Года два-три назад, разыскивая материалы о герое Русско-Турецкой войны 1877-1878 годов, «победителе Балкан», генерал-фельдмаршале Иосифе Владимировиче Гурко (1828 - 1901), обратилась к электронным каталогам ведущих Российских библиотек - Российской Государственной (РГБ), Российской Национальной (РНБ) и Государственной Публичной Исторической (ГПИБ). И, к моему счастью, лишь в одной из них - в Исторической, что находится на Ивановской горке Москве, обнаружилась единственная книга, автор которой был сам Иосиф Владимирович Гурко. Её название: «Свод замечаний командующего войсками по поводу произведенных им смотров-маневров с 1883 по 1892 г.», издана в Варшаве в 1893 году, когда исполнилось десятилетие со дня служения его на посту Варшавского генерал-губернатора и командующего войсками Варшавского военного округа - на «Передовом театре войны», как называли тогда этот край на западной границе Российской Империи. Заслуги И.В. Гурко на этом посту особенно ярко отмечены в Высочайшей Рескрипте, данном Царём-Мучеником Николаем II в Москве 14-го мая 1896 года (приводится в Приложении).
Когда я получила книгу на руки, выяснилось, что это - конволют, то есть сборник, составленный из двух изданий, переплетённых в один том. И первая - книга В. Сухомлинова «Мюрат Иоахим-Наполеон, король обеих Сицилий. (Его смерть)» (СПб., 1896), а вторая брошюра поменьше, как будто упрятанная под первой, и есть книга Гурко. Причём имя автора проставлено на обложке карандашом сотрудниками Исторической библиотеки - именно они определили авторство! И определили верно, без всякого сомнения, ведь под приказами войскам Варшавского военного округа в тексте стоит подпись: «Командующий войсками, Генерал-Адъютант Гурко».
Брошюра включает в себя 84 страницы текста и 5 листов чертежей-иллюстраций. При внимательном её рассмотрении оказывается, что фактически она является наставлением, заветом легендарного генерал-фельдмаршала своим солдатам и офицерам, своего рода «Наукой побеждать», как у Суворова, - подробной инструкцией, как надо проводить учения всех родов войск, на что обязательно обращать внимание, чтобы было «легко в бою». Многое в этих указаниях генерал Гурко взял из личного опыта, полученного во время двух Забалканских походов - летнего и зимнего - во главе отрядов во время Русско-Турецкой войны: это становится ясно, когда читаешь его рапорты и переписку 1877-1878 годов с Главнокомандующим Великим Князем Николаем Николаевичем Старшим (1831 - 1891).
Много общих черт и даже сходных жизненных ситуаций можно проследить в характере и судьбе двух великих русских полководцев - Суворова и Гурко, совершивших со своими войсками беспримерные зимние переходы через Альпы и Балканы. Солдаты «безгранично верили в «Гурку» и любили его», как когда-то Суворова, отмечает «Военная энциклопедия» 1912 года. А заветы Иосифа Гурко - генерала «Вперёд»: «Береги сухарь!» и «Береги патрон!» - помнили свято.
И как же радостно, что наш легендарный полководец Иосиф Владимирович Гурко, как и Суворов, оставил после себя такой важный труд, свою «Науку побеждать» - «Свод замечаний командующего войсками по поводу произведенных им смотров-маневров с 1883 по 1892 г.», многие ценные мысли и замечания из которой могут взять «на вооружение» и современные военные деятели.
Основа «Гурковской» системы воспитания войск - Суворовский принцип: «Тяжело в учении - легко в бою». Каждое положение доходчиво разъясняется и доказывается логически, как теорема. Дело первой важности - сбережение людей, в кавалерии и лошадей, сбережение как физических сил, так и боевого духа войска, поддержание всеми средствами нравственной силы людей, для чего предлагается целая система мер. Первостепенное значение придаётся воспитанию и всяческому поощрению лихости, находчивости, ловкости - как для рядовых, так и для начальников разных уровней. Основа успеха любого манёвра и сражения - «применение к местности», то есть учёт и максимальное использование в боевых целях окружающего ландшафта и имеющихся сооружений. Условия на учениях должны быть максимально приближены к боевой обстановке, до мелочей. Много замечаний и советов организационного характера - как действовать во время боя лучше, быстрее, с минимальным нахождением в зоне поражающего действия огня неприятеля - сберечь людей, лошадей, орудия; достичь цели с наименьшими потерями; не производить ненужных, лишних или малоэффективных действий, сберечь время и силы; обеспечить наилучшее взаимодействие между отдельными частями войск.
В брошюре целый ряд подчёркиваний ярким синим карандашом в разделе «По отношению к действиям кавалерии» - видно, что читали её «со встречной мыслью», выделяя ценные мысли и рекомендации.
Предлагаем вниманию читателей текст книги И.В. Гурко в современной орфографии.
Подготовка текста и публикация М.А. Бирюковой.
ПРИЛОЖЕНИЕ:
Высочайший Рескрипт
Члену Государственного Совета, Генерал-Адъютанту,
Генерал-Фельдмаршалу Гурко.
Иосиф Владимирович. Сегодня, в радостный день Священного Моего Коронования, Мне особенно приятно видеть вас на первом месте в ряду высоких государственных сановников, Меня окружающих. С чувствами сердечного удовлетворения и законной гордости, Я вспоминаю о преданности, самоотвержении и боевых подвигах, совершенных в минувшую Турецкую войну войсками, состоявшими под вашим начальством. Блестящие действия передового отряда при овладении Балканскими проходами, славные и кровопролитные бои гвардии для окончательного обложения Плевны, наконец беспримерный переход зимою через Балканы войск западного отряда, сопровождавшийся полным поражением и расстройством противупоставленных неприятельских сил, - останутся неизгладимо начертанными на страницах русской военной истории и неразрывно связанными с вашим именем.
И вся ваша продолжительная государственная служба, 50-ти летие коей истекает в нынешнем году, несомненно свидетельствует о ваших выдающихся дарованиях, о твердости вашего характера, о преданности интересам службы и отличном исполнении дел и задач, вам поручаемых. Не только на поприщах службы военной и боевой, но и на высших административных постах государственного управления вы успели оказать важные услуги Престолу и Отечеству. В особенности же занимая, по особому выбору и доверию Незабвенного Родителя Моего, ответственную и важную должность Варшавского Генерал-Губернатора и Командующего войсками Варшавского военного округа, вы со свойственными вам энергиею, прямотою и самоотверженною заботливостью об интересах государственных, достигли серьезных результатов по укреплению неразрывного единения края с общим великим Отечеством, а также и по усовершенствованию вверенных вам войск и стратегической обороны наиболее важной из наших окраин.
Назначая вас Генерал-Фельдмаршалом, Я пребывал в уверенности, что, по мере восстановления вашего здоровья, вы еще на долгие годы останетесь Моим верным и откровенным советником в делах высшего управления военного и государственного, а ныне, в ознаменование Моей признательности за ваши многочисленные и важные заслуги государственные и Моего особого к вам благоволения, жалую вас кавалером ордена Святого Апостола Андрея Первозванного, знаки коего при сем препровождая, пребываю к вам навсегда неизменно благосклонный.
На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою написано:
«и благодарный
НИКОЛАЙ».
В Москве, 14-го мая 1896 года.
(«Русский Инвалид». 1896. № 104. С. 29).
Иосиф Владимирович ГУРКО
СВОД ЗАМЕЧАНИЙ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ПО ПОВОДУ ПРОИЗВЕДЕННЫХ ИМ СМОТРОВ-МАНЕВРОВ
С 1883 ПО 1892 г.
(Варшава: Типография Окружного Штаба. 1893).
Содержание:
1. По отношению к действиям пехоты. С. 1 – 6.
2. По отношению к действиям кавалерии. С. 7 – 18.
3. По отношению к действиям артиллерии. С. 19 – 21.
4. По поводу совокупных действий всех родов оружия. С. 22 – 43.
5. Приказ войскам Варшавского военного округа. Гор. Варшава. 1-го Мая 1889 года. № 33. (Содержит указания для проведения летних сборов и прохождения войсками боевого образования, и касается частных сборов согласно Высочайше утвержденному расписанию на 1889 год). Подписал: Командующий войсками, Генерал-Адъютант Гурко. С. 1 – 6.
6. Приказ войскам Варшавского военного округа. Гор. Варшава. 25-го Апреля 1890 года. № 40. (Содержит указания для проведения летних занятий, согласно Высочайше утвержденному расписанию на 1890 год, и состоит из 4-х пунктов: Частные сборы. - Общие сборы. - Занятия в крепостях. – Офицеры Генерального штаба). Подписал: Командующий войсками, Генерал-Адъютант Гурко. С. 1 – 9.
7. Наказ Генеральному штабу Люблинской армии. Подписал: Начальник Штаба Армии, Генерал-Майор Пузыревский. С. 1 – 5.
8. Указания для производства зимних маневров войск Варшавского военного Округа. С. 1 – 10.
9. Описание устройства 8-ми различных типов зимних палаток с чертежами (С. 11 – 16, иллюстрации и чертежи), в т.ч.:
- зимней палатки, с костром внутри, из 24-х палаточных полотнищ и 8-ми стоек, на 38 человек, испытанной в частях 7-й пехотной дивизии;
- палатки-шатра на большое число нижних чинов (от 24-х до полуроты);
- палатки-юрты, испытанной в войсках 14-го армейского корпуса;
- четырехугольной палатки на взвод с приспособлением нодьи;
- шатра-палатки на 30-40 человек с валом из снега;
- палатки-костра, испытанной в 30-м пехотном Полтавском полку;
- костра-палатки, испытанной в 5-м Стрелковом полку;
- палатки на 8-10 человек, испытанной в 3-м Варшавском крепостном пехотном батальоне.
ПО ОТНОШЕНИЮ К ДЕЙСТВИЯМ ПЕХОТЫ
1) Передовые части наступающего, приблизившись к позиции противника и перестроившись в боевой порядок, начинают обыкновенно тотчас же безостановочно наступать, не дав всему отряду подтянуться. Вследствие этого боевой порядок излишне растягивается в глубину, и резервы оказываются далеко позади. При активной обороне противника это весьма опасно. Поэтому необходимо приучить войска перед вступлением в бой подтягиваться, убирать хвосты и, только сосредоточившись, начинать наступление. Время, для сего потраченное, может быть с пользой употреблено на рекогносцировку неприятельской позиции, которая, при спешном наступлении, обыкновенно не производится.
2) Перестроение частей пехоты в боевой порядок весьма часто совершается на открытом месте, под сильнейшим огнем противника; были даже случаи движения колонн в походном порядке под самым действительным ружейным огнем. Все это дает превратное понятие людям о бое и приучает их в мирное время совершенно равнодушно относиться к огню противника, что в военное время может повести к панике при первых значительных потерях. Мирную подготовку людей следует вести так, чтобы они ясно, по возможности до мельчайших подробностей, представляли себе обстановку, в которой им придется действовать в бою, и чтобы те меры, которые будут там применяться для уменьшения потерь, были для них делом обыденным, т.е. тем, что они привыкли делать в мирное время, а не новшеством, вызываемым чувством самосохранения.
3) Бывали и обратные случаи, когда батальоны перестроивались в строй по-ротно и высылали цепи задолго до вступления в сферу действительного огня противника; вследствие сего они теряли напрасно много времени и бездельно утомляли людей. Дать точное правило, на каком расстоянии от противника переходить в боевой порядок, конечно, невозможно, это зависит исключительно от местности: на закрытой можно подойти близко к противнику; на открытой же, особенно при настоящей дальности ружейного огня, придется развертываться даже на более дальнем расстоянии, чем это рекомендуется уставом. Все дело, следовательно, заключается в правильной оцепке местности, что и составляет одну из важнейших обязанностей начальника. -
4) Боевая цепь весьма часто высылается с самого начала наступления слишком густою. Вследствие этого сразу ослабляются поддержки, которые должны и без того уменьшиться при вступлении в сферу ружейного огня, а в данном случае совершенно растаивают. Подобной высылки сразу густых цепей в наступательном бою следует безусловно избегать. Во-первых, начальный период боя по необходимости должен быть рекогносцирующим, и, пока неприятель не обнаружен в достаточной степени, не следует и себя обнаруживать. Во-вторых, не следует забывать, что в сфере ружейного огня, вследствие сильных потерь и убыли начальников, цепь весьма часто останавливается. Поднять такую обессиленную цепь и продвинуть вперед возможно лишь одним средством - введением в нее свежих частей, и если это не будет сделано своевременно, то по прошествии некоторого времени цепь может не выдержать и повернуть назад. В настоящее время, при громадной силе ружейного огня, к таким подталкиваниям цепи придется прибегать чаще, чем прежде, и потому в современных боях, более чем когда-либо, необходима крайняя осмотрительность в расходовании не только резервов, но и частных поддержек.
5) Беречь резервы вовсе не значит их не расходовать. Весьма часто на маневрах случается, что высланную сначала густую цепь, при дальнейшем наступлении, вовсе не усиливают, а так как по мере приближения к противнику глубина боевого порядка сокращается, то и получается густое наслоение множества эшелонов один в затылок другому, и такой боевой порядок несомненно понесет в действительном бою громадные потери. Исходя из того же принципа учить в мирное время тому, что придется делать в военное, необходимо и на ученьях практиковать указанное выше подталкивание цепи, вливая в нее ротные поддержки, а затем и батальонные резервы. Практиковать это тем более необходимо, что в бою перемешивание частей неизбежно, и потому необходимо приучать части к такому перемешиванию, как явлению нормальному. Но в бою подталкивание цепи есть результат необходимости, и каждому очевидно, когда следует это сделать. Случается это тем чаще, чем ближе цепь подходит к противнику и чем сильнее его огонь; случается преимущественно в таких местах, где цепь лучше укрыта и меньше терпит от огня. В мирное же время необходимость усиления цепи не очевидна, и для того, чтобы таковое усиление производилось правильно и сообразно с местными условиями, необходимо на учениях требовать, чтобы офицеры сознательно относились к обстановке и пользовались всяким удобным случаем, чтобы ознакомиться с местностью, а каждый ротный командир должен чутьем чувствовать, когда назревает необходимость усилить цепь его роты.
6) Часть, следующая на усиление цепи, отнюдь не должна останавливаться на ее линии, а обязательно пройти через нее, причем люди, находящиеся в цепи, должны быть приучены без приказания подниматься и двигаться вперед вместе с опережающими их людьми.
7) Перебежки цепи, в большинстве случаев, совершаются неправильно. Начинаются они иногда слишком издалека (были случаи - с 2000 шагов) и делаются слишком длинные, иногда в 200 шагов, причем люди утомляются до такой степени, что не в состоянии бывают открыть огонь немедленно и тем прикрыть перебежки задних частей. Во время перебежки люди бегут гимнастическим шагом, поднимаются и ложатся слишком медленно. Для уменьшения потерь следует быстро срываться с места, бежать как можно быстрее, делать перебежку не более как в 50 - 75 шагов и, добежав до назначенного места, быстро же ложиться.
8) Поддержки, выдвинутые на линию цепи для производства стрельбы, в большинстве случаев, по ее окончании, отводятся назад. Вследствие этого люди напрасно утомляются, делая излишние передвижения, и несут напрасные потери, так как продолжительное время представляют большую цель. Поддержки эти должны ложиться на линии цепи и взять надлежащую дистанцию лишь тогда, когда цепь продвинется вперед.
9) Применение к местности цепи и ее поддержек не вполне удовлетворительно. Были случаи, когда люди в цепи ложились, быть может удобно укрываясь от огня, но с полной невозможностью видеть что-либо впереди себя, причем стреляли на воздух. Густая рослая трава и высоко сжатый хлеб часто заставляют стрелять с колена или сидя; но весьма редко приходится видеть даже отдельных стрелков, применяющихся к местности таким способом, хотя и не обходящимся без потерь, но позволяющим нанести вред противнику. Были случаи, что цепь после перебежки располагалась на склоне возвышенности, или обращенном к противнику, или же обратном; в первом случае она несла излишние потери, а в последнем не могла открыть огня. Ротные и батальонные поддержки идут одна за другой, а не в шахматном порядке, как бы следовало; при остановках же иногда не ложатся. На одном маневре, шагах в 500 - 600 от позиции противника, местность образовала глубокий овраг, почти параллельный фронту наступления; поддержки наступающего, вместо того, чтобы спуститься в овраг вместе с цепью и расположиться на его дне, остались на противоположном его берегу, подвергая себя расстрелу. Иногда люди пользуются такими закрытиями, которые продольно обстреливаются противником. При прохождении по закрытым местам и цепь, и поддержки продолжают следовать бегом, тогда как необходимо пользоваться малейшей возможностью, чтобы дать людям отдохнуть. И много еще можно было бы привести примеров несознательного применения к местности. Происходит это оттого, что люди первоначально обучаются на совершенно ровных площадках. Поэтому необходимо не только старослужащих, но и новобранцев, обучать преимущественно на пересеченной местности, а руководителям маневров тщательно следить, насколько внимательно относятся к местности гг. офицеры и нижние чины.
10) Резервы передвигаются по открытому пространству, и притом в сфере самого действительного ружейного и артиллерийского огня, слишком скученно. Такое неестественное положение резервов ведет к преждевременным, а следовательно и преступным, потерям и к нравственному их потрясению, вообще к бесцельному израсходованию тех сил, которые должны быть сберегаемы для последнего всесокрушающего удара. Резервы, до надобности, следует разводить и укрывать за местными предметами, и только с той минуты, когда назрело время употребить их, резервы должны оставить свои закрытия и двигаться вперед, но и тут, если возможно, укрыто, а на открытых местах - в разомкнутом строю, который в настоящее время почти не применяется, но к которому неизбежно придется обратиться в действительном бою, как строю, значительно сокращающему потери.
11) Весьма часто атакующий недостаточно пользуется ружейным огнем для подготовки успеха атаки, - бывали даже случаи атак вовсе без такой подготовки. А между тем весьма важно толковой, меткой и выдержанной стрельбой подготовить себе успех. Только при внезапной атаке прибегать к стрельбе не следует. При этом стрельба должна быть вполне в руках офицеров. Руководство огнем в действительном бою возможно лишь тогда, ежели и в мирное время войска будут приучены к строжайшей дисциплине огня, а потому необходимо обратить на это серьезное внимание и следить, чтобы после команды «перестать стрелять» никто не смел выпустить ни одного заряда, как это часто замечалось на маневрах.
12) Питание патронами почти никогда не практикуется, а если иногда оно и производится, то не заблаговременно, а только тогда, когда в цепи не останется ни одного патрона. Дело это весьма важное, и на организацию его следует обратить серьезное внимание, ибо если в мирное время оно не наладится, то и в военное будет исполняться дурно.
13) Атака позиции противника ведется часто без должной системы, без пользования местными закрытиями и с излишней поспешностью. При этом весьма часто атака начинается слишком с дальнего расстояния. Ввиду замеченного в бою стремления войск приступать к атаке с расстояния, значительно превосходящего уставное, в мирное время тем более приучать к этому войска не следует. Напротив того, надо стараться начинать атаку с расстояния возможно близкого от противника с тем, чтобы промежуток времени между боем к атаке и столкновением с противником был возможно меньший. Если же в мирное время войска будут приучены начинать атаку издалека, то в военное - они поведут ее с расстояния еще большего. А между тем атака, начатая издалека, особенно при действиях на местности открытой, влечет такое значительное увеличение потерь, которое само по себе может сделать исход дела сомнительным, даже для войск обстрелянных и сильных нравственных духом; они достигнут позиции противника настолько ослабленными материально и нравственно, что уж не в состоянии будут довершить начатого дела.
Равным образом не следует приучать войска, особенно на местности затруднительной для движения, бросаться бегом, по команде «ура», с расстояния большего, чем указанное в уставе.
В противном случае, вследствие сильного утомления людей, атака не будет иметь достаточной стремительности, да и нравственное состояние, достигающее в это время наибольшего напряжения, не может продержаться долго на должной высоте. Как громовое вначале «ура» ослабнет к тому времени, когда люди сойдутся грудью с врагом, так ослабнет и нравственное напряжение, и настанет пагубная реакция.
Некоторые войска ходят в атаку с песнями. Нельзя этого приема не одобрить, но нельзя также и не посоветовать не начинать песен слишком рано, во избежание тех же результатов.
14) Весьма часто атака производится узким фронтом, совершенно не соответствующим силе отряда.
15) Как во время наступления, так и при атаке весьма часто замечается отсутствие надлежащей связи боевого порядка в глубину. Перебежки цепи начинаются слишком издалека, иногда с 2000 шагов; наступление боевой линии ведется излишне торопливо, a вследствие этого люди утомляются, резервы отстают, и боевой порядок растягивается в глубину иногда настолько, что, когда боевая линия подойдет к позиции на 200 - 300 шагов, дистанция между линиями боевого порядка доходит до 1000 шагов. Боевой линии остается или броситься в атаку с весьма слабой надеждой на успех (ибо на своевременную поддержку резервов рассчитывать невозможно), или же ждать подхода резервов, лежа на открытом месте под самым действительным огнем противника.
Положение очевидно весьма опасное; тем более, что энергичный противник, видя, что боевая линия зарвалась, наверное перейдет в контр-атаку. Ввиду этого, следует избегать слишком поспешного наступления. Хотя при громадной силе настоящего ружейного огня, по-видимому, в видах уменьшения потерь, надо стараться как можно скорее пройти поражаемое пространство, дабы сократить время нахождения под огнем противника и скорее сойтись с ним врукопашную, но это только по-видимому. Не следует забывать: а) что для успеха необходим дружный и совокупный удар сильной части; б) что слабая линия, без непосредственной поддержки резервов, не способна сломить сопротивление обороняющегося; в) что резервы не могут идти безостановочно; г) что в тех же видах - сокращения потерь - приходится вести их по возможности скрытно, от закрытия к закрытию, увеличивая зачастую этим расстояние, которое им придется пройти и д) что сверх того резервам приходится постепенно нагонять цепь, уменьшая то расстояние, которое их отделяло при начале наступления.
Поэтому наступление следует вести так, чтобы резервы во всякое время могли поддержать цепь ранее, чем она сойдется с противником. Что касается уменьшения потерь от огня, то оно должно достигаться разумным и внимательным пользованием местностью, которая всегда представит такие участки, где можно приостановиться, подтянуться и собраться с силами для дальнейшего наступления.
16) Насколько слаба бывает связь боевого порядка в глубину, настолько же слаба она и по фронту, вследствие чего атака почти всегда производится не одновременно. А между тем время успеха частных атак прошло безвозвратно. В современном бою, когда с введением бездымного пороха положение атакующего затруднилось в значительной степени, только тот будет иметь успех, кто сумеет своевременно сосредоточиться, подвести резервы и наносить удары всеми силами, как молотом. Поэтому, раз один участок боевого порядка перешел в атаку, хотя бы преждевременную, весь отряд должен энергично атаковать, иначе бой неминуемо обратится в ряд частных, повсюду неудачных, атак, и атакующий, вместо того чтобы разбить врага, сам разобьется.
17) Обороняющийся не всегда внимательно следит за наступлением противника, а когда последний делает перебежку, то команды обороняющегося, хотя и уставные, слишком затягиваются, и усиленный огонь открывается лишь тогда, когда противник, благополучно совершив перебежку, снова заляжет.
18) При отражении атаки положение обороняющегося играет немалую роль, и вид его, вскочившего в последние минуты на бруствер и стоя производящего стрельбу по атакующим войскам, до некоторой степени поколеблет нравственно противника, замедлит его стремительность и поднимет дух обороняющегося. Противник, производящий стрельбу лежа, прячась за укрытием, меньше стоит того, который действует в открытую и тем как бы показывает, что ему атака не страшна. Поэтому, когда атаку не предполагается встретить контр-атакой, обороняющийся должен вскочить на бруствер и продолжать стрельбу стоя. Потерь от этого обороняющийся не понесет, так как начавший атаку противник уже не будет заниматься стрельбой; если же он для стрельбы приостановит атаку, то одно это уже составит половину победы.
19) При атаках на местные предметы, выбив из них противника, пехота, не устроившись и не выждав резерва, по большей части немедленно приступает к преследованию. За малыми исключениями это крупная ошибка. Преследовать неустроенными частями возможно лишь в том случае, если противник окончательно деморализован, и у него нет свежих частей; в противном случае преследующий отряд может понести жестокое поражение.
20) Части пехоты весьма редко пользуются шанцевым инструментом. Не следует упускать из виду, что, при современном вооружении, окопы являются весьма важным фактором успеха, иногда даже при атаке. В наступательном бою могут быть такие случаи, когда достигнутый с большими потерями успех, прежде дальнейшего его развития, необходимо закрепить за собой во что бы то ни стало. Вот тут-то уменье возвести окопы под огнем противника сослужит великую службу.
ПО ОТНОШЕНИЮ К ДЕЙСТВИЯМ КАВАЛЕРИИ
По поводу полковых и эскадронных учений
1) Аллюры невыдержанные и вялые, а галоп своей скоростью мало отличается от рыси. Необходимо вырабатывать охотничий галоп, чтобы лошади шли спокойным, свободным, широким и ровным ходом, только тогда галоп будет служить переходом от рыси к карьеру. Манежный же галоп необходим только при начале обучения, когда нужно уравновесить лошадь. При переходе от больших аллюров к малым лошади долго идут прежним аллюром, что происходит от привычки людей останавливать лошадей одним поводом, без шенкелей.
2) Весьма часто замечается, что пригонка стремян в эскадронах произвольна и не по уставу. Допускать этого не следует; нужно требовать, чтобы без позволения эскадронного командира никто не смел удлинять стремян.
3) Иногда встречаются лошади, недостаточно втянутые в работу. На это необходимо обратить внимание и постоянно стремиться постепенными упражнениями подготовить лошадь к усиленным трудам, но во всяком случае не морить ее бездельно, помня, что кавалерия род оружия хрупкий. Чтобы втянуть лошадь, надо ездить постоянно и непрерывно, начиная с слабыми и молодыми лошадьми в заводу, сберегая их этим, но все-таки ездить и ездить.
4) Учение, если только оно производилось достаточно живо, всегда почти было недостаточно стройно, а между тем живость ученья не должна исключать стройности, и если таковой нет на домашних учениях, то можно быть уверенным, что ее не будет и в бою.
5) При движении уступным порядком эскадроны не сохраняют направления и дистанции, что и сказывается при построении фронта, причем задние эскадроны сверх того обыкновенно долго пристраиваются. Вообще некоторые из эскадронных командиров не обладают достаточным навыком: правильно вести свои эскадроны, с соблюдением надлежащих интервалов и дистанций, быстро выравнивать их, быстро исправлять сделанные ошибки и выбирать себе наивыгоднейшее место, чтобы команда была слышна, и сами были на виду у всех людей. Весьма часто также при подаче неожиданного сигнала эскадронные командиры терялись.
Кавалерия род оружия сюрприза; она должна быть готова ко всяким неожиданностям и уметь быстро с ними осваиваться.
6) Построение фронта из линии эскадронных колонн совершается вяло, а развертывание резервной колонны производится не карьером, как обязательно следует.
7) При заезде во фронт, или кругом, части приостанавливаются, тогда как должны продолжать движение.
8) При движении в атаку иногда не было заметно постепенного перехода от рыси к карьеру; люди бросались сразу, отчего с самого начала движения нарушали порядок и сомкнутость, а карьер не имел достаточной стремительности.
9) При остановках после атаки эскадроны долго устраиваются и выравниваются, причем в строю нет надлежащей тишины. Необходимо уметь быстро собираться. Весьма для этого полезно после атаки, быстро собравшись, снова ее повторять.
10) После произведенной атаки, по сигналу наступление, первые полуэскадроны долго не высылаются.
11) При производстве рассыпной атаки поддержки держатся слишком далеко от цепи.
12) Дозорные исполняют свою обязанность совершенно механически, не применяясь к местности, не сообщая о замеченном выславшей их части и не приносят потому ровно никакой пользы.
13) Некоторые полки во все время учения держат оружие обнаженным. Этим злоупотреблять не следует, и обнажать его нужно только тогда, когда приходится угрожать им противнику, т.е. перед атакой, после же нее немедленно вкладывать шашки в ножны.
14) Кавалерия редко пользуется местными препятствиями, чтобы засвидетельствовать о своей удали и умении преодолевать препятствия, а неблагоразумно их обходить. Между тем конница, действуя быстро, беспрерывно будет встречаться с такими препятствиями, которые невозможно будет устранить и придется преодолеть.
15) Большинство полковых командиров постоянно прибегают к исполнительному сигналу. Подавать его следует только тогда, когда голоса не слышно и знака шашки не видно.
16) Образование казачьих частей должно быть ведено так, чтобы сохранить и стараться развить в них те качества и особенности, которые всегда составляли их силу при столкновении с регулярной конницей. Преимущества казаков всегда заключались в умении их сообразовать свои действия с данной обстановкой, быстро видоизменяя формы строя в зависимости от тех или других боевых условий. В то время как успех удара регулярной конницы много зависит от твердости и сомкнутости строя, казачья конница черпает свою силу в умении быстро переходить из одной формы строя в другую, не стесняясь строго определенными нормами и поражая противника неожиданностью.
Упрочение в людях ловкости, лихости и находчивости при одиночном обучении должно способствовать подготовке казачьих частей и для полевых действий в таком же направлении. В уставе указан особый строй для казачьих частей - лава, но не следует останавливаться только на этом, а напротив, полагая в основание обучения определенные уставом построения, должно стремиться вместе с тем к возможно широкому развитию в них эволюционной гибкости и крайней подвижности и поворотливости.
Маневренная тактика казаков, которой они всегда пользовались для поражения врага и которая ярко проявляется во всех боевых подвигах казаков, сохраненных нам историей, заключалась преимущественно в том, чтобы, утомив противника бесцельными передвижениями и перестроениями и, заставив его разделиться, подвести его, разрозненного и утомленного, под удары сомкнутых частей своей конницы, или под близкий огонь пехоты и артиллерии. Держась подобного образа действий, казачья конница и в будущем доведет противника до печального сознания беспомощности в борьбе с нашей национальной силой, лишив неприятельскую кавалерию всех преимуществ тщательной строевой подготовки.
По поводу учений с обозначенным противником
1) Каждое уставное учение должно обязательно заканчиваться учением с обозначенным противником. Учения эти для кавалерии необходимы, ибо производить атаки без видимой цели, впустую, совершенно непоучительно; двухсторонние же учения составляют венец обучения кавалерии, и если основные приемы кавалерийских действий не усвоены на учениях с обозначенным противником, то поздно уже приступать к этому на двухсторонних упражнениях. Обозначенный противник представляет ту наковальню, на которой кавалерия практикуется в нанесении ловких, цельных, смелых и сильных ударов. Кавалерия же, не умеющая наносить таковых, не может и считаться достаточно подготовленной.
2) Но, чтобы учения эти принесли надлежащую пользу, обозначенный противник отнюдь не должен оставаться неподвижным. Действия его должны быть живы и энергичны и ничем не отличаться от действий той кавалерии, которую он представляет, причем данная ему задача должна быть неизвестна никому из обучающейся части. Будучи подвижным и ловко исполняя данную задачу, обозначенный противник легко может поставить маневрирующие против него эскадроны в такое положение, которого они вовсе не ожидают, что весьма полезно для развития в начальствующих лицах необходимой находчивости. Приучить в мирное время всех начальников к уменью быстро освоиться с обстановкой, неотлагательно принять соответственное боевое решение, дабы парировать случайность, умело и энергично привести в исполнение принятое решение, и таким образом с честью выйти из всякого затруднительного положения, настолько существенно и важно, что не следует пренебрегать ничем, что может повлиять на развитие этой драгоценной способности в начальниках, особенно призванных вести в бой кавалерийские части.
3) Чтобы обозначенный противник умело исполнял свою роль, необходимо дать ему соответственную подготовку. Для этого в состав его назначить достаточное число людей развитых и ловких, обучить их в зимнее время надлежащим образом, для командования каждым эскадроном назначать кандидатов на должность командиров эскадронов, а для командования полками старших штаб-офицеров.
4) На учениях с обозначенным противником следует вовсе отказаться от употребления сигналов обучающимся, передав это право обозначенному противнику. Во-первых, это облегчит управление последним, во-вторых, поданный им сигнал будет предупреждать обучающегося о том, что противник намеревается делать, а это разовьет в эскадронных командирах внимание к ходу боя и, в-третьих, приучит кавалерию обходиться без сигналов, что особенно полезно, так как в действительном бою пользоваться сигналами рискованно.
5) Учения дивизии с обозначенным противником, в большинстве случаев, заключаются в высылке полка, или бригады в 1 линию и в отражении 2-й линией и резервом неприятельской атаки в фланг, часто под прямым углом. Такое учение и мало поучительно и представляет много фантастичного, ибо не многого стоит кавалерийская дивизия, дающая себя неожиданно, в чистом поле атаковать во фланг целым полком, или бригадой. Действуя против обозначенного противника, обучают нацеливать эскадроны, но для ловкого охвата флангов пригоднее маневрировать на две стороны. Дебуширование дивизии из дефиле, перестроение ее из походного в боевой порядок, последующие атаки дают достаточный материал для учений, как и противоположные задания - уменье втянуться в дефиле на глазах противника и т.п.
6) Несмотря на ряд подобных указаний, сделанных в приказах по округу с 1883 по 1890 год, учения с обозначенным противником туго прививались. Вследствие этого в начале 1891 года отдан был следующий приказ:
«Несмотря на неоднократно объявленные мои требования в прежние годы, относительно учений кавалерии с обозначенным противником, я в период последних летних сборов убедился, что этот важный отдел занятий кавалерии не получил до сих пор должного развития.
Обстоятельство это я объясняю себе тем, что, с одной стороны, многие из кавалерийских начальников до сих пор не вполне прониклись убеждением важности этого приема обучения кавалерии, а с другой стороны, что элементарная тактическая подготовка кавалерийских частей, будучи взята во всей своей совокупности, представляется начальникам этим крайне трудною.
Учения с обозначенным противником я признаю полезными для всех родов оружия, а для кавалерии совершенно необходимыми. Едва ли можно отрицать требование, чтобы, при всех полевых упражнениях войск, боевая обстановка воспроизводилась по возможности правдоподобно или, по крайней мере, не искажалась без надобности. В ряду этой обстановки, действия неприятеля имеют первостепенное значение. Следовательно, при односторонних учениях с тактической целью, обучающему с обучаемым необходимо этого противника себе вообразить, или изобразить. Первое, конечно, труднее, нежели второе, и притом понимается каждым по-своему. Обозначенный же противник нагляден для каждого и разрешает, в конце концов, с совершенной точностью цели своих предприятий и способы их исполнения, что и вызывает строго определенные решения со стороны обучаемого, отвечающие условиям данной обстановки.
При упражнениях пехоты как в наступательном, так и в оборонительном бою, можно еще довольствоваться мнимым противником. В первом случае можно представить его себе занимающим какую-либо позицию, резко очерченную местными предметами (опушка леса, край деревни и т.п.), и остающимся неподвижным, что, вообще говоря, будет правдоподобно, так как обороняющаяся пехота, хотя бы в совокупности с другими родами оружия, для отражения удара действительно может и часто будет оставаться на месте. Решая же оборонительную задачу, можно представить себе неприятеля, методически подвигающегося вперед, обдумать свое положение и спокойно принять соответствующие меры. Все это опять-таки правдоподобно ввиду медленности действий пехоты, или совокупно различных родов оружия. Совсем иное при обучении кавалерии. В этом случае, если мы предполагаем упражняться в действиях против кавалерии, то непременно должны противопоставить обучаемой части подвижного неприятеля, предполагаем ли мы его действующим наступательно или оборонительно, так как кавалерия и в последнем случае, оставаясь на конях, встречает атаку атакой же, т.е. в движении, и не на месте. Отсюда ясно, что при односторонних учениях кавалерии против мнимого противника, дается простор фантазии, или, того хуже, игнорируется всякое реальное представление о неприятеле, или извращается всякое понятие о бое, заставляя атаковать неподвижный неприятельский конный строй, обозначенный на местности какими-либо предметами. При этом уже нет места ни для верного перехода из одного аллюра в другой, ни для правильной оценки расстояний, ни для развития находчивости, в зависимости от действий противника.
Казалось бы, что в этом отношении двухсторонние учения должны быть еще более поучительны, давая еще более наглядное представление о действиях противника. Но, не говоря уже о том, что двухсторонние учения есть венец обучения, и что нельзя переходить к двухсторонним учениям, не закончив элементарную тактическую подготовку части односторонними учениями, учения с обозначенным противником, давая, до известной степени, достаточно наглядное представление о неприятеле, вместе с тем не имеют одного из существенных недостатков двухсторонних учений: на последних учениях обе стороны представляют сплошной строй, вследствие чего приходится останавливать атаку именно в ту минуту, когда, по условиям действительности, разгон части достигает наибольшей быстроты. При сквозном строе обозначенного противника такого неудобства не существует: обучающаяся часть свободно проскакивает через линию обозначенного противника, из которой только люди, пришедшиеся против сомкнутого строя, поворачивают назад, служа наглядной целью для преследования, а остальные, останавливаясь на линии столкновения, указывают правильность нацеливания части. Кроме того, на двухсторонних учениях каждая сторона действует независимо, а потому производятся эволюции, обусловливаемые лишь ходом маневра и тактической задачей; это уже не учения, а упражнения. Между тем, весьма важно выучить каждую часть производить ловко, стройно и быстро всякую необходимую эволюцию. На двухсторонних учениях это может удаться, а может быть и нет, а на односторонних с обозначенным противником зависит вполне от обучающего, который может дать такой ход обучению, чтобы часть упражнялась в тех эволюциях, которые он считает для нее необходимыми. Уже из этого видно, каким важным педагогическим орудием является обозначенный противник при полевом обучении кавалерии.
Независимо сего, на учениях с обозначенным противником крупных частей, частные начальники имеют полную возможность выяснить себе боевое значение предпринимаемых эволюций и свои обязанности, как относительно общей цели действий всего отряда, так и относительно частей общего боевого порядка. Руководящий же занятиями, направляя действия обозначенной стороны, может так их вести, чтобы возможно чаще вызывать у частных начальников находчивость для действий против неприятеля, занявшего то или другое положение».
Рассматриваемые учения дают возможность наглядно обозначить многие ошибки (удар по воздуху, неправильность нацеливания, разрыв линии фронта, опаздывание резервов и т.п.), что при других способах обучения гораздо затруднительнее.
Дабы части кавалерии Округа во всякое время года были способны к боевой деятельности, так как неизвестно, когда именно она от них потребуется, мною в декабре прошлого года было сделано распоряжение о производстве в кавалерии учений целыми частями в продолжение круглого года, причем зимою они должны быть производимы не менее раза в неделю. Обстоятельство это дает кавалерии, ввиду объясненной важности учений с обозначенным противником, полную возможность производить эти учения не только в период сборов, но и зимою.
Вследствие этого вновь подтверждаю, чтобы этому важному приему элементарной тактической подготовки кавалерийских частей было отведено подобающее место.
Но для поучительности этих учений необходимо:
а) Обозначенный противник должен быть прекрасно подготовлен к предстоящей ему деятельности - он должен быть орудием обучающего при обучении части; обозначенный противник должен представлять из себя, как я выразился в приказе по войскам Округа от 11-го Июня прошлого года за № 65, «наковальню, на которой практикуются в нанесении ловких, смелых и сильных ударов», для этого в каждом эскадроне должно быть подготовлено не менее 24-х человек для обозначения 2-х эскадронов и одной конной батареи.
б) Рассматриваемые занятия должны вестись живо и энергично как обучающейся, так и обозначенной сторонами, соответственно действительному кавалерийскому бою, причем командующему обозначенной стороной должна быть дана руководителем программа занятия, которую отнюдь не должны знать обучающиеся. Командующий обозначенной стороной, пользуясь полной свободой при выполнении данной ему программы, однако должен помнить, что он не маневрирует самостоятельно, а лишь служит для подготовки обучающейся части, а потому и не увлекаться победами. Между тем в минувший лагерный сбор на учениях кавалерии мною замечено полное отсутствие жизни, необходимой принадлежности успешности действий этого подвижного рода оружия; при этом действия обозначенного противника были строго расписаны в предположениях для учения, объявляемых обучающимся. Вследствие этого, вместо развития инициативы в частных начальниках, ими приобретался излишний методизм в действиях.
в) Занятия с обозначенным противником должны вестись в строгой системе, переходя от менее сложных упражнений к более сложным и непременно начинаться с учений эскадронов, и только после полной подготовки таковых переходить к учениям более крупными частями. Между тем до сих пор, насколько мною было замечено, учения с обозначенным противником главным образом производились при обучении крупных частей, начиная с бригады; полки же учатся с обозначенным противником очень редко, а эскадроны почти никогда.
Раньше чем изложить свой взгляд, в чем должна заключаться систематичность рассматриваемых занятий, укажу, что я понимаю под элементарной тактической подготовкой кавалерийской части, и какие отделы этой подготовки могут быть пройдены на учениях с обозначенным противником.
В военное время кавалерия двигается, располагается на отдых, охраняет себя и другие войска при движении и при расположении на отдыхе, разведывает неприятеля и местность, атакует кавалерию, пехоту и артиллерию неприятеля и защищает свою артиллерию. Кроме того ведет бой в спешенном строе, чего, в данном случае, я рассматривать не буду.
Этим исчерпывается вся деятельность кавалерии в военное время, так как все ее действия могут быть подведены под один из только что перечисленных видов, или же составляют комбинацию некоторых из них.
Таким образом, если какая-нибудь кавалерийская часть будет обучена всем перечисленным видам ее деятельности, то тогда эта часть может считаться тактически элементарно подготовленною.
Но не все виды деятельности кавалерии могут быть пройдены на учениях с обозначенным противником, а лишь только некоторые, а именно: атака на кавалерию, пехоту и артиллерию неприятеля и защита своей артиллерии.
Как мною указано было раньше, при ведении рассматриваемых учений следует переходить от менее сложных упражнений к более сложным. Более подробных указаний в данном случае делать не надо, так как чему учить - это дело старших начальников, как учить - это уже дело обучающих часть, и стеснять их в этой области не следует, и только если старшие начальники замечают, что дело ведется не должным образом, то тогда их дело указывать, как должно делать.
Имея последнее в виду и, заметив, что учения с обозначенным противником ведутся не должным образом, считаю необходимым дать некоторые более подробные указания в отношении учений эскадрона; учения более крупными частями должны вестись по той же системе, как и учения эскадрона, но должны заканчиваться более сложными задачами, сообразно выпадающих на их долю в военное время.
Как вся сложная деятельность кавалерии распадается на сравнительно простые ее элементы, так и каждый из этих элементов распадается, в свою очередь, на еще более простые.
Так, например, атака кавалерии на кавалерию распадается на следующие составные части: подготовительные эволюции, нацеливание, движение (причем меняются аллюры), столкновение и преследование. При этом удар может быть произведен фронтально во фланг, фронтально вместе с охватом одного или двух флангов, атака может быть ведена тем или другим строем и т.п. Таким образом может быть масса различных случаев, причем каждый из них всегда будет состоять из некоторой комбинации нескольких в сущности простых элементов.
При обучении вообще, а потому и эскадрона, необходимо каждый вид деятельности расчленить на самые простые элементы и обучать им в отдельности, начиная опять-таки с более простых, после чего уже соединять их вместе.
В силу сказанного, я признаю, что при обучении эскадрона с обозначенным противником прежде всего полезно его практиковать в нацеливании. Для этого обучаемый эскадрон ставится от обозначенного в расстоянии примерно около 2000 шагов, и затем оба двигаются в атаку, причем задача обучаемого заключается в том, чтобы ударить всем своим фронтом по неприятелю и очутиться в рамке, определяемой фланговыми всадниками обозначенного эскадрона. Обе стороны постепенно переходят из одного аллюра в другой, согласно устава, причем главное внимание обращается на своевременный переход из одного аллюра в другой и на точность нацеливания. Хотя кавалерия должна стараться, по возможности, выиграть фланг противника, но упражнения в фронтальном нацеливании, тем не менее, в высшей степени полезны и необходимы, так как кто делает промах по неприятельскому фронту, тот еще легче промахнется по флангу.
Дальнейшие упражнения будут заключаться в том, что обозначенный эскадрон двинется не строго в прямом направлении, а несколько изменит его; затем следует произвести атаку против обозначенного эскадрона, совершающего фланговое движение, далее обучаемый эскадрон упражняется в искусстве выигрывания неприятельского фланга, а обозначенный эскадрон противодействует этому и наоборот, т.е. обозначенный эскадрон старается выиграть фланг, а обучаемый практикуется в противодействии этому и т.д.
Когда будут проделаны все виды атаки на кавалерию, то приступают к упражнениям по производству атаки на пехоту, причем и тут переходят от менее сложных задач к более сложным; вначале практикуют эскадрон в атаке пехотной цепи с фронта, затем с фланга, далее атакуют ротные и батальонные резервы и наконец одновременно цепь и резервы.
После этого переходят к учениям по атаке артиллерии, сначала стоящей без прикрытия, а затем и с прикрытием.
После этого проделывают способы защиты своей артиллерии, атакованной кавалериею, потом пехотою, причем в первом случае, когда против прикрытия обозначенный противник не направляет особой части и когда направляет; затем следует проделать случай защиты своей артиллерии при атаке ее обозначенным противником с фланга, противоположного расположению обучаемого эскадрона и т.д. .
После всего этого надо перейти к учениям эскадрона в связи с действиями других частей как кавалерии, так и пехоты и артиллерии.
Развивая далее эти учения, можно обучаемому эскадрону дать какую-либо задачу, причем он будет находиться в боевом или походном строе; затем приказать появиться внезапно обозначенному противнику и, указав на него эскадрону, требовать немедленного принятия соответствующих данным условиям мер.
Исчерпать все случаи учений эскадрона с обозначенным противником нет возможности, да и нет в том надобности, так как и сказанного вполне достаточно, чтобы понять, в каком направлении должны вестись занятия.
В заключение считаю нужным высказать свою надежду, что все кавалерийские начальники отнесутся с должным вниманием к вновь повторенным моим требованиям относительно учений с обозначенным противником, почему все части представятся мне в период предстоящих летних сборов, в этом отношении вполне подготовленными».
[По поводу разведывательной службы и мер охранения]
1) Не видно методической подготовки к службе разведывательной в драгунских полках. Им все еще приходится ставить в пример казаков как по выработке лошадей, так и по находчивости своей. Часто случается, что принадлежность разъезда к регулярной кавалерии еще издали можно определить по неистовому ржанию лошадей и по неуменью всадников пользоваться выгодами местности. Венцом подготовки кавалеристов должно быть уменье каждого всадника разумно двигаться в одиночку в мирное время вдали от глаз начальства, в военное - не выпуская противника из глаз. А такую подготовку можно дать только путем практики - теории тут недостаточно. Здешняя мягкая зима - удобное время для обучения старослужащих и лошадей работе в поле в одиночку. Две-три версты, пройденные и по однообразной местности, дадут достаточный материал, чтобы поглотить все внимание обучаемого, если от него потребовать подробного отчета. При частом повторении таких проездок подготовятся и лошади.
2) При движении полков иногда замечается полное отсутствие дозоров и разведчиков, вследствие чего части подвергаются нечаянным нападениям. Если же дозорные и разведчики высланы, то весьма часто двигаются по местности открыто, непосредственно перед частью, их выславшей, и притом узким фронтом, с интервалами в 5-10 шагов один от другого и нисколько не заботясь об освещении местности на флангах. Высылка дозоров и мер охранения при походных движениях и разведчиков, в сфере действия противника, должны войти в плоть и кровь кавалерии, причем на местности, открытой с фронта, следует ограничиваться несколькими всадниками и все внимание обращать на фланги; о всем виденном разведчики обязаны немедленно сообщать следующим сзади частям.
3) Весьма часто замечалось в кавалерии стремление, после столкновения с противником, свертываться в походную колонну и двигаться далее по дорогам, хотя ничто не препятствовало идти широким фронтом. Этот прием не боевой и в высшей степени опасный, так как в походных колоннах из дробных частей фронта кавалерия наиболее уязвима. Прибегать к нему - значит напрасно терять время на перестроение, а при энергичном противнике - подвергать себя серьезной опасности.
4) Кавалерия ни в каком случае не должна втягиваться в лесное дефиле, если его можно обойти. Кавалерия, действуя в лесу, может только расшибить лоб себе, но никак не противнику; проходить через негустой лес она еще может, но действовать должна только на такой местности, которая допускает развитие наибольшей быстроты движения. При необходимости же пройти дефиле следует предварительно его осмотреть, во избежание каких-либо сюрпризов. Осмотр этот должен быть произведен с таким расчетом в высылке летучих разъездов, чтобы ни в каком случае не задержать движения колонны.
5) При движении крупных кавалерийских частей с мерами охранения, чаще всего ограничиваются выполнением уставных требований при высылке разъездов, не принимая особых мер, необходимых для поддержания связи и вызываемых бесконечным разнообразием местности. Так, даже при движении по лесу и вообще по местности пересеченной, не высылают отдельных промежуточных разъездов для связи головных и боковых частей с авангардом, авангарда с начальником кавалерии. Не высылаются также разъезды в промежуточную полосу между главными дорогами, по которым идут параллельно следующие колонны, и если непрочна бывает связь в глубину, то по фронту она еще слабее.
6) После переправы через более или менее значительные реки не видно стремления поскорее захватить как можно более пространства, чтобы не быть опрокинутым в реку. На одном из маневров бригада кавалерии более часа простояла на берегу, ожидая донесений от высланных после переправы разъездов. Положение бригады на берегу, тылом к реке, так опасно, что следовало повременить с переправой, пока местность на берегу противника не будет освещена в достаточной степени.
7) При переправе вплавь большинство всадников не отпускало подпруг, хотя бы одной задней, и плыли скученно, тесня и затрудняя этим друг друга; надо сохранять дистанции не менее двух лошадей. Вообще необходимо обратить самое серьезное внимание на обучение плаванию и преодоление всевозможных препятствий. Желательно видеть кавалерию полной лихого кавалерийского духа, инициативы, энергии, смелости и находчивости. Надо помнить, что только та кавалерия будет иметь успех, действия которой проникнуты величайшей смелостью и начальники которой способны быстро и бесповоротно решаться и столь же быстро и без колебаний приводить свои решения в исполнение.
8) Полки, при самостоятельных действиях, не оставляют резерва, что следует признать капитальной ошибкой. При кавалерийских столкновениях удачи и неудачи так быстро следуют одна за другой, даже при удачном исходе атаки часть приходит в такой беспорядок и так долго устраивается, что рисковать всем сразу, ставить одновременно все на карту крайне неосмотрительно. Отсутствие резерва может быть оправдано только при совместных действиях с другими войсками, когда фланги вполне обеспечены и обстановка в достаточной степени выяснена. При самостоятельных же действиях кавалерии отсутствие резерва непростительно. Слабые уступы, имеющиеся за флангом 1-й линии, не могут его заменить: у них нет свободы и достаточного простора действий, какими должен обладать резерв. Уступы эти составляют ближайшую поддержку 1-ой линии и легко могут быть увлечены в том же направлении, в котором эта линия действует; появись в это время на фланге, или в тылу, хотя небольшая часть противника, ей нечем будет противодействовать, и действовавшая без резерва кавалерийская часть понесет крупную неудачу. Поэтому, раз навсегда следует усвоить себе правило: никогда не действовать без резерва, как бы часть мала ни была: от эскадрона оставлять взвод, от полка 1-2 эскадрона и т.п.
9) Кавалерийские части, назначенные для фланговых атак, не следует держать непосредственно за флангами 1-й линии, лучше их выдвигать возможно дальше в стороны. Этим достигается и лучшее охранение собственных флангов, и возможность атаковать фланг противника одновременно с фронтальной атакой.
10) Были случаи, что, не окончив с одной частью противника, направляли 2 и 3 линию против другой его части, появившейся в 5-6 верстах, и таким образом оставались без резерва. Никогда не следует гнаться за двумя зайцами; кавалерия не должна разбрасываться, следует всеми силами обрушиться на одного противника, покончить с ним, а затем обратиться против другого.
11) После столкновений, даже удачных, тотчас же ослабевает энергия действия, даже часто прекращается наблюдение за противником, как будто он окончательно деморализован и не в состоянии больше вредить. Это крупная ошибка: прогнанный противник не есть еще разбитый; он может вновь собраться, устроиться и снова начать действовать, и отсутствие за ним наблюдения может окончиться печально, особенно если в это время придется действовать против новой его части.
12) Кавалерия должна помнить, что главная ее сила в холодном оружии, и потому может спешиваться только в том случае, когда она решительно не в состоянии выполнить возложенную задачу в конном строю. Если исключительные обстоятельства заставят ее обратиться к огнестрельному оружию, то и в этом случае, спешившись, она должна действовать спокойным и метким огнем, а не искать спасения в бессмысленной трескотне, уподобляясь китайцам, воображающим, что, шутовским приемом пускания змея с шумихой они кого-нибудь напугают. На одном из маневров 2 сотни встретили кавалерийскую дивизию ружейными залпами с коня. Строжайше воспрещаются впредь даже малейшие попытки к подобной развращающей трескотне.
13) На одном из маневров спешенный эскадрон, когда противник в конном строю подошел на 200-300 шагов, начал садиться на коней, чтобы встретить неприятеля контр-атакой. Исполнение посадки на коней, в столь близком расстоянии от противника, невозможно и крайне рискованно; следовало, по крайней мере, оставить хотя бы взвод спешенным для действия по противнику огнем.
14) Начальники кавалерии редко пользуются представившимся случаем, чтобы произвести рекогносцировку местности. Бывали случаи, что эскадрон идет по склону горы, а командир его следует как пришитый к эскадрону и не подумает подняться на гору, с которой открывается обширный кругозор.
15) После столкновения обе стороны обыкновенно долго стоят друг против друга в ожидании посредника. Остановка эта неправдоподобна и дает людям превратное понятие о результатах атак, приучая бездействовать, сойдясь с противником, тогда как тут-то и должна проявляться наибольшая подвижность и энергия. Поэтому следует после атаки немедленно разводить части и затем уж ожидать решения посредника.
ПО ОТНОШЕНИЮ К ДЕЙСТВИЯМ АРТИЛЛЕРИИ
1) В сфере действия противника батареи весьма часто двигаются в походных колоннах; следует немедленно же их развернуть, как только они попадут в сферу огня.
2) Уносные фейерверкера не имеют достаточной подготовки; они не только не ведут сознательно и осмысленно свои орудия, но часто скорее мешают ездовым, которые и предпочитают обходиться без их руководства.
3) На позициях батареи не всегда удачно располагаются, да и позиции иногда выбираются несоответственные. Происходит это оттого, что батарейные командиры часто совсем не выезжают вперед для выбора подходящей позиции. Были случаи, что батареи снимались с передков в лощине и действовали по закрытым целям. Едва ли можно согласиться, что результаты стрельбы по видимым и закрытым целям одинаковы, и потому к последней следует прибегать лишь в исключительных случаях.
4) Выехав вперед с фейерверками и выбрав позицию, батарейные командиры обыкновенно возвращаются к батарее, чтобы ее вести. Не говоря уже о том, что такое оставление батарейным командиром избранной позиции противоречит § 5 Инструкции для действий артиллерии в бою, оно, вместе с тем, лишает его возможности продолжать наблюдение за неприятелем, лучше ознакомиться с его положением и ко времени прибытия батареи быть в этом отношении вполне ориентированным. Такой перерыв в наблюдении нельзя не признать ошибочным: в отсутствии командира батареи положение противника может во многом измениться, и новое ознакомление с ним повлечет за собой замедление огня. При выезде для выбора позиции нет надобности вызывать фейерверкеров, они должны выехать на позицию только тогда, когда батарея подойдет сажень на 200.
5) Выезды батарей почти всегда совершаются неправильно: вместо того, чтобы выезжать фронтально, сниматься с передков за гребнем высоты и затем накатывать орудия вперед, при помощи прислуги или прикрытия, батареи нередко следуют на позиции, совершая фланговое движение, и снимаются с передков на самом гребне возвышенности, или даже на склоне, обращенном к противнику, представляя при этом громадную цель и потому неся значительные потери. Бывало и так, что батарея, выезжая на гребень высоты с крутыми скатами, снималась слишком рано, вследствие чего тратилось много усилий на вкатывание орудий людьми. Сниматься с передков надо лишь настолько рано, чтобы противник не мог заметить выезда батареи, но во всяком случае следует беречь и силы прислуги, которой во время самой стрельбы предстоит немало работы.
6) При расположении батарей на позиции интервалы между орудиями нередко сокращаются без всякого основания, что приводит к напрасным потерям. Не обращается также внимание на то, что на выгодной, самой по себе, позиции находятся отдельные строения, деревья, кресты и т.п. местные предметы, которые облегчают противнику возможность пристреляться. При обороне и вообще когда имеется время, следует деревья срубать, строения разметать и т.п., что на маневрах и показывать условными знаками.
7) Передки не всегда достаточно хорошо применяются к местности, становясь непосредственно за батареей.
8) Внезапное прекращение огня артиллерии производит крайне неблагоприятное впечатление на остальные роды оружия. В этих видах не только значительные массы артиллерии, но и отдельно действующие батареи не должны менять позицию иначе как поэшелонно, совершая это под покровительством огня остающихся на месте орудий.
9) Перед выездом на 2 позицию вызываются вперед фейерверкеры, батареи же, оставаясь на месте, выжидают, когда новая позиция фейерверкерами будет занята. Подобный прием, при переезде батарей с дальних на ближние к противнику позиции, не должен практиковаться, ибо, как только фейерверкеры выедут, батареи естественно должны бывают прекратить огонь, вследствие чего является напрасная трата времени. Кроме того, прекращение огня и выезд фейерверкеров ясно указывают противнику на готовящийся переезд батареи, а расположение фейерверкеров и новую позицию. Вследствие этого бдительный и искусный противник успеет пристреляться по означенной расположением фейерверкеров местности и в сильной степени затруднит переезд батареи, снимание с передков и самую пристрелку.
Фейерверкерам нет надобности выезжать вперед, когда батарея стоит еще на месте. Для того, чтобы выбрать места орудиям и тем предотвратить напрасное передвижение их на руках после снятия с передков, достаточно, если они обгонят батарею, когда она будет в движении, и займут позицию за 2 - 3 минуты до ее прибытия.
10) Весьма часто случалось, что батареи оставляли вполне выгодные позиции и переезжали на 200 - 400 шагов. Такие переезды, вызывая прекращение огня и трату времени, которое могло бы быть с пользой употреблено на стрельбу, соединяют в себе одни лишь неудобства, не принося ровно никаких выгод.
Иногда по ходу боя назревает необходимость сделать небольшой частью артиллерии выезд на ближайший картечный выстрел; но такие случаи настолько исключительны и предпринимаются в минуту таких кризисов боя, ради воодушевления атакующих, что не могут входить в круг нормальных правил употребления артиллерии в бою.
11) Переезды батарей на ближайшие позиции, под самым действительным огнем, совершаются вяло, иногда даже шагом; а прислуга не только не способствует скорому выезду, но даже иногда затрудняет его, оставаясь сидя на орудиях и в то время, когда они двигаются по сыпучему песку. Переезды должны совершаться с наивозможной быстротой, дабы насколько возможно сократить время бездеятельности под огнем. Если при этом приходится перестраиваться в колонны, то неудобство строя непременно следует возмещать быстротой и энергией движения.
12) Во время выезда батарей, остающиеся на месте не всегда усиливают огонь, а иногда даже и совсем его прекращают.
13) Пристрелка батарей ведется нередко медленно и неправильно, причем бывали случаи, что не было даже правильно организовано наблюдение за падением снарядов. Если с батарей трудно наблюдать, то обязательно следует в стороне выставлять наблюдательный пост.
14) Если пристрелка ведется гранатами с целью подобрать точные данные для стрельбы шрапнелью, то, выпустив последнюю гранату, следует немедленно переходить к стрельбе шрапнелью, а не делать перерыва в 10-15 минут. За это время положение противника может измениться настолько, что все данные, добытые для стрельбы шрапнелью, окажутся никуда не годными.
ПО ПОВОДУ СОВОКУПНЫХ ДЕЙСТВИЙ ВСЕХ РОДОВ ОРУЖИЯ
А) Расположение на отдых
1) Войска почти исключительно располагаются на биваках; только кавалерия пользуется квартирно-бивачным способом, пехота же никогда. Квартирно-бивачный способ расположения войск на отдых необходим, особенно в дурную и ненастную погоду, и если он затруднительнее бивачного в том отношении, что требует известной сноровки и значительно усиливает деятельность штабов, то это только подтверждает необходимость возможно чаще его практиковать.
2) Меры охранения должны приниматься тотчас же по прибытии войск на избранное место отдыха и, пока не будут высланы охранительные части, войска должны оставаться в полной готовности встретить нападение противника. Часто случается, что войска располагаются на биваке, или по квартирам; части, охранявшие походное движение, отзываются, а меры охранения высылаются значительно позднее. Это весьма опасно, так как, в случае нападения противника, нет ни одного человека, чтобы предупредить об опасности, ни одной части, чтобы ее отразить. Также и после боевых столкновений войска не должны располагаться на отдых и отзывать свои передовые части ранее, чем будут приняты меры охранения, соответственные положению отряда и близости противника. При расчете на охранительную службу мало обращается внимания на соответствие наряда с действительной потребностью. Зря к этому делу относиться не следует, ибо, с одной стороны, должны быть приняты все меры для обеспечения отряда, а с другой - надо помнить, что служба охранительная - служба тяжелая, и потому на нее не должно быть наряжено ни одного лишнего человека.
3) К принимаемым мерам охранения относятся по большей части чисто с формальной стороны. Никто обыкновенно и не думает о разного рода случайностях и о возможности нападений противника. Поэтому передовые посты недостаточно хорошо бывают применены к местности, им иногда не сообщается даже пароля, отзыва и пропуска; на самых постах царит полная беспечность; а организации доставки донесений не существует. Такая же беспечность царит и на биваке: начальника невозможно отыскать, дежурная часть при нечаянном нападении долго разбирается и устроивается для отпора, артиллерийских лошадей водят на водопой всех вместе, а не по очереди и т.п. Слабое отправление охранительной службы привело к тому, что сами начальствующие лица не уверены, что они своевременно получат донесения о приближении противника, и вследствие этого некоторые из них днем и ночью держат свои отряды в полной боевой готовности, с надетыми ранцами, в непрестанном ожидании нападения противника и тем страшно утомляют всех людей отряда.
Б) Разведывательная служба
1) Разведывательная служба производится вообще весьма плохо и главным образом вследствие неумения ее организовать и привести в систему. Кавалерия должна проникнуться сознанием, что служба разведывательная одна из важнейших ее обязанностей с первого и до последнего дня кампании, и что без ее обстоятельных донесений о противнике немыслимы какие-либо осмысленные действия армии. Поэтому в кавалерии не только не должно сокращаться число занятий, отводимых службе разведывательной, но, напротив того, при первой возможности увеличивать.
2) Весьма часто смешиваются две важнейшие задачи кавалерии: разведать о противнике и охранить свой отряд, и возлагаются они на одни и те же части. При этом упускается из виду, что разведывание требует подвижности и широкого проявления инициативы, тогда как охранение основано более на противоположных требованиях. Кавалерия, поставленная в положение выбора между трудной задачей разведчика и более легкой охранителя безопасности отряда, предпочитает вторую задачу в ущерб первой. Для устранения этого необходимо прежде всего правильно распределить задачи между отдельными частями и, выделив необходимую часть для выполнения непосредственной и ближней службы при отдельно действующих отрядах, всю остальную кавалерию выслать для разведки о противнике.
3) Почти всегда разведки производятся на малых пространствах и притом чрезвычайно узким фронтом. Такая разведка бесцельна и не может дать каких-либо положительных результатов. Надо вести разведку в таком районе, который с некоторой уверенностью давал бы возможность охватить сферу деятельности даже отдельных отрядов противника. Если бы и получилась в этом случае потеря силы в глубину, то это должно вознаградиться усиленной деятельностью по фронту. Для этого кавалерия должна иметь навык быстро и своевременно собирать свои разрозненные силы, ибо без такого навыка она не в состоянии действовать отважно и решительно.
4) Чтобы кавалерийские массы, производящие рекогносцировку широким фронтом, имели возможность своевременно собраться, необходимо, чтобы все время поддерживалась самая тесная связь между отдельными ее частями, и чтобы был достаточно сильный резерв. Между тем, несмотря даже на производство разведки узким фронтом, связи между наступающими по разным дорогам отрядами не существует, а боковые разъезды высылаются на такое близкое расстояние, что был случай прохождения кавалерийского полка противника между двумя кавалерийскими отрядами, двигавшимися в 6-ти верстном расстоянии друг от друга. При этом оба эти отряда и прошедший между ним полк не знали о близости противника.
5) Для успеха разведывательной службы недостаточно организовать ее правильно, надо еще обеспечить своевременную доставку донесений. Разъезд, отправленный на разведку, может действовать прекрасно, сведения, добытые им, могут быть весьма ценными, но если донесение будет послано на измученной лошади и посланному придется пройти еще 20-30 верст, то почти наверное донесение запоздает, и вся работа разъезда сведется к нулю. Поэтому на разведку следует посылать разъезды сильные с тем, чтобы они в состоянии были оставить на пути следования посты, и донесение, посланное по этим постам, проходило бы 20-30 верст не более, как в 1 ½ - 2 часа. Только при этом можно рассчитывать, что донесение придет вовремя.
6) Высланные на разведку разъезды должны получать самые точные и подробные сведения о той обстановке, в которой им приходится действовать.
7) Кавалерия, выследив неприятеля, ни в каком случае не должна терять его из вида, какими бы это трудностями ни сопровождалось, ибо отыскивание противника, после потери соприкосновения с ним, требует новых еще более значительных усилий, не говоря уже о том, что потеря соприкосновения с противником оставляет начальника с завязанными глазами.
8) При выполнении рекогносцировок крупными частями весьма мало внимания обращается на сбережение лошади. Кавалерия род оружия дорогой и хрупкий, и на сбережение ее надо обращать самое серьезное внимание и ни в каком случае не морить напрасно. Были случаи, что на рекогносцировку кавалерия выступала в 2 часа ночи, оставалась на коне 16-ть часов, причем продвигалась вперед на 35-40 верст. Следует постоянно иметь в виду, что лошадь не боится ни расстояния, ни быстрых движений, но требует известного времени для отдыха и корма. Поэтому, какая бы трудная ни была дана задача, необходимо исполнить ее быстро, ибо сбережение лошадей и состоит в возможно быстром и энергичном выполнении задачи, а не в бесцельном сидении по целым суткам на коне.
В) [Прикрывающие части]
1) Весьма часто случалось, что все полагающиеся по уставу прикрывающие отряды и разъезды при совершении походных движений высылались, но шли так близко один от другого, что головные разъезды натыкались на противника тогда, когда чуть не главные силы отряда вступали уже в сферу неприятельских действий, и им ничего не оставалось, как развертываться под огнем противника или поворачивать назад. И то и другое, помимо бесполезных потерь, должно произвести тяжелое нравственное впечатление на людей. Поэтому ни под каким видом не следует дозволять прикрывающим частям держаться скученно. Они должны непременно расходиться на надлежащие дистанции с тем, чтобы по возможности большее пространство впереди и по сторонам было охраняемо. При этом особое внимание следует обращать на осмотр разъездами закрытых мест: деревень, лесов и т.п., не дозволяя разведующим частям двигаться только по открытым пространствам, которые и без того могут быть хорошо наблюдаемы.
2) На одном из маневров отряду предстояло продвинуться с места бивака 6 верст в сторону противника, укрепить позицию и на ней задержать наступление неприятеля до подхода главных своих сил. Отряд прошел означенные 6-ть верст без всяких мер охранения: впереди ехали без конвоя начальствующие лица для рекогносцировки позиции; затем шли саперы, потом охотники и затем дивизия с артиллерийской бригадой; все части в колонне по отделениям. Кавалерийская бригада направлена с бивака прямо на левый фланг предполагаемой позиции, с приказанием обеспечить этот фланг. Ни одного разъезда не было выслано для разведки о неприятеле, ни одного патруля для охраны движения. За такую беспечность можно было дорого поплатиться.
3) Во время движения весьма редко наблюдалась прочная связь по фронту и в глубину походного порядка. Случалось, что в течение целого дня в колонне не было известно, что делается в колоннах соседних. А между тем, при отсутствии связи, нет возможности своевременно, в случае надобности, собрать отряд. Надо раз навсегда принять за правило высылать промежуточные разъезды между главными силами и авангардом, между последним и передовым и боковыми отрядами, а равно и в полосу между соседними колоннами.
Донесение должно передаваться по этим разъездам, как по постам летучей почты; это собственно и есть посты летучей почты, только подвижные. Независимо сего каждая колонна, особенно кавалерийская, действующая по соседству с другими, непременно должна посылать к ним какую-либо конную часть: от дивизии эскадрон, от полка взвод и т.п. Эти откомандированные части должны постоянно посылать в свою колонну периодические донесения, даже если ничего и не случилось в той колонне, к которой они откомандированы. Только при соблюдении этих условий связь будет постоянная.
4) Кавалерия, приданная к пехотным колоннам, должна быть расходуема на второстепенные надобности крайне экономно и с большим разбором. К пехоте обыкновенно назначают лишь строго необходимое число конницы, и потому всякий излишний расход сейчас же суживает горизонт начальника. Только, имея возможность освещать при помощи конницы впередилежащее пространство и устранять при ее помощи все могущие встретиться затруднения, колонны могут двигаться спокойно и безостановочно; иначе всякий пустяк, всякий разъезд заставит колонну остановиться, а иногда и перестроить головные части в боевой порядок.
5) Авангард при наступательном движении высылается слишком далеко. При наступлении, особенно имея в виду разбить противника до прибытия к нему подкреплений, нет надобности в точном соблюдении уставного удаления авангарда на глубину главных сил. Все движение должно быть рассчитано так, чтобы главные силы имели всегда возможность поддержать авангард при столкновении с более, или менее значительными силами противника, не наседая на него при встрече с небольшими партиями. В противном случае авангард или будет разбит прежде подхода главных сил, или не в состоянии будет воспользоваться представившимся случаем разбить слишком выдвинувшийся отряд противника.
6) Весьма мало обращается обыкновенно внимания на сокращение глубины походных колонн, вследствие чего отряд растягивается и потому долго сосредоточивается. Искусство быстро собрать отряд имеет громадное значение. Поэтому на уменьшение глубины колонн следует обращать самое серьезное внимание и при первой возможности вести пехоту по сторонам дороги, а артиллерию в два орудия, причем уносным фейерверкерам ехать не впереди, а рядом с ездовыми 1-го уноса.
7) В тылу отряда чаще всего если не хаос, то во всяком случае отсутствие строгого порядка: обозы двигаются по собственному усмотрению старших каждой повозки, нередко заграждая дорогу одна другой и производя вовсе нежелательное беспорядочное и неорганизованное скопление повозок. Были случаи, что обозы появлялись чуть не в боевой линии: между понтонами, следующими по узкой дамбе к месту наводки моста, между кавалерийскими полками, подходящими к реке с целью переправы вплавь и т.п. На это следует обращать самое строгое внимание. К обозу следует относиться с таким же вниманием, как и к строевой части, и не допускать ни малейшего отступления от определенного порядка движения, помня, что всякое послабление в этом отношении влечет за собой путаницу и хаотический беспорядок. Отсутствие должной организации в следовании обозов составляет крупный недостаток, за который можно жестоко поплатиться на войне.
Г) Маневренные действия при столкновении отрядов из 3-х родов оружия
1) Войска всех родов оружия должны проникнуться убеждением, что все они в одинаковой степени призваны для принятия участия в боевом столкновении и, помогая друг другу, должны стремиться развить присущие каждому из них качества в возможно большей степени, дабы действительно способствовать достижению успеха. На поле сражения не должно быть бездействующих войск, и все роды оружия в той или другой степени, в ту или другую минуту, должны принять участие в боевом столкновении.
2) Но такая связь в действиях всех родов оружия не всегда существует. Так, предприимчивость кавалерии весьма часто проявляется на флангах и в тылу, но весьма редко замечается на поле битвы. Кавалерия должна твердо помнить, что роль ее в современном бою не заканчивается действиями, предшествующими сближению сторон, и что, напротив, несмотря на все повествования о трудности и нерасчетливости пустить ее в атаку на пехоту, она и может и должна принять самое деятельное участие в решении участи боя на поле сражения, прибегая ко всем средствам, которые она имеет в своем распоряжении, для оказания возможно действительной помощи другим родам оружия. Поэтому, осветив впередилежащую местность, разведав о противнике, конница должна занять такое положение, чтобы, не терпя напрасных потерь, быть вместе с тем в состоянии воспользоваться каждой удобной минутой для развития своих действий на поле сражения и или выручить свой отряд в критическую минуту, или же энергическим преследованием довершить одержанный успех. Во всяком же случае во время боя она должна избегать увлечений какими-либо второстепенными действиями, которые отвлекали бы ее от поля сражения и лишали бы ее возможности принять участие там, где лежит решение участи сражения.
Случаи кавалерийских атак на пехоту и артиллерию, как сказано, редко замечались на маневрах, и если подобной практики в мирное время не будет, если кавалерия не будет обладать искусством подкрасться к своей жертве, прикрываясь местностью, с тем, чтобы, рассчитывая на впечатление, внезапно броситься на врага и ошеломить его, застигнув врасплох; если, наконец, мирная подготовка не разовьет в кавалерийских начальниках охотничьего чутья, дабы они ясно сознавали приближение минуты, когда нужно будет произвести всесокрушающую кавалерийскую атаку, то и в военное время будут редки случаи кавалерийских атак, роль кавалерии будет сужена, и это только послужит к вящему укоренению совершенно ложного представления о полной будто бы невозможности кавалерийских атак на пехоту.
3) Быстрота передвижения, которую позволительно требовать от кавалерии, значительно уменьшает число случаев, когда приходится массировать ее не за серединой боевого порядка, а за одним из его флангов. До выяснения обстановки и в небольших отрядах случаи эти должны быть еще реже. Большинство же начальников, как бы заранее проникая в намерение противника, располагают кавалерию непременно за одним из флангов и часто не за тем, где в действительности встречается в ней надобность.
4) Располагаясь за флангом, она обыкновенно держится, даже на пересеченной местности, слишком далеко, на высоте резерва, и вследствие этого, при представляющихся иногда благоприятных для атаки случаях, не может своевременно поспеть.
Лучшее место для кавалерии, при действиях ее на флангах, не на высоте резерва, а, примерно, против середины промежутка между цепью и резервом. Только при таком положении и проявляя возможно более жизни, подвижности, внимания к ходу боя и находчивости, равно не увлекаясь исключительно единоборством с кавалерией противника, кавалерия действительно может оказать большое влияние на исход боя, не опоздает принять в нем участие, а, раз обратив на себя внимание, будет держать неприятельские фланги в постоянном напряжении.
5) При атаках на пехоту отнюдь не следует ограничиваться атакой одной первой линии, а необходимо пронестись через все линии боевого порядка. Результаты такой атаки будут несравненно ценнее, и потери, понесенные кавалерией, меньше, ибо ничего нет хуже, как отходить под огнем. Вместе с тем следует пользоваться каждым случаем, чтобы, обскакав отряд с фланга, произвести фланговую атаку, а не действовать с фронта.
6) Наблюдение за флангами, составляющее прямую обязанность кавалерии, хотя и предусматривается в диспозициях, но зачастую не существует. Это вдвойне неудобно: и как неисполнение отданного приказания, и как упущение, ведущее к боевым катастрофам с самыми печальными последствиями. Необходимо не упускать это из виду и, массируя кавалерию, непременно отделять хотя слабую часть ее на фланги расположения пехоты, для ближайшей их охраны.
7) В кавалерии не раз замечалось стремление двигаться узким фронтом, кишкой, в сфере неприятельского огня. Были случаи, когда эскадроны, несмотря на полную возможность развернуться, двигались в колонне справа по три в расстоянии 200 саж. от неприятельской позиции и следовательно под самым действительным ружейным огнем. Маневры не должны давать ложных представлений войскам о том, к чему они подготовляются. Все меры к уменьшению потерь в рядах необходимо практиковать и под холостыми выстрелами, дабы на войне солдат их считал делом обычным, и не вызываемым чувством самосохранения. Поэтому, попав в сферу огня противника, немедленно следует развернуться, а на рекогносцировке иногда и рассыпаться.
8) В тех же видах уменьшения потерь, кавалерия ни в каком случае не должна двигаться под огнем медленно. Всякое вялое движение кавалерии непростительно, а тем более в сфере огня противника, пребывание в которой всякую лишнюю минуту влечет бесполезные и преступные потери. Разнообразным усовершенствованиям техники, отличающей настоящее время и стремящейся к расширению сферы поражения в бою, кавалерия должна противопоставить доведение главного своего оружия - коня до высшей степени быстроты и выносливости, каких только можно добиться, и заслуги кавалерии в этом направлении истинно почтенны.
9) Кавалерия весьма часто не заботится о скрытном расположении во время боя, что важно и для уменьшения потерь и, главным образом, для производства внезапной атаки на противника.
10) Кавалерийская часть, назначенная для прикрытия артиллерии, понимает свою задачу слишком узко и, забывая, что для производства атаки ей необходим разбег, становится слишком близко к прикрываемой батарее и притом не уступом, а непосредственно за ней. Атакует же артиллерию не рассыпным строем, а сомкнутым, что неизбежно поведет к потерям, а иногда и к неудаче.
11) Для прикрытия конной батареи, действующей с пехотой, не следует назначать особого прикрытия от кавалерии.
12) При необходимости действовать в лесистой местности, не следует вводить целые кавалерийские массы в лес, не осмотрев его предварительно и не заняв все выходы. Лес препятствует развитию быстроты движений и построений, а потому не следует в нем долго задерживаться, а по возможности проворнее пройти через него и выйти на открытое пространство.
13) Чтобы извлечь возможно большую пользу из действий кавалерии, необходимо ее, по возможности, массировать, оставляя при колоннах лишь необходимую часть для охранения, ближнего разведывания и связи.
14) Пехота не торопится принять на себя охранение артиллерии, и были примеры, что цепь спокойно оставалась на местах и давала батареям опережать себя; даже иногда не прикрывала такие батареи, фланги которых были открыты. Пехота должна беречь свою артиллерию и ни в каком случае не давать себя опережать.
15) За малыми исключениями пехота не умеет противодействовать атакам кавалерии, не умеет оказать содействия атаке своей кавалерии и воспользоваться ее результатами.
Обыкновенно пехота придает слишком большое значение атаке, даже небольшой кавалерийской части. Стоит таковой появиться, как не только ближайшие, но и более дальние части останавливаются и устремляют все свое внимание на кавалерию, подставляя зачастую не только фланг, но и свой тыл пехоте противника. Но последняя обыкновенно остается безучастной зрительницей и не пользуется таким благоприятным моментом, когда противник поднялся и следовательно представляет большую цель, когда его огонь уже не наносит потерь, и когда нравственное его состояние до некоторой степени поколеблено. Ей следует при наступательных действиях немедленно перейти всем фронтом в безостановочное наступление, чтобы пройти без потерь возможно большее пространство, что особенно важно при настоящей силе ружейного огня; а если окажется возможным, то ударить в штыки на противника прежде, чем он успокоится и устроится, отбив атаку кавалерии. При оборонительных действиях пехота должна произвести контр-атаку, или же, по крайней мере, усилить свой огонь до крайнего напряжения.
16) При действиях исключительно против кавалерии пехота не должна высылать цепей, а если таковые высланы - не следует их собирать в кучки для отражения кавалерийской атаки, так как это - напрасная трата времени, которое можно с пользой употребить для усиленного огня по атакующим частям.
17) Артиллерия должна внимательно следить за развитием боя и сообразно с этим и с задачей отряда менять и цели, и род огня. Передовая (авангардная) артиллерия в наступательном бою должна своим огнем способствовать разведыванию расположения и сил противника, почему в начале боя артиллерийский огонь должен рассеиваться по фронту неприятельской позиции, с целью вызвать на себя неприятельский огонь и тем заставить его обнаружить группировку своих сил. Затем, с развитием боя, с подходом главных сил, сосредоточенная в крупных массах артиллерия, по указанию начальника отряда, обстреливает пункт, требующий усиленного поражения, а также обращает свои силы против целей, представляющих наибольшие выгоды для нанесения серьезных потерь противнику. Артиллерия обороняющегося пользуется своим первоначальным превосходством против постепенно разворачивающегося противника; затем ведет борьбу с его артиллерией, подготовляющей решительный удар, наконец, развивает все свои силы, чтобы нанести по возможности больший вред пехотным массам, направленным для решительной атаки.
18) Как пехота и кавалерия не должны оставлять артиллерию без прикрытия, так артиллерия не должна оставлять без поддержки другие роды оружия, помня, что ее содействие имеет значение не только материальное, но и нравственное как на свои войска, так и на неприятельские. В силу этого артиллерия не должна увлекаться лучшими позициями и слишком долго оставаться на первой, приступая к переезду на ближайшие лишь тогда, когда пехота двигается в атаку. Напротив того, она должна следовать за пехотой, меняя своевременно и осмысленно свое расположение, когда того требуют обстоятельства. При этом она не должна делать слишком малых переездов, совершать их быстро под прикрытием остающихся на месте частей, и, если представляется возможность, перед атакой - занять фланговое положение для действий продольным или косвенным огнем, с которым никакой фронтальный огонь не сравнится, особенно по своему моральному значению.
При обороне артиллерия не должна покидать занятых позиций ранее отступления всего боевого порядка, так как ее поддержка является наиболее существенной именно в те минуты боя, когда все усилия напрягаются для отражения атаки. Конная артиллерия должна, не жалея усилий, поддерживать атаку конницы самым действительным образом, выносясь во весь опор на такие позиции, с которых она могла бы поражать противника возможно продолжительным и метким огнем.
19) Весьма часто, когда двинувшаяся в атаку пехота закроет артиллерию, последняя прекращает огонь. Прекращение огня в эту минуту может повлечь за собой в действительном бою непоправимые последствия. Наши войска верят в могущественное действие артиллерийского огня, - этим и надо пользоваться, дабы учащенной стрельбой дать людям необходимую во время атаки нравственную поддержку. Если нельзя стрелять прицельно, следует стрелять перекидным огнем по подходящим резервам противника. Не беда, что стрельба эта не принесет особенного вреда противнику - она принесет громадную пользу нашим войскам.
20) Артиллерия весьма часто располагается не совокупно, а разбрасывается по всей позиции, вследствие чего теряется возможность направлять огонь всей артиллерии на одни и те же цели, и она не в состоянии будет бороться с сгруппированной артиллерией противника.
21) Были случаи расположения конной артиллерии в центре боевого порядка кавалерии. Подобное расположение конной артиллерии допустимо только в исключительных случаях, когда того требуют обстоятельства и местность; в большинстве же случаев при таком расположении конная артиллерия будет весьма скоро закрыта, и атака конницы лишится могущественной поддержки.
22) Когда конная артиллерия, закрытая атакующей кавалерией, вынуждена будет замолчать, ей следует немедленно взять на передки и в таком положении ожидать результатов атаки. Никто заранее не может предвидеть, будет ли атака кавалерии удачна, или нет; в случае неудачи, оставаясь на позиции в боевом порядке, конная артиллерия рискует попасть в руки противника, при успешной же атаке она не поспеет за своей кавалерией, преследующей противника.
23) Конная артиллерия считается, да и сама себя считает исключительно приуроченной к своей кавалерии. Поэтому она часто снимается с весьма выгодной позиции, откуда наносила большой вред противнику, и тянется вдоль линии огня, поражаемая во фланг, за полком или бригадой, хотя бы те и двигались не далее, например, как на фланг общего расположения. Лишь отдельное, специальное поручение, данное кавалерии вне границ боевого расположения отряда, позволяет ей притянуть к себе свою артиллерию, стоящую на позиции.
24) И в походе и в бою замечалось полное отсутствие связи между отдельными частями походного и боевого порядка. Это одна из слабейших наших сторон, и мы до сих пор никак не можем усвоить себе практику в этом деле. Каждый отряд действует совершенно изолированно, без каких-либо сведений о положении и ходе дел в соседних отрядах. При таком положении невозможно и рассчитывать на единство действий, на взаимную помощь, на своевременную выручку и тем более на одновременную атаку противника. А между тем, этим поддерживается надлежащая тягучесть боя, приводящая к окончательной цели - победе. Необходимо вселять в войска привычку поддерживать связь, чтобы это делалось механически, без напоминаний и без малейших упущений.
То же самое относится и до посылки донесений и сообщений. В этом мы постоянно грешим, и не бывает учения или маневра, на котором не раздавалось бы жалоб на отсутствие донесений и не слышны были бы упреки со стороны старших начальников по отношению к младшим; а как только эти старшие являются ответственными начальниками, сейчас же забывают свои поучения и делают те же ошибки. Необходимо, чтобы начальники не увлекались своими задачами и не упускали бы из виду, что они маневрируют не одни, и что главному начальнику чрезвычайно трудно руководить операциями, когда он не знает не только, что делают, но даже где находятся войска. Каждый начальник должен как можно строже следить за собой и постоянными упражнениями выработать в себе привычку посылать и начальнику и частным отрядам сведения о себе, елико возможно чаще, помня, что лучше десять раз послать лишнее, чем раз не послать хотя даже и не особенно важное, но в каком бы то ни было отношении достойное внимания. Особенно важные донесения или распоряжения следует посылать в нескольких экземплярах, направляя посланных по разным дорогам. Кроме этого крупные отряды должны посылать от себя к соседям офицеров с необходимым числом нижних чинов, возложив на этих офицеров обязанности от себя сообщать, что делается в той колонне, при которой они состоят.
Независимо сего, чтобы связь поддерживалась надлежащим образом, необходимо организовать своевременную и правильную доставку донесений и распоряжений. Эта часть тоже находится в неудовлетворительном состоянии. Поэтому следует на всякого рода упражнениях практиковать в этом и офицеров, и нижних чинов, и обращать самое строжайшее внимание в кавалерийских частях на отправление почтовой службы, назначая для сего смышленых и расторопных людей и никогда не оставляя без расследования малейшего случая недоставки или запаздывания посланного по летучей почте сообщения. Вместе с тем следует внушать людям, чтобы они ни в каком случае не уступали вверенных им пакетов, если будут захвачены противником, и, в случае невозможности их сохранить, непременно бы уничтожали каким бы то ни было способом.
25) Начальникам всех степеней надлежит усвоить себе, как непреложное правило, чтобы перед вводом своих частей в сферу действий противника, непременно предварительно производить личную рекогносцировку той местности, на которой им придется действовать, и только после этого распределять и направлять войска. Лишь при соблюдении этого условия возможно дать безошибочное и верное отряду направление, что в бою в высшей степени важно, так как всякое исправление данных указаний в сфере неприятельского огня является делом часто невозможным и во всяком случае в высшей степени трудным и влекущим к излишним потерям.
26) Войска выказывают весьма малое знакомство с обороной и атакой местных предметов. Так как, при современном боевом порядке и вооружении, бой главным образом слагается именно из ряда эпизодов борьбы за местные предметы, то необходимо все части обучить атаке и обороне деревень, лесов, оврагов, переправ через реки и т.п., а равно прохождению в боевом порядке через леса и дефиле.
27) Успех атаки, независимо нравственных элементов, обусловливается, преимущественно, уменьем выбрать пункт для решительного удара и соответственным направлением туда превосходных сил, оставляя на остальных участках лишь строго необходимое их число. При выборе пункта атаки, главным условием должно быть - закрытость подступов. Самое трудное, это двигаться по совершенно открытой местности, под огнем противника, особенно в настоящее время, когда и дальность, и настильность ружейного огня значительно увеличены. Закрытые же подступы дадут возможность парировать силу огня и подойти к противнику с относительно незначительными потерями и с превосходными силами материальными и нравственными.
Несущественно при этом, если наступающий очутится на сравнительно не важном участке позиции (не на ключе); важно опереться твердо на одном пункте позиции противника, чтобы затем сбросить его со всех ее пунктов.
Атака не должна производиться без надлежащей подготовки ее огнем, преимущественно артиллерийским, так как такая ускоренная атака в действительности не только не ускорит общей развязки, но, напротив, может ее затянуть, если еще не повлечет за собой полной неудачи.
28) При занятии позиции для боя следует избегать разброски сил, имея в виду, что желание занять возможно большее пространство приводит к ослаблению боевого порядка, уменьшая его резервы. А между тем сохранение резерва при обороне особенно важно, ибо почти до последнего момента обороняющийся не знает, откуда и какими силами нанесен будет ему главный удар. Несмотря на это, были случаи, что резерва вовсе не оказывалось; так на одном маневре, обороняя реку на протяжении нескольких десятков верст, обороняющийся расположился кордонно, при полном отсутствии резерва, а когда его сформировали, то расположили у самой реки, т.е. в боевой линии, лишившись возможности своевременно подвести его к тому пункту, против которого противник сосредоточился.
Стремление к сохранению резерва не должно однако вести к излишнему ослаблению боевой линии. Например, авангарду в составе бригады и 2-х батарей, решившемуся упорно оборонять занятую позицию до подхода главных сил, надо занять ее сильно, а не держать ¾ пехоты и ½ артиллерии в резерве. Если подобное распределение пехоты до выяснения обстановки могло еще быть допущено, то по отношению артиллерии допускать этого не следовало: артиллерия обороняющего только первое время боя имеет перевес над постепенно разворачивающейся артиллерией противника; этим следует пользоваться и сразу выставлять на позиции возможно сильную артиллерию.
Дабы успешно бороться с такой сильной артиллерией обороняющегося, артиллерия главных сил наступающего должна опередить свою пехоту и возможно скорее поддержать артиллерию авангарда.
29) При обороне не всегда правильно оценивается относительная важность отдельных участков позиции, а вследствие этого не всегда правильно распределяются войска.
30) Весьма часто при обороне позиции занимаются передовые ее пункты в сфере действительного артиллерийского огня, без существенной к тому надобности и без решимости задерживать на них натиск противника. Этого одобрить нельзя: отход с подобных передовых пунктов на главную позицию ставит войска в положение трудное, заставляя их проходить пространство, засыпаемое снарядами пристреливавшейся артиллерии противника. Кроме потерь, которые несомненно понесут отошедшие части, и нравственное их состояние будет надломлено. Тогда как устранив подобное, часто бесцельное выдвижение вперед пехоты, силы ее сохранятся для решительного отпора врагу, когда настанет к тому время.
31) Получив донесение, что противник разделил свои силы и идет по двум дорогам, сходящимся у места расположения отряда, начальнику его следует, выдвинув на пути следования противника авангарды, постараться разбить его по частям. Вообще всем начальствующим лицам следует проникнуться убеждением, что самая плохая оборона - оборона исключительно пассивная, и что необходимо раз навсегда от нее отречься и выработать в себе навык пользоваться каждой удобной минутой, всякой ошибкой и замешательством противника для энергической контр-атаки.
32) При активной обороне разного рода дефиле, отнюдь не следует приковывать себя к ним; напротив, необходимо захватить по возможности большее перед ними пространство, дабы держать противника возможно дольше, а в случае неудачи в порядке отойти.
33) Решившись по каким бы то ни было причинам выдвинуться вперед и, уходя поэтому с главной и укрепленной позиции, следует оставить на ней хотя небольшую часть, на случай неблагоприятного исхода предпринятого выдвижения, ибо при отступлении с боем, под натиском противника, редко удается занять заранее подготовленную в тылу, но никем не занятую позицию.
34) Отступление, после неудачного боя, составляет одну из самых трудных операций, и тут-то должно проявиться уменье начальников руководить войсками, а также и надлежащая дисциплина. К сожалению, на маневрах приходилось нередко видеть полный беспорядок при отступлении, что в действительном бою повело бы к панике и полному уничтожению отряда.
35) Совершая отступление с позиции, следует прежде всего убрать фланги. Особенно это необходимо, когда в тылу имеется одна переправа за центром; в этом случае отступление, начинаемое с центра, может повести к захвату переправы противником прежде, чем отступят фланги.
36) Демонстрации должны вестись с такой же энергией, как и действительные атаки. На маневрах часто замечалось, что демонстрация совершалась так вяло и таким узким фронтом, что никого, конечно, не могла ввести в заблуждение.
37) При столкновении частей следует практиковать возможно чаще сквозные атаки.
38) Ввиду того, что при силе современного артиллерийского и ружейного огня придется чаще прежнего прибегать к ночным действиям, необходимо обратить серьезное внимание на подготовку к этому войск, для чего необходимо упражнять войска в такого рода действиях возможно чаще. Так как соблюдение должного порядка при ночных действиях является делом, требующим большого внимания и навыка, то усвоение различных приемов, облегчающих действия войск ночью, полезнее проходить в известной постепенности, обучаясь производству различных видов боевой службы не сразу на одном упражнении, а по частям. Так, например, сначала производят движения для сближения с противником, потом развертывание боевого порядка, затем самый бой. Для ориентировки, обозначения пресечения дорог, мест расположения частей и т.п. в частях должны быть заведены фонари, дающие свет лишь в нужные стороны. При развертывании ночью боевого порядка от задних эшелонов следует высылать по направлению к передним патрули, которым не упускать из виду идущие впереди части, а частям, выславшим эти патрули, наблюдать постоянно последние, держась от них на должном расстоянии. При исполнении этого приема боевой порядок никогда не столпится и не разорвется, а многие случайности будут своевременно предупреждены.
При упражнениях в ночных действиях, необходимо добиваться соблюдения войсками строгого порядка и полного спокойствия при каких бы то ни было случайностях. Относительно производства огня следует вселять в войсках убеждение, что главным условием успеха в ночном бою является внезапность появления перед противником, а потому стрельба ночью не только бесполезна, но даже может принести вред, а следовательно допускать открытие огня можно только на самых близких дистанциях, когда положение противника определится достаточно ясно. Во всяком случае, дисциплина огня в ночном бою должна быть самая строгая, чтобы огонь находился безусловно в руках офицеров, и чтобы, по возможности, ни один выстрел не производился без приказания. В виду значения внезапности, а с другой стороны неизбежности разных случайностей следует высылать в боевую линию относительно небольшие части, а резервы, наоборот - иметь возможно сильнее.
Главная тяжесть ночного боя ложится на пехоту, так как другие роды оружия ночью не могут развить всех присущих им полезных свойств, но из этого не следует думать, что всю кавалерию следует держать сзади пехоты, ибо небольшие кавалерийские отряды, выдвинутые вперед, всегда могут принести большую пользу, открыв, разведав и дав знать о противнике ранее, чем может сделать это пехота.
39) Сигнал «тревога» слишком суетит людей и делает их чересчур впечатлительными; поэтому его следует, по возможности, избегать, подавая только в крайности.
Тем более его следует избегать, когда предстоит совершить ночное движение с возможностью массы случайностей, и когда поддержание в людях спокойствия является весьма существенной заботой каждого начальника.
40) При ночном движении следует избегать разброски сил; на одном из маневров отряд был разделен на три колонны, двигавшиеся в 3-4 верстах одна от другой. Такой порядок движения ночью весьма опасен, так как поддержание связи особенно затруднительно.
При совершении ночных движений, равно как и во все время столкновений, начальники должны строго обдумывать каждый свой шаг, обставлять его так, чтобы случайности были возможно реже, а, главное, во всех их действиях видны были спокойствие и самоуверенность, которые только и могут вселить в людей уверенность, что все случавшееся заранее, предусмотрено начальством. Не всегда однако так бывает на маневрах. На одном из них отряду предстояло совершить ночное движение, чтобы на рассвете атаковать противника; при этом авангарду приходилось ночью переправиться через болотистую реку, мост на которой был занят оборонительной заставой противника, о чем и имелось сведение в авангарде. Несмотря на это авангард в походной колонне подошел по длинной дамбе к самому мосту и, встреченный здесь залпом оборонительной заставы, остановился, видимо недоумевая, что ему следует делать. При такой обстановке недалеко и до паники. Начальнику авангарда, подходя к реке, следовало приостановить движение, при помощи охотников отыскать брод, а затем, развернув головной батальон и двинув его к мосту, с остальными направиться к броду. Если бы брода не оказалось, то следовало, подойдя скрытно к мосту, быстро через него пробежать и броситься в штыки на обороняющегося, но ни в каком случае не оставаться под огнем и притом еще в походной колонне.
41) При обороне позиции ночью, обороняющийся должен быть повсюду одинаково силен и иметь одинаково сильные частные резервы, хотя бы даже в ущерб резерву общему, ибо ночью обороняющийся не в состоянии будет своевременно определить, откуда наносится главный удар, и почти никогда не успеет подать общие резервы к угрожаемому пункту.
42) При наступательных действиях все дистанции между частями боевого порядка должны быть сближены.
43) Собственно ночные бои могут быть весьма редко и возможны лишь в крепостных войсках, когда местность хорошо изучена обеими сторонами. Для уменьшения же потерь от современного артиллерийского и ружейного огня в полевом бою следует: или подойти ночью и атаковать врасплох на рассвете, или же атаковать с наступлением темноты. Поэтому, подойдя к позиции противника незадолго до начала сумерек, следует засветло только обрекогносцировать расположение противника и дать каждой части направление, в котором она должна атаковать, а затем, с наступлением темноты, произвести дружную и одновременную по всему фронту атаку. При этом атака эта должна быть проста; каждая часть должна идти прямо перед собой и никаких обходов допускать не следует, так как сложные действия ночью могут повести к неудаче.
44) Переправы через большие реки, обороняемые неприятелем, принадлежат к наиболее сложным и деликатным операциям, и поэтому на выбор места для такой переправы должно быть обращено самое тщательное внимание; самый же ход ее должен быть обдуман до мельчайших подробностей.
К сожалению, такого серьезного отношения к этой операции на маневрах не замечалось. Так, например, при наводке понтонного моста через Нарев, по которому должны были пройти 39-ть батальонов, был полный беспорядок: а) рекогносцировки, с целью точного выбора места наводки моста и разгрузки понтонных фур, сделано не было. Вследствие этого, когда понтонные батальоны подошли к месту наводки, никто не знал свойства, в данном месте, ни реки, ни ее берегов, и все это выяснилось только с рассветом, когда вполне определилось, что навести мост на первоначально избранном месте невозможно вследствие мелей, и что ширина реки не позволяет навести двух мостов, как предполагалось; б) во время стягивания понтонных батальонов к месту наводки, артиллерия, проезжавшая в промежуток между фурами, сбила один понтон и тем задержала половину понтонного обоза, которая не могла двигаться далее уже потому, что в тот же промежуток втянулась и проходившая кавалерия; в) место разгрузки понтонов оказалось далеко от вновь выбранного места наводки, и понтоны и мостовую принадлежность пришлось носить на руках на протяжении версты; г) рабочие для переноски принадлежностей моста назначены были только ночью, не могли быть ознакомлены с предстоявшими обязанностями и к тому же пришли на рассвете; д) войска шли безостановочно к реке, заполнили весь промежуток между понтонным обозом и мостом наводки, что не давало возможности отличить: где рабочие и понтонеры и где их нет, что страшно затрудняло работу; е) дорога к мосту не была разработана; ж) кавалерии на противоположный берег для разведки о противнике выслано не было; з) для обороны переправы и для содействия переправившейся на понтонах пехоте не было выставлено на своем берегу артиллерии, вследствие чего конные орудия противника полчаса безнаказанно громили мост и столпившуюся на берегу кучу войск; и) даже не было сделано распоряжения о том, что должны делать войска после переправы.
Следовало бы в действительности произвести самую тщательную рекогносцировку, точно определить место наводки моста и место остановки понтонных фур, сделать заранее наряд рабочих, распределить их по понтонным фурам, подчинив всех, без различия чинов, командиру понтонного батальона; рабочие должны следовать к реке вместе с понтонами; войскам должно быть указано место остановки и порядок переправы; должны были быть приняты все меры для обороны переправы.
45) При форсированной переправе через мост, под огнем противника, не следует ни в каком случае посылать впереди кавалерию. Прежде должна пройти через мост пехота с частью артиллерии, отогнать противника возможно далее, а затем переводить и кавалерию.
46) Инженерные войска, заботясь исключительно о тщательности выполнения своей технической службы, весьма мало заботятся об удобствах, которые они должны доставить остальным родам оружия.
Саперы употребляются весьма часто неправильно. На сапер следует смотреть как на чрезвычайно важный и трудно пополняемый вспомогательный род оружия. Надо пользоваться их знаниями, но не боевой их силой и не валовой работой; для этого их слишком мало. Кроме общего руководства работами саперам должно поручаться только то, что не может быть исполнено валовыми рабочими от войск и населения по укреплению позиций, а также взрывы, порчи дорог, мостов и т.п. На маневрах саперы должны обозначать свои работы условными знаками, дабы не было сомнений, что именно ими исполнено.
47) Для нас более чем для кого-либо верно выражение: «Победа в ногах». И мы вправе будем рассчитывать на успех, если будем иметь возможность быстро сосредоточивать разбросанные силы и также быстро перебрасывать отряды на значительные расстояния. Поэтому следует втягивать людей настолько, чтобы 30 - 40 верстный переход, в ранцах с полной укладкой, не составлял бы для них чего-то невозможного.
Д) Учения с боевыми патронами
Хотя учения эти и совершаются в большем порядке, но в них почти постоянно замечается полное отсутствие связи в действиях разных родов оружия, а между тем это-то и составляет существенную сторону подобных занятий. Каждый род оружия действует как бы совершенно самостоятельно, заботясь только о выполнении своих задач, о наибольшем проценте попадания и мало обращая внимания на действия других родов оружия и на необходимость согласования с ними своих действий, отчего выходят такие положения, которые имеют мало общего с боевыми. Так, случалось, что пехота двигалась в атаку, а артиллерия приступала к переезду на новую позицию для подготовки этой атаки, совершала переезд чуть не шагом и открывала огонь, когда пехота достигала предмета атаки. Конные орудия, выехав на позицию, долго не открывали огня, несмотря на близость противника. Кавалерия, выполнив свою задачу, медлила сесть на коней и броситься в атаку для энергического преследования и т.п.
Так как подобные положения извращают картину боя и прививают войскам ложные о нем представления, то, во избежание этого, программа учения должна составляться возможно обстоятельнее, и в случаях возникновения ненормальных положений следует немедленно их устранять; частям, не успевшим окончить своевременно свою задачу, дабы не задерживать других, уже отстрелявших, прекращать огонь и переходить к следующим задачам. Вообще стремиться не к лучшим результатам стрельбы, а к возможно большему согласованию в движении и действии войск.
В тех же видах большего сходства этих учений с картиной действительного боя, артиллерия, кроме боевых зарядов, должна иметь и холостые, коими и стрелять тогда, когда по ходу боя необходимо продолжать огонь, а между тем батареи окончили уже свою задачу боевыми зарядами, или же когда пехота настолько выдвинулась вперед, что дальнейшая стрельба боевыми зарядами будет признана опасной; холостыми зарядами следует стрелять и тогда, когда пехота двинется в атаку.
Переходом от стрельбы боевыми зарядами к холостым достигают еще и другой цели: приучить постепенно солдат не бояться наступать по соседству с артиллерией, так как, начав наступление при стрельбе боевыми зарядами, они, будучи заняты выполнением своих задач, едва ли заметят перемену в стрельбе и будут думать, что стрельба продолжается по-прежнему боевая, и что следовательно наступление при этом ничуть не опасно.
Е) Командование и штабная деятельность
1) Начальники частей находятся не там, где им следует быть в бою и где, следовательно, они должны находиться и в мирное время. А именно: а) в кавалерии - впереди, дабы быть при тех головных частях, которыми обыкновенно решается участь боя и где сообразно духу конного строя только и возможно уловить своевременно подходящую минуту, дабы броситься с беззаветною решимостью на противника и сокрушить, смести его; б) в пехоте - между передовыми линиями и резервом, или же при резерве, так как в умении сберечь резерв и кстати им пожертвовать лежит центр тяжести боевого успеха упорного пехотного боя.
Надо помнить, что своевременное появление на поле битвы грозных и свежих резервов имеет всегда не только ободряющее, но и решающее значение в смысле выигрыша боя, т.е. победы. Без сомнения, главному начальнику не следует считать себя прикосновенным к резерву, чаще всего скрытно располагаемому; нет, он должен быть на видном месте, чтобы его легко можно было отыскать, и с которого ему самому удобнее всего обозревать поле битвы, но при всем этом ему надо находиться при резерве и тяготеть над ним, чтобы не выпускать его из рук и чтобы, щупая пульс боя, иметь возможность пустить резерв в дело кстати, когда назреет время. В передовой цепи начальнику побывать тоже следует, но для того только, чтобы оценить положение дела и ободрить солдат, а не находиться там постоянно, иначе начальник разменяется на мелочи, и общее управление боем ускользнет из его рук.
2) Поставляя себе цель действий, начальники отрядов, отдельно действующих, должны прежде всего иметь в виду противника и для уничтожения и разбития его должны направить все свои усилия. Только тогда, когда противник разбит или отброшен, можно приступать к выполнению других задач с большей или меньшей уверенностью, что никто ему не помешает. Иначе придется или разбросаться, что всего хуже, или бросить начатое дело, чтобы отражать всякое на него покушение.
3) При выполнении разного рода операций желательно видеть в распоряжениях и действиях начальствующих лиц возможно более решимости, поменьше колебаний и поменьше нежелания что-либо предпринять из боязни ошибиться. Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Победа же и слава в руках того, кто прежде и тверже решился их добиться.
Необходимо поэтому принять меры, чтобы начальствующие лица всех степеней приобрели навык быстро ориентироваться во всяких положениях, быстро решаться и твердо и спокойно приводить в исполнение раз принятое решение. А для этого необходимо, чтобы на всех частных маневрах руководители, изменяя перед самым началом маневра данное для него задание, или видоизменяя обстановку во время самого хода маневра, требовали бы от начальников отряда быстрых и уверенных решений.
4) Вырабатывая в начальниках инициативу и решительность, следует вместе с тем внушать, что успех всей операции зависит от настойчивого выполнения каждой частью той роли, которая ей предназначена в общем ходе дел. Главный начальник, преследуя какую-либо задачу, разлагает ее на ряд частных задач, поручая исполнение их подведомственным ему войскам в зависимости от тех или других соображений. Частные начальники, приводя в исполнение данные им задачи, очевидно должны прилагать все усилия к возможно успешному достижению результата, но при этом отнюдь не увлекаться представляющимися частными целями, иногда и очень заманчивыми, но идущими в ущерб той цели, которая положена в основание всей операции. Необходимо, чтобы каждый самостоятельный начальник, при каких бы то ни было обстоятельствах, всегда строго проверял: не может ли отозваться вредно предпринимаемое им решение на общем ходе дел. На основании этого каждый частный начальник, получив своевременно определенное приказание, может позволить себе не исполнить его лишь в том только случае, когда обстановка, при которой оно отдавалось, изменилась радикально, и дальнейшее его исполнение не только не приведет к достижению общей цели, но скорее к противоположным результатам. Если же обстановка осталась та же, то он не должен вдаваться в обсуждение, насколько полученное приказание соответствует этой обстановке, и обязан исполнить его пунктуально. Точное исполнение приказаний составляет принцип военного дела, и если мы будем нарушать его по произволу, то никакие расчеты и соображения высших начальников, основанные на точном выполнении их распоряжений, не будут выполнимы.
5) Изменение раз принятых решений, вызываемое не очевидными и важными причинами, а только предположениями, по большей части ведет к неудачам и катастрофам. Ничего нет хуже, как отдавать распоряжения только для того, чтобы их не исполнять. Даже посредственные, но последовательно и настойчиво проведенные решения приводят к лучшим результатам, чем даже по-видимому и блестящее изменение отданных приказаний, основанное на непроверенных данных.
6) Маневренные действия соединены нередко с выполнением пехотой форсированных маршей, которые приводили и всегда будут приводить начальников к достижению предположенных целей. Поэтому надо приучить войска к выполнению таких маршей. Но чтобы от таких маршей выходил толк в боевом отношении, необходимо озаботиться надлежащей организацией таких маршей, а главным образом продовольствием людей. Голодный, а следовательно ослабевший солдат далеко не уйдет; по естественному закону природы силы скоро ему изменят, и если ему и удастся добраться до противника, то он решительно не будет в состоянии выдержать упорного боя, когда потребуется от него, измученного, громадное напряжение физических и нравственных сил. Поэтому надо обращать самое серьезное внимание на сбережение сил нижних чинов, надо уметь накормить их горячей пищей своевременно и по возможности не задерживая марша, перед выступлением с ночлега или с большого привала, и тогда они пойдут бодро и ходко, нагонят потерянное на еду время и сохранят способность вынести труд не только марша, но и боя. А для этого необходимо обращать усиленное внимание на своевременное прибытие на бивак, или привал, обозов; многие части на это внимания не обращали, и поэтому люди их получали пищу поздно, и случалось, что не видели ее по два дня.
7) Стремление накормить людей не следует однако доводить до того, чтобы бросать достигнутые боем результаты. На одном из крепостных маневров, атакующий, пройдя с боем значительное пространство и заняв уже линию, на которой должна быть заложена первая параллель, снялся с занятых позиций, бросил их и отошел за 8 верст на бивак, чтобы накормить людей горячей пищей.
Это ошибка крупная; маневр ни в каком случае не должен давать ложных представлений, а на войне раз взятое силой может быть и вырвано исключительно силой.
8) Диспозиции составляются весьма неудачно. Изложение их бывает слишком многоречиво и крайне неясно; в них указываются часто не только полки, но и батальоны, а иногда даже и роты, входящие в отряды частных начальников, чем связывается свобода их действий. Составляются они не по форме, указанной в уставе полевой службы. Время выступления колонн, следующих по разным путям, часто не соответствует тому пространству, которое им надлежит пройти, а фронт движения не уравнивается указанием времени, к которому каждая колонна должна достигнуть намеченных пунктов, вследствие чего отряды вступают в бой по частям. Расчет движения делается неправильно, и войска приходят на привалы позднее назначенного по диспозиции для начала дальнейшего движения часа. Бывали примеры, что колонны посылались наперерез одна другой. Местом соединения колонн назначались такие пункты, которые могли быть заняты противником ранее, чем войска отряда к нему подойдут. При выборе путей не всегда выбирался путь удобнейший. На одном маневре для сокращения пути на 2 версты, отряд шел 3 версты без дорог, по только что вспаханному полю, двигался поэтому медленно, и люди сильно утомились. Следует помнить, что кратчайшим путем должен почитаться тот, по которому скорее и с меньшей затратой сил можно достигнуть намеченной цели.
Иногда в диспозициях давались точные указания, как действовать каждой колонне при встрече с противником, когда еще не было известно, где и как он расположится, а если и имелись эти сведения, то войскам отряда до сближения с противником предстояло еще сделать целый переход, а в это время его расположение могло совершенно измениться.
Задача кавалерии обыкновенно определялась недостаточно ясно. Об обозах совсем не упоминалось, а между тем к соблюдению порядка в обозах должно быть приложено отнюдь не менее внимания, чем к организации движения строевых частей. Поэтому порядок его движения обязательно должен указываться в диспозиции, и для общего над ним начальствования должен назначаться штаб или обер-офицер.
Иногда в диспозиции не упоминалось даже, где будет находиться начальник, и его отыскивали с величайшим трудом.
Вообще на правильное составление диспозиции следует обратить серьезное внимание. Диспозиция должна быть краткая и ясная и составлена по форме, рекомендованной уставом. В ней должно быть ясно обрисована обстановка и кратко и точно указана цель каждой отдельной колонны, или определено значение каждого участка позиции, отнюдь не вдаваясь в распоряжение частных их начальников; при движении фронт колонн должен уравниваться указанием времени, к которому части обязаны достигнуть известных пунктов, а также временем выступления с привалов; порядок движения обозов и место начальника, отдающего диспозицию, должны быть в ней обязательно указаны. Кроме времени отдачи диспозиции должно быть в ней проставлено и время отсылки ее в войска.
9) Сущность диспозиции должна быть известна всем участникам. Поэтому она должна быть отпечатана в таком числе экземпляров, чтобы у каждого начальника отдельной части был, по меньшей мере, один экземпляр, и он должен разъяснить всем офицерам, а последние нижним чинам, все, относящееся до их части. Без исполнения этого маневр не принесет и десятой доли пользы.
10) Диспозиции обыкновенно рассылаются поздно и зачастую получаются войсками лишь тогда, когда они уже должны приводиться в исполнение. Запаздывание доставки диспозиций и других распоряжений объясняется, с одной стороны, недостаточным навыком ординарцев быстро ориентироваться ночью и отыскивать в темноте те пункты, в которые они посланы, а с другой - несовершенством летучей почты, слабое действие которой происходит от плохого подбора людей, оттого, что на пакетах иногда обозначалось только кому они назначены без обозначения куда, а начальники участков почты не знали относительного расположения колонн, даже не имели карты.
При таком положении выгоднее было посылать важное распоряжение с нарочными, для которых посты летучей почты были бы станциями для перемены лошадей. Проскакать всаднику 30 - 40 верст туда и обратно на переменных лошадях большого труда не составляет, - в Штабе же явится уверенность, что распоряжение доставлено.
11) Вследствие поздней доставки войскам диспозиций, сущность их не сообщается офицерам, и не только обер-офицеры, но часто и батальонные командиры не знают, куда и зачем идут. Поздняя получка диспозиций не оправдывает однако подобного упущения, ибо как бы поздно она ни была получена, хотя бы в минуту выступления, всегда можно найти время, например, на первом привале, чтобы ознакомить с ней офицеров.
12) Для целесообразного выполнения маневра, массируя кавалерию, начальник отряда должен дать ее начальнику особую инструкцию, выяснив в ней подробно имеющиеся сведения о положении противника, свои требования и на основании этих данных установив директивы для начальника самостоятельно действующей кавалерии. Только имея более или менее положительные первоначальные сведения и зная то, что от кавалерии требуется, начальник ее может избегнуть крупных ошибок как при собирании сведений и боевых столкновениях с противником, так и при доставке донесений и поддержании связи с главными силами.
13) Отрядный Штаб, делая распределение конных вестовых, обязан, насколько возможно, ограничивать их число, имея в виду, что наряд этот обыкновенно ведет к чрезмерному и нежелательному ослаблению рядов кавалерии.
14) Посредники часто вмешиваются в распоряжения начальников и иногда руководят ими, что совершенно несовместно с их обязанностями. Иногда же посредники приговаривают войска к бездействию. Такие приговоры не должны быть допускаемы; войска приходят на маневр, чтобы учиться, а не бездействовать, а обязанность посредников способствовать их обучению, устраняя лишь ненормальные положения, в которые по временам войска становятся.
ПРИКАЗ ВОЙСКАМ ВАРШАВСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА
Гор. Варшава. 1-го Мая 1889 года № 33.
Войскам вверенного мне Округа, при выполнении Высочайше утвержденного росписания на нынешний год, твердо помнить основное положение об этих занятиях, согласно коего они должны быть проникнуты общей целью: подготовить войска к успешному действию против неприятеля, почему все, что не может быть полезным и применимым в военное время, должно быть безусловно исключено из занятий войск, и наоборот все без исключения отделы боевого образования должны быть пройдены без всяких отговорок.
Не сомневаясь, что все отделы образования будут пройдены частями в духе существующих инструкций, с своей стороны, на основании опытов предыдущих годов, считаю необходимым сделать следующие указания:
Пехота.
1) Вследствие отвода войскам для занятий участков по большей части совершенно ровных и открытых, мной замечено малое знакомство частей с атакой и обороной местных предметов.
Так как при современном боевом порядке и вооружении бой, главным образом, слагается именно из ряда эпизодов борьбы за местные предметы, то считаю безусловно необходимым, чтобы все пехотные части, еще в течение частных сборов, были тщательно обучены атаке и обороне: деревень, лесов, оврагов, переправ через реки и т.д., а равно и прохождению в боевом порядке через леса и разного рода дефиле. При занятиях этих не стесняться размерами отведенного плаца и производить их вне плацев, по соглашению с гражданскими властями, хотя бы для этого пришлось удаляться от мест расположения частей на довольно большие (15 в.) расстояния.
Равным образом части должны быть обучены атаке и обороне укреплений, специально для сего возводимых в пунктах их квартирования.
2) Малое знакомство пехотных частей с обязанностями их по отношению артиллерии, а равно и неумение атаковать этот род оружия, выражающееся нередко атакой батарей скученным строем, ведущей в лучшем случае к большим потерям, а в худшем сверх того и к неудаче, могут быть только устранены занятиями во время частных сборов с обозначенной артиллерией.
Откладывать этот отдел обучения до общих сборов не признаю возможным, так как при месячном сроке сбора он принесет пользу только тогда, когда каждый род оружия явится в общий сбор, зная в совершенстве свое частное дело.
3) Весьма часто замечалось мною отсутствие должной связи между частями боевого порядка при наступлении как по фронту, так и в глубину, что ведет в первом случае к разновременной атаке позиции противника, во втором - неудачу головных частей и не поддержку, а безусловно нежелательную смену их частями резерва, влекущую за собой поражение по частям, для избежания которого необходимо, чтобы резервы в каждую данную минуту были готовы своевременно подкрепить и усилить, а не сменить боевую часть.
В наступательном бою, вследствие сильных потерь и убыли начальников, наступает нередко, при стойком противнике, момент, когда обессиленная цепь останавливается. Если такую остановившуюся цепь не поддержать своевременно влитием в нее свежих частей, то, после известного промежутка времени, цепь эта повернет назад, результатом чего явится, вместе с упадком духа, вышеуказанная смена частей, которая отнюдь не должна быть допускаема в пехотном бою.
Напротив того, своевременная поддержка, являющаяся результатом поддержания связи боевого порядка в глубину, есть нередко единственное средство не только поднять дух людей, но и двинуть цепь вперед.
4) Ввиду того, что в бою перемешивание частей иногда неизбежно, рекомендую, при занятиях мирного времени, практиковать таковое вливанием в слабую цепь свежих частей, требуя при этом от начальников цепи быстрого восстановления порядка.
5) Я почти ни разу не видел применения разомкнутого строя в частях боевого порядка; не нужно, чтобы строй этот, значительно сокращающий потери в бою, являлся чем-то новым для войск в минуту необходимости, а потому рекомендую применять его на учениях и маневрах.
6) Части мало пользуются окопным инструментом. Не следует упускать из виду, что при современном вооружении окопы являются одним из весьма важных факторов успеха как при обороне, так нередко и при атаке. В наступательном бою могут быть весьма часто случаи, когда достигнутые с большими потерями успехи, прежде дальнейшего их развития, должны быть закреплены за собой во что бы то ни стало; вот тут-то умение возвести окопы под огнем противника сослужит великую службу.
7) В наступательном бою части недостаточно пользуются ружейным огнем для подготовки атаки, и даже бывали случаи атаки вовсе без такой подготовки. Весьма важно толковою, выдержанною и меткою стрельбой подготовлять атаку, за исключением случая, где она является внезапною и когда нет времени заняться ею. Обращаю на это серьезное внимание всех начальников.
8) По имеющимся донесениям за прошлый год, почти ни одна из частей войск Округа, за исключением собранных при Варшаве, не производила маневрирования с боевой стрельбой; приведенные при этом объяснения о неимении соответствующих участков, признаю не вполне убедительными и не сомневаюсь, что при уяснении себе важности этого занятия начальники большинства частей войск нашли бы возможность произвести маневрирование по соглашению с гражданскими властями, хотя бы для этого пришлось удалиться от места расположения на один переход. Ввиду этого в настоящем году предлагаю частям Округа отнестись к этому занятию с полным вниманием, причем, начав таковое с маневрирования в составе одного рода оружия во время частных сборов (батальонами по мирному или военному составам), закончить маневрированием в составе всех трех родов оружия, в общих сборах.
Командирам корпусов, комендантам крепостей, начальникам отдельных дивизий и бригад донести мне к 1-му Октября этого года о том, в каких частях настоящее мое указание не могло быть исполнено и почему.
Кавалерия.
Кавалерии при летних занятиях руководствоваться приказами ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА Генерал-Инспектора от 29-го Ноября 1888 года за № 14 и 12-го Апреля текущего года за № 3, подтвержденными к неуклонному исполнению Высочайшим повелением, переданным мной командирам корпусов, начальнику 1-й Донской казачьей дивизии и командиру 3-й бригады 2-й Гвард. кавалерийской дивизии в циркулярных отзывах за № 2155 и № 5278.
С своей стороны считаю необходимым сделать следующие указания:
9) Виденные мною до настоящего времени учения некоторых частей кавалерии против обозначенного противника оставляют желать многого; обозначенный противник маневрирует неправильно, постоянно съезжаясь, что указывает на малую практику людей, обозначающих противника, другими словами на малое число (или полное отсутствие) в кавалерии этих учений, весьма важных для ее тактической подготовки. Желаю, чтобы кавалерия по возможности чаще училась с обозначенным противником, разнообразя эти ученья и производя их в условиях, возможно ближе подходящих к боевым.
10) Кавалерийские части весьма часто двигались и действовали без дозоров и разведчиков, вследствие чего и подвергались нечаянным нападениям. Вообще в плоть и кровь нашей кавалерии не вошла еще привычка высылки дозоров, при движении на походе, и разведчиков, в сфере действий противника, да и самая служба этих чинов не организована и не приведена в систему.
На обстоятельство это прошу начальников дивизии обратить самое серьезное внимание, равно как и вообще на службу охранения и разведывания, несовершенство которой в истекших годах выражалось: а) в отсутствии связи между колоннами при движении; б) в неудовлетворительном охранении их на походе; в) в частой потере соприкосновения с противником, и г) в неудовлетворительном наблюдении за флангами во время боя.
Прошу кавалерию вверенного мне Округа проникнуться сознанием, что служба охранения и разведывания есть одна из важнейших ее обязанностей с первого и до последнего дня кампании, и что без ее обстоятельных донесений о противнике немыслимы какие-либо осмысленные действия армии; ввиду этого следует не сокращать число занятий разведывательной и сторожевой службой, назначенное примерными распределениями занятий, приложенными к Инструкции, а напротив увеличивать при первой к тому возможности, помня указания Инструкции, согласно коих «прежде всего от кавалерии требуется, чтобы она умела охранять покой и движение своих войск и разузнавать о расположении и движении противника».
11) Обращаю особое внимание на преодоление и прохождение всевозможных препятствий до переправ через реки вплавь включительно. Прошу иметь в виду достигнуть того, чтобы кавалерия не знала препятствий, без чего она составит не помощь, а бремя армии.
12) Ведение боя (немыслимое вообще без резерва) безусловно немыслимо без резерва для кавалерии, как рода оружия, при столкновении даже удачном приходящим в беспорядок и нелегко устраивающимся. Ввиду того, что были случаи неисполнения этого правила, предлагаю впредь, при боевых столкновениях кавалерийских частей, какой бы силы они ни были, всегда иметь резерв для парирования случайностей и выручки боевой части в случае неудачи. Обращаю также внимание начальников частей на быстрый сбор после атаки, и немедленное затем ее повторение, как прием крайне полезный в бою.
13) Предостерегаю кавалерию против увлечения спешиваньем, движения в походных колоннах в сфере действий противника и свертывания в эти колонны немедленно по окончании столкновения, когда это не вызывается местностью, напротив того желал бы видеть у ней в текущем году более лихого кавалерийского духа, инициативы, энергии и находчивости.
Необходимо помнить, что только та кавалерия может рассчитывать на успех в бою, действия которой проникнуты величайшей смелостью и начальники которой способны быстро и бесповоротно решаться и столь же быстро и решительно, без колебаний, приводить свои решения в исполнение.
Артиллерия.
14) Почти на всех бывших в моем присутствии учениях мне приходилось обращать внимание на неправильный выезд батарей на позицию; вместо того, чтобы выезжать всегда фронтально, сниматься с передков укрыто за высотой и потом накатывать орудия вперед при помощи прислуги или прикрытия, батареи нередко следуют на позицию фланговым движением, начинают сниматься проехав позицию или на полугоре, обращенной к неприятелю, представляя при этом громадную цель, или даже у подошвы горы, ничего не видя впереди.
Эта ошибка несомненно поведет в бою к напрасным потерям, а может быть и вовсе не позволит батарее сняться с передков и открыть огонь.
15) При расположении батарей на позиции интервалы между орудиями нередко сокращаются, без всякого на то основания, что повлечет за собой также напрасные потери в бою.
16) Что же касается до предстоящей на Рембертовском полигоне стрельбы, то я нахожусь в полной уверенности, что артиллеристы вверенного мне Округа сознают всю громадную важность предстоящих занятий и употребят все силы ума и характера, чтобы наверстать потерянное, вследствие продолжительного неимения хорошего полигона, время и станут на высоту современных требований стрельбы. Полагаюсь в этом отношении на опытность Начальника Артиллерии Округа, Генерал-Лейтенанта Каннабиха, и верю, что все начальники частей помогут ему достигнуть возможно лучших результатов.
Генеральный Штаб.
Главнейшее назначение офицеров Генерального Штаба, служба при войсках, с развитием Штабной канцелярской работы постепенно отошла как бы на второй план, причем в настоящее время все участие этих офицеров в занятиях при войсках ограничивается обыкновенно периодом общих сборов, а также отчасти зимних занятий с офицерами на планах. Находя такое положение дела совершенно неправильным и вредно отзывающимся как на подготовке офицеров Генерального Штаба, так и вообще на полевой службе частей войск, предписываю впредь принять к неуклонному руководству нижеследующее:
17) Все без исключения офицеры Генерального Штаба Округа должны принимать ежегодно самое деятельное участие в полевых занятиях войск как во время частных, так и во время общих сборов и на больших маневрах, для чего прошу Командиров корпусов и Начальников отдельных дивизий и бригад обратить самое серьезное внимание, чтобы канцелярская работа офицеров Генерального Штаба была сокращена в летнее время до возможного minimum’a.
18) Офицеры Генерального Штаба командируются: на время частных сборов - в распоряжение Командиров полков, на время общих - в распоряжение Начальников лагерных сборов, в последнем случае для полевой Штабной службы при войсках; состоящие на службе в корпусах и отдельных дивизиях по распоряжению Командиров корпусов и начальников дивизий - в полки и лагерные сборы этих частей; состоящие на службе в Окружном и Крепостных Штабах и управлении 8-й местной бригады - согласно указания Начальника Окружного Штаба.
Командирам Корпусов и Начальникам отдельных дивизий донести мне, с получения сего, о том, какие ими будут сделаны распоряжения во исполнение настоящего моего указания.
19) Считаю необходимым также напомнить приказ мой от 29-го Августа 1884 года за № 171, о присутствии офицеров Генерального Штаба на всех моих смотрах.
Подписал: Командующий войсками,
ПРИКАЗ ВОЙСКАМ ВАРШАВСКОГО ВОЕНОГО ОКРУГА.
Гор. Варшава. 25-го Апреля 1890 года. № 40.
При выполнении Высочайше утвержденного росписания предстоящих летних занятий предписываю принять к руководству следующее:
А) Частные сборы:
В период частных сборов руководствоваться приказом моим 1-го Мая, прошлого года № 33, приняв к исполнению следующие дополнительные указания:
1) Обратить серьезное внимание на подготовку к ночным действиям, для чего необходимо упражнять войска в такого рода действиях по возможности чаще. Так как соблюдение должного порядка при ночных действиях является делом, требующим большого внимания и навыка, то усвоение различных приемов, облегчающих действия войск ночью, полезнее проходить в известной постепенности, обучаясь производству различных видов боевой службы не сразу на одном упражнении, а по частям; так, например, сначала производить движения для сближения с противником, потом развертывание боевого порядка, затем самый бой. Для ориентировки, обозначения пересечений дорог, мест расположения частей и т. под., в частях должны быть заведены фонари, дающие свет лишь в нужных направлениях, а с других сторон могущие наглухо закрываться. При развертывании ночью в боевой порядок от задних эшелонов высылать по направлению к передним патрули, которым все время не упускать из виду впереди находящиеся части боевого порядка, а частям, выславшим таковые патрули, наблюдать постоянно сии последние, держась от них в должном расстоянии. При исполнении такового приема, боевой порядок почти никогда не столкнется и не разорвется, и многие случайности будут своевременно предупреждены.
При упражнениях в ночных действиях необходимо добиваться соблюдения войсками строгого порядка и полного спокойствия при каких бы то ни было случайностях. Относительно производства огня вселять в войсках убеждение, что главным условием успеха в ночном бою является внезапность появления перед противником, а потому стрельба ночью не только бесполезна, но даже может принести вред, и следовательно допускать открытие огня можно только на самых близких дистанциях, когда положение противника определится достаточно ясно; во всяком случае дисциплина огня в ночном бою должна быть самая строгая, чтобы огонь находился безусловно в руках офицеров и чтобы, по возможности, ни один выстрел не производился без приказания. Имея в виду значение внезапности при ночных действиях, а с другой стороны неизбежность разных случайностей, рекомендую высылать в боевую линию относительно небольшие части, резервы же, наоборот, - иметь возможно сильнее.
Главная тяжесть ночного боя ложится на пехоту, так как другие роды оружия ночью не могут развить всех присущих им полезных свойств, но, не менее того, не следует думать, что всю кавалерию необходимо при ночных действиях держать сзади, ибо небольшие кавалерийские отряды, выдвинутые вперед, всегда могут принести большую пользу, открыв, разведав и дав знать о противнике гораздо раньше, чем то может сделать пехота.
2) В кавалерии стремиться постепенными упражнениями втягивать лошадей в работу, но, вместе с тем, не морить ее бесцельно, помня, что кавалерия род оружия хрупкий и дорогой.
3) При производстве в кавалерии упражнений с обозначенным противником, последний ни в каком случае не должен встречать атак обучающего стоя на месте, так как при этом занятия лишаются той поучительности, которая должна преследоваться на учениях с обозначенным противником: дать кавалерийским частям практику в нацеливании против подвижных целей.
Я неоднократно выражал требование, чтобы в кавалерийских частях были назначаемы в команды для обозначения противника сметливые и толковые люди, и чтобы еще в зимний период они были съезжены и подготовлены; поэтому я вправе ожидать, что команды эти к началу летних сборов уже совершенно ознакомлены с своим делом и с самого же начала занятий будут вполне удовлетворять своему назначению, не требуя бесполезной траты времени на их обучение и съездку.
4) Образование казачьих частей должно быть ведено так, чтобы сохранить и стараться развить в них те качества и особенности, которые всегда составляли их силу при столкновении с регулярной конницею. Преимущества казаков всегда заключались в умении их сообразовать свои действия с данной обстановкою, быстро видоизменяя формы построений в зависимости от тех или других боевых условий. В то время как успех удара регулярной конницы много зависит от твердости и сомкнутости строя, казачья конница черпает свою силу в умении быстро переходить из одной формы строя в другую, не стесняясь строго определенными нормами и поражая противника неожиданностями.
Упрочение в людях ловкости, лихости и находчивости, при одиночном обучении, должно способствовать подготовке казачьих частей и для полевых действий в таком же направлении. В уставе указан особый строй для казачьих частей - лава, но не следует останавливаться только на одном этом, а напротив, полагая в основание обучение определенные уставом построения, должно стремиться вместе с тем к возможно широкому развитию в них эволюционной гибкости и крайней подвижности и поворотливости.
Маневренная тактика казаков, которой они всегда пользовались для поражения врага и которая ярко проявляется во всех боевых подвигах казаков, сохраненных нам историей, заключалась преимущественно в том, чтобы, утомив противника бесцельными передвижениями и перестроениями и заставив его разделиться, подвести его, разрозненного и утомленного, под удары сомкнутых частей своей конницы, или под близкий огонь пехоты и артиллерии. Держась подобного образа действий, казачья конница и в будущем доведет противника до печального сознания беспомощности в борьбе с нашею национальною силою, лишив неприятельскую кавалерию всех преимуществ тщательной строевой подготовки.
5) Заведывание Рембертовским артиллерийским лагерем возложено мною на Начальника Артиллерии Округа, Генерал-Лейтенанта Каннабиха как в отношении установления порядка службы, так и в отношении руководства занятиями. Я уверен, что все чины артиллерии, помимо исполнения служебного долга, отнесутся к прохождению курса стрельбы с сердечным старанием и должною энергиею, дабы толково и сознательно усвоить столь важный отдел специального артиллерийского образования и практически подготовиться к выполнению тех задач, которые возлагаются на артиллерию в бою.
Б) Общие сборы.
Назначение общих сборов - сплотить различные роды оружия, ознакомить каждый из них с свойствами остальных и подготовить их в духе взаимной помощи для достижения общих целей.
Имея это в виду, занятия в общих сборах должны вестись на основании существующих инструкций, причем, с своей стороны, считаю необходимым указать следующее:
1) Войска всех родов оружия должны проникнуться убеждением, что все они в одинаковой степени призваны для принятия участия в боевых столкновениях и, помогая друг другу, должны стремиться развить присущие каждому из них качества в возможно большей мере, дабы тем действительнее способствовать достижению успеха. На поле сражения не должно быть бездействующих войск, и все роды оружия, в той или другой степени, в ту или другую минуту должны принять участие в боевом столкновении.
2) Кавалерия должна твердо помнить, что роль ее в современном бою не заканчивается действиями, предшествовавшими сближению сторон, а напротив - она должна принимать самое деятельное участие в решении участи боя, прибегая ко всем средствам, которые она имеет в своем распоряжении для оказания возможно действительной поддержки усилиям других родов войск. Поэтому, осветив впереди лежащую местность, разведав о противнике, заставив его обнаружить свои силы и намерения, конница должна занять такое положение в общем боевом порядке, чтобы быть в состоянии воспользоваться всякой удобной минутой для своих действий, и должна избегать увлекаться во время боя какими-либо второстепенными действиями, которые отвлекали бы ее от поля сражения и лишали бы участия там, где напрягаются все усилия для достижения успеха и где лежит решение участи всего боя.
3) Разведки значительными кавалерийскими единицами должны производиться широким фронтом при соблюдении тесной связи между отдельными частями и с сохранением достаточно сильного резерва, чтобы иметь возможность отбить всякую попытку противника прорвать наше расположение.
4) Кавалерия, раз выследив противника, ни в каком случае не должна терять его из вида, какими бы трудностями это не сопровождалось, ибо отыскание неприятеля после потери соприкосновения требует новых, еще более значительных усилий, не говоря уже про то, что такая потеря оставляет начальника с завязанными глазами.
5) При маневрировании необходимо обращать внимание на поддержание постоянной и неослабной связи между отдельными колоннами, к чему часто прилагается весьма мало забот.
6) При производстве походных движений все прикрывающие части не должны держаться скученно, а расходиться на надлежащие дистанции с тем, чтобы возможно большее пространство впереди и по сторонам было наблюдаемо; при этом обращать особенное внимание на осмотр разъездами закрытых мест: деревень, лесов и т.п., не допуская разведывающие части двигаться исключительно только по открытым пространствам, которые и без того могут быть легче наблюдаемы. Вместе с тем необходимо требовать, чтобы все эти части держали должные между собою дистанции в глубину походного движения, а то часто случается, что все полагающиеся уставом прикрывающие отряды и разъезды высланы, но идут так близко один за другим, что головной разъезд натыкается на противника уже тогда, когда чуть не главные силы отряда вошли в сферу неприятельского действия, и ничего не остается, как или развертываться под огнем противника из походной колонны, или поворачивать назад. И то, и другое, помимо бесполезных потерь, производит тяжелое нравственное впечатление на людей.
7) Кавалерии ни в каком случае не двигаться медленно в сфере огня противника. Всякое вялое движение кавалерийской части непростительно, - тем более в сфере неприятельского огня, пребывание в котором всякую лишнюю секунду влечет за собою бесполезные, а следовательно и преступные потери. Так же точно я не допускаю, чтобы кавалерия двигалась в сфере действий противника в походных колоннах, в силу того, что кавалерийская часть в колоннах из дробных частей фронта является наиболее уязвимою. Между тем мне, к сожалению, весьма нередко приходилось упрекать кавалерийские части в этом отношении; поэтому я решительно объявляю, что впредь не желаю видеть кавалерию, двигающуюся в сфере неприятельского огня, под каким бы то ни было предлогом, в походных колоннах.
8) При производстве кавалерийских атак на пехоту требовать, чтобы кавалерия проскакивала все линии пехоты, а не повертывала назад после атаки первой линии.
9) При кавалерийских атаках против пехоты противника, своя пехота должна пользоваться, чтобы учащенным огнем поражать атакуемого неприятеля; кавалерийские атаки тем, между прочим, и оказывают содействие своей пехоте, что заставляют часто неприятеля подняться и представить хорошую цель для ее огня.
10) Передовая (авангардная) артиллерия в наступательном бою должна своими действиями способствовать разведыванию расположения и сил противника, почему в начале боя артиллерийский огонь должен рассеиваться по всему фронту занимаемой противником позиции, с целью вызвать на себя неприятельский огонь и тем заставить его обнаружить группировку своих сил. Затем, с развитием боя, с подходом главных сил, сосредоточенная в крупных массах артиллерия, по указаниям начальника отряда, обстреливает пункты, требующие усиленного поражения, а также обращает свой огонь против целей, представляющих наибольшие выгоды для нанесения сильных потерь противнику.
Артиллерия обороняющегося пользуется своим первоначальным превосходством против постепенно разворачивающегося наступающего, затем ведет борьбу с его батареями, подготовляющими решительный удар и, наконец, развивает все свои силы, чтобы по возможности истребить пехотные массы, направленные для решительной атаки.
Вообще артиллерия должна внимательно следить за ходом боя и никогда не оставлять без поддержки другие роды оружия, помня, что ее содействие имеет значение не только в материальном, но также и в нравственном отношении как на свои войска, так и на неприятельские. В силу этого артиллерия не должна увлекаться лучшими для нее позициями и оставаться на них неподвижно, а напротив должна сопровождать свои войска при их наступлении, меняя своевременно и осмысленно свое расположение, когда того требует ход боя. Перемену позиций артиллерия должна исполнять возможно быстро, не допуская ни малейшей вялости, дабы бесполезно не нести потерь от огня противника, причем избегать одновременных переездов всеми орудиями, дабы тем не делать пауз в артиллерийском поражении; батареям, остающимся на прежней позиции, следует усиленным огнем покровительствовать переезжающим батареям и до тех пор не прекращать его, пока переехавшие батареи не откроют пальбы с новой позиции.
При обороне артиллерия не должна покидать занятых ею позиций ранее отступления всего боевого порядка, так как поддержка ее является наиболее существенною именно в те минуты боя, когда все усилия напрягаются для отражения атак противника.
Конная артиллерия должна, не жалея усилий, поддерживать атаки конницы самым действительным образом, выносясь во весь опор на такие позиции, с которых она могла бы поражать противника возможно продолжительным и метким огнем.
11) При занятии войсками позиций для боя, а равно при наступлении, следует избегать разброски сил, имея в виду, что желание занять возможно большее пространство приводит к ослаблению боевого порядка на всем фронте.
Успех атаки, независимо нравственных элементов, обусловливается преимущественно уменьем выбрать пункт для решительного удара и соответственным направлением туда превосходных сил, оставляя на остальных участках лишь строго необходимое их число. При выборе пункта атаки главное условие - закрытость подступок. Самое трудное - это двигаться по совершенно открытой местности, наоборот, закрытые подступы дают возможность подойти к неприятелю с относительно незначительными потерями в превосходных силах. Несущественно при этом, если наступающий очутится на сравнительно неважном участке неприятельской позиции (не у так называемого «ключа») - важно опереться твердо хотя на одном пункте его позиции, чтобы затем сбросить его со всех ее пунктов. Вот почему столь важно выбирать для атаки возможно закрытые подступы.
Наступление не должно производиться без надлежащей подготовки артиллерийским огнем, так как такого рода наступление в действительности не только не ускорит развязки дела, а напротив может затянуть решение его, если не повлечет за собою полной неудачи всей операции. Поэтому посредники на маневрах, при постановлении своих решений, непременно должны принимать в расчет степень подготовки успеха столкновения огнем, требуя, чтобы артиллерия, независимо от обозначения флагами целей, по которым производится стрельба, сообщала посредникам о всех переменах в направлении огня.
12) При столкновении частей на маневрах практиковать по возможности сквозные атаки, которые производить по указаниям руководителей маневров или посредников.
13) Диспозиции должны составляться кратко, без излишних подробностей и не входя в расположения частных начальников. При составлении диспозиции придерживаться форм, объявленных в уставах и инструкциях. Наблюдать, чтобы войска получали диспозиции своевременно, причем на диспозициях, кроме времени отдачи, должно быть проставляемо и время отправления их из штаба. Сущность предстоящей задачи должна быть известна, по возможности, каждому участнику маневра, для чего каждый начальник части должен иметь экземпляр диспозиции, которую и разъяснять всем офицерам, а последние, в свою очередь, должны передавать подведомственным им нижним чинам все, относящееся до их части.
14) На маневрах следует обратить самое строгое внимание на порядок следования обозов. К обозу следует относиться с таким же вниманием, как и к строевой части, и не допускать в нем ни малейших отступлений от определенного порядка движения, помня, что всякое послабление в этом отношении влечет за собою путаницу и хаотический беспорядок. Отсутствие должной организации в следовании обозов составляет один из крупных недостатков, за который можно тяжело поплатиться на войне, и потому я требую, чтобы начальники всех степеней относились к этому делу с самой беспощадной строгостью и прилагали полную энергию к возможно большему упорядочению движения обозных колонн. Порядок следования обоза непременно должен указываться в диспозициях, и для общего начальствования над ним всегда должен назначаться особый офицер.
15) Меры охранения на маневрах должны приниматься тотчас же по прибытии войск на отдых, и ранее, чем будут высланы охраняющие части, войска должны оставаться в готовности встретить нападение противника. Часто практикуется так, что войска располагаются на биваках или на квартирах, части, охранявшие походное движение, отзываются назад, а меры для охранения расположения на отдыхе высылаются уже значительно позднее. Это весьма опасно, так как, в случае нападения хотя небольшой части противника, нет ни одного человека, чтобы предупредить об опасности, и ни одной части, чтобы отразить ее.
Так же точно и после боевых столкновений войска не должны располагаться на отдых и отзывать свои передовые части ранее, чем будут приняты меры охранения, соответствующие положению отряда и близости противника.
16) Не допускать, чтобы на маневрах для сбора сведений о противнике употреблялись переодетые офицеры и нижние чины, так как такой способ в практике мирного времени не представляет никакой поучительности и сверх того является совершенно неуместной и недостойной уловкой ввиду отсутствия опасности при мирных упражнениях.
17) Рекомендую начальникам маневрирующих отрядов и частей всех родов оружия пользоваться на маневрах всяким случаем, чтобы лично производить разведку местности и противника, не впадая конечно в крайность и не выезжая для этого за линию стрелковых цепей или передовых разъездов.
18) Посредникам на маневрах отнюдь не вмешиваться в распоряжения начальников, а тем более руководить действиями сторон; они должны быть совершенно нейтральны и только объявлять свои решения войскам, которые обязаны беспрекословно им подчиняться.
19) При столкновениях на маневрах кавалерийских частей, в случае отсутствия на месте посредника, частям не выжидать его прибытия, стоя друг против друга на месте, так как такое положение неправдоподобно и дает людям ложное представление о результатах атаки. В таких случаях эскадронные командиры и другие начальники должны сами разводить свои части и затем уже ожидать решения посредников.
20) На правильную организацию подвижных сборов следует обратить самое серьезное внимание ввиду того, что при этих сборах войска первоначально обучаются мелкими частями и только с развитием хода занятий группируются в более значительные отряды. Вследствие этого от начальников сборов требуется подробное изучение района упражнений и полное внимание при составлении программы занятий, дабы занятия были соображены с возможностью выполнять их с наибольшею поучительностью на данной местности, и чтобы войсками могли быть пройдены все главные тактические положения и все виды боевых задач. Вместе с тем безусловно необходимо, чтобы начальники сборов проявили, с своей стороны, полную энергию, следя непосредственно сами не только за общим ходом занятий, но по возможности и за всеми подробностями исполнения упражнений в отдельных группах. Только при выполнении этих условий подвижные сборы могут принести присущую им поучительность и не обратиться в бездельное передвижение частей, не приносящее никакой существенной пользы делу обучения войск.
В) Занятия в крепостях:
При ведении занятий с гарнизонами крепостей обратить внимание на следующее:
1) вести упражнения так, чтобы, параллельно с обучением, войска основательно ознакомились с тактическими условиями местности на расстоянии, по крайней мере, одного перехода от крепости во всех направлениях; 2) изучить все позиции, которые могут быть заняты на оборонительной линии в промежутках между существующими фортами и укреплениями; 3) тщательно ознакомить войска со всеми условиями маневрирования на внутреннем пространстве крепости; 4) упражнять войска в быстром перебрасывании их с одного крепостного фронта на другой, и вообще выработать и изучить все приемы немедленной взаимной поддержки между частями гарнизона, и 5) особенное развитие дать упражнениям в ночных действиях ввиду того, что при современных средствах поражения ночные действия в крепостной войне получат весьма широкое развитие, и необходимо, чтобы крепостные гарнизоны были обучены им вполне основательно; при этом войска должны быть упражняемы не только в пассивном отражении штурмов и атак, но также и в производстве ночных вылазок, устройстве и возобновлении укреплений, вооружении их артиллериею и т. под.
Ограничиваясь этими указаниями, я предоставляю подробности обучения крепостных войск, по их специальному назначению, усмотрению и распоряжениям комендантов крепостей.
Г. Офицеры Генерального Штаба.
Офицерам Генерального Штаба, состоящим в корпусных и дивизионных штабах, принимать самое деятельное участие в летних занятиях войск, причем всем им по возможности каждый день выезжать в поле, где и состоять в распоряжении соответствующих войсковых начальников. Канцелярские занятия в штабах, в период лагерных сборов, должны быть возлагаемы преимущественно на старших адъютантов не генерального штаба.
*
Объявляя высказанные мною требования к руководству и испoлнeнию, я выражаю полную уверенность, что все начальники войск вверенного мне Округа, проникнутые сознанием исполнения служебного долга, приложат всю свою энергию и с сердцем отнесутся к делу обучения своих частей. Имея в виду, что большая половина полевых войск округа будет привлечена в конце лета к участию в больших маневрах в присутствии ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, я ни мало не сомневаюсь и твердо убежден, что подчиненные мне войска приложат полное старание и не пожалеют трудов и усилий, дабы иметь счастие представиться своему Державному вождю в возможно блестящем виде и порадовать Его своим обучением, порядком и дисциплиною.
Подписал: Командующий войсками,
Генерал-Адъютант Гурко.
ГЕНЕРАЛЬНОМУ ШТАБУ ЛЮБЛИНСКОЙ АРМИИ
Предстоящие большие маневры под Ровно, представляя исключительный пример маневрирования столь значительными массами войск, доставляют поучительную практику офицерам Генерального Штаба в упражнении их специальною службою и в применении приобретенных ими познаний к полевой деятельности при войсках. Командующий Армиею рассчитывает, что офицеры Генерального Штаба воспользуются предстоящей им практикой и, не останавливаясь перед тягостью и трудностью службы, покажут себя на высоте своего назначения и явятся деятельными и полезными помощниками строевых начальников в руководстве войсками во всех отраслях полевой их деятельности.
С своей стороны признаю полезным напомнить офицерам Генерального Штаба, в общих чертах, их главнейшие обязанности службы в поле.
I. При боевых столкновениях
Офицер Генерального Штаба обязан:
1) Основательно ознакомиться с местностью, на которой разыгрывается бой, дать себе ясный отчет о свойствах этой местности по отношению к действиям войск и быть в готовности представить начальнику мотивированный доклад о наивыгоднейшем пользовании местностью для боевых целей.
2) Составить себе по возможности ясное представление о силах и расположении противника и определить те слабые стороны, которыми можно воспользоваться с наибольшею выгодою.
3) Всегда быть в состоянии сделать точный доклад о распределении и расположении войск своего отряда на поле сражения, для чего внимательно следить за всеми передвижениями войск и происходящими в их расположении изменениями. Относительно соседних отрядов стараться постоянно иметь определенные сведения о месте их нахождения и о задачах, ими преследуемых.
4) Уяснить себе способы действий на всякие могущие представиться случайности, дабы быть в состоянии доложить своему начальнику наиболее соответственные меры для отражения неприятеля, откуда бы он ни появился.
5) С разрешения начальника помогать личным участием войскам во всех тех случаях, когда может встретиться затруднение в отыскании должного направления или в распознавании местности и вообще тогда, когда войска, вследствие недостаточного знакомства с общим положением дел или вследствие незнания местности, действуют несогласно с видами начальника.
6) Тщательно следить за отправлением и получением донесений и сообщений, своевременно испрашивая разрешение начальника на составление таких донесений и сообщений.
II. При походных движениях.
1) Собрать сведения, а, если возможно, то и лично исследовать пути, по которым предстоит движение колонны, и доложить начальнику о качествах и состоянии дорог.
2) Сообразить и доложить меры для исправления путей и устранения встречающихся затруднений.
3) Во время движения офицер Генерального Штаба, с разрешения начальника, должен следовать впереди колонны и указывать путь, которого должно держаться, а также наблюдать и своевременно исправлять направление движения, если бы какая-либо часть походной колонны или охраняющие отряды сбились с пути.
4) Докладывать начальнику о необходимости оставления на перекрестках и поворотах дороги людей или постов для указания сзади идущим частям направления движения.
5) Наблюдать, чтобы всегда поддерживалась связь как в глубину, так и по фронту походного движения, а равно и с соседними колоннами, докладывая начальнику о принятии необходимых для этого мер.
6) Подходя к привалу, опередить, с разрешения начальника, колонну и, осмотрев и выбрав удобное место, сообразить порядок расположения войск, а по утверждении этого соображения начальником колонны, направить части на предположенные для них места, дабы войска могли расположиться на отдых безотлагательно по прибытии к месту.
7) Докладывать начальнику о всех мерах для охранения походного движения, а также для собрания нужных сведений о противнике.
8) Следить за своевременным отправлением и получением донесений и сообщений.
III. При расположении на ночлегах.
1) На офицере Генерального Штаба лежит обязанность выбора места для бивака, для чего он должен, с разрешения начальника, заблаговременно опередить отряд; тщательно осмотреть и выбрать бивак, сообразить расположение частей и обозначить место каждой части жалонерами и линейными, а по прибытии частей направить каждую на ее место, выслав, если нужно, навстречу подходящим частям людей для того, чтобы провести их к намеченным для них местам. Если по условиям движения заблаговременная высылка жалонеров будет признана невозможною, то офицер Генерального Штаба все-таки должен, выехав, хотя незадолго вперед, сообразить расположение частей и указать каждой ее место. Вместе с тем офицер Генерального Штаба обязан указать точно места расположения всех хозяйственных учреждений, наблюсти, чтобы войска заняли их соответствующим порядком, разъяснить на месте все встреченные недоразумения и доложить о всем исполненном своему начальнику. При расположении по квартирам офицер Генерального Штаба должен определить квартирный район и составить, с доклада начальнику отряда, соответственное распределение квартир по частям войск.
2) Немедленно по получении приказания о расположении на ночлег, офицер Генерального Штаба должен, с доклада начальнику, сделать все нужные распоряжения о направлении обозов частей к местам биваков, указав им соответственные пути для следования, дабы войскам не приходилось без надобности ожидать своих обозов.
3) Одновременно с размещением войск на биваках или на квартирах офицер Генерального Штаба обязан доложить начальнику соображения по установлению мер охранения. Вместе с тем он должен, осмотрев окружающую местность, составить предположение о расположении и действиях войск в случае нападения противника, доложить это предположение на усмотрение начальника и с его разрешения подготовить все нужные для того распоряжения.
4) По прибытии на бивак офицер Генерального Штаба должен озаботиться безотлагательным составлением и посылкою всех требуемых высшими штабами донесений и сведений.
IV. По принятию мер охранения.
1) Составить для доклада начальнику соображение: о виде охранения сообразно с данными обстоятельствами, о линии или пунктах, которые должны быть заняты охраняющими частями, о районах, подлежащих наблюдению и исследованию, и вообще о том, что должно быть принято для обеспечения отдыхающих войск, а также о размере наряда, требующегося для отправления сторожевой службы.
2) Офицер Генерального Штаба не должен однако ограничиваться одною лишь распорядительною ролью в отношении охранительной службы, но с разрешения начальника обязан, по возможности лично, осмотреть расположение охраняющих частей и убедиться в правильности их расположения, докладывая о всем замеченном своему начальнику.
3) Представить соображение об организации разведывательной службы с целью собрания возможно полных сведений о противнике и о местности. При этом офицер Генерального Штаба должен, с разрешения начальника, лично разъяснить начальникам летучих разъездов, отправляемых распоряжением штаба, возлагаемые на них задачи, общие направления их движения и ожидаемые от них сведения.
4) В случае если принятые меры охранения и разведывания не вполне достигают желаемой цели, офицер Генерального Штаба обязан доложить начальнику о необходимости принятия дополнительных мер для достижения желаемого результата и испросить его разрешение на приведение таких мер в исполнение.
5) В случаях наиболее важных офицер Генерального Штаба, с разрешения начальника, должен лично произвести разведку и добыть необходимые сведения.
6) Все полученные от разъездов и с передовых постов сведения должны быть группируемы и сверяемы офицером Генерального Штаба для доклада начальнику и составления донесений и сообщений в высшие штабы и соседние части.
V. По письменным работам.
На офицерах Генерального Штаба лежит прямая и непосредственная ответственность за редакцию всех письменных распоряжений, а равно всех донесений и сообщений, касающихся полевой деятельности войск. Поэтому на эту часть должно быть обращено не менее серьезное внимание, чем на все прочие отделы службы. Ясность, обстоятельность и вместе с тем своевременность должны быть тщательно преследуемы офицерами Генерального Штаба во всех их письменных работах.
На офицеров Генерального Штаба возлагается ведение во время предстоящего маневра отчетности и журналов военных действий по указанным формам для составления общего отчета о маневре, который, по предположению Начальника Главного Штаба, будет представлен ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ в числе работ Генерального Штаба. При этом Начальник Главного Штаба выражает надежду, что офицеры Генерального Штаба отнесутся к этой работе с полным сознанием ее поучительности и с готовностью добросовестнейшим образом выполнить свою специальную обязанность, которая не должна мириться даже с малейшими упреками.
*
Настоящий Наказ не исчерпывает собою всей деятельности офицеров Генерального Штаба; он, как выше сказано, имеет целью напомнить им только главнейшие их обязанности и те руководящие основания, которым они должны следовать при службе в поле. Вообще же офицеры Генерального Штаба не должны упускать из виду, что они поставлены быть ближайшими и непосредственными помощниками строевых начальников по управлению войсками и должны прикладывать все старания, дабы своими теоретическими и практическими познаниями способствовать и помогать войскам в их полевой деятельности. При этом офицеры Генерального Штаба не должны забыть, что всякая небрежность и поверхностное отношение к делу ложатся тяжелым нареканием на весь корпус Генерального Штаба, деятельность которого, вследствие исключительности его положения, обращает на себя общее внимание.
Подписал: Начальник Штаба Армии,
Генерал-Майор Пузыревский.
Скрепил: Генерал-Квартирмейстер,
Полковник Сахаров.
для производства зимних маневров войск
Значение и цель зимних маневров
Условия жизни и действий войск зимою резко разнятся от тех же условий летом. Но так как период полевых занятий войск совпадает с летним временем, то вследствие этого весьма естественно войска наиболее подготовлены только к военным действиям в это время года. Между тем войска должны быть готовыми к умению жить и действовать во всякое время, так как никто не знает, когда случится война и сколько она протянется. Для восполнения этого пробела в войсках Варшавского военного Округа и установлены приказом по Округу 1891 г. № 127 зимние маневры.
Конечно, приучить людей к холоду во время маневров, продолжающихся всего два дня и одну ночь, нет возможности; делать же этого рода упражнения значительно более продолжительными нельзя, так как это легло бы тяжелым бременем на скудные средства войсковых частей, да кроме того нарушило бы систематичность в занятиях одиночным обучением нижних чинов.
Но, не задаваясь столь обширными целями, зимние маневры и без того приносят большую пользу: войска вырабатывают и усваивают приемы, снаровки и способы, облегчающие без вреда для здоровья людей переносить всю тягость жизни, действий и охранения себя в поле в столь суровое время года, как зима. Кроме того, как сказано было раньше, способ ведения военных действий зимою, т.е. бой и производство походных движений несколько разнятся от таковых летом; вследствие этого на зимних маневрах войска вырабатывают и соответствующие тактические правила.
Большое значение имеют зимние маневры и в санитарном отношении, так как только по выводе частей в полном составе из казарм, эти последние могут быть основательно освежены, равным образом и находящаяся на людях во время маневров одежда проветрена.
Нельзя также не указать и на то, что зимние маневры нарушают монотонность 7-8 месячного периода казарменных занятий и тем избавляют войска от апатии, этого злейшего врага всякого живого дела.
В нижеследующих указаниях собраны различного рода способы и снаровки, которые, будучи испробованы на практике во время зимних маневров войск Округа в 1891 - 92 году, дали удовлетворительные результаты; в конце же даны некоторые тактические указания, соответствующие действиям войск зимою.
Так как опыт, на основании которого выработаны настояния указания, был очень кратковременным, то поэтому весьма естественно, что предлагаемые приемы и снаровки легко могут грешить неправильностями и неполнотою. Вследствие этого, указания эти не только не должны стеснять в производстве дальнейших опытов в умелой применимости войск к зимнему времени, а, наоборот, должны служить лишь исходными точками к дальнейшей выработке соответствующих правил.
Довольствие людей
Ввиду усиленной деятельности людей и с целью ослабить влияние холода необходимо увеличить дачу продовольствия на полфунта мяса в день на человека и выдавать ежедневно чайную или винную порцию; при этом необходимо указать, что чай, по словам большинства начальников частей, производит лучшее действие, нежели водка.
Желательно, чтобы варка пищи, с целью приучения к тому людей, производилась в котелках. В тех частях, где имеются походные кухни, желательно и их брать, как с целью поддержания сил на походе наиболее ослабевших, так и на тот случай, если часть будет поставлена в особо тяжелые условия службы, как-то: назначена на передовые посты, в дежурную часть и т.п.
Распределение выдачи пищи может быть рекомендовано следующее: утром, перед выступлением, завтрак, по приходе на ночлег, если во время движения не было большого привала, а если таковой был, то на этом последнем, чай, а затем обед; на другой день то же самое.
Предохранительные меры против отмораживания
Обыкновенно отмораживанию подвергаются следующие части тела: ноги, руки, уши и остальные части лица.
Главное внимание должно быть обращено на предохранение ног от отмораживания, так как оно не так скоро замечается, а главное ведет к более серьезным последствиям. Для предохранения ног от отмораживания должны быть приняты следующие меры:
а) Должны быть осмотрены ноги и обувь, первые - с целью убедиться в их чистоте, так как грязные более подвержены испарине, а вследствие этого и болеe чувствительны к холоду, а вторая - с целью убедиться в ее прочности и главное в просторности. На последнее обстоятельство нужно обратить особенное внимание, так как при тесноте обуви, или при обращении ее в таковую от чрезмерного навертывания портянок, нога лишается естественного притока крови, следствием чего, даже при небольшом морозе, может произойти отмороженье. Практика прошлогодних маневров подтверждает это - небольшое число случаев отмороженья ног на прошлогодних зимних маневрах произошло, по словам начальников, от излишнего усердия нижних чинов, намотавших на ноги большое число портянок до тесноты сапог.
б) Ноги полезно, предварительно вымыв с мылом, смазать каким-нибудь жирным веществом, как-то: несоленым салом, гусиным жиром, вазелином, глицерином, керосином и т.п.
в) На ноги надевать, при достаточной просторности обуви, двойной комплект холщовых портянок, прожировывая нижнюю пару, или еще лучше надевать одну пару шерстяных портянок или чулок. Весьма полезно брать с собою запасную пару шерстяных портянок или чулков, которую и надевать, по приходе на ночлег, взамен промокшей от сильной испарины во время ходьбы или от не вполне исправной обуви.
г) Полезно также в сапоги вкладывать соломенные, войлочные или суконные стельки.
д) При неимении шерстяных портянок и чулков можно обворачивать ноги в бумагу. Но при этом надо иметь в виду, что этот способ полезен только тогда, когда при обворачивании ног бумага не прорвется, - в противном же случае она пользы не принесет; кроме того в пехоте этот способ не применим, так как бумага при испарине ног во время ходьбы расползается.
е) Всадникам полезно обматывать стремена соломою или суконною кромкою.
ж) Можно также рекомендовать на ночлегах снимать сапоги, а ноги закутывать в башлыки, так как намерзшая кожа делается хорошим проводником холода.
Для предохранения рук и лица от отмораживания полезно их также смазать одним из жирных веществ и надеть на руки в пеших частях рукавицы, а в конных - шерстяные перчатки; при сильной стуже можно разрешить на уши надеть наушники. Кроме того следует внушать людям, чтобы они сами следили за собою и, как только почувствуют начало примораживания какой-нибудь части тела, тотчас должны ее растирать докрасна [1].
Предупредительные меры против простуды.
Для предупреждения нижних чинов от простуды можно рекомендовать следующие меры:
Надевать под мундиры какую-нибудь из следующих вещей, в зависимости от того, что имеется: а) теплые бумазейные или шерстяные рубахи, б) суконные куртки, сшитые из шинельного сукна, в) двойной комплект белья, г) фуфайки из башлычного сукна и т.п. Можно также обматывать тело газетною бумагою. В кавалерии и конной артиллерии, как имеющим полушубки, следует надевать таковые под шинели; казакам же, у кого нет полушубков, - теплушки. Кроме того все конные люди могут надевать вторую пару шаровар. Нельзя при этом не отметить, по-видимому, очень практичный прием, имевший место на прошлогодних маневрах в некоторых пехотных частях: теплые рубахи, или второй комплект белья и т.п. надевались нижними чинами только по приходе на ночлег, для чего нижние чины вводились по частям в теплые жилые помещения. Делалось это ввиду того, что при движении и в обыкновенной одежде достаточно тепло.
Кроме надеванья вышеуказанной одежды на всех нижних чинов обязательно должны быть надеть набрюшники.
Так как простуживаются обыкновенно не так под влиянием сильного холода, действующего с одинаковою силой, как под влияниием резкого перехода от тепла к холоду, то поэтому особенно опасно бывает переход от усиленного движенья к совершенному покою. В силу этого нельзя не рекомендовать, подходя к месту большого привала или ночлега, замедлять шаг и делать кратковременные остановки с тем, чтобы на места ночлегов и больших привалов люди приходили остывшими. Кроме того, при выборе мест ночлегов и привалов, не исключая и малых, нужно обращать особенное внимание, чтобы эти места были по возможности не на ветру. Во избежание простуды желудков нужно строго следить, чтобы люди в разгоряченном виде не пили воду. Необходимо также следить за нижними чинами, чтобы они, по приходе на ночлег, не ложились на землю до устройства бивака.
Расположение на отдых и служба на биваке
Хотя бесспорно в зимнюю кампанию войска будут пользоваться всеми жилыми помещениями для расположения в них войск, но имея в виду громадные массы войск, которые явятся на будущих театрах войны, редко войсковым частям придется воспользоваться жилыми помещениями. Вот почему, не отрицая пользы расположения войск квартирно-бивачным порядком, пехоте редко это будет предоставлено, почему для пехоты и пешей артиллерии нормальным порядком расположения на ночлеге, даже зимою, надо признать бивак. Вследствие этого на зимних маневрах пехота и пешая артиллерия обязательно должны располагаться биваком, и только в тех случаях, когда, вследствие резкого изменения в температуре, мороз достигнет более 10o по R., разрешается располагать квартирно-бивачным порядком. Кавалерия же и конная артиллерия должны располагаться квартирно-бивачным порядком и только в исключительных случаях (отсутствие деревень, повальная болезнь на людей или лошадей в населенных пунктах и т.п.) биваком.
Существенное различие расположения бивака зимою и летом заключается в том, что необходимою принадлежностью в первом случае являются костры, около которых люди могли бы обогреться. Вследствие этого и самый способ разбивки палаток может разниться от уставного с целью устроить костер внутри палаток, что при уставном способе является невозможным.
Раньше, чем перейти к описанию различных способов разбивки палаток, надо указать, что как бы палатки ни были разбиты, в высшей степени желательно не ограничиваться носимыми на себе нижними чинами соломенными матами, а следует подстилать под маты солому, или, в случае недостатка таковой, мелкие веточки и т.п. с целью отделить непосредственную солдатскую постель от промерзшей земли, так как иначе земля от человеческой теплоты оттаивает и человек оказывается лежащим в грязи.
На прошлогодних маневрах были испытаны различного рода способы разбивки палаток; по существенному различию можно все способы разделить на четыре группы:
1) Уставный способ - каждая палатка на 6 человек, причем костры располагаются на одном из флангов.
2) Каждая палатка тоже на шесть человек, но палатки полуроты располагаются по радиусам круга, в центре которого костер. Отверстия палаток обращены к костру.
3) Шатры-палатки на большое число людей от 24 до полуроты; верх открыт; в середине костер. [2]
4) Палатки-юрты, на такое же число, как и предыдущие, но сверху крыша. Костер тоже в центре палатки.
Главнейший недостаток первой группы тот, что тепло от костров не доходит до палаток, почему люди для обогревания должны выходить из них. Во второй группе недостаток этот - хотя в очень незначительной степени - ослаблен близостью костра. Кроме того общим недостатком этих обеих групп является незначительная высота палаток, - в них можно удобно только лежать. Достоинство этих двух групп палаток заключается в легкости разбивки, а также, что вследствие небольшого числа нижних чинов, помещающихся в одной палатке, они мало мешают друг другу.
Общие недостатки двух последних групп: а) в одной палатке большое число людей, почему одни мешают спать другим; б) сравнительно трудные разбивки и в) не безопасны от пожара, почему требуют большого внимания, что после утомительных переходов иногда бывает трудно достижимо. Кроме того недостатки 4-й группы заключаются в том, что полотнища сильно закапчиваются и что, благодаря большой парусности, при слабых приколах и сильном ветре, палатка-юрта срывается.
Достоинство же последних двух групп, а в особенности палатки-юрты, то, что в них гораздо теплее. Вследствие этого большинство начальников частей отдает преимущество палатке-юрте. Кроме того нельзя не признать за этими двумя группами достоинства в возможности в них не только сидеть, но даже стоять.
Как бы ни были разбиты палатки, имея в виду, что обмораживания и даже замерзания легче всего происходят во время сна, зимою на биваке необходимо учреждение особого рода дежурства, обязанность которого будить людей, проспавших известное определенное время, зависящее от температуры: чем мороз сильнее, тем чаще следует будить заснувших.
Некоторые тактические правила
Известно, что действия войск находятся в тесной зависимости от местности. Зимою же всякая местность принимает некоторые общие свойства, которые неизбежно должны повлиять на действия войск.
Рассмотрим, в чем зима может повлиять: а) на исполнение походных движений, б) расположение на отдых, в) меры охранения и, наконец, г) ведение боя.
Особенности зимнего времени заключаются в следующем:
1) День мал.
2) При глубоком снеге движение на значительное расстояние возможно только по дорогам, причем балки и овраги, будучи занесены снегом, делаются трудно проходимыми.
3) Реки, озера, пруды и болота, замерзши до степени выдерживания артиллерии, не представляют препятствий.
4) Реки, озера и пруды, не проходимые вброд, будучи покрыты тонким слоем льда, не выдерживающим человека, обращаются в непреодолимое препятствие, так как слой льда мешает переправе как вплавь, так и на лодках, а между тем перейти по льду, вследствие его слабости, не представляется возможным.
5) Реки, озера и пруды, проходимые вброд, если они не замерзнут или покроются слабым слоем льда, не выдерживающим человека, также делаются почти непроходимыми для пехоты, так как замокание людей зимою может крайне пагубно отразиться на их здоровье. Конечно, в минуту необходимости в бою не будет обращено на это внимания.
6) Леса, кустарники и вообще заросли, вследствие отсутствия листьев, не могут считаться столь хорошим закрытием от глаз противника, как летом.
7) Благодаря однообразному и одноцветному виду местности, передвижение войск и отдельных людей зимою заметно на более далекое расстояние, чем летом.
Походные движения
Вследствие вышеизложенных особенностей зимнего времени походное движение войск зимою будет отличаться от такого движения летом:
1) Переходы должны быть назначаемы сравнительно меньшие, чем летом, почему часто явится возможность избежать больших привалов.
2) При глубоком снеге, когда возможно движение только по дорогам, поддержание связи между отдельно двигающимися колоннами в высшей степени затруднительно, почему на тщательность расчета движения должно быть обращено особенное внимание. Большую услугу в поддержании связи могут оказать гелиограф и люди, обученные ходить на лыжах.
3) В случае, если дорога, по которой предстоит движение, занесена снегом, полезно вперед выслать часть кавалерии, чтобы она протоптала дорогу.
Независимо сего головные части следует сменять, так как на их долю выпадает более тяжелая задача.
4) Так как при глубоком снеге развертывание войск в боевой порядок из подходной колонны более затруднительно и требует более времени, чем летом, то поэтому все охраняющие отряды (авангарды, арьергарды, боковые авангарды, передовые и боковые отряды и т.д.) должны быть выдвинуты на более дальнее расстояние. Последнее обстоятельство вызывает необходимость делать их более сильными и самостоятельными.
Расположение на отдых
Так как и неприятеля зимнее время, и в особенности глубокий снег, затрудняет в ведении операций, а вместе с тем, имея в виду, что удобства расположения на отдыхе зимою более отзываются на состоянии здоровья войск, чем летом, то при выборе мест для бивака должно быть обращено особенное внимание на хозяйственные условия, как то: близость воды, нахождение в достаточном количестве дров и соломы, защита от ветра и т.д.
Охранение
Так как при глубоком снеге неприятель может подойти к нам в больших массах только по дороге, то в силу этого для охранения себя можно ограничиться выставлением на дороге оборонительных и наблюдательных застав, даже в случае нахождения противника ближе одного перехода. Для поддержания связи между заставами весьма полезными могут быть люди, обученные ходить на лыжах.
Для облегчения несения службы на передовых постах войскам, несущим эту службу, может быть разрешено разведение костров.
В зимнее время, при больших снегах, заваленных снегом оврагах и балках, заносах и т.д., особенно когда не было оттепели и затем морозов, благодаря которым могла бы образоваться твердая кора, местность представляет из себя ряд дефиле, почему и сами военные действия приобретают характер борьбы за дефиле.
Кроме того, так как зимою день короткий, то, имея в виду достигнуть боем серьезных результатов, надо его начинать возможно раньше.
Атака
При атаке неприятеля зимою особенно важное значение приобретает рекогносцировка подступов к его позиции, причем следует убедиться в степени занесения снегом, а значит и проходимости, оврагов, выемок, лесов, рощ и т.п., а также замерзли ли болота и покрылись ли льдом реки, озера и пруды, расположенные впереди неприятельской позиции, и насколько прочен этот лед. Так как непосредственно убеждаться в последнем иногда бывает очень трудно, то необходимо принимать в соображение предшествующую погоду, сравнивать характер заносов, степень прочности льда и пр. в близлежащих местах, доступных свободной рекогносцировке. При этом надо иметь в виду, что реки с быстрым течением замерзают при более сильных и более продолжительных морозах.
Вследствие краткости дня, трудности движения без дорог и сравнительной легкости наблюдения на дальнее расстояние за передвижениями противника, редко представится возможность прибегать к обходам, почему столкновения, в большинстве случаев, должны свестись к лобовым ударам. А это вызывает в свою очередь необходимость действительной подготовки удара огнем артиллерии и направления для решительного удара значительных сил. Нельзя при этом не отметить, что атака представляет больше трудности как вследствие затруднительного движения по глубокому снегу, так и вследствие того, что кавалерия не может часто принять в бою деятельного участия. Вследствие последней причины даже удачный бой редко будет решительным по затруднительности энергического преследования.
В случае ведения атаки во время метели, при выборе направления атаки необходимо стараться, чтобы снег бил в лицо неприятеля, а никак не в лицо своим войскам. Обстоятельство это, кажущееся с первого взгляда малозначащим, как показывают примеры из военной истории, на практике имеет громадное значение.
Оборона
При расположении войск на позиции для обороны необходимо строго сообразоваться, насколько замерзли болота, реки, озера и пруды, впереди и на самой позиции расположенные; кроме того надо обратить внимание на степень занесения оврагов и лощин снегом.
Так как при глубоком снеге движение войск возможно не всюду, то этим самым определяется, с достаточной вероятностью, направление главного удара атакующего, а это, в свою очередь, позволяет, назначив сравнительно меньшее число войск в резерв, сразу сделать более сильную боевую линию.
С целью облегчить передвижение войск на позиции необходимо на ней проделать достаточное число дорог.
Для укрытия войск от глаз противника полезно набрасывать укрепления из снега.
Упражнения в производстве рекогносцировок
Из сказанного о ведении боя в зимнее время видна вся важность точного определения: замерзли ли реки, озера, пруды и болота, и в утвердительном случае насколько прочен лед на них; поэтому на зимних маневрах необходимо практиковать гг. офицеров в рекогносцировках этих местных предметов, а также в определении степени занесения снегом оврагов, лощин и прочих углублений местности; необходимо также вообще уметь определять, насколько выпавший снег может затруднять движение, имея в виду, что незначительный слой снега не может служить препятствием для движения и тем самым не вызывает необходимости в особых тактических приемах.
Фортификационные работы
Так как успех на войне часто зависит от уменья преодолевать препятствия, а зимою наибольшим препятствием, как было сказано раньше, являются водные пространства с слабым льдом, не выдерживающим людей, лошадей и орудий, то на зимних маневрах войска обязательно должны практиковаться, с целью выработки снаровок в искусственном утолщении и укреплении льда при помощи поливки водою, а также при помощи досок, соломы и т.п. Необходимо также практиковать в переправе по тонкому льду орудий и повозок (переставлять отдельно лафеты и передки, снимая колеса, или подкладывая под них доски, тело орудия - на санях или досках и т.д.).
Весьма полезно также практиковать войска в наброске из снега окопов и укреплений, с плотной утрамбовкой снега, но без поливки его водой, так как утрамбованный снег представляет отличное укрытие от ружейных пуль, между тем как бруствера из льда легко пробиваются ружейными пулями.
ОПИСАНИЕ
устройства зимней палатки, с костром внутри, из 24-х палаточных полотнищ и 8-ми стоек, на 38-мь человек, испытанной в частях
7-й пехотной дивизии
Взять 8-мь полотнищ, расстелить их на земле, очищенной от снега, по 4-е полотнища в ряд и сшить так, чтобы образовалось одно цельное полотнище (на чертеже № I А, Б, В и Г), оставив отверстие в середине, для чего начать сшивку с третьей дыры от края каждого из четырех средних полотнищ. Как меньшим, так и большим отверстие делать не следует, ибо при меньшем - не весь дым выходит из палатки, при большем - много теплоты уходит, и ветер задувает внутрь. Сшитые таким образом 8 полотнищ составят крышу палатки, которую, поставив на 4-е стойки, воткнутые по углам в точках А, Б, В и Г, крепко натянуть прикрепленными к верхушкам стоек веревками, концы последних приколоть к земле; вместе с сим другие 4 стойки воткнуть тонкими концами в дыры отверстия, оставленного на середине крыши в точках а, б, в и г, с которых начиналось сшивание средних четырех полотнищ, не сшитые концы коих забросить на верх крыши, а если же найдется 4-е длинных шеста, то их можно поднять кверху, образовав как бы трубу. Под средние стойки подложить камни или дернины, для образования уклона крыши во все стороны; с подветренной стороны можно две средние стойки поднять еще выше, дабы дым не задувало в палатку.
Если будет иметься еще большее число стоек, то их можно поставить под крышу в разных местах, одну против другой, прикрепив их также веревками. К краям поставленной таким образом крыши, пришить кругом 12 полотнищ, которые образуют бока палатки, нижние края полотнищ натянуть и прикрепить приколами к земле, а потом обсыпать снегом и обтоптать. Четыре отверстия на углах закрываются еще 4-мя полотнищами, сложенными по диагонали пополам, пропустив веревку под эти полотнища (черт. № I В. д. Г. д.), или же сверху (черт. № I А. д. Б. д.). Одно из этих полотнищ, с противоположной ветру стороны, одним краем не пришивается к боку палатки для образования входа в нее. В середине палатки, против отверстия в крыше, раскладывается костер, за которым могут присматривать три дневальных по очереди. Люди ложатся головами к бокам в два ряда, положив под головы ранцы, ноги же к ногам в переплет, отчего теплее спать; ружья можно положить за ранцами вдоль боков.
ОПИСАНИЕ
Палатки-шатра на большое число нижних чинов (от 24-х до полуроты)
Шатер устраивается следующим образом: часть полотнищ сшивается для стенок шатра, спускающихся отлого до земли к стороне ветра, а другая часть полотнищ служит крышей для шатра. (Чертеж № 2).
Палатки-юрты, испытанной в войсках 14-го армейского корпуса
11-ть полотнищ сшивались вместе (чертеж № 3, фиг. I) по линиям О, Ж; А, Б; Б, В; В, Г, и Г, Д, причем по О, Ж и по А, Б и друг. шла одна общая веревка; через свободные края полотнищ №№ 1, 3, 4 и 11-й пропускалась веревка. По углам А, Б, В и Г вставлялись стойки с веревками; натягивая углы А, Б, В и Г, палатку поднимали вверх, колья ставили отвесно, а веревками натягивали. Затем свободные края полотнищ 5, 6, 7, 8, 9 и 10 сшивались; по середине, в точке О, ставилась стойка, слегка приподнятая в сравнении с боковыми. В середине разводился костер.
устройства четырехугольной палатки на взвод с приспособлением нодьи (черт. № 4)
Избрав ровное место, на котором предполагается поставить палатку, расчищают его от снега по всем направлениям шагов на 15-ть, после чего на приготовленной площадке расстилают 22 полотнища походных солдатских палаток в следующем порядке: 5-ть полотнищ, обозначенных на плане I, кладут в ряд так, чтобы дырочки одного полотнища приходились над дырочками другого, предыдущего ряда; затем расстилают еще 5-ть полотнищ, обозначенных на пл. II, так, чтобы стычи одного приходились над таковыми же другого, а внутренняя сторона ряда приходилась над внешней стороной ранее разложенного. После этого продолжают укладку полотнищ, соблюдая те же правила, пропуская среднее полотнище (3-е), и так до тех пор, пока не будут уложены все 22 полотнища и не образуется 5-ть рядов; тогда прошивают сквозь имеющиеся отверстия в полотнищах, веревки по всем направлениям, кроме внутренних сторон полотнищ, образующих отверстие; концы веревок а в наружных частях разостланной палатки выпускают петлями. Так как в зимнее время грунт часто бывает настолько промерзлым, что нет возможности вбить в землю кольев, то необходимо иметь на каждую такую палатку до 2-х железных крюков, заостренных с нижнего конца, - длина их должна быть до 1 фута, а в диаметре сечения до 1 дюйма. Когда палатка прошита по всем направлениям, то у концов а пробивают дыру сначала железными крюками, а потом в полученные отверстия вбивают приколы, к которым привязывают концы веревки. В прикрепленную к земле палатку влезают с обыкновенными палаточными кольями и вставляют их в дырочки в, потом берут колья в 2 ¼ аршина[3] и вставляют их в дырочки с. Для того, чтобы палатка имела устойчивость, на концы кольев с надевают 5-ть веревок, а другие концы прикрепляют к земле вышеизложенным способом; третью пару кольев с соединяют веревкой. В открытом пространстве палатки устраивают нодью.
ОПИСАНИЕ
устройства шатра палатки (на 30-40 человек) с валом из снега (черт. № 5)
На взвод (30-40 человек) разбивается из снега круглый вал с одним выходом, с подветренной стороны, высотою около 2-х аршин. К вершине этого вала прикрепляются полотнища походных палаток одним концом, а другим концом прикрепляются к палаточным стойкам, помещенным внутри пространства, огороженного валом, вследствие чего образовывается палаточный навес, под которым помещаются и спят нижние чины, а посередине снежного вала раскладывается костер на всю ночь.
При зиме с большим снегом указанный способ очень хорош.
Подробности устройства этого шатра следующие: вбивается кол для обозначения места костра; от него по окружности по 3 шага отступают назад; здесь, по той же окружности, расстилаются полотнища палаток одним концом, а другим концом расстилаются к тому месту, где должен быть снежный вал; для этого потребуется 8-мь полотнищ; затем приступают к постройке круглого снежного вала, вплотную примыкающего к внешнему концу 8 полотнищ.
Снег режется большими плитами в ½ аршина ширины, толщины и высоты.
Ширина снежного вала или толщина его была в 1 аршин, а высота в 2 аршина, так что голов солдатских снаружи вала нельзя было видеть.
Снежный вал строится, при близости снега, от ½ часа до часа времени.
Когда снежный вал готов, то промежутки между полотнищами закрываются еще полотнищами. Следовательно, палаточный навес будет состоять из 15 солдатских полотнищ. Полотнища в промежутках свертываются по форме промежутков и закрепляются к тем же колышкам, на которых держатся 8 полотнищ.
Чтобы от костра не расстилался дым под палаточный навес, то извнутри, от костра, привешиваются 8 полотнищ, которые совершенно предохраняют от дыма. При безветрии эти полотнища подымаются.
Выход также завешивается одним полотнищем. Итого на взвод выходит 24 полотнища. Остальные полотнища постилаются на солому для спанья.
Окружность палаточного навеса внутри около 12 шагов, а к снежному валу около 24 шагов. Свободно помещаются в нем 30-40 человек.
Один и тот же костер служит и для обогревания и для варки пищи.
На обогревание и на варку пищи вечером и утром вполне достаточно для роты 1 ½ сажени[4] дров полукубической меры.
ОПИСАНИЕ
устройства палатки-костра, испытанной в 30-м пехотном Полтавском полку
Описывается круг радиусом в 5 шагов, сшивают полотнища в два ряда, наружные концы одного ряда полотнищ прибиваются железными костылями по окружности круга; прибитые полотнища натягиваются стойками, воткнутыми в дырья по продольному шву; другой ряд полотнищ, согнутый пополам, подпирается другим рядом стоек, укрепляемых веревками, надетыми на вершины стоек петлями; эти веревки другим концом обмотаны около костыля, вбитого в землю.
Полотнища не смыкаются шага на два со стороны, противоположной направлению ветра. Таким образом получается круглый навес, в центре которого разложен костер. Люди укладывают в навесе маты и ложатся на них, ногами к костру.
ОПИСAHИE
устройства костра-палатки, испытанной в 5-м Стрелковом полку
(черт. №№ 6 и 7).
8 полотнищ походных палаток, как это указано в § 51 Наставления для войскового окопного дела 1891 г., обводятся по наружным и внутренним их углам двумя кругами Б и В. Между этими кругами, по радиусам, разбиваются 8 двухскатных палаток (п.), из 3 полотнищ каждая, которые внутренними углами соединяются между собою. Со стороны, противоположной ветру, между палаткими оставляется проход шириною около 2-х шагов.
Отступя ½ ʹ от внутреннего края палаток, вырывается ровик шириною и глубиною в l ½ ʹ для сидения людей, а образовавшийся средний круг предназначается для очага.
С наружной стороны вся палатка-костер обводится валиком из земли или снега, вышиною до 2-х аршин (против входа в арш.). Кроме этого вала каждая отдельная палатка снизу присыпается землею. С внутренней стороны палатки закрываются полотнищами, концы которых надеваются на вершины кольев двух смежных палаток, закрывая собой промежуток между палатками и половины входов в эти палатки; другие же половины закрываются следующими полотнищами.
Таким образом на палатку-костер требуется 32 - 34 полотнища, и в ней свободно помещается от 32 до 40 человек.
При большом морозе, когда весьма затруднительно делать наружный валик из земли или снега, признано наиболее удобным складывать его из кусков мерзлой земли, вырубленной топорами.
Ровики для варки пищи в котелках принято было делать вокруг самого очага, чем значительно сокращался расход топлива.
ОПИСАНИЕ
Палатки на 8 - 10 человек, испытанный в 3-м Варшавском крепостном пехотном батальоне (черт. № 8)
Железным шкворнем делалось 4 углубления в земле, чтобы стойки палатки стояли плотно, так как земля, разбитая киркой, была рыхла и не держала стоек устойчиво. В эти углубления загонялись 4 стойки а, в, с и д, на них надевались 4 полотнища I, II, III и IV, нижние края которых прикреплялись колышками к земле. Оставшиеся промежутки прикрывались такими же 4-мя полотнищами, сложенными пополам в виде трехугольников (1, 2, 3 и 4) и пристегивались веревками к первым полотнищам; при этом один из углов служил входом в палатку. Верхние углы этих последних 4-х полотнищ также прикреплялись к стойкам, а нижние края к колышкам.
Таким образом средина палатки оставалась открытою, для выхода дыма вверх; в случае надобности, ее можно было закрыть лишним полотнищем.
Эти палатки окапывались снаружи валиком; в средине палатки делалось углубление 0 - для костра, а земля, вырываемая из углубления, укладывалась вокруг него валиком, для предохранения загорания соломы.
