Мы плохо знаем и поэтому не чтим наших национальных героев. Поднятая на щит в последние годы Победа в Великой Отечественной войне, отчасти позволила исправить этот пробел, но такая практика должна быть продолжена, чтобы народ знал своих героев не только 75-летней давности, но и живших 100, 200 и более лет назад.
Пером и шпагой
К числу таких несправедливо забытых и стертых из нашей памяти ярких личностей, с полным основанием можно отнести одного из наших лучших разведчиков, героя нескольких войн, стоявшего у истоков создания Тайной полиции, писателя и историка, хорошо знакомого с А.С.Пушкиным, генерал-майора Ивана Петровича Липранди.
Этот человек с явно нерусскими корнями происходил из испано-мавританского рода, предок которого переселился в итальянский Пьемонт, а оттуда к нам. «Немытая Россия» была весьма привлекательна для европейцев уже в XVIII веке. Отец будущего героя, прейдя в Православие с именем Пётр, стал одним из основателей ткацкого производства в России. Он стоял у истоков создания Императорской Александровской мануфактуры, которая стала первой в Российской империи механической бумагопрядильной фабрикой.
Иван Липранди появился на свет 230 лет назад - 17 июля 1790 года. В 17-летнем возрасте он поступил на военную службу, став колонновожатым. В начале XIX века в России так называли юнкеров (унтер-офицеров), которые готовились в будущем стать офицерами «свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части» - аналог Генерального штаба Русской армии.
Первой в череде войн на счету молодого юнкера стала русско-шведская война 1808-1809 гг., за участие в которой, смелость и отвагу, проявленную в боях с воинственными скандинавами, он был произведён в подпоручики и награждён золотой шпагой. Так, находясь при штабе командующего армией князя Михаила Петровича Долгорукого, Липранди был свидетелем его гибели. Тогда 15 октября 1808 года в сражении при Иденсальми князь личным примером пытался поднять в атаку залегший отряд. Этот трагический момент Иван Петрович позже с исторической точностью воспроизвёл в своих очерках, что говорит о блестящей памяти офицера, возможности запоминать самые мелкие детали.
Также Липранди хорошо разбирался в военной топографии, отлично ориентировался на местности. Был неплохим психологом, находя общий язык, как с пленными, так и с местным населением. Обладал он и ещё одним ценным качеством: знанием и лёгкой обучаемостью иностранным языкам. Липранди свободно читал на латыни и владел большом количестве европейских языков, много времени проводя в библиотеках, занимаясь самообразованием. Всё это пригодилось ему при сборе секретных и разведывательных сведений, добычи информации о передвижении войск противника, его планах.
Однако горячая южная кровь часто брала верх над усидчивостью. Уже после выгодного для России мира со Швецией, летом 1809 года в Або (ныне Турку), где располагался штаб русских войск, состоялась дуэль на шпагах между Липранди и шведским офицером бароном Бломом, который считался на родине одним из лучших шпажистов. Победил в ней наш герой, моментально прославившись этим по всей армии. Тогда же за ним навсегда закрепляется репутация опытного дуэлянта и признанного эксперта в вопросах офицерской чести.
Таких берут в разведку
Отечественную войну 1812 года Иван Липранди встретил уже в должности обер-квартермейстера корпуса генерала Дмитрия Сергеевича Дохтурова. Вместе с ним он участвовал во всех значимых сражениях войны 1812 года, в том числе при Смоленске, Бородине, Тарутине, Красном, Малоярославце. За Бородино был отмечен орденом Святого Владимира 4-й степени. Особо отличился во время сражения на реке Кацбах в августе 1813 года. Принял он участие и в Битве народов под Лейпцигом, поставившей точку в кровопролитной войне. Участие в параде в Париже он принимал в звании подполковника, являясь к тому времени кавалером более 10 наград.
Вплоть до 1818 года Липранди находился во Франции в составе Отдельного гвардейского (оккупационного) корпуса, которым командовали граф Михаил Семёнович Воронцов и генерал-майор Михаил Фёдорович Орлов. Именно здесь у него по настоящему проснулся интерес к разведывательной и агентурной деятельности, к которой его приобщил самый известный полицмейстер Франции Эжен Франсуа Видок.
Прошедший путь от вора - до главного полицейского, Видок считал, что только бывший преступник точно знает, как победить преступность и немало в этом преуспел. Из своих бывших дружков – уголовников он создал секретное подразделение, которое получило название «Сюрте» («Безопасность»). Видок дал ход многим идеям, которые его коллеги считали излишне смелыми, но которыми до сих пор пользуются полицейские и разведчики многих стран. Например, он создал систему оперативного учета правонарушителей, внёс большой вклад в развитие криминалистики, стал подключать учёных для проведения научно-технической экспертизы и специалистов для работы с вещественными доказательствами. В целом он выработал стратегию и тактику полицейской работы. Благодаря Видоку, Липранди познакомился с жизнью парижского криминала, узнав его законы, освоил навыки слежки, вербовки, допроса, знакомился с самыми современными технологиями сыска, которые ему потом пригодятся.
Неудивительно, что зная о связях Видока и Липранди, именно последнему
Воронцов и Орлов поручили организовать «военную полицию», структуру которой в русской армии прежде не было. Говоря современным языком это было нечто среднее между СВР, ГРУ и ФСБ, а заниматься она должна была вопросами ведения военной и политической разведки и контрразведки. Иначе и быть не могло на оккупированной территории, кишащей шпионами и разведчиками всех уважающих себя государств. По стечению обстоятельств, всё было так тесно переплетено, что порой, отличить агента британской разведки от парижского уголовника было сложно, а порой - и невозможно. И «уроки французского» очень пригодились русскому испанцу.
Скоро подполковник Липранди получил официальный статус резидента русской разведки и поспешил вступить в популярные тогда масонские ложи, тесно контактируя с вольными каменщиками. Не упускал из вида он и затаившихся сторонников Наполеона. Так, по заданию Воронцова он расследовал тайный роялистский заговор, названный историками «Обществом булавок».
Свой среди чужих
Но его, похоже, опять подводит темперамент и на пике карьеры иностранного резидента он попадает в опалу. Скорее всего, из- за очередной, удачной для него дуэли. Он покидает Францию, меняет гвардейский мундир - на армейский, и вместо блестящей столицы оказывается фактически в ссылке, в Бессарабии, где в чине полковника выходит в отставку. Но не исключено, что это и гениальный ход набиравшей силу русской разведки с целью сбить со следа конкурентов, спутать им карты. В любом случае Липранди продолжает заниматься сбором и обработкой секретной информации, теперь вблизи османской границы, где назревает война. Делает он это, как и прежде, с любовью к избранному делу, изучая заодно новые языки, к которым добавились турецкий, румынский, болгарский и другие. Курирует эту его деятельность бывший его начальник – граф М.С. Воронцов, ставший теперь генерал губернатором этих благодатных краёв.
Здесь у него происходит знакомство с молодым Пушкиным, который в это же время находился здесь в ссылке. И объединило их не только это, и даже не огненный темперамент, но ещё и любовь к литературе и… либеральные идеи, крайне популярные тогда в кругах дворянской молодёжи. Они сближаются и едва ли не становятся приятелями, вместе перебравшись из Кишинева в Одессу. К слову, Александр Сергеевич увековечил образ Липранди в литературе, списав с него образ загадочного Сильвио в повести «Выстрел», сюжет которой он же и подарил Пушкину.
Но знакомство с опальным поэтом добавило нашему герою не только славы (которая вредна для законспирированного разведчика - резидента), но и проблем. В 1826 году он попадает в круг подозреваемых о деле декабристов из «Южного общества», арестовывается и под конвоем направляется в Петербург. Однако, имеет место и другая версия, что Липранди с этой же целью и направлялся в южную ссылку, чтобы внедрившись с помощью своих масонских связей в общество, помочь в раскрытии антигосударственного заговора.
Как бы то ни было, под арестом он находился недолго и уже 19 февраля 1826 года был освобожден с оправдательным аттестатом. После этого в жизни нашего героя наступил наиболее напряженный период. Он возвращается на службу и прикомандировывается к Южной армии, которую возглавил генерал-адъютант, граф Павел Дмитриевич Киселев. Россия готовилась к очередной войне с Османской империей, и навыки и умения Липранди были здесь как нельзя кстати. Последний получил полный карт-бланш и активно занимался налаживанием агентурной сети по обе стороны границы, не забывая и полученные во Франции уроки Видока. Например, он лично вербовал агентов, редко ошибаясь в них, делая это весьма энергично.
Пригодились и собранные им разведданные о состоянии дорог и крепостей, характере местности, составе и качестве флота, портов и пристаней, вооружении османских войск и качестве их снабжения. При этом он, как и прежде, не жалел средств на подкуп султанских чиновников и иностранных консулов. Его объемные рапорты и аналитические записки, которые попадали на стол командованию, были исчерпывающими и безупречными. Однако, и сам Липранди оказался разоблачён противником. На него было совершено несколько покушений.
Возвращён в строй высочайшим повелением
После успешного завершения третьей на счету Липранди победоносной войны, в 1832 году он с хорошим пенсионом уволился с военной службы в чине генерал-майора. Женившись, он зажил в счастливом браке, от которого в семье появилось трое сыновей. Однако его богатейший опыт и знания были настолько уникальны, что 8 лет спустя, его Высочайшим указом попросили вернуться на службу. На сей раз в МВД, где он получил должность чиновника для особых поручений. Фактически на этом посту он выполнял различные поручения не только шефа жандармов и начальника III отделения генерала от кавалерии Леонтия Васильевича Дубельта, но и самого Министра – графа Льва Алексеевича Перовского.
Известно, что он много сделал для раскрытия антиправительственного заговора, который готовился в кружке петрашевцев. Благодаря внедренным туда своим агентам, он сумел выявить основных членов организации. Все они были арестованы, некоторые приговорены к смертной казни, замененной в последний момент каторгой. Среди них оказался и Ф.М.Достоевский, позже коренным образом пересмотревший свои взгляды, признавая пагубный путь насильственной смены власти.
В 1850-е годы по поручения МВД изучал политические настроения среди старообрядцев и сектантов, в частности скопцов. Досконально изучив жизнь и нравы последователей этой секты, Липранди пришел к заключению, что они не представляют, однако, опасности для государства. В период Крымской войны (1853-55 гг.) находится в отставке, вероятно в следствие разочарования политикой Николая Первого, несмотря на то, что его младший брат, командир лейб-гвардии Семёновского полка Павел Петрович Липранди принимал активное участия в боевых действиях, разработав план сражения при Балаклаве и с успехом применив его в действие.
С воцарением Александра Второго Липранди – старший вернулся на службу. На сей раз в Удельное ведомство, ведавшее вопросами имущества Августейшей Семьи. Он, по укоренившейся привычке, и там старался послужить Отечеству, предлагая царю-реформатору свои прожекты. Но в свои 70 лет, был вынужден уступить место более молодым соперникам, окончательно выйдя в отставку в 1861 году, сосредоточившись на литературе и истории, собирая и публикуя ценные материалы и воспоминания из своей боевой молодости. На него в частности ссылался Лев Толстой, цитируя воспоминания Липранди в своем знаменитом романе «Война и мир». Умер этот уникальный человек 140 лет назад, в мае 1880 года немного не дожив до 90-летия.
