Об Иисусовой молитве

Часть 1

Отец Павел возле Тихвинского храма в Алексеевском

Посвящается светлой памяти Иеромонаха Павла (Лысака)

5 Июня 1941 года — † 28 Января 2019 года

6. Общий уговор

С Друзьями из нашей библиотечной общинки в пору всей второй половины восьмидесятых было очень много продолжительных бесед об ИИСУСОВОЙ Молитве. Некоторые из моих Друзей искали подвигов с ней и не скрывали того. Кто-то из них даже свидетельствовал, что чего-то достиг в непрерывной — самодвижущейся молитве, что у кого-то она сама собой продолжалась в сердце, а иногда длилась даже во сне вплоть до пробуждения. В общем, именно так, как описано в «Откровенных рассказах странника».

Сам участвовал в тех беседах достаточно активно, цитировал иногда запомнившиеся высказывания Святых Отцов, рассуждал об Исихазме и Апофатическом Богословии Святителя Григория Паламы, но о собственном молитвенном «утилитарном» опыте мне особо сказать было нечего. Никак не хочу осудить даже в памяти неофитские молитвенные опыты и подвиги своих Друзей, и всё же тогда ясно чувствовал, что подобный духовный путь по жизни не мой, что лично мне духовной жизнью можно и нужно жить гораздо проще.

Однако те дружеские собеседования об ИИСУСОВОЙ Молитве, по моему нынешнему глубокому убеждению, были ценны тем, что в какой-то момент у нас состоялся важный уговор. Если меж нами возникают какие-то споры, перебранки, заразное смехачество или другие искушения, то кто-то, кто первый опомнится, без объявления о том — про себя начинает читать ИИСУСОВУ Молитву. Кто почувствует следующим такую потребность, поддерживает её. Так иногда в считаные минуты перебранка или «клоунада» прекращалась. Некоторое время спустя уже все участники беседы пребывали в тишине, пока не находилась более спокойная тема для общения. Как человек горячий, эмоциональный, я обычно в числе последних опамятовался и присоединялся к такой молчаливой молитве. Гораздо реже случалось, когда был зачинщиком такой молитвы.

Мы прочитали «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» Архимандрита Серафима (Чичагова) и «Житие Преподобного Серафима» Евгения Поселянина ещё во второй половине 1985 года, насколько я помню, изданный в Гонконге конволют тех книг для копирования у нас добыл Кирилл Н., а перефотографировал его Валерий А. И мы по кругу знакомились с разбитой на части громадной пачкой фотографий девять на двенадцать. Немного позже в книге С.А.Нилуса прочитали беседу Мотовилова со Старцем Серафимом о целях христианской жизни. И завет Преподобного: «Стяжи ДУХ МИРЕН, и тысячи вокруг спасены будут», — нам по своему основному смыслу был уже хорошо понятен.

Вполне ясно Саровский Чудотворец указывал и на то, что именно творение ИИСУСОВОЙ Молитвы является одним из основных способов стяжания Благодати СВЯТАГО ДУХА. Мы, конечно, ясно осознавали, что обетование Святого о тысячах спасаемых относится к Великим Молитвенникам, Аскетам Исихазма, но вместе с тем уясняли то, что и наше скромное молитвенное делание может облегчать жизнь ближайшим людям, а потому не будет совсем напрасным.

От опыта применения ИИСУСОВОЙ Молитвы в нашей неформальной библиотечной общинке мы вскоре вынужденно перешли к её применению более широкому. С учреждением Братства Святого Царя Мученика Николая 17 Января 1990 года людская численность наших собраний значительно возросла.

Мы с новыми участниками специально не делились уже существующим общим опытом духовного умиротворения наших собраний. Хотя, возможно, кто-то из нас о нём частным образом проговаривался новичкам. Но когда двое или трое участников братских посиделок при возникавших ссорах смолкали с молитвой на внутренних устах, то просимое спокойствие приходило ко всем. Порой же у главного виновника шума или бузы даже возникала внутренняя потребность извиниться пред братчиками, хотя он мог и не догадываться, что некоторые участники встречи на время погрузились в ИИСУСОВУ Молитву.

Не скажу, что всегда такой духовный прием «автоматически» срабатывал. Бывало, что ГОСПОДЬ попускал долгим перебранкам среди нас, а действенность молитвы части братчиков никак не проявлялась. Но гораздо чаще умиротворение всё же наступало.

С той поры, по крайней мере для нашего круга, началось именно общественное использование ИИСУСОВОЙ Молитвы как средства достижения духовной тишины и хотя бы условного согласия как средства ухода от конфликта или «балагана».

К такой молитвенной практике мы стали прибегать и на более многолюдных собраниях Союза «Христианское Возрождение» в знаменитом доме писателя Николая Дмитриевича Телешова на Покровском бульваре, где располагался ВООПИК. С обретением данного наглядного опыта нам стало почти очевидно, почему монахи именуют четки духовным мечом[1].

Число людей, вовлеченных в разные собрания православных патриотов, православных царистов, уже к Сентябрю 1990 года исчислялось сотнями. Случались на подобных встречах и духовные «истерики» отдельных индивидов, и вполне сознательные провокации. Тогда-то мы совершенно убедились в полной мере в действенности ИИСУСОВОЙ Молитвы даже считаного числа участников многолюдной встречи. Правда, иногда и некоторые из самых ревностных и общественно знаменитых наших братчиков при нарастающем общественном гаме могли несколько по-хулигански гаркнуть: «Молитесь, братия!» Для подавляющего большинства участников собрания целенаправленность такого призыва могла быть неизвестна, но поскольку обычно на таких встречах было большинство людей в той или иной степени воцерковленных, само по себе громкое напоминание о молитве отрезвляло их тоже.

7. Источники общественных страстей

Общественная и общественно-политическая деятельность во многом опирается на восторженные или протестные чувства большинства ее участников, для которых участие в общественных обсуждениях является досугом, возможностью выплеснуть накопившиеся эмоции, которые сдерживались дома или в трудовых коллективах.

По своим качествам иногда мало от этого отличаются и православно-патриотические встречи. Да что тут говорить?! Порой и на приходских заседаниях конца восьмидесятых и начала девяностых, когда власти стали передавать разоренные храмы Церкви, на собраниях, начинавшихся с совместного пения «ЦАРЮ Небесный…», потом, бывало, возникал такой шум-гам, хоть образа выноси. Недавно рукоположенные Батюшки с трудом утихомиривали добровольцев, собравшихся восстанавливать поруганную Святыню. Правда, у таких эксцессов были и вполне «объективные» — духовные причины.

Безбожники разоряли храмы не просто так — одним решением советских или партийных властей и с многолетним последующим кощунственным использованием храмов под мастерские, гаражи, овощехранилища, склады, клубы, кинотеатры, столовые, а монастырей — под психиатрические лечебницы, колонии, ФЗУ, пионерские лагеря и дома отдыха.

Разорение Святыни чаще всего связывалось и с тайным каббалистическим, ритуальным заклятием, демонической «печатью», порою скрепленной и жертвенной человеческой кровью. И демоны-хранители той адской кустодии, естественно, всячески противились духовным реставраторам. В собраниях верующих демоны сеяли раздор, насылали болезни на самых инициативных восстановителей храма, устраивали семейные драмы. Бывшие советские люди надеялись обрести в деле возрождения храмов тишину и любовь. А сталкивались с демонической злобой, от которой Святыни надо было ещё отмаливать и отмаливать. И на таком пути деятельного покаяния в прегрешениях и собственных, и своих предков, попустивших разорение Отечества и поругание веры, приходилось претерпевать величайшие искушения.

Многие загоревшиеся энтузиазмом Воскресения России потом отпадали от участия в таких конкретных начинаниях. Почти в первоначальном составе выживали те редкие общины, где читалась круговая Псалтырь, когда было трое-четверо подвижников, которые тайно подвизались в ИИСУСОВОЙ Молитве. И не всегда таковыми были Священники, хотя чаще всего именно добрый Пастырь духовно удерживал сносный мир среди трудников возрождаемого храма. Думаю, собравшиеся здесь представители старшего поколения, которые помнят такую духовную брань начала девяностых, хорошо понимают, о чём я говорю.

В 1991—1993 годах самодеятельные, самородные, возникшие большей частью из «низовой» инициативы православно-патриотические объединения, общества, братства, союзы, движения, Предсоборное Совещание по подготовке Всероссийского Земского Собора, а также некоторые сплоченные приходские общины единомышленников с близким по духу, по настроениям Батюшкой во главе получили максимально широкое распространение по всей России и ближнему зарубежью, а также в своей совокупности достигли наибольшей массовости.

В те же годы появились и довольно многочисленные издания, посвященные ИИСУСОВОЙ Молитве, — издавались тома «Добротолюбия», тиражами в десятки тысяч экземпляров выходили «Откровенные рассказы странника»[2], небольшие брошюры с выборками из Святых Отцов.

Обложка одного из десятков современных изданий

Такие издания поначалу раскупались как пирожки. К тому времени и четки во всем многообразии появились в лавках городских церквей. Но чаще их везли со Святого Афона, из Палестины, Египта, Греции, Сербии, Болгарии. Раньше вне дома и даже в храме четки старался перебирать в кармане или в непрозрачном пластиковом пакете. Когда же мiряне с четками стали делом обычным и повсеместным, перестал шифроваться и я, стал пользоваться ими в открытую и на общественных собраниях.

8. Борьба с «прелестями» среди мiрян

Но примерно с начала 1994 года на разных православных мероприятиях в Москве, Санкт-Петербурге, Белгороде, Курске, Екатеринбурге ко мне или моим Соратникам, у которых четки были в руке или на запястье, стали подходить Священники, примерно мои ровесники или даже значительно моложе. Они делали нам категоричные замечания, что мiрянам без особого благословения Старцев пользоваться четками нельзя. Поначалу пытался спрашивать: «Почему же?», — что-то маловразумительное говорили об опасности «прелести» и чётко разъяснить не могли. Было ясно, что у Батюшек это было не глубокое внутреннее убеждение, практическое, опытное знание, источником их уверенности в своей «правоте» было явно чьё-то авторитетное для них мнение.

Когда Отец Димитрий Акинфиев в пору моих первых духовных шагов к Церкви рекомендовал мне в моменты душевного расстройства или напряжения читать ИИСУСОВУ Молитву, он мне ничего про четки не говорил, да и тогда их простым «советским» мiрянам просто неоткуда было взять. А потом в беседах со Старцами Иоанном (Крестьянкиным), Адрианом (Кирсановым), Петром (Кучером) — тогда тот ещё был под Елгавой, Кириллом (Павловым), Наумом (Байбородиным), Михаилом (Зиминым), Иоанном (Снычовым) у меня как-то и мысли не возникало, что стоило бы взять у кого-то из Них специальное благословение на чтение ИИСУСОВОЙ Молитвы по чёткам. Даже спросить Отца Павла (Лысака) о том не удосуживался тогда, потому что при каждой встрече с ним были какие-то по-настоящему «горящие» темы и вопросы, которые мне требовалось обязательно разрешить…

Тем более что ранее в некоторых случаях при таких духовных собеседованиях и со Старцами, и с Отцом Павлом у меня четки находились на запястье, и если бы в том было что-то духовно зазорное, наверняка мне было бы сделано подобающее замечание в ряду других строгих замечаний и наставлений.

Врать же незнакомым Батюшкам, что старческое благословение на четки у меня якобы есть, как и спорить со Священниками, которые не знали меня и которых не знал я, совсем не хотелось. В первых двух подобных случаях, происшедших в разных городах, я подумал о случайности таких замечаний от конкретных Священников, которым случилось самолично столкнуться с прелестью у новоозаренных чудаков. Сунул тогда четки в карман, и вся недолга.

Но когда такие замечания от Батюшек стали повторяться на протяжении последующих двух лет, то я понял, что такая молодежь из Духовенства кем-то целенаправленно и системно подучена. После нескольких случаев схожих замечаний была мысль при очередной рабочей встрече с Владыкой Иоанном выяснить, в чем дело, и попробовать поспросить у Него благословение на четки, если в этом не было ничего духовно опасного. Но не довелось — в начале Ноября 1995 года, как раз в двенадцатую годовщину моего Крещения, Владыка Иоанн почил. Специально же отправляться по данному вопросу к одному из всероссийски известных Старцев, к которым в ту пору было уже не пробиться сквозь толпы почитателей и страждущих, ищущих наставлений по судьбоносным для них вопросам, мне было как-то неловко.

Тем более я не так уж ревностно читал ИИСУСОВУ Молитву и не собирался совершенствоваться в данном подвиге, а при возможном получении благословения пришлось бы им заниматься уже не от случая к случаю по житейской потребности, а самым серьезным образом. Видимо, по той же причине не стал я тревожить по данному вопросу и Отца Павла…

Шутка ли, испросить у Старца или опытного Духовного Наставника, настоящего Молитвенника благословение на подвиг Умного Делания, а потом уклониться от него? И без того прежде было много дурных просьб к Старцам, за которые теперь стыдно, о благословении на что-то, от чего БОГ меня отвел после посещения Старца почти сразу. Такие уроки надо усваивать.

Но я отнюдь не считаю, что те мiряне, которые всерьез и по-настоящему хотят упражняться в Умном Делании, должны пренебрегать благословением на него от Старца или духовно зрелого маститого Иеромонаха, Протоиерея, Игумена, Архимандрита, Архипастыря… Конечно, на такой подвиг благословение необходимо, а самочиние в нём душевредно!

Но я, чтобы не искушать столь ревностных в данном вопросе Батюшек, на общественных встречах с присутствием патриотического Духовенства стал четки снова, как в советское время, держать в кармане куртки, пиджака. И даже в храмах стал поступать подобным образом, хотя в храме не принято держать руки в карманах, поэтому там пользовался непрозрачной пластиковой сумкой, тем более в ней проще, чем в кармане, было управляться с вервицей-соткой. Молодежи-то среди Духовенства всё прибывало и прибывало, и получать нелепые для меня подобные «наставления» от таких Батюшек как-то не хотелось.

И всё же, поскольку такая карманная «конспирация» в стране с религиозной свободой стала меня раздражать и мешать самой молитве, я вернулся к практике чтения по пальцам или вовсе без счета. Правда, хочу отметить, что молитва без счета лично для меня получается менее сосредоточенной. Четки все же — главное законное оружие в духовном сопротивлении искушениям.

Надо сказать, что, по моим наблюдениям за другими верующими в храме или на общественных встречах, мiряне с четками в руках давно уже пошли на убыль. Разве что молящиеся в Храме Святителя Николая на Берсеневке, где Настоятелем Игумен Кирилл (Сахаров), почти все стоят на службе с лестовками. Да ещё Константин Душенов на телеэкране и в жизни, вроде бы, стойко держится своей старой духовной привычки чётко быть при чётках. Из-за чего мне уже не раз доводилось слышать нарекания в его адрес именно со стороны Священства: дескать, зачем он «рисуется»? Но Душенов «рисовался» с чётками и в ШИЗО в 2010—2012 годах, поэтому объясняться на его счет с подобными Батюшкам мне даже не хочется…

Может, кто-то скажет, что прошла «мода» на четки. Частично, допускаю, и так. Но полагаю, чья-то усиленная агитация отстранить верующих мiрян от ИИСУСОВОЙ Молитвы тоже имела место.

В нулевые годы была даже целая серия выступлений влиятельного профессора одной Духовной Академии, рассчитанных уже на широкую аудиторию, выступлений, нацеленных на прямую дискредитацию книги «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу». Те выступления в ответ вызвали ряд весьма Богословски убедительных критических разборов Архимандрита Рафаила (Карелина), Отца Георгия Павловича и некоторых других.

Смею предположить, что неназванный профессор до обращения в нулевые к широкой публике, задолго до того — на протяжении девяностых — с подобной темой обращался в лекциях к будущим Священникам[3]. Откуда такие категоричные противники ИИСУСОВОЙ Молитвы у мiрян вдруг в достаточно большом количестве появились среди Духовенства к середине девяностых?!

Вместе с критикой «Откровенных рассказов странника» критика перешла и на свидетельство о недопустимости ИИСУСОВОЙ Молитвы вне стен монастыря: с парохода современности были сброшены не только «Откровенные рассказы», но и трапы к островам спасения, к островам Исихазма и для белого Духовенства, и для мiрян. Ведь тот Священник, который считает ИИСУСОВУ Молитву прямым путем к «прелести» для его паствы, и сам не станет в ней подвизаться. В сухом остатке остается именно такая категоричная позиция: как бы чего не вышло.

И нынешние новообращенные за минувшие четверть века, если не имеют навыка паломничества по монастырям и чтения Святых Отцов об идеалах непрестанной молитвы, могут даже не догадываться о существовании духовной практики хотя бы достаточно длительного чтения ИИСУСОВОЙ Молитвы в пути и на досуге.

9. Секуляризация православно-патриотического движения

Вспоминая выше случаи общинных искушений в приходах восстанавливаемых храмов в начале девяностых, можно сказать, что ещё более острыми конфликтами были чреваты православно-патриотические общественные движения на протяжении всех девяностых. Особенно такие коллизии сотрясали самодеятельные движения, которые раздирали многократные расколы и дробления. Духи разделения почти безраздельно «царили» тогда над Русским Народом. Достаточно вспомнить общество «Память», штаб-квартира которого располагалась в двух шагах отсюда на Садовом Кольце[4]. К середине девяностых можно было насчитать шесть или семь группировок, на которые раскололась «Память» в Москве и в разных своих подразделениях по России. Некоторые из них отказались и от имени «Память», возникли РНЕ, «Черная Сотня» и другие. Раскалывался Союз Православных Братств, Всемирный Русский Собор, Союз Хоругвеносцев, уже в середине нулевых на несколько течений распался возрожденный В.М.Клыковым Союз Русского Народа. Из-за таких дробных процессов наиболее статусному церковно-общественному объединению по юридическим причинам пришлось изменить название на Всемирный Русский Народный Собор.

Некоторые мои Соратники связывали и связывают те многократные расколы с амбициями лидеров, которые не могли договориться между собой в претензиях на первенство. Частично они правы. Но, по моему глубокому убеждению, во многом такие процессы были связаны с оскудением духовной составляющей в православной общественной жизни.

Православие в программах и уставах декларировалось. Верующие функционеры были, а число молитвенников среди членов и участников шло на нет. И Духовенство стало принимать участие в мероприятиях таких общественных инициатив эпизодически: на открытии совещаний, конференций, в конкретных молитвенных акциях и не более того. Говорю о том не в укор Батюшкам. Сами активисты движений создали атмосферу равнодушия к регулярной молитве, практически исчезли постоянные Духовники в большинстве объединений.

Нередко православные общественные объединения пытались привязать к практической политике — к прямому участию в предвыборной агитации и в выборах, партийных съездах, политических митингах и демонстрациях. А Православие не терпит такого прагматизма и фактической бездуховности. Вовсе не утверждаю, что православные патриоты должны отстраняться от политики как таковой. Но они должны ясно отдавать себе отчет, что профессиональные политики, которые привлекают православных к своим акциям, всегда подобное делают на своих условиях, а не в режиме взаимных интересов. И как только нужда в православной «массовке» пропадает, политики сразу же забывают о недавних «соратниках» и об их общественно-политических и гражданских нуждах.

Глубоко верующие люди с граждански активной позицией стали искать применение своим силам в приходах и в сопутствующих храмам и монастырям учреждениях. Они стали стараться вкладывать свои усилия в разные прихрамовые мастерские, в ларечную церковную торговлю, в книготорговлю. Стали работать в прихрамовых фермах, в воскресных школах или ближайших православных гимназиях. Другая форма общественных усилий выразилась в участии в сугубо каноничных Крестных Ходах — Вятском, Иринарховском, Царском в Екатеринбурге.

Даже число приходящих сугубо церковных людей на различные молитвенные стояния на внехрамовых территориях, которые, например, организуют православно-патриотические организации Москвы, фактически совмещая их с митингами по тем или иным вопросам церковной или государственной политики, по сравнению с 2000 годом за 19 лет снизилось во многие сотни если не в тысячу раз.

Последний — самый массовый за всю историю православно-патриотических объединений — Царский Крестный Ход в Москве прошел 17 Июля 2000 года накануне соборной канонизации Святых Страстотерпцев Царя Николая, Царицы Александры, Царевича Алексия, Царевен Ольги, Татианы, Марии и Анастасии. Тогда я видел с угла Китайского проезда и набережной Москвы-реки: голова Крестного Хода уже прошла Большой Каменный мост и подходила к Никольскому храму на Берсеневке, арьергард же крестоходцев ещё двигался по бульвару Славянской площади. Ещё большее «народное море» потом видел только на Царский День в Екатеринбурге в 2018 году.

Уже в 2001 году большинство православных Москвы и Подмосковья решили чествовать Царскую Голгофу в своих приходских храмах. И к Часовне-памятнику героев Плевны к полудню 17 Июля пришло едва ли полторы-две тысячи молящихся, может быть, несколько больше. Но с каждым годом их число всё сокращалось и сокращалось. Сначала до нескольких сотен.

Такое снижение активности верующих в мероприятиях царистов косвенным образом привело к тому, что Крестные Ходы по центру Москвы по Царским Дням прекратились вовсе. Противники Православия среди московских чиновников почувствовали, что с такими маломассовыми собраниями можно не считаться. Молитвенные стояния Союза «Христианское Возрождение» сначала власти стали переносить на Чистопрудный бульвар или в сквер у Тверского бульвара, а в последнее время вообще дают разрешение молитвенному стоянию на задворках парка «Сокольники», где собирается не более полутора сотен православных активистов-общественников.

10. Жизнь стала другой

После государственного переворота в Сентябре-Ноябре 1993 года, когда капиталистическая государственная политика лишила разом обнищавших миллионы людей возможности для самородной, самоинициативной общественной деятельности, в стране и народе кардинально изменилась ситуация. Достаточно крупные относительно многолюдные православные общественные объединения выживают только в том случае, если у них было и есть финансирование со стороны лидера движения или какой-то богатой структуры.

Таковым было, например, Общероссийское общественное движение «Россия Православная», которое возглавлял мой Друг и Соратник — довольно состоятельный антиквар Александр Иванович Буркин. После его безвременной кончины в 2013 году Движение сохранилось и выжило, но масштаб его деятельности многократно сократился. Привел данный пример только потому, что Движению «Россия Православная» отдал одиннадцать лет своей профессиональной деятельности. И я ничуть не жалею о тех годах. Напротив, я благодарен БОГУ, что мне довелось послужить на той ниве, и с искренней признательностью желаю в молитвах душе общественного подвижника Александра Буркина Царствия Небесного! О других аналогичных православных объединениях и движениях говорить не хочу, чтобы не «подставлять» их покровителей в их профессиональной среде. Дай, БОЖЕ, таким движениям и их благотворителям процветания!

По моему убеждению, духовно преобразить Россию одними православными общественными усилиями невозможно, с их помощью даже невозможно кардинально изменить духовную атмосферу в России. Но вместе с тем я не отвергаю крайнюю важность общественного фактора в несомненном для меня грядущем Воскресении России.

Во-первых, значительный сектор всероссийской духовно-просветительской деятельности осваивается именно общественными инициативами. Конечно, появились крупные православные СМИ с регулярным финансированием вроде телеканалов «Союз», «Спас», «Царьград», радио «Победа», они дополнили многолетнюю деятельность радио «Радонеж», «Народного Радио».

Но колоссальный объем духовно-просветительской работы осуществляют крупные, средние и совсем мелкие православные сайты, финансирование которых не имеет постоянной основы, авторы которых трудятся ХРИСТА Ради именно в русле сугубо общественных инициатив. Именно в таком полуобщественном режиме существуют известные порталы «Русская Народная Линия», «Московские Ведомости»[5], «Аминь», «Русская Линия» и некоторые другие.

Многие десятки, а может быть, и сотни православно-патриотических сайтов нередко существуют при приходах или держатся силами двух-трех энтузиастов. При всей мощности того же частного телеканала «Царьград», широкое распространение его материалов вряд ли было бы возможно без участия многих тысяч добровольных активистов в различных социальных сетях — в Одноклассниках, ВКонтакте, Фасбуке, МойМир, МейлРу, МирТесен, Твиттере и других.

Сейчас в России в самой дремучей глубинке трудно найти храм, у которого не было бы своей странички ВКонтакте или Одноклассниках, которые держатся за счет одного или двух прихожан или благодаря Батюшке. Но электронные публикации таких страниц и сайтов потенциально доступны на всем пространстве России и многомиллионного Русского рассеяния.

Число подобных сетевых православных активистов за минувшие лет пять, пожалуй, с Русской Весны 2014 года, выросло не в десятки, а в сотни раз. Свидетельствую о том профессионально на основании систематических личных наблюдений. Когда я начинал участвовать в Фасбуке, ВКонтакте и Одноклассниках летом 2011 года[6], там составляли значительную массу пользователей обыватели, страдающие «дефицитом общения». Значительный сектор соцсетей охватывали либо завзятые либералы, которые по праву себя чувствовали «хозяевами» и «законодателями» политических и культурных мод в данных информационных пространствах. Именно они диктовали скучающим сетевым обывателям свои вкусы и взгляды. Близких по духу патриотов или православных верующих в массовых социальных сетях тогда приходилось отыскивать поштучно.

К концу 2014 года ситуация стала принципиально и резко меняться. Либералы из числа непрофессионалов, а исповедующих либерализм по «зову сердца», принялись стонать от засилья «ватников» и «черносотенцев». Чтобы не получать раздражающие их посты на «главной» или «стене», они принялись блокировать бывших своих сетевых друзей, взгляды которых оказались вдруг чуждыми им. Они принялись устанавливать на своих страницах разные фильтры, тем самым многократно сократили собственную аудиторию.

Конечно, профессиональные тролли так не поступали, но православные довольно скоро научились таких троллей распознавать и так же «банить», то есть блокировать подобных профессионалов, оповещая об их персональном наличии своих друзей. Самодеятельная согласованность сетевых общественных инициатив стала возрастать год от года без каких-либо централизованных указивок или инструкций. Само Учение Православной Церкви для них является неконтролируемым извне руководством к действию и духовному просвещению соотечественников.

Вместе с тем многие бывшие обыватели стали пробуждаться в своих интересах, через новые информационные потоки в постах они стали получать информацию и аналитику, о существовании которых прежде и не догадывались.

Ежемесячно тысячи новичков из числа опытных пользователей православно-патриотического Интернета и Рунета, которые прежде считали Одноклассников, Фасбук или ВКонтакте «информационной помойкой», ничем не отличающейся от «ящика», стали заводить там свои страницы. Поскольку большинство подобных активистов-просветителей вместе с тем являются активными прихожанами своих храмов, свою духовную, молитвенную жизнь они не отделяют от своей информационно-коммуникативной деятельности.

Во-вторых, самодеятельные почти никем не финансируемые общественные православные объединения, состоящие из нескольких энтузиастов, стали обнаруживать свою необходимость в условиях кардинального изменения самих коммуникативных процессов православной общественной жизни. Духовное оскудение, которое стало нарастать с середины или конца девяностых в официально зарегистрированных относительно «больших» православных общественных организациях, таким большей частью неформальным — небольшим объединениям почти не грозит. И они совмещают свое мiрянское Богослужение в храме с Богослужением в общественной жизни.

Как правило, такие объединения изначально не ставят перед собой несбыточную цель превратиться в массовое общественное движение. Они включают в себя несколько глубоко верующих людей, которые свою скромную деятельность осуществляют на собственные заработки или накопления. К ним могут примыкать несколько сочувствующих эпизодических помощников. Обычно они ограничивают свою деятельность собственным регионом, но вместе с тем всегда готовы без претензий и амбиций включаться в общероссийские духовные акции в Интернете и свидетельствуют о своей деятельности либо на небольшом собственном сайте, либо в тематических группах и страницах в социальных сетях.

11. Децентрализации общественных инициатив

На какие же кардинальные изменения общественных инициатив хочу обратить внимание. На мой взгляд, сейчас приобретают ключевое значение массовые нецентрализованные по координации духовные акции, без явного лидерства той или иной известной православно-патриотической общественной организации, лидерство которой может оспариваться другим «конкурирующим» общественным объединением…

Таковой несомненно общероссийской духовной акцией стало начиная с Апреля-Мая 2016 года движение против производства, государственного финансирования и последующего показа глумливого фильма «Матильда» в рамках «всероссийской премьеры». Демонстрация первого рекламного ролика «Матильды» по центральному телевидению состоялась вечером 6 Апреля 2016 года — в самый канун Праздника Благовещения ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ во время Всенощной. Думаю, момент первой демонстрации был выбран неслучайно, чтобы сразу унизить православных и «поставить их на место». Мне доводилось о том писать в Октябре 2017 года в очерке «Царь и Россия».

Значительная часть нового децентрализованного общественного движения носила ярко выраженный протестный тон, но по формам оно было весьма разнообразного характера с многочисленными разъяснительными статьями Священников и православных общественных деятелей. Уже в Июне 2016 года о кощунственных целях фильма высказался первый представитель Священноначалия РПЦ — тогда Митрополит Владивостокский и Приморский Вениамин (Пушкарь). Загудели протестами десятки тысяч профилей социальных сетей. К началу Сентября 2016 года стало очевидно безпрецедентно массовое достоинство православного движения, в которое, во-первых, уже включились практически все сколько-нибудь известные православно-патриотические общественные структуры, имеющие собственную историю деятельности в несколько лет.

Во-вторых, не было ни одного православного СМИ, где бы отношение к «Матильде» не было как-то выражено. Среди аналитиков были и оригиналы, которые пытались убедить рядовую аудиторию, что массовые протесты только создают рекламу пошлому фильму. Но такие соображения так и не стали господствующими в нашей среде.

В-третьих, впервые за многие годы возмущение «Матильдой» и апелляция к православным традициям России стали фактором и для ряда политических деятелей, которые решили принять участие в выборах в Государственную Думу, а также во многие десятки законодательных собраний субъектов Федерации и городов.

В-четвертых, стали возникать новые общественные структуры, появление которых было вызвано именно кампанией против «Матильды».

На протяжении полутора лет с протестами против глумливого фильма выступило около десятка Архиереев РПЦ, сотни Священников.

К концу лета 2017 года появились организации, которые с помощью светских СМИ и собственных ресурсов пытались канализировать массовое протестное движение под своей эгидой. Такие две-три прежде никому неизвестные организации с неведомой финансовой поддержкой выступали с разного рода заявлениями и призывами. Но попытки «оседлать» общее движение таким структурам не удались. Единой идеологии протеста не было ни в 2016, ни в 2017 году.

Кто-то даже пытался организовать явно провокационную структуру «Православное Государство» в подражание ИГИЛ, были устроены три-четыре провокации: таран автомобилем витрин кинотеатра в Екатеринбурге, нападение на офис адвоката режиссера А. Учителя, поджог машин у лиц, имевших отношение к кинопроизводству «Матильды». И хотя режиссер фильма и его сторонники попытались свести все содержание всероссийского движения православных к подобным провокациям, обвиняя всех протестных активистов в разжигании политических страстей, но реально на юридическом уровне киношникам-кощунникам такое не удалось.

И притом великое множество разных мелких и крохотных общественных инициатив внесли существенный вклад во всеобщее дело народного общественного противостоянии духовному злу. Значительным фактором общероссийского действа стали прихрамовые массовые молебны против глумления в целом ряде епархий. Ничего подобного по массовости и по степени единодушия большей части людей в общественной жизни России прежде не было.

«Всероссийская премьера» фильма осенью 2017 года все же состоялась. Но победа сил зла и кощунства оказалась пиррова. Пусть государственные чиновники фактически оказали поддержку демонстрации фильма, у сторонников режиссера А. Учителя однозначной перемоги не вышло: десятки миллионов симпатизирующих Православию соотечественников поддержали бойкот фильма. И хотя в первые дни демонстрации картины такие массовые протесты действительно сработали как косвенная реклама: любопытные шли на фильм и почти заполняли кинотеатры, но скоро сарафанное радио даже среди такой части наших соотечественников, индифферентных к российским историческим традициям, распространило «разочарование» в надеждах получить сильные зрелищные эмоции. Далее демонстрация фильма продолжалась при почти пустых залах с несколькими скучающими зеваками. Сейчас фильм «Матильда» практически забыт, превентивные духовные акции изгладили факт его существования из народной памяти, годы спустя о нем будут вспоминать только штатные «киноведы».

Само же по себе массовое протестное движение православных оказало колоссальное влияние на сплочение и самоосознание реальной силы верующего народа. Произошедшая православно-патриотическая духовная мобилизация верующих соотечественников позволила с достоинством и при высочайшей общественной активности встретить и 150-летие со дня Рождение Царя Мученика Николая[7] в Мае и 100-летие Царской Голгофы в Июле 2018 года. Такой народный подъем, на мой взгляд, стал главным итогом 2018 года.

Попытки некоторых либеральных СМИ высказать свои претензии к народному воодушевлению или непочтительно отзываться о Царственных Святых моментально вызывали ответную реакцию тысяч православных в информационном пространстве.

Правда, и светские СМИ в первой половине, середине Июля 2018 года дали немало публикаций, посвященных событиям 1918 года, некоторые материалы были исполнены психологического сочувствия по отношению к памяти об Августейшем Семействе и Его родственниках, зверски убитых в период с Июня 1918-го и по Январь 1919 года. Возрос покаянный настрой в обществе. Говорю не о печали, но о чаяниях подлинного деятельного покаяния, связанного с желанием постепенного исправления порядков российской жизни.

Духовное возвышение верующего народа прошло на фоне футбольных страстей мiрового чемпионата и при полном отсутствии государственной поддержки чествования памяти Святых Царственных Мучеников на официальном уровне.

Без достаточно массового молитвенного делания неисчислимого множества соотечественников такие тектонические духовные подвижки в жизни нашего Отечества невозможны. И в этом вижу косвенное свидетельство того, что без публичного, внешнего проявления внутренняя, сердечная молитва стала необходимой частью жизни сотен тысяч наших соотечественников, которые и являются солью Земли Русской. Свеча народной молитвы отнюдь не пребывает под спудом, потребность в такой молитве уже прорывается и в общественную жизнь православного народа.

Данный тезис подтверждается тем, что ещё на исходе первого квартала Царского Года — в Воскресенье 25 Марта 2018 года в Москве, в зале «Петровский» гостиницы «Националь» прошло знаковое событие, наметившее принципиально новый духовный этап в общественной жизни Росси, а возможно, и во Вселенском Православии в целом: научное богословское собрание «Имяславие и Святоотеческая исихастская традиция Православной Церкви почитания Имени БОЖИЯ как ЕГО Нетварных Энергий». Мероприятие не получило внятного, официального благословения церковных властей, хотя неофициально к нему благосклонно отнесся один из синодальных Митрополитов, но сама по себе постановка вопроса о важности ИИСУСОВОЙ Молитвы, важности Исихазма, безусловно, свидетельствует о возрождении православной народной памяти об Умном Делании[8].

Окончание следует

ПРИМЕЧАНИЯ