Значение морской силы в истории

Геополитический этюд. Часть 4.1.б

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4.1.а

Генерал Вандам о подготовке мировой войны, и о криптоцели этой войны

Следует отметить, что циркуляром Морского учебного комитета № 112 от 20 апреля 1913 года книга «Наше положение» была «рекомендована для приобретения в офицерские библиотеки». Похоже также, что приведенные Вандамом военно-стратегические соображения были использованы П.Н. Дурново в его знаменитой «Записке».

Сам Вандам считал, что его «маленький труд» представляет собой «лишь легкую царапину на девственной и безотлагательно требующей разработке почве русской политической мысли». Однако современные геополитики – и военные и гражданские – считают работы Вандама, одним из высших и на сей день достижений русской геополитической мысли. А сказанное в них столь же актуальным сегодня, как и сто лет назад[1].

Изложение событий истории в работах Вандама дано в совершенно практическом ключе, но на мой взгляд с православных позиций, что следует из расстановки акцентов.

Генерал Вандам видит в мире на 1913 год только две великих империи и только два великих по-настоящему народа. Это Океанская Британская империя и Сухопутная Российская империя. Айленд и Хартленд геополитики. Население каждой Вандам оценивает в 160 млн. человек. Эти империи находятся на пороге решающей схватки за выживание.

И шансы при существующем раскладе – не на русской стороне.

Криптоцелью подготавливаемой англосаксами всеевропейской войны является, по мнению Вандама, взаимное уничтожение или крайнее ослабление Российской и Германской империй в интересах Англии.

Всю предыдущую историю от времен Ивана Грозного до преддверия надвигающейся Мировой войны, Вандам рассматривает как тесно переплетенную между собой череду событий, великих и малых. И отмечает, что в этой последовательности событий, Россия с какого-то момента сбилась со своего исторического пути, и с тех пор стала проигрывать своему главному геополитическому врагу – Англии, − либо отставать в темпе от него.

Очевидно, что, представляя на суд читателей свой на редкость четкий, генерально-штабной, в лучшем смысле этого слова, пророческий, как его оценивают сейчас, анализ международного положения Российской Империи на год написания своих работ, генерал Вандам пытался в последний момент предотвратить гибельный для России шаг.

Предупредить, так сказать, о последствиях…

Концепция русской истории «по генералу Вандаму» даже сейчас является достоянием в основном небольшого числа специалистов по военной преимущественно истории, поэтому ознакомим с ней − по возможности кратко – читателя, попутно привлекая и иные материалы по мере необходимости.

Искусство вести бой и войну

В момент написания Вандамом своих трудов не было еще официальной науки геополитики, а значит и геостратегии, и тем более не было устоявшейся терминологии, он по ходу, а также предваряя изложение, предлагает некоторые определения.

В классификации военных знаний − говорит Вандам:

Тактика – искусство вести бой.

Стратегия – или высшая тактика – искусство вести войну.

Но если бой – эпизод войны, длящейся иногда годами, то любая война, в свою очередь, лишь эпизод длящейся веками войны за жизнь государства, народа, цивилизации.

Для войны или борьбы за жизнь необходимо свое особое, высшее искусство, которое Вандам и называет высшей стратегией. Он также употребляет как синонимы термины: государственная стратегия или стратегия государства, и государственная политика.

Война за жизнь народов, государств и цивилизаций ведется как «мирными», так и «военными» средствами. При этом «военная стратегия» становится частью стратегии государства, высшей стратегии.

Причем военная стратегия эффективна в долгосрочном плане тогда и только тогда, когда сопряжена с высшей стратегией государства. В противном случае цена блестящих побед стремится к нулю. Мы это хорошо знаем по себе.

Стратегия или стратегическая деятельность включает в себя:

1. Долгосрочное целеполагание, в том числе промежуточных результатов.

2. Расчетно-прогностическую деятельность.

3. Организующую и мобилизующую единую волю.

Последнее исключает «коллективное» руководство, как заведомо неэффективное, поскольку две и больше воли интерферируют и гасят друг друга.

Стратегия необходима там и тогда, когда вероятность успеха без нее маловероятна или невозможна.

Приняв во внимания эти положения, перейдем к изложению взглядов генерала Вандама на нашу высшую государственную стратегию, где надо дополняя их иными свидетельствами[2].

Морская сила в действии

Говоря кратко, генерал Вандам на примере нашей и европейской истории с неотразимой логикой показывает значение в этой истории морской силы, равно как торжество стратегии страны, владеющей самой крупной морской силой за последние века, то есть Англии.

Успех английской стратегии, помимо флота, обеспечивает политика Англии, главный принцип которой –отсутствие принципов, – перефразируем слегка Андре Моруа.

Алексей Вандам выражает эту мысль несколько более тяжеловесно. «При совершенно незнакомых нам приемах борьбы за жизнь и непохожей на наше “иду на вы” этике, англосаксы пользуются, между прочим, как орудием их политики, такими принципами, скрытый смысл которых обнаруживается лишь впоследствии».

Как следствие применения этих непонятых нами по-видимому до сих пор принципов, мы, Россия, после определенного успеха нашего правого фланга – выхода на Балтику и в Северное Причерноморье, позволяем втянуть себя в «европейские разборки». Крупнейшей ошибкой нашей политики Вандам считает то, что англичане смогли втянуть Россию в свою войну с Наполеоном.

Что как мы знаем, пытался предотвратить Император Павел Петрович, убитый за это русскими руками на английские деньги.

Последовательность действий

Вандам совершенно верно показывает, что так называемая Великая Французская революции 1789 года инспирирована курируемыми Англией масонским ложами, для устранения самого опасного на тот день соперника Англии на мировом океане. О том же, кстати, говорит гросс-адмирал Тирпиц в своих «Воспоминаниях»: «перед революцией морское могущество Франции стояло наравне с английским.

В значительной степени благодаря ему Вашингтону удалось завоевать свободу Америки. Сюффрен уравновешивал англичан в Индии; а Средиземное море было по преимуществу французским. Революция уничтожила морское офицерство и сделала негодными корабли и личный состав. Тогда Наполеон убедился на собственном опыте; что даже его энергия и гений не могли мгновенно создать морское могущество…»[3].

Что, как говорится, и требовалось доказать.

Любопытно, что термин «Наполеон – антихрист» был озвучен именно в масонских ложах.

До того, как настала очередь Франции, Англия вполне пиратским способами уничтожила морское могущество Голландии и Испании.

«Известно, что свою блестящую карьеру завоевателей и вершителей судеб человечества англичане начали с разгрома Голландии.

Живя у большой дороги и долгое время с завистью следя за тем, как по каналу, гордо надув свою белую грудь, целыми караванами проходили нагруженные драгоценнейшими произведениями тропиков голландские “купцы”, бедный, но сильный мускулами и волей английский народ не выдержал испытания.

10 июня 1652 года Государственный Совет Англии приказал адмиралу Блэку захватить возвращавшийся из Индии голландский флот.

В эту первую войну, начатую без всякого предупреждения противника, англичане изловили 1700 плохо застрахованных голландским правительством кораблей, общей ценностью в шесть миллионов фунтов стерлингов, и этим сильно поправили свой бюджет, едва достигавший одного миллиона фунтов стерлингов[4].

Во вторую войну они большей частью своего флота заблокировали Голландию, а меньшую отправили для хозяйничанья в голландских колониях.

С третьей же войной Голландия из первого поставщика на всю Европу колониальных товаров начала быстро превращаться в едва сводящего концы с концами табачного и кофейного лавочника.

После этого англичане перенесли свои наступательные действия против Испании, и спустя недолгое время эта обленившаяся под ласками никогда не заходившего в ее владениях солнца держава узнала, что такое сумерки.

Наконец наступила очередь Франции».

«Баланс сил в Европе» или «разводка лохов»

Победу Англии в почти четвертьвековой войне против «континента Европы» [или даже Евразии] Вандам считает во многом заслугой Уильяма Питта Младшего (1759-1806). В те времена Германия представляла собой множество княжеств и земель, не представлявших собою угрозы британскому морскому владычеству, а крупнейшими континентальными державами были Россия и Франция.

Поэтому Россию и Францию Питт и не терпел более всех и старался либо сломить порознь, либо стравить в войне между собой. По-английски такая политика именуется «The ballance of power in Europe», что переводится на русский как «Баланс сил в Европе».

Как сказал уже в начале XX века один английский публицист подполковник Поллок[5]: «Пока Европейские державы разделены на группы, и мы в состоянии будем противопоставлять их одну другой, Британская Империя может не опасаться никаких врагов, кроме Палаты Общин». И уточнил: «Мы сражались с Наполеоном не на жизнь, а на смерть по тем же причинам, по каким в ближайшем будущем будем сражаться с Германией, или позднее с другой державой».

Сказано, заметим, минимум за пять лет до Мировой войны.

Надо признать, долгие столетия политика «баланса сил в Европе» исправно служила Англии, помогая ей держать под контролем континентальную Европу без особых жертв со своей стороны. Это в немалой мере удалось ей и в Первую и Вторую мировые войны. Хотя в этом случае следовало бы говорить уже об успехе стратегии не столько английской, сколько «англосаксонской».

Не зря один современный автор, назвал политику «баланса сил» ‒ «разводкой лохов», уточнив при этом что лох – боевое подразделение в армии Александра Македонского, типа роты, составляющее четверть моры из тысячи бойцов.

Таким образом, мора = 4 лохам.

Говоря о лохах, составляющих мору, автор использует греческую терминологию, но при этом отмечает, что по латыни мора (mora) означает умирание, замедление.

И именно такая мора нужна была Англии, для того, чтобы континентальная часть Европы начала умирание или замедление в своем развитии, что блестяще выявили, например, обе мировые войны. Так, по мнению современного итало-американского историка, «немцы и итальянцы превратились в два опустошенных, лишенных собственной идентичности племени. …

Германия, о которой стоило бы говорить, просто исчезла. Все, что мы видим на ее территории, ‒ это парализованное, оцепеневшее и отупевшее население, загнанное в упряжку пригнанной к местным условиям автоматизации, вооружаемое и направляемое британцами [точнее, англо-американцами]»[6]. [И не могущее уже противостать не то, что всему миру, но даже запущенным в страну «мигрантам»!]

Нечто подобное происходит уже на наших глазах и в России, как следствие проигранной нами Третьей мировой холодной войны. И непонятно даже сейчас – в 2020 году – есть ли надежды на некие позитивные перемены. Но вернемся во времена Уильяма Питта.

Уильям Питт Младший о Франции и России

Еще в 1784 году, когда 25-летний Питт стал впервые премьер-министром Англии, он приступил к разработке плана борьбы со стоявшей на английской морской дороге державой, выразившегося в следующей форме: «Отрезать Францию от всего коммерческого мира так, чтобы она представляла собою как бы один портовый город, блокированный с моря и с суши».

Для этого следовало:

1. Усилить английский флот.

2. Не останавливаться перед затратами на поддержание внутренней смуты во Франции, ослаблявшей внешнюю обороноспособность этой страны.

3. Предусмотреть субсидии и займы для образования коалиций, ибо каждая вступающая в войну континентальная держава, работая на полях сражения в пользу Англии, в то же время перестает быть соперницей англичан на арене промышленности и торговли.

План, без сомнения, остроумный. Действительно: занятая войной Европа усердно тратит свое золото для покупки в Англии необходимого для ведения войны. А это золото в свою очередь, Англия предоставляет взаймы под хороший процент наивным континенталам воюющим за британские интересы.

Уильям Питт младший. Портрет работы Джорджа Ромни

Из истории мы знаем, что этот план Англии вполне удался. Есть мнение, что одной из причин безоговорочной сдачи нами Русской Америки в феврале 1825 года, было требование Англии побыстрее рассчитаться с соответствующими банкирами за ее победу над Наполеоном.

О России же Питт Младший высказывался примерно так:

«Высокомерие русского кабинета становится нетерпимым для европейцев. За падением Очакова видны цели русской политики на Босфоре, русские скоро выйдут к Нилу, чтобы занять Египет. Будем же помнить, ворота на Индию ими уже открыты».

Но Англия, разумеется, не допустит такого безобразия:

«Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжём и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя!

И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари».

Обе фразы относятся к 1791 году, но, если не знать даты, можно их датировать почти любым годом XIX или XX века. Да и сейчас в веке XXI звучит в них какая-то жутковатая актуальность.

Первое кольцо анаконды

Когда после Тильзита, к ужасу гордого Альбиона, наметился человеческий и государственный альянс между французским и русским императорами, то его поспешили разбить. Немаловажную роль, по мнению генерала Вандама, сыграл в этом «опытный христопродавец» Талейран. Но думается, им одним не обошлось.

В результате «Великая тень» французской армии, почти десятилетие нависавшая над Ла-Маншем и «приводившая в уныние и трепет Британские острова, отброшена была, наконец, в сторону и поползла на зубчатые стены Московского Кремля».

Невольно сделавшись громоотводом Англии и приняв на себя удары ополчившейся против нее Западной Европы, Россия обнаружила все присущее ее народу и армии мужество.

Но при этом, по мнению Кутузова, − с которым совершенно согласен генерал Вандам, − она должна была ограничиться изгнанием врагов, и «сохранить Наполеона для Англии».

Михаил Кутузов и Наполеон Бонапарт

Однако космополитическое окружение Александра I уговаривает его «освобождать Европу».

Результат: пока русские войска льют кровь «за Европу» − Англия в 1799 году – «когда наши войска штыками прокладывали себе путь в теснинах Швейцарии» – захватывает Мальту, то есть закупоривает для нас Средиземное море, даже если мы выйдем из Босфора-Дарданелл.

В 1805 году «во время шенграбенских и аустерлицких боев, уже проложив цепь этапов вдоль западного берега Африки», Англия отняла у Голландии Капскую колонию, «представлявшую собою превосходную базу для наступления вглубь Африки». «А по восточную сторону этого материка захватила у французов вытянувшиеся по направлению к Индии группы островов Иль де Франс и Сейшельские.

В 1813 году, в то время как наша армия спасала Западную Европу под Дрезденом и Лейпцигом, она заканчивала уже завоевание Индии, чтобы с этой базы распространить свое господство на юг Азии и преградить нам наступление по всему нашему фронту».

Первое кольцо анаконды готово сомкнуться…

Чтобы Испания не чувствовала себя обделенной вниманием, Англия, между делом, способствует мятежам в испанских колониях в Америке, разрушая испанскую торговлю.

Итог: пока вся континентальная Европа выжимала из себя все соки в ожесточенных, но представлявших для нее самой одно сплошное недоразумение войнах, Англия становится владетельницей Океана, окружив весь европейский материк своим могущественным флотом, а все европейские народа засаживаются Англией в «концлагерь» на континенте.

Между тем, отмечает Вандам, если бы мы эти полтора десятилетия занимались бы делами своими, а не европейскими, то половиной затраченных нами в «наполеоновских» войнах сил легко вышли бы к Индийскому океану.

Война военная и война информационная

То высокое положение в Европе, которое заняла Россия после Венского конгресса в виду сыгранной ей роли, Англия тщательно подрывала последующие десятилетия, а итоги Венского конгресса переиграны в результате Крымско-мировой войны.

Напомним, что ее начало ускорило поднятие Невельским русского флага в устье Амура.

По сути у «мирового острова» в этой войне «военный» облом везде, кроме Севастополя. Но зато крупный выигрыш в информационно-идеологической войне. Ее скрытый религиозный результат – Россия больше не является протектором православных и вообще христиан в Османской империи.

Второй по значению выигрыш Англии в информационной войне – тот, что ей удается на три десятилетия затормозить наше продвижение в Маньчжурию из Приамурья фантомом «желтой опасности», раздуваемым английской прессой[7].

А именно из этой прессы, особенно из «Таймс», по словам Вандама, наш МИД черпал свою политическую мудрость – тоже ведь информационная диверсия. Хотя может все проще – просто «русский» МИД открыто получал указания из «открытого источника».

Собственное же видение ситуации у нас пропало после Нерчинского договора 1689 года, сдвинувшего ‒ исключительно по нашей собственной вине и малой на тот момент государственной мудрости ‒ нашу границу с Амура на север Охотского моря.

В результате, Сибирь вместо торного, освещенного маяком на Амуре пути, стала тупиком, превратившись немедленно в места столь и не столь отдаленные.

Все равно как из ярко освещенного сквозного коридора сделать темный чулан, в который и зайти лишний раз страшно.

Только в 1891 году, говорит генерал Вандам, – сильная воля Александра Третьего заставляет строить Великий Сибирский Путь. Однако за наше тридцатилетнее опоздание американцы успевают настроить против нас Японию. Результат – японо-китайская война, захват Кореи и Ляодуна.

И по необходимости – наше вмешательство (в согласии с Францией и Германией), так как Япония, своим захватом корейских и китайских земель от Ялу до Ляохэ, отрезала нам путь к теплым морям.

На самом деле, был еще один вариант, предложенный нашим послом в Японии Хитрово, − поменять с Японией Ляодун на Корею, но Вандам либо не знает о нем, либо не считает реальным.

Но зато он совершенно определенно говорит, что после нашего вмешательства, Японии, ‒ будь она немножко поумнее, ‒ следовало забыть о севере и немедленно пойти на юг (в свое Большое пространство – по Хаусхоферу).

В 1895 году там было свободно!

Что характерно, потом сами японские государственные деятели не могли понять, что им помешало. Но пробыли в непонятной неподвижности до 1898 года − до нашего входа в Порт-Артур и начала испано-американской войны.

Англия же, не теряя времени, сразу по занятии нами Порт-Артура, прибавила к своим владениям Вей-хай вей – китайский порт «напротив» Порт-Артура в Печилийском заливе ‒ наблюдательную вышку над Порт-Артуром. Соединенные же Штаты, столь же оперативно завоевали Филиппины и Гавайи, отрезав Японии путь на юг.

На этом моменте стоит остановиться подробнее, так здесь приоткрываются все карты наших геополитических «друзей»[8].

Слово о границах

А ведь сначала, сразу после франко-русско-германского демарша 1895 года, удалившего Японию из Порт-Артура, в Токио было решено оставить в покое Север и наступать на Юг. Но немедленно вслед за этим решением произошло событие, которое не могли рационально объяснить потом сами японские политики.

Япония − без всяких видимых причин − заключает договор с Испанией, номинальной владелицей Филиппин и многих иных почти бесхозных земель в акватории Тихого океана, о взаимной неприкосновенности территорий.

По сравнению с этим маразмом даже Нерчинский договор 1689 года кажется кладезем государственной премудрости! Испании этот договор был, несомненно, выгоден, хотя и ненадолго. Все равно через три года все ее владения перешли в руки США, а кое-какие острова вроде Каролинских стали Германскими владениями. Произошло это в результате испано-американской, и вернее американо-испанской войны 1898 года.

Победа крейсера «Money enough»

О характере и протекании этой первой войны за передел мира[9], кратко и исчерпывающе сказано устами Политика в «Трех разговорах» Владимира Соловьева:

«Возьмите хоть последнее столкновение − испано-американское. Ну что же это за война? Нет, я вас спрашиваю: что это за война?

Кукольная комедия какая-то, сражение Петрушки Уксусова с квартальным!

“После продолжительного и горячего боя неприятель отступил, потерявши одного убитого и двух раненых. С нашей стороны потерь не было”.

Или:

“Весь неприятельский флот после отчаянного сопротивления нашему крейсеру «Money enough» сдался ему безусловно. Потерь убитыми и ранеными с обеих сторон не было”.

И в этом роде вся война.

Меня поражает, что все так мало поражены этим новым характером войны, ее, можно сказать, бескровностью. Ведь превращение совершилось на наших глазах: мы же все помним, какие бывали бюллетени и в 1870, и в 1877 годах»[10].

Очень характерно название, данное Политиком американскому крейсеру, под которым подразумевается весь американский флот, или даже вся Америка, с ее военной машиной: «Money enough» − денег достаточно, денег довольно, денег хватит!

Невольно вспоминается последняя глава Евангелия от Матфея, когда определенные силы «довольно денег дали воинам» (Мф 28:12), охранявшим Гроб Господень, чтобы те скрыли Воскресение Христово. «Money enough» и тогда сыграло свою «историческую роль».

Но для нас важно, что после испано-американской войны выбора направления экспансии у Японии не стало:

Крейсер «Money enough» летом 1898 года выиграл историческую битву при Маниле.

С помощью «народных движений» на Кубе и Филиппинах, организованных и поддерживаемых, как, скажем, оранжевые движения сейчас, на американские деньги, американцы водворяются на Гуаме и Филиппинах, намертво отрезая Японии возможность распространения на юг.

Японии оставили только путь на север.

Триумф коммодора Дьюи

Шутки шутками, а так, как встречали в Америке командира крейсера «Money enough», то бишь, командующего Тихоокеанским американским флотом − коммодора Джорджа Дьюи, не встречали, наверное, ни одного из великих флотоводцев, выигравших, настоящую морскую битву.

Слушайте, слушайте, что говорит по этому поводу генерал Вандам:

«По окончании войны победитель испанского флота под Манилою коммодор Дьюи буквально засыпан был почестями. Все некрасивые сооружения американских жилищ по его пути исчезли под пестревшими всевозможными красками флагами, материями, цветами и зеленью; толстый ковер из живых роз покрыл собою мостовую.

Сотни тысяч мужчин с обнаженными головами оглушительными криками приветствовали своего национального героя; красивейшие женщины Соединенных Штатов считали за счастье прикоснуться губами хотя бы к обшлагам его мундира; конгресс благодарил его от имени народа и поднес роскошный дворец, а сенат − чин полного адмирала.

Из застольных речей на банкете, данном в честь прибывших на торжества англичан, выяснились затем и внутренние причины столь необычайного триумфа.

Крейсер «ОЛИМПИЯ» ‒ флагман адмирала Дьюи в битве при Маниле на мемориальной стоянке в Филадельфии

В то время как английский философ Бенджамен Кидд ставил победу Дьюи рядом с победою Веллингтона под Ватерлоо, американские ученые видели в ней событие, равное победе Карла Мартелла 732 года, положившей начало отступлению с жизненной арены мавров.

Ибо, по словам профессора Гидингса, в бою под Манилою зашедшие с юга Азии англосаксы направляли свои орудия через головы уже повергнутых ими испанцев против великой славянской державы и открывали борьбу, которая к середине XX столетия должна будет закончиться торжеством англосаксонской расы на всем земном шаре».

Главный враг англосаксов. Задачи поставлены

Вот истинная причина торжеств. Что Испания! Удар был направлен по России. Великой Православной державе ставилась жесткая препона на юге. Японская агрессия однозначно канализировалась в северном направлении. И это, по мнению творцов мировой политики, было только начало. И ведь даже планов своих не скрывали. Уже к началу XX века все было пропечатано прямым текстом. В предыдущих частях нашего рассказа уже упоминались эти планы. Но для связности изложения повторим:

«План этой борьбы, разработанный самыми сильными англосаксонскими умами и доведенный до сведения народа посредством сотен тысяч экземпляров сочинений адмирала Альфреда Т. Мэхэна, сенатора Бевериджа, Джозайи Стронга и других выдающихся своими талантами писателей, заключался в общих чертах в следующем.

Главным противником англосаксов на пути к мировому господству является русский народ. Полная удаленность его от мировых торговых трактов, то есть морей, и суровый климат страны обрекают его на бедность и невозможность развить свою деловую энергию. Вследствие чего, повинуясь законам природы и жизненному инстинкту, он неудержимо стремится к югу, ведя наступление обеими оконечностями своей длинной фронтальной линии.

На путях его наступления лежат Китай, Персия и Малая Азия, население которых истощило уже свою творческую энергию. Между тем страны эти нуждаются во многом.

Уже одна постройка десятков тысяч верст железных дорог явилась бы широким полем деятельности для русских инженеров, оживила бы русскую промышленность и дала бы русскому народу обильные средства для дополнительного питания и для развития его высоких от природы физических и духовных качеств. Что, в свою очередь, сделало бы его еще более сильным соперником англосаксов.

При таких условиях необходимо:

Задача 1. Уничтожить торговый и военный флот России. Ослабить Россию до пределов возможного, и оттеснить от Тихого океана в глубь Сибири.

Задача 2. Приступить к овладению всею полосою Южной Азии между 30 и 40 градусами северной широты и с этой базы постепенно оттеснять русский народ к северу.

Так как по обязательным для всего живущего законам природы с прекращением роста начинается упадок и медленное умирание, то и наглухо запертый в своих северных широтах русский народ не избегнет своей участи.

Выполнение первой из этих задач требует сотрудничества главных морских держав и тех политических организаций, которые заинтересованы в разложении России»[11].

Что касается второй задачи, то самая середина вышеуказанной полосы, заключающая в себе Тибет и Афганистан, будет занята с главной английской базы − Индии, а в отношении Китая, с одной стороны, и Персии и Турции, с другой, должны быть приняты особые меры.

Тогда же была сформулирована третья задача, о которой не упоминает в своей книге даже генерал Вандам, в силу ее особой засекреченности. Формулировка этой задачи такова:

Задача 3. Уничтожение трех самых сильных монархий мира: России, Германии и Японии, − путем стравливания их в войны между собой.

Так что подталкивали и стравливали.

При этом внятно объяснялось, чем каждая из этих держав опасна для достижения планов мирового сообщества: Россия − сильна верой, Германия − крепка государственным порядком, Япония − несокрушима национальным духом.

Кроме того, народы этих империй отличаются верностью.

Если монархическая власть в какой-либо из этих стран не сможет быть уничтожена сразу, то она должна быть приведена к состоянию фактического бессилия[12].

Особой опасностью признавалась возможность заключения союза между тремя этими державами, или хотя бы между любыми двумя из них. Как видим, «англосаксы» обнаружили гибельность для себя оси Берлин-Москва-Токио задолго до Хаусхофера.

Боялись «англосаксы» всего мира такого союза, как черт ладана.

Не потому ли враги России поспешили так с Февральской революцией, что осенью 1916 года Россия и Япония заключили секретный договор о дружбе и союзе − прообраз оси Петроград-Токио.

Как видим, в вышеприведенных планах, и соответствующих выполнению этих планов задачах, Хартленд назван своим именем – Россия и должен быть уничтожен.

Стратегия передовых баз

Для выполнения в начале XX века даже первой из перечисленных выше задач, очевидно, не могло хватить сил одной Японии, которую англосаксы уже почти полвека натравливали против нас, заодно решая задачу третью. И здесь наши враги решили дополнительно использовать так называемую стратегию передовых баз.

Стратегия эта ведет начало ‒ по словам генерала Вандама ‒ со времен еще языческого Рима.

Собираясь, например, воевать с тою или другой страной, римляне заблаговременно поселяли в ней своих людей, которые посредством связей с населением и близкого знакомства с краем оказывали большие услуги римским армиям при вторжении их в эту страну.

Назидание верным

Англичане усовершенствовали эту систему, заменив отдельных внедренных людей так называемыми масонским ложами. Стратегию таких лож, еще до их «официального» появления разработал барон Веруламский и виконт Сент-Олбанский, лорд-канцлер Английского королевства при Якове I, государственный деятель, эссеист и философ Френсис Бэкон (1561–1626).

Его брат Энтони возглавлял, к слову, некоторое время службу британской внешней разведки, а сам Бэкон помимо государственных должностей был по совместительству магистром ордена розенкрейцеров[13].

Френсис Бэкон на портрете кисти Д. Вандербанка

Сочинения плохого философа, но гениального стратега, как называет Френсиса Бэкона генерал Вандам, содержат политическую программу, которой Англия продолжает пользоваться, по крайней мере, в период до Первой мировой войны. Причем именно эти сочинения Бэкона весьма мало рекламируются, в отличие от его сравнительно тривиальных научных и философских работ. А зря. Например, в сочинении, названном им по-латыни «Sermones fidelis», что можно перевести как «Проповеди верным», «Слово верным», или «Назидание верным» содержатся любопытные мысли[14]. Например:

«Владычество над морем есть некоторого рода владычество над миром, которое как бы самою природою даровано Великобритании. Народ, господствующий над морями, всегда будет волен объявить войну или уклониться от нее. Оружием он поддерживает свою торговлю, которая питает его силы. Рано или поздно, все сокровища Индии будут ему принадлежать».

«Можно предсказать на основании опыта, что нация, предназначенная особенностями своего гения и своих законов к завоеваниям, завладеет достоянием прочих народов и подчинит их себе рано или поздно.

Такое государство должно всегда иметь в своем распоряжении наготове поводы, чтобы начать войну, так как в сердцах людей осталось еще настолько чувства чести, что нельзя открыто ничего предпринимать, не прикрывшись идеей справедливости».

Вполне современно звучит, не правда ли?

Для достижения сих достойных целей Бэкон советует своим соотечественникам:

«Употребляйте в дело людей предприимчивых, смелых, находчивых и решительных, даже до бесстыдства если это понадобятся, лично заинтересованных в вашем успехе. Надо признать: мир так испорчен, что люди, способные на все интриги, полезнее в делах, нежели люди честные».

Итак, назначение Англии всемирное владычество, достижимое посредством господства над морями, и все средства для этого хороши; нужно только прикрываться благовидными предлогами.

Нельзя не признать, что «англосаксонская элита» и ее вдохновители сумели использовать уроки гениального канцлера. Однако Ф. Бэкон, создав политическую программу Англии, не ограничился этим и, желая обеспечить своей родине твердое и неуклонное следование по намеченному им пути, изобрел могучее орудие для достижения этой цели.

«Новая Атлантида», одно из почти неизвестных произведений Бэкона, бросает свет на идею предтечи истинно английской политики. Предполагают, что она была написана в 1621 году. К сожалению, это произведение осталось неоконченным, но, если дополнить его тем, что Бэкон высказывал в других своих трудах, то получится нечто законченное и весьма интересное, а именно: изложенный в фантастической форме план государства, управляемого тайным обществом.

Остров Бензалем, где-то в океане, управляется монархом и парламентом, подчиненным в действительности тайному обществу «Соломонова Храма», скрывающему свое истинное назначение под видом ученого Союза. Эти тайные руководители добиваются для своего отечества всемирного владычества, другие народы являются им в этом препятствием. Следует ослабить эти народы, уничтожить их мощь.

Для этого не всегда пригодна война, она иногда приводит к обратным результатам и часто заставляет терять плоды многолетних усилий. К сожалению, в некоторых народах остались сильны чувства чести, религии и патриотизма. Задача состоит в том, чтобы уничтожить эти «опасные предрассудки».

Для этого надо разослать своих агентов по всем странам: пусть они учреждают всюду отделения «Соломонова Храма», пусть под прикрытием гуманитарных идей разрушают семью, религию и патриотизм этих народов. Но на своем острове члены Соломонова Храма будут свято хранить и железною рукою укреплять эти «предрассудки», на которых зиждется государственная мощь.

«Эта программа нам знакома, ‒ пишет русский автор начала прошлого века, офицер Русской Императорской Гвардии, философ и экономист Георгий Васильевич Бутми ‒ это программа масонства, которое неустанно проводило ее в течение трехсот лет и продолжает проводить теперь.

И, чтобы ответить на вопрос, поставленный нами, кто является руководителем масонства, нам остается только отыскать где-нибудь на земном шаре остров Бензалем, этот остров, основывающий свое могущество на владении морями, прикрывающий свои экспедиции, свои завоевания и злоупотребления идеями справедливости и гуманности, и вся политика которого состоит из лжи и лицемерия».

Право, разыскать современное расположение этого «острова» можно смело предоставить читателю в качестве самостоятельного упражнения.

Ложи островные и континентальные

Генерал Вандам, как и упомянутые выше авторы, не сомневается в английских корнях всемирной организации политического масонства, влившего новое вино в старые мехи цеховой средневековой организации строителей соборов, и называвших себя каменщиками – масонами, или вольными каменщиками – франкмасонами.

Идеи, изложенные в фантастическом произведении, перестали быть фантастикой, а претворились в жизнь всей последующей деятельностью английского масонства, получившего формы своего существования, в которых мы наблюдаем его и поныне, именно в первую треть XVII столетия, т.е. как раз тогда, когда вышла в свет «Новая Атлантида» Ф. Бэкона.

Изложение истории организации и распространения масонства Вандам излагает практически один к одному по записке «Существо и цели Всемирного общества масонов» подполковника корпуса жандармов Г.Г. Меца, который в 1908 году провел тщательное исследование масонства по заданию руководства, а затем в 1908 году подготовил вариант Записки для доклада Государю[15]. Учитывая, что Вандам и сам был выдающимся разведчиком, похоже, что он был вполне в теме.

В 1717 году английское масонство выходит из подполья и официально организуется. В этом году, на общем собрании масонских лож была образована Великая Ложа Англии, и был избран Великий Мастер.

Лондон стал центром, откуда распространялся «свет масонского учения», а «распространение нового масонства по другим странам взяли на себя английские аристократы.

Вслед за новыми ложами в Англии, лорд Дервенсватер, дворянин Момелон, сэр Гентри и несколько других английских джентльменов устроили ложи во Франции.

Великий мастер граф Стратмор дал посвященным в Лондоне одиннадцати немецким аристократам и добрым братьям разрешение на открытие лож в Германии.

Секретарь английского посольства в Стокгольме Фулман получил приказание лорда Банлея организовать ложи в Швеции.

Лорд Гамильтон открыл ложу в Женеве; герцог Мидлэссекский − во Флоренции, Милане, Вероне, Падуе, Венеции и Неаполе; лорд Калейран − в Гибралтаре и Мадриде; Гордон − в Лиссабоне, Миних − в Копенгагене; капитан Филипс − в Петербурге, Москве, Ярославле и Архангельске.

Как общее правило, в члены лож принимались только лица, наиболее влиятельные по своему общественному или служебному положению.

В короткий срок Европа покрывается сетью масонских организаций, причем в каждой стране назначалась своя “Великая ложа”, великий мастер которой, нося звание провинциального, в свою очередь подчинялся английской ложе.

Таким образом, все государства Европы превращены были в своего рода английские провинции. На ритуалах лож читалась особая молитва за английского короля.

Местные английские дипломаты были наиболее почетными членами лож, а наезжавшие из Лондона члены ложи-родоначальницы − наиболее почетными гостями».

Разница между «островными» и «континентальными» ложами была в одном.

В английских «островных» ложах главный упор был на верности родине и королю.

В «континентальных», наоборот, делался упор на свободомыслие, права человека и борьбу с тиранами.

Генерал Вандам отмечает, что именно эти континентальные ложи, «эти идеальные передовые базы» сыграли решающую роль в образовании бесконечных коалиций против наполеоновской Франции. Именно в масонских ложах прозвучал лозунг борьбы с «антихристом Наполеоном», что уже само по себе наводит на размышления.

В дальнейшем, главой масонов стал лорд Генри Джон Темпл Пальмерстон (1784-1865).

Лорд Пальмерстон

В этом его качестве лорду подчинялись Гарибальди в Италии, Кошут в Венгрии, Мадзини (Маццини) – основатель карбонариев в Италии, и даже Наполеон III во Франции.

Почтенная компания, не правда ли…

Но для России одного масонства показалось мало. И в дополнение к нему была организована внутри страны еще одна дополнительная система передовых баз.

В ее создании наибольшее участие приняла североамериканская отрасль «англосаксов».

Даже в разрушительной работе – подчиненную роль

«Направившись по стопам англичан и распространив сначала, благодаря организаторскому таланту Альберта Пайка, сеть своих наблюдательных треугольников на четыре пятых земного шара, американцы перешли затем к образованию в чужих странах таких передовых баз, на которых они могли производить уже формирование революционных армий, как, например, в Мексике, на Кубе и Филиппинах».

Личность Альберта Пайка заслуживает небольшого комментария. Вот, что говорит о нем в своей Записке подполковник Мец.

В это время начинает усиливаться американское масонство. Во главе его стал Великий Мастер − еврей Исаак Лонг. «Он измыслил для объединения масонов дать храму божество, которого недоставало, для чего поехал в 1795 г. в Европу, и в 1801 г. привез из Шотландии в город Чарльстон идола Бафомета, которому когда-то поклонялись тамплиеры, писаный устав их религиозного культа и череп казненного главы тамплиеров − де Моле…

О найденных реликвиях он заявил, что считает их залогом победы над христианством.

С тех пор Чарльстонская ложа стала называться Верховным Советом. В период с 1804 по 1846 гг. такие Верховные Советы распространились по всей Европе.

В 1859 г. вместо умершего Лонга был избран Альберт Пайк, человек весьма способный и с чисто американским размахом. Он решил соединить мир в одну духовную державу, для чего необходимо было собрать все разновидности масонства в одно целое и под одной властью»[16].

Пайк входит в переписку с лидером итальянских карбонариев Маццини, о необходимости установления тайного культа масонства для особо посвященных. В результате учреждается особый ритуал для высших чинов под названием «Нового Реформированного Палладического» (Palladium по-русски — кумир, и кумиром признается Бафомет-Люцифер). Решено было, что новый ритуал должен быть совершенно секретным и что ни ложи, ни капитулы, ни ареопаги других ритуалов не должны о нем совершенно знать. В этом культе светлый бог Люцифер борется с христианским богом мрака, насилия и рабства.

«20 сентября 1870 года, в день вступления в Рим итальянских войск под предводительством масона Кадорна, Маццини и Пайк подписали тайный протокол, согласно которому для объединения масонства всех стран учреждался высший масонский культ, причем Альберт Пайк назначался Верховным Патриархом, а Маццини — его помощником по политической части.

Таким образом, в день падения Папского престола в Риме в Чарльстоне воздвигался новый престол духовному владыке мира − антипапе Альберту Пайку».

[В 1891 году Пайк умер, но только 20 сентября 1903 г. всемирное масонство выдвинуло нового явного представителя в лице Андриана Леми. «Антипапский престол» перенесен из Чарльстона в Рим во дворец Боргезе, построенный Папой Павлом V.

Этот масонский «папа», пылая ненавистью к христианству и желая ознаменовать свое вступление чем-либо выдающимся в смысле кощунства, приказал устроить клозеты так, чтобы нечистоты сливались на алтарь домашней часовни.

Когда же архитекторы отказались строить, мотивируя, что это будет не гигиенично, Леми приказал повесить у входа св. распятие вверх ногами и прикрепить надпись:

«Прежде чем выйти отсюда, плюньте на изменника. Слава Сатане!»][17].

Новую «религию» Пайк назвал «религией треугольников», по названию помещений, где собирались члены нового прогрессивного ритуала. «Треугольники», бывают трех степеней:

1) «Треугольники», 2) «Великие Треугольники» и 3) «Совершенные Треугольники».

Это и есть те наблюдательные треугольники, сеть которых, по словам генерал Вандама, наброшена на четыре пятых земного шара. Понятно, что и наша страна не могла быть обойдена их просвещенным вниманием с целью создания, как и везде, революционных партий. В начале агенты треугольников обратили внимание на «русских нигилистов».

Однако их ждало разочарование: «после основательных разведок, произведенных в Европейской России и Сибири, увидели, что слабовольная, расплывшаяся в море неопределенных желаний русская молодежь даже в разрушительной работе может играть лишь подчиненную роль». Поэтому в качестве истинно русских революционеров стали выступать евреи.

Было создано «Общество друзей свободы России» с отделениями во всех крупных городах Америки. А затем, «поместив на выставке и у подъезда людей с русскими именами, американцы в действительности сделали из этого общества главный орган для управления действиями еврейского народа». Причем, как говорит Вандам – во всемирном масштабе.

Общество это играло двоякую роль.

С одной стороны, боролось, в рамках сионистского движения, за создание еврейского национального очага в Палестине, а с другой – против Русского православного самодержавия.

Оба направления борьбы, как известно из истории, увенчались успехом.

Вандам в 1912 году видеть этот успех во всем его объеме не мог, но предвидел и предсказал вполне. Генерал с мрачной иронией говорит об умении представителей «блуждающего суперэтноса»[18], патриотичных и националистичных до болезненности, когда затрагивается их истинный национальный интерес, легко надевать маску презирающих «национальные предрассудки» социал-демократов при общении со слабовольной, расплывшейся в море неопределенных желаний русской молодежью.

И «цинизмом своего красноречия» до такой степени увлекать эту «хлипкую молодежь», что в короткий промежуток времени вся Россия, точно скарлатиной, покрывается красными пятнами социал-демократических кружков.

Следующим шагом масонских треугольников становится наводнение России соответствующей литературой. Причем наблюдается это наводнение с конца 1894 года – одновременно с восшествием на престол Императора Николая II.

С помощью этой литературы, «издеваясь в ней над нашим патриотизмом, нашими обычаями, нашей религией, разжигая сословную ненависть, внушая вражду к правительству, неуважение к Верховной Власти», опустошая русскую душу, организаторы плодят толпу «Иванов, не помнящих родства». И из этих же «Иванов» начинают формировать боевые дружины.

Одновременно идет пропаганда на заводах и фабриках. Известный Бунд становится полевым штабом не только еврейской революционной армии, но всего «русского» революционного движения. Причем реальные главари революционного движения настоятельно ставят вопрос, что на заседаниях соответствующих комитетов, русский язык «должен уступить место еврейскому жаргону, иными словами выталкивают в свои передние даже прислуживавших им профессоров».

От себя заметим, что для профессоров все еще только начиналось…

Перед русско-японской войной «еще завешенное дымкой грядущего, но уже заметно обнаруживавшее свои контуры Царство Израильское имело в своем распоряжении внутри России 5 000 фанатически преданных делу агитаторов, мужчин и женщин; 30 000 боевой дружины, из так называемых социал-революционеров, и в помощь Бунду четырнадцать полевых штабов».

«Мало того, при врожденных способностях к практической инфильтрации, тонкой пылью проникая во все тайники нашей государственной и общественной жизни и всюду неся с собою микробы разложения, евреи в то же самое время основательно высмотрели все самые чувствительные места, куда можно было бить нас без промаха…

Вот какая чудовищная передовая база устраивалась в течение многих лет внутри России!»

Первые опыты

Таким образом, внутри России были созданы две передовые базы: из омасоненной «высококультурной и прогрессивной» интеллигенции, и революционной «русской» общественности с социал-демократическим или эсеровским оттенком.

Словно две половинки тисков, готовых сдавить русскую национальную государственность в смертельном сжатии. Что так блестяще продемонстрировал 1917 год.

Впервые эти базы, несколько менее организованно и дружно проявили себя в 1905 году. «Россия в лице Японии боролась со всемирным масонством, которому нужно было нанести ей удар чужими руками, чтобы свергнуть Самодержавие…»[19].

Свалить ненавистное самодержавие тогда не удалось. Но старались.

«В результате неудачной для нас войны и успехов Витте-Полусахалинского в Портсмуте, разыгралось пресловутое “освободительное движение”». Но в тот раз «“Черносотенцы” постояли за себя и не отдали на поругание Царский Трон и Отчизну»[20].

Вандам, анализируя действия «передовых баз» в 1905 году высказывает достаточно нестандартное мнение, что до подписания Портсмутского мира, все революционные всплески были во многом «инициативой снизу».

Настоящая революция, спущенная с «англосаксонской цепи», разыгралась, когда возник риск срыва ратификации Портсмутского договора, которым была недовольна армия, рассчитывающая на победу, виденную уже невооруженным глазом, да и сам Император.

Народное недовольство возникает и в Японии.

«В результате обе стороны спешно увозят свои армии из Маньчжурии…»[21].

Вытеснение Хартленда из «зоны конфликта»

Тибет, Афганистан, Персия…

В результате Русско-японской войны «англосаксами» была выполнены части задач 1 и 3 из перечисленных выше в разделе Главный враг англосаксов. Задачи поставлены.

Следует отметить, что, хотя Вандам открыто не формулирует задачу 3, но на самом деле его изложение вполне подкрепляет содержание этой задачи, поскольку следующим шагом англосаксов и стала подготовка всеевропейской войны, долженствующей уничтожить российскую и германскую империи.

А пока, едва пробившаяся к теплому и открытому морю, Россия была немедленно оттеснена назад. Третий по величине флот ее уничтожен.

«Гордость нашей цивилизации − Великий Сибирский путь, продолженный посредством пароходства до устья Янтсекианга [Янцзы] и обещавший сделаться одною из доходнейших государственных статей, обломлен». Из междуокеанского тракта он превращен в тупик, «ибо с захватом японцами половины Сахалина, Кореи и Южной Маньчжурии мы не можем уже выйти из нашего дома иначе, как по японским коридорам и под жерлами японских пушек».

И к тому же удалось стравить, пусть пока и не в смертельной схватке, но разорившей две страны и истребившей, кроме того, сотни тысяч человеческих жизней, империи русскую и японскую. «Здесь и русские, и японцы оказались теми самыми профанами, о которых так презрительно упоминается в ложах»[22].

Следующей на очереди стало решение задачи 2: Приступить к овладению всею полосою Южной Азии между 30 и 40 градусами северной широты и с этой базы постепенно оттеснять русский народ к северу.

Поскольку для англосаксов борьба за мировое господство есть «правильный ежедневный труд», задача эта стала ими успешно решаться.

Россию стали вытеснять из «зоны конфликта».

«Прежде всего, перед серединой фронта англичане со своей Индийской базы гигантским скачком устремляются к северу, включив по конвенции 18/31 августа 1907 года в сферу своего влияния Тибет, Афганистан и замыкающую выход к Индийскому океану южную половину Персии»[23].

[Англо-русская конвенция1907 года ‒ петля на шею Российской Империи

Англо-русская конвенция 1907 года или Англо-русское соглашение 1907 года ‒ международный договор, подписанный в Санкт-Петербурге 18/31 августа 1907 года российским министром иностранных дел А.П. Извольским и британским послом Артуром Николсоном, который разграничивал сферы влияния России и Британской империи в Средней Азии. Завершил складывание тройственной Антанты.

По соглашению, Россия признавала протекторат Великобритании над Афганистаном и соглашалась не входить в прямые сношения с афганским эмиром.

Обе стороны признали Тибет частью Китая и отказались от попыток установления контроля над ним. Персия делилась на три сферы влияния: русскую на севере, английскую на юге и нейтральную в центре страны.

Эта конвенция, с момента подписания которой отсчитывают время вступления России в Антанту, даром сдавала все русские позиции в Тибете и Афганистане, и отрезала Россию от теплых морей отданной теперь в сферу владения англичан южной частью Персии:

«Что касается Российской империи, то соглашение 1907 года ‒ результат политики балансирования, к которой Петербург перешел после Русско-японской войны и революции 1905-1907 годов с приходом А.П. Извольского на пост министра иностранных дел, ‒ сохраняя свое [исключительно вредоносное для Росии] геополитическое значение как договор, связывающий Россию и Великобританию в противовес Тройственному союзу, не только не способствовало прекращению русско-английского соперничества в Центральной Азии, но и привело к потере Российской Империей своего влияния в Персии, нанесло прямой ущерб русским экономическим и политическим интересам не только в данной стране, но и в прилегающем регионе в целом»^[24].

Генерал Вандам, как видим, вообще рассматривает эту конвенцию, как прямую помощь «англосаксам» в решении ими вышеприведенной задачи 2.

Учитывая, что Россия по мнению персов «потеряла лицо» в результате заключения неравноправного союза со своими исконными врагами англичанами, наше политическое влияние в Персии на порядок уменьшилось.

Зато выросло англо-американское^[25].

Неудивительно Извольский многими исследователями считается агентом влияния «мирового правительства», а конкретнее, известной «Группы», возглавляемой одним из главных врагов России, основоположником системы концлагерей для мирного населения, лордом Альфредом Мильнером: «... тесно связанный с “Группой” (по сути – ее высокопоставленный агент в России) Александр Извольский помог “Группе” и Эдуарду VII сорвать Бьоркское соглашение царя и кайзера – за это “Группа” поспособствует назначению его министром иностранных дел Российской Империи (1906-1910), а когда ей понадобится – перебросит во Францию в качестве российского посла (1910-1916)»^[26].

Существует также точка зрения, что Извольский был «масоном, намеренно способствовавшим обострению русско-австрийских [а значит и русско-германских] отношений»^[27].

Любопытно, что пришедший ему на смену глава МИД Сергей Дмитриевич Сазонов, десять лет с 1894 по 1904 год прослужил в Ватикане, первые три года под началом А.П. Извольского, выступая его верным помощником и исполнителем его предначертаний. А с 1906 по 1909 год Сазонов и сам состоял русским посланником при Ватикане.

И если Извольского сам именовал себя «отцом Мировой войны», то к воплощению в жизнь его идей, приложил руку как мы увидим ниже, и его соратник «по Ватикану».

Недаром игумен Серафим (Кузнецов) сказал о Сазонове, что «политика этого министра бросила Россию в войну и заставила ее делать дело Франции и Англии...»].

Турция и Китай ‒ «не дай Бог иметь англосакса другом!»

Затем в промежуток 1907-1912 годов англосаксами последовательно устраиваются революции. Сначала в Персии. Видное участие в ней принял член армянской буржуазно-националистической партии дашнаков Ефрем Давидянц.

Россия поддерживала персидского шаха Мохаммада Али, Англия − сторонников оппозиционого шаху персидского парламента-меджлиса (своего рода персидский аналог "младотурок").

В помощь шаху при помощи русских военных советников была сформирована Персидская казачья бригада под командованием полковника В.П. Ляхова.

Между прочим, в рядах этой бригады служил Мохаммад Реза-Хан, будущий основатель новой иранской династии Пехлеви.

После роспуска шахом меджлиса 23 июня 1908 года столица персидского Азербайджана − Тебриз − оказался во власти революционеров. Последние обратились к кавказским социал-демократам с просьбой о помощи в борьбе против «шахского деспотизма». Грузинские социал-демократы и «дашнаки» приняли активное участие в обороне Тебриза от шахских войск.

Несмотря на то, что полковник Ляхов со своими персидскими казаками прочно удерживал под властью шаха столицу Персии Тегеран, Мохаммад Али так и не смог распространить свою власть на Тебриз.

Персидские революционеры-националисты под командованием «дашнака» Ефрем-Хана Давидянца овладели г. Решт, столицей провинции Гилян.

Впоследствии Ефрем-Хан Давидянц даже вошел в состав революционного персидского правительства. Вандам описывает дальнейшие события так:

«Затем прибывший в Тегеран со своею боевой дружиной Ефрем, совместно с получившими образование в американских университетах молодыми персами, свергает с престола шаха Мохаммеда-Али и расчищает, таким образом, путь целому отряду американских администраторов, и посейчас, кроме Моргана Шустера, преспокойно работающих в Северной Персии столько же против этой страны, сколько и против России».

«Одновременно с этим в сплошь населенных евреями Салониках, в масонских ложах “Македония” и “Ризорта”, образуется страшный застенок, известный под именем “Салоникского комитета”, или “Комитета Единения и Прогресса”, где шайка еврейских националистов во главе с Эмануэлем Карассо и Джавидом-беем решает участь когда-то приводившей в трепет всю Европу Турции и главы всего мусульманского мира − султана Абдул-Гамида».

Наконец, в 1912 году приходит очередь Китая, который после своих разнообразных опытов с англичанами и американцами смело мог бы сказать теперь — «плохо иметь англосакса врагом, но не дай Бог иметь его другом!».

Революция в Китае имела ту особенность, что ее учинили китайские выпускники американских университетов. «Ядом воспитанников своих школ англосаксы одним дуновением своей политики, точно карточный домик, разрушили старейшую в мире монархию».

После чего Китай, впредь до окончательного превращения его в «Индию» или «Египет», поступил в распоряжение англосаксонских финансистов во главе с гениальным дельцом Пирпонтом Морганом. Первым скромным шагом на этом пути стал проект «на передачу англосаксам постройки 100 000 верст железных дорог, т.е. всей нервной системы государства».

Наше положение на 1912 год на Востоке и на Юге

Окидывая взглядом наше положение на театре борьбы за жизнь на 1912 год на левом фланге и на южном участке нашего фронта, Вандам приходит к достаточно неутешительному выводу.

После того, как нас вытеснили из Русской Америки и Аляски, то есть с американского берега и северной части Тихого океана, англосаксы перенесли затем свои наступательные действия против нас на азиатский материк.

Русско-японской войной 1904-1905 годов они отбросили наш левый фланг от Желтого моря и забаррикадировали его Японией от Сахалина до устья Ляохэ.

С целью возведения подобной же баррикады вдоль всего нашего фронта, − за четыре последних года разрушили три южно-азиатских монархии и распространили сферу своего влияния на весь юг Азии до 40 градуса северной широты.

Новый наступательный акт их начнется с открытием Панамского канала и одновременным перенесением столицы Индии из Калькутты в лежащий на самом севере Индийского полуострова Дели.

К этому времени систематически разжигаемая вражда к нам южно-азиатских народов примет еще более острую форму, кроме того, будут закончены и новые «передовые базы» внутри России.

«Но успех наступательных действий на нашем фронте будет много зависеть от хода событий, тщательно подготовленных с 1905 года на правом фланге нашего государства, то есть в Европе».

Продолжение следует