Поэмы Гомера… дре́вни, как псалмы Давида. Н.И. Гнедич
1. У поэм Гомера сладкий привкус нектара, который, возможно, тем и открывает читателю многомерную реальность, соотносимую со всем, одновременную всему. Веками загадочный автор воспринимался цивилизованным языческом миром как человек каждому близкий, почти родной, так воспринят он был и эпохой Возрождения. Вот и в русском сознании Гомер уже лет двести растворён, может и незаметно, но именно как золото в крови. В «Повести временных лет» Нестор-летописец (сам носитель гомеровского имени [1]), множество раз цитируя пророка Давида, вдруг, перечисляя земли, отошедшие Иафету, сыну Ноя, называет в числе различных территорий девять небольших остров, которые взяты из поэм Гомера [2]. Через столетия в лексиконе А. Пушкина только в «Евгении Онегине» тема Гомера комментариями Набокова отмечена с десяток раз. Через несколько лет после Пушкина, в 1840 Ф.М. Достоевский в 19 лет, ведя литературный спор с братом, напишет: «Вот как я говорю: Гомер (баснословный человек, может быть как Христос, воплощенный Богом и к нам посланный) может быть параллелью только Христу… Ведь в «Илиаде» Гомер дал всему древнему миру организацию и духовной и земной жизни, совершенно в такой же силе, как Христос новому».
В этом есть молодой задор спорщика, но в этом есть и правда.
Здесь же заметим, что имя «Гомер» не было чуждо слуху древнего еврея. Оно встречается в Ветхом Завете (Танахе). Гомер – имя старшего сына Иафета, внука Ноя (Быт. 10: 2-3). В Книге пророка Иезекииля (VI в. до РХ.) Господь обещает спасти народы, в том числе некоего «Гомера со всеми отрядами его» (Иез.38:6). В-третьих, в Книге пророка Осии (VIII в. до РХ.) [3]. имя это мы видим в «женском роде»: «И пошел он и взял Гомерь, дочь Дивлаима» (Ос. 1: 3).
Толкователи имя Гомер определяют как «полный», «совершенный». Но не слепой!
Тексты Гомера обрели свой нынешний вид в Александрйской библиотеке во II в. до Р.Х. Учёные-филологи во главе с Аристархом Самофракийским (216-144) совершили научный подвиг. В гомеровских текстах, собранных со всего света, ими устранены разночтения, для удобства хранения тексты разбиты на главы (по числу букв в алфавите). Еврейский канон, Танах – еврейская Библия, принял свой канонический вид много позже. Но Септуагинта – перевод Танаха на древнегреческий был выполнен там же, в Александрии, примерно в тоже время, в III-I веках до РХ.
Употребляя в дальнейшем выражения «у Гомера» и «у Давида», уточним: «У Гомера» – у героев Гомера или сказанное самим Гомером «от автора»; «у Давида» – у авторов, говорящих о Давиде или когда он сам в псалмах говорит о себе.
Отметим определённую параллель между Гомером и Давидом пока вот в чём.
Гомера начали сбрасывать с корабля современности уже в VII веке до РХ. Знаменитый Зоил – «бич Гомера» цинично оттачивал остроумие на Гомере в IV-III веках до РХ. В ХVII веке аббат д'Обиньяк доказывал, что Гомер как индивидуальная личность никогда не существовал, слово «гомер» означает «слепец», а то что считают поэмами Гомера – «собрание песен слепцов», калик перехожих. Этим аббат дал работу филологам на столетия вперед, обозначив «гомеровский вопрос», который со временем породил два непримиримых лагеря – «аналитиков», расчленяющих поэму, и «унитариев», которые отстаивают целостность поэмы; спор ведётся с переменным успехом и не завешён.
Нечто подобное произошло и Давидом, но в древности, а во второй половине ХХ века. Небольшая, но влиятельная на Западе, группа учёных, породила такое течение как «библейский минимализм». Ими была выдвинута идея «развития независимой от Библии истории Израиля», утверждалось мнение, что царь Давид такая же историческая фигура, как литературные персонажи король Артур или Робин Гуд. Опора из-под ног «минималистов» была выбита в 1993 году археологами [4]. Но спор продолжился. При этом противники «минималистов» имеют все основания говорить: «Давид вновь предстаёт перед нашей мыслью и взором уникальной исторической личностью и политическим лидером с исключительным обаянием и личными способностями». [5]
Авторство Давида как автора псалмов, или значительной их части, так же оспаривалось, порой, для многих убедительно [6]. Тему эту оставим историкам, а для себя вспомним слова прп. Ефрема Сирина: «Псалом – радость боголюбцев, он отгоняет празднословие, прекращает смех, напоминает Суд, возбуждает душу к Богу, сликовствует с Ангелами».
2. А.Ф. Лосев в своём «Гомере» начинает и вдруг обрывает важную мысль: «Только очень наивный читатель Гомера может относиться к «Илиаде» и «Одиссее» как к обыкновенным литературным произведениям» [7]. Лосев тут же уходит на снижение и начинает петлять в красивых высоких соснах. А мы взлёт продолжим: пророческий дар Гомера очевиден. Он первый дал понятие о Боге-вседержителе, нашёл для этого форму в своём «тёмным веке», когда и письменность была уже утрачена.
К этому вернёмся, а пока покажем (напомним), что Гомер – очень непростой автор, в том числе и в техническом прогнозировании. Некоторые его пассажи многими понимались как «аллегорические», «сказочные», «фантастические». У Гомера мы видим беспилотники сухопутные [8] (вот, кстати, и первый велосипед!) и мореходные [9]. Им показаны роботы, снабжённые искусственным интеллектом – так называемые «золотые служанки» Гефеста, обученные «самым различным трудам» [10]. 140-ка стихами им показан золотой щит Ахиллеса [11], на телевизионной плазме которого идёт трансляция событий человеческой истории.
О вседержителе.
В «Илиаде» в одной из сцен Зевс-промыслитель грозит богам жестоким избиением и удалением с горы Иды (как из «зрительно зала») на Олимп, а то и в бездонный Тартар, если кто из богов и богинь примет ту или иную сторону в Троянской войне. Упреждая бунт, Зевс открывает им свою вселенскую силу, что-де может их всех вместе, кто попытается стянуть его с неба, поднять на этой золотой цепи вместе с морем и землёю и подвесить «средь воздушных просторов».
Буквально:
... Все до последнего бога и все до последней богини
За цепь схватитесь, – и все же не стащите с неба на землю
Вы устроителя Зевса всевышнего, как ни старайтесь!
Если же я, не на шутку решившись, повлечь пожелаю, –
С морем самим и с самою землей эту цепь повлеку я;
После вокруг олимпийской вершины её обмотаю, –
И средь воздушных просторов весь мир на цепи той повиснет.
Вот я насколько сильнее и смертных, сильней и бессмертных!
(Ил. 8: 20±, Вересаев)
Боги к его угрозе относились серьёзно: «Молчанье глубокое боги хранили. Грозная речь молневержца Кронида их всех поразила». Зевсу даже пришлось успокаивать деву Афину, сводя дело к шутке. Вслед за ним некоторые исследователи будут во всём у Гомера отыскивать иронию, описывать его стихи как бурлеск. Но Платон и Аристотель понимал дело иначе [12].
Судя по всему, личное миропонимание Гомера таково – он, отвергая суеверные гадания на птицах, – говорит:
Верить должны мы единому, Зевса великого воле,
Зевса, который и смертных и вечных богов повелитель!
(Ил. 12: 240+, Гнедич)
К Зевсу взывают, в том числе и коллективно. При неисполнении мольбы могут и обругать, как Менелай, у которого при атаке на Париса «меч от удара в три иль четыре распавшись куска, из руки его выпал. И возопил Менелай, на широкое небо взглянувши: «Нет никого средь бессмертных зловредней тебя, о Кронион!». Молитвы могут быть исполнены или не исполнены или исполнены частично, как молитва Ахиллеса, которую тот совершил с особой чашей, для этого предназначенной, из неё («не возливалось вино никому из богов, кроме Зевса»). Это очень личное обращение: «… Ты на молитву мою благосклонно уж раз отозвался и возвеличил меня, поразивши ахейцев бедою. Также ещё и теперь мне такое исполни желанье…».
Зевс главное действующее лицо «Илиады», участник военных дел. Поэма начинается рассказом о кровавых последствиях гнева Ахиллеса, Гомер поясняет: «Так свершалася воля Крониона Зевса» (I: 5) (Кронион – имя Зевса по отцу Кроносу). Он – громовержец и громоносец, он – молниеносный, чернооблачный, промыслитель, «человеческих войн вседержавный решитель»…
Н.М. Никольский (1877-1959) - библеист, востоковед, специалист по семитским языкам и клинописи в своём труде «Царь Давид и Псалмы» [13], разбирая вопрос о состоянии религии во времена пророка Давида, показывает: «Бог Ягве, занимавший первое место в еврейском пантеоне, национальный Бог Израиля, это всё ещё прежний воинственный Бог… Когда Он идёт, содрогается земля и небо, шатаются горы, даже сам Синай, этот великан между горами (как Олимп у греков). Этот Бог жаждет крови врагов Израиля, которые являются и его врагами…» Этимология слова jahweh - бог грозы. В псалме 29 «Ягве издаёт раскаты грома над водами; его громовой голос раздробляет кедры Ливанские, заставляет их скакать, как телят…». Интересно сравнить с гневностью громовержца у Гомера. Шло ахейское войско и «стоном стонала земля, как под гневом метателя молний». Когда Зевс дал согласие на помощь Ахиллесу, кивнул, тряхнув волосами, «Олимп всколебался великий» (Ил. I: 530).
Н. Никольский поясняет, почему в русском переводе псалмов, как и во всей Библии, читатель нигде не встретит имени Ягве: «Причина этого заключается в следующем: ко времени перевода ветхозаветной литературы на греческий язык (II в. до РХ.), собственное имя Божества стало считаться святым и неизреченным, и поэтому везде, стояла тетраграмма этого имени».
Ягве – непременный советник и участник военных дел. Он дарует и в гневе отнимет царство из рук Саула и отдаёт его Давиду (1 Цар. 15: 28), так как тот «не послушал гласа Господня и не выполнил ярости гнева Его». Господь через пророка Самуила выносит Саулу смертный приговор: «завтра ты и сыны твои будете со мною, и стан Израильский предаст Господь в руки Филистимлян (1 Цар. 31: 6; Сир. 46:23)».
У Давида громовик Ягве не улыбается. У Гомера громовержец Зевс может разрядить конфликтную ситуацию, объяснив свою угрозу шуткой. Видя ужас девы Афины: «Ей отвечал, улыбнувшись, Зевес, собирающий тучи: "Тритогенея, не бойся, дитя мое милое! Это я говорю не всерьез, а к тебе я вполне благосклонен"». (Ил. 8: 38-40).
В 2 псалме Ягве, Сущий, «Тот, Кто сидит на небе, смеётся» над народами всего мира, теми, кто «восстали против Ягве и Его помазанника». Переход в понимании Ягве как Единого Бога правды, царящего над всеми народами, относится к VIII веке до РХ.
Зевсу подчинены боги и демоны.
Ягве подчинены низшие божества, ангелы смерти.
У Давида: «И послал Господь язву на Израильтян от утра до назначенного времени; и началась язва в народе и умерло из народа, от Дана до Вирсавии, семьдесят тысяч человек. И простер Ангел [Божий] руку свою на Иерусалим, чтобы опустошить его…» (2 Цар. 24: 15-16). Полагают, речь об эпидемии чумы.
У Гомера гневный Аполлон занят устройством мора, так же полагают, чумы: «Тучами копья и стрелы летали, народ поражая» (Ил. 15: 319).
Лосев остроумно замечает: «Аполлон и Артемида являются у Гомера прежде всего богами смерти и вероломного убийства. Как отличны эти гомеровские персонажи от позднейших общепризнанных красавцев!»
(Продолжение следует).
Слушая Гомера
СНОСКИ
1. Нестор – царь Пилоса, могучий старец, многоречивый оратор, если пьёт, выпивает не обычный кубок – ведёрко.
2. Греческие острова в ПВЛ: Эвбея (Евбея), Родос, Хиос (местное население называет Хиос местом рождения Гомера), Лесбос, Китир (Кифера), Закинф, Кефаллиния, Итака, Керкира.
3. Гомерь – имя бывшей блудницы, жены пророка Осии. Этот тот самый ветхозаветный пророк, за которым в Пасхальные дни мы повторяем: «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» (Ос. 13:14).
4. В 1993 экспедиция археолога Авраам Биран (1909-2008) обнаружила в Тель-Дане фрагменты арамейской стелы IХ в. до РХ, на которой есть выражение Бет Давид, «дом Давида», широко присутствующее в библейских книгах, а также в ассирийских надписях.
5. Горохов А. Оценка царя Давида как государственного деятеля в современной западной историографии древнего Израиля // https://www.rsuh.ru/cbjs/student-conference-on-jewish-studies/
6. Уместно вспомнить, что по аналогии с «гомеровским вопросом» существует «шекспировский», как и «шолоховский», мол, «Тихий дон» не мог написать хлопец в 20 лет. Да и о А. Солженицыне, который способствовал развитию «шолоховского вопроса», в своё время мелькало, что «Архипелаг» не мог написать один человек (ЦРУ старалось), как не мог один человек сочинить такие огромные поэмы как «Илиада» и «Одиссей» и удерживать их в памяти (письменность была утеряна). Однако с равным темпераментом можно утверждать и обратное: мог. Таково свойство гения. Гомера, о котором, как и о Шекспире, ничего неизвестно, представляют слепым старцем. С равной степенью вероятности можно утверждать, что Гомеру было лет 30-40 лет в момент творческого взлёта и глаза его изнутри были освещены солнцем, а снаружи бешеной молнией. Как и то, что улыбка самого Гомера по поводу споров вокруг «гомеровского вопроса» явно проступает во всю ширь его поэм, перетворяясь порой в гомерический хохот.
7. Лосев А.Ф. Гомер. Государственное учебно-педагогическое издание Министерства просвещения РСФСР. Москва, 1960. http://annales.info/greece/losev/homer01.htm
8. (Ил. 18: 375±):
Гефест пред мехами вертелся…
К ножкам треножников он золотые приделал колеса,
Чтобы в собранье богов они сами собою катились
И чтобы сами домой возвращалися, взорам на диво.
В этом они уже были закончены. Не было только
Ручек красивых; готовил Гефест их…
9. (Од. 8: 555+):
Так назови же мне землю свою, государство и город,
Чтобы, тебя отвозя, туда свою мысль направляли
Наши суда: у феаков на них не имеется кормчих,
Нет и руля, как у всех остальных кораблей мореходных.
Сами они понимают и мысли мужей и стремленья,
Знают и все города…
10. (Ил. 18: 420-):
Двинулся к двери. Навстречу ему золотые служанки
Вмиг подбежали, подобные девам живым, у которых
Разум в груди заключен, и голос, и сила, - которых
Самым различным трудам обучили бессмертные боги.
11. (Ил. 18:478+)
12. С этим согласен и А. Лосев (в монашестве Андроник; 1893-1988): «Платон и Аристотель, видевшие в Гомере настоящего трагического поэта, были совершенно правы». Сказав «совершенно», Лосев разламывает это утверждение уточнением, чтобы не перечёркивать вышесказанного и воспринятого, кажется, от В. Нестле о бурлеске: «Как мы уже сказали, юмор у Гомера замечательным образом совмещается с трагедией».
13. Царь Давид и Псалмы / Н.М. Никольский. Санкт-Петербург, типография Ю.Н. Эрлих, 1908 г. https://azbyka.ru/otechnik/Biblia2/tsar-david-i-psalmy/
1.