Так уж устроена наша жизнь: бывают случаи, что не во всех аспектах человеческой деятельности потомки могут превзойти своих талантливых предков. Это особенно наглядно видно, когда оцениваешь произведения искусства или все, что связано с творчеством. Вы никогда не задумывались над вопросом – почему в наш стремительный век новых технологий, прогресса и, казалось бы, фантастических научных открытий нет возможности изготовить такую скрипку, которая хотя бы отдаленно по звуку напоминала изделия-шедевры таких великих мастеров, как Амати или Страдивари? Скрипичные эксперты по этому поводу с грустью констатируют: увы, это повторить практически невозможно, потому что рецептурный состав лака, технология изготовления клея, особенности обработки древесины не сохранились до наших дней, они утрачены навсегда…
Когда в сознание приходит реальное понимание того, что подобные утраты можно бы было не допустить. От такого запоздалого прозрения в душе испытываешь безысходность, которая сменяется чувством горечи. Подобные чувства испытал я пару месяцев назад, когда в Москве посетил знаменитый антикварный магазин «Лавка старины». Подобные торговые точки вполне осознанно взяли на себя и музейные функции – здесь обязательно встретишь знатоков старины, которые охотно поведают вам не только легенды знаменитых мастеров, но и тонкости многих направлений народных ремесел. Особенно много посетителей было у стенда «ЗиК. Конаково». На пяти стеллажах очень плотно были выставлены сотни экземпляров фаянсовой продукции Завода имени Калинина, который до переименования был знаменитым предприятием «Товарищества производства фарфоровых и фаянсовых изделий М.С.Кузнецова».
Конаковский завод неоднократно купался в лучах славы и это было вполне заслуженно: с момента национализации (после Октябрьской революции) до семидесятых годов объем производства на предприятии вырос в пять с половиной раз! А это значит, что в период расцвета завод выпускал более 90 миллионов изделий ежегодно, продукция конаковских мастеров фарфора и фаянса неоднократно отмечалась серебряными и золотыми медалями. В городском музее при центральной библиотеке можно посмотреть на уникальные работы, выполненные талантливыми главными художниками предприятия - Иваном Васильевичем Васильевым, Иваном Ивановичем Гончаренко, Николаем Алексеевичем Коковихиным… На этом фоне, казалось бы, вполне успешных реалий, еще трагичнее выглядит обратная сторона медали – банкротство и закат завода, который не дожил до своего двухвекового юбилея каких-то пару лет… Данная статья не ставит перед собой цель рассказать читателям историю завода, но чтобы понять причины взлета и падения конаковского фарфора, без некоторых исторических штрихов просто не обойтись.
Итак, кто же такой наследник знаменитой династии «фарфоровых королей» Матвей Сидорович Кузнецов и какова его роль в развитии фаянсового производства в селе Кузнецово? Кстати, сразу отбросьте версию о том, что название села как-то связано с Матвеем. Бывший владелец завода аптекарь немецкого происхождения Андрей Ауэрбах организовал фаянсовое производство на главной государевой дороге из Петербурга в Москву, в районе средоточия нескольких кузниц, в честь которых и было названо селение. А то, что совпали название и фамилия, по этому поводу Матвей Сидорович шутил: «Это, не иначе, как промысел Божий!». После смерти отца Сидора Терентьевича в 1864 году, Матвей, достигнув совершеннолетия, начал активно расширять родовой бизнес. Первым его приобретением стала фабрика Ауэрбаха, сыновья которого, помыкавшись в поисках кредита, уступили детище отца по весьма низкой цене. Уже в те годы молодой Матвей умел эффективно работать с банкирами по устранению своих конкурентов!
Как утверждают его современники, Кузнецов обладал очень цепкой деловой хваткой. С 1870 года начался стремительный рост производства фабрики. В тот период по «главному государеву тракту» пустили железную дорогу. Кузницы, естественно, стали закрываться, а дровяное топливо для производства подскочило в цене в несколько раз. И что же предпринимает Матвей? Пока ученые дрейфуют за истинами и доказывают всю бесперспективность тепла от торфа, Кузнецов делает в этом вопросе действительно государственный прорыв! Он анализирует торфяники в Тверской губернии и уже на следующий год в окрестностях села Кузнецово работают более двух тысяч крестьян из соседних деревень, изготавливая торфяные кирпичи не только для своей фабрики, но и для Эстонии, Рязани и других заводов знаменитого Товарищества!
Кстати, тогда для Тверской губернии, вопрос кадров был главным инструментом, который ввел в жизнь фабрикант Кузнецов. Как ни крути, но в те времена было гораздо легче, чем сейчас, избавиться от «вольнодумцев». И что придумал Матвей Сидорович? Ежегодно, перед Пасхой на заводе было полное увольнение всего штата. А на следующий после религиозного праздника день отдел кадров принимал новый штат. Естественно, получали отказ те, кто был неудобен руководству.
Матвей Кузнецов очень скрупулезно относился к подбору рабочих на фабрику. Известен факт, что он, будучи человеком глубоко верующим, всегда, при принятии на работу, вручал крестьянину томик Евангелия. И вот однажды, обходя общежития рабочих, Кузнецов, неожиданно оказался там, где живет его недавно принятый работник. Зайдя в комнату, на комоде Матвей Сидорович увидел свой подарок – Евангелие. «Часто ли ты читаешь Писание?» – поинтересовался Матвей. «Каждый вечер и каждое утро!» - горячо заверил рабочий. «Ну-ну» - улыбнулся в усы Матвей и, улучшив момент, когда хозяин коморки отвлекся, вложил между страниц книги двадцатипятитрублевую купюру! Для того, чтобы можно было представить ценность суммы, могу засвидетельствовать, что согласно банку России, в тот период на пять рублей можно было купить корову, а нерадивому мужику на пятак – упиться по самые ноздри.
Слух об этой блажи Кузнецова прошел по всем фабричным поселкам. Конечно, не факт, что в каждом доме начали внимательно читать Священное писание, но то, что книгу хотя бы пролистывали – это уж точно! Для полного портрета Матвея Кузнецова не хватает, пожалуй, описания его авантюристической жилки в характере. А ведь бывали такие случаи, когда фарфоровый магнат, ради достижения цели, шел на откровенный риск! Вот хотя бы этот эпизод. К 1911 году «Товарищество производства фарфора и фаянса М.С .Кузнецова» получило высочайшее доверие поставлять фаянс и фарфор Императорскому двору. Отсюда – и самые выгодные заказы, что позволило взять под свой контроль две трети всего фарфоро-фаянсового производства в России. Для того, чтобы прорваться на европейский рынок посуды, Матвей Сидорович посещает английского посла с необыкновенными дарами тверских мастеров фаянса. Англия, еще тогда была главным подвижником европейских фарфоро-фаянсовых изделий. По тайному сговору Матвея Кузнецова с королевской кухней (сегодня можно только представить в какие фунты-стерлинги обошлась эта афера!). Но в один момент из рук официантов перед взором посла внезапно на пол упали две роскошные супницы – одна из них (английская) разбилась вдребезги, а вторая (кузнецовская), практически сохранив содержимое, осталась целой, да еще на центральной ее стороне все гости увидели мастерски исполненный портрет английской королевы! Так Матвей Кузнецов покорил не только российский рынок, но и вычурную Европу – поступили выгодные заказы из стран континента, а в Тверскую губернию на фаянсовую фабрику за опытом потянулись специалисты и дипломаты из Лондона, Парижа, Амстердама… И ведь было что показать, чем удивить европейских гостей. Тогда активно фабрика создавала свою мощную социальную сферу – строились жилые дома для рабочих, школа, столовая, детский сад, клуб для молодежи, где начал работать самодеятельный театр…
Матвея Кузнецова в нынешних условиях, можно бы было назвать успешным бизнесменом, крутым магнатом, крупным олигархом. Он смело рискует, а значит, как говорится, пьет шампанское. Еще один факт из его коммерческой деятельности, факт, который характеризует знаменитое кузнецовское профессиональное чутье. В ту пору многие бизнесмены, заводовладельцы, заботясь о сохранности своих предприятий, заключали договора со страховыми компаниями. Процент взносов естественно, у многих магнатов вызывал недовольство. Но что делать? Кузнецов за счет страховых компаний построил на Конаковском фаянсовом заводе два цеховых корпуса. Как это было? Привожу свидетельство очевидцев: «Производственные деревянные строения у нас возгорались довольно часто. Но потом приходили страховые агенты, составляли акты и на фабрике уже появлялись здания из полноценного кирпича.». До наши дней дошел случай, когда слишком ответственный сторож навредил сам себе.
А дело было так. Сторож, глубокой ночью, неожиданно заметил, как вспыхнул огнем стоявший за центральными заводскими корпусами деревянный ангар. Дедок поднял тревогу, бил во все рельсы, и, собрав сбежавшийся люд, с его помощью, все-таки, потушил пожар. Как оказалось, деревянный сарай был полностью забит черепками бракованной посуды. Утром на место происшествия из Москвы приехал сам Кузнецов. К нему в ноги упал сторож: служу, мол, тебе хозяин верой и правдой, спасаю твое имущество! Матвей Сидорович поблагодарил сторожа за работу и сказал, чтобы он немедленно шел в контору за благодарственной премией. Управляющий в конторе быстро дал сторожу расчет и сказал: «Не суй свой нос не в свое дело. А ежели что-то на фабрике и загорелось, значит на то была судьба!..»
Да, судьба-судьбинушка… Именно с 1917 года крутой поворот начинается в биографии Конаковской фарфорово-фаянсовой фабрики. Естественно, как и многие предприятия России, фабрика была национализирована, и, к чести большевиков, не исчезла, как многие другие частные предприятия, а даже начала наращивать производственную мощность! В тридцатые годы рабочий поселок Кузнецово неожиданно обрел новое имя – Конаково, под шумок эти именем назвали и район. Что тут говорить? Назвали – ну и хорошо! Никто теперь не собирается что-то назад переименовывать, но справедливости ради, приведу читателям один исторический факт, который и до сегодняшнего дня не опровергнут. Вот маленькая выдержка из общественного историко-просветительского проекта «Конаковский уезд»:
«Порфирий Петрович Конаков родился селе Кузнецово и начал трудовую деятельность на фаянсовой фабрике. З вольнодумство его принудили уволиться (помните принцип работавших на кузнецких фабриках? Перед Пасхой всех рассчитывали, а смутьянов не брали назад). Конаков переехал в Ригу и устроился на фаянсовую фабрику того же «Товарищества М.С.Кузнецова»». Именно там он приобщился к революционному движению и стал профессиональным революционером. Считается, что он был и среди тех рижских мастеров, за которых хлопотала невестка Матвея Кузнецова. Спустя еще год, в 1906 году, Порфирий Конаков оказался одним из руководителей восстания моряков в Кронштадте. Здесь уже никакого заступничества не случилось, Конакова судил военно-полевой трибунал и приговорил к смертной казни. Его расстреляли 7 августа 1906 года.
А спустя еще четверть века, уже в советское время, Конакова снова вспомнили земляки. И было это так. В 1929 году объявили конкурс на новое название для села Кузнецово. Считалось, что село не должно ассоциироваться с личностью фабриканта Матвея Кузнецова, «короля русского фарфора», буржуя и эксплуататора. Как мы уже знаем, село Кузнецово так называлось задолго до появления Матвея. Однако маховик революционных переименований был уже запущен. В результате конкурса было выбрано предложение работницы фабрики Марии Илютиной назвать поселок в честь революционера Конакова, которого к тому времени в родном селе никто не помнил. Тем не менее, 26 февраля 1930 года УИК СССР постановил: «Рабочий поселок Кузнецово и Кузнецовский район Кимровского округа Московской области переименовать: первый – в рабочий поселок Конаково, а второй – в район Конаковский». Позже Конаковский район вошел в состав Калининской (ныне Тверской) области. Памятник Порфирию Конакову был установлен еще в 1983 году на Привокзальной площади города. Все, кто приезжает в Конаково электричкой, выходя из здания вокзала, первым делом видят этот памятник и спрашивают - а кто такой, этот Конаков? Но сегодня, к сожалению, ответить на этот вопрос в самом Конаково могут немногие».
Конаковский фарфор имеет яркие страницы истории в советский период. Это как раз тот случай, когда большевики, национализировав предприятие, смогли, как говорится, дать ему лад. После революции в двадцатые годы в Тверскую губернию несколько раз приезжали сыновья Матвея Кузнецова, но наследникам фаянсового магната, естественно, ничего не обломилось: фактически на предприятии их не признали. Согласно революционной необходимости в 1923 году заводу присвоили имя Михаила Ивановича Калинина. С тех пор и практически до перестроечных времен на каждый экземпляр продукции наносился заводской герб – аббревиатура «ЗиК» и сосновая веточка. Эта торговая марка была настолько популярна в Европе, что без нее не мыслилась практически ни одна международная выставка.
Характерная деталь: несмотря на тяжелейшие события в период Великой отечественной войны завод в тот период не прекращал работы, в его цехах создавалась посуда для фронта, военных госпиталей… Пик популярности конаковской посуды пришелся на момент московской Олимпиады-80. Чашки, брелки, статуэтки и другие сувениры с олимпийской символикой стали самым ходовым и востребованным товаром не только в городах России, а и во многих европейских странах. Кто же тогда мог подумать, что замаячившая на государственном горизонте горбачевская перестройка, провозгласившая рыночную экономику, сметет с промышленной российской карты почти две трети отечественных предприятий…
В Конаково не особенно любят вспоминать тот период. Наступили такие перестроечные времена, когда люди вынуждены были брать в счет невыплаченной зарплаты заводскую продукцию. Многие тогда на себе испытали «прелести» горбачевской рыночной экономики: на возникших внезапно стихийных рынках, в переходах московского метро можно было увидеть людей, которые торговали готовой одеждой, автомобильными запчастями, пластиковыми мисками, эмалированными кастрюлями… Среди этих вынужденных торговцев были и конаковские мастера со своими чашками и тарелками…
В 2006 году после долгих «мыканий, припарок» и других бесполезных реанимационных мероприятий фарфоро-фаянсовый завод имени Калинина был объявлен банкротом и практически прекратил свое существование. О нем сейчас редко вспоминают. Пару лет назад телекомпания «Мир» пустила в эфир десятиминутный сюжет, найдя для этого повод: среди разрушенных заводских корпусов телевизионщики обнаружили пару комнат, в которых теплилась производственная жизнь. Оказалось, несколько бывших заводских мастеров объединились в малое предприятие «Конаковский фарфор» и, используя чудом сохранившиеся формы, вручную делают фаянсовые сувениры, майолику. Свой репортаж телевизионщики закончили на торжественно-оптимистической ноте - мол, отсюда, из этого малого предприятия вполне возможно возрождение большого производства! В мире много чего возможного, но в нашем случае фитилек надежды настолько мал, что эпопею с возрождением можно отнести, разве что, в разряд фантастики.
_1.jpg)
