«Исторический путь России: традиции сохранения самобытности и стремление к единству»
Россия: от государства-цивилизации к империи-цивилизации
Прежде, чем начать разговор о диалоге и сотрудничестве народов России, стоит напомнить, что такое сама Россия, как уникальный цивилизационный феномен. «Каждый народ, –говорит Данилевский– проходит в своем развитии три состояния…», одно из которых, «...характеризуется построением государства, способного ограждать его политическую независимость...».
Сущность государства неразрывно связаны с его духовной культурой, то есть системой ценностей, идей и традиций, определяющих самоидентичность государствообразующего народа. Именуемого иногда Большим Народом. Между тем, взаимосвязь государства и духовной культуры этого народа зачастую игнорируется теоретиками и практиками государственного управления и «государство, – по словам Ивана Ильина, – понимается как строй внешней жизни, а не внутренней». Говоря попросту, как административный аппарат чисто внешнего управления населением данной территории. Сам Ильин предложил следующее определение государства:
«Государство есть организованное духовное единение духовно солидарных людей, понимающих мыслью свою духовную солидарность, приемлющих ее патриотическою любовью и поддерживающих ее самоотверженною волею».
Удивительно близко по духу словам русского философа, представление о государстве у Гегеля: «Государственное устройство народа образует единую субстанцию, единый дух с его религией, с его искусством и философией или, по крайней мере, с его представлениями и мыслями, с его культурой вообще (не говоря о дальнейших внешних факторах, о климате, соседях, положении в мире).
Государство есть индивидуальное целое, из которого нельзя взять одну отдельную, хотя и в высшей степени важную, сторону...».
Государство, обладающее такими «идеальными» свойствами можно назвать «государством-цивилизацией». Современными примерами таких государств могут послужить Китай, Иран, Индия или Япония. Из древних примеров сразу вспоминается Египет.
Историческим развитием государств-цивилизаций стали империи-цивилизации –создающие на основе интеграции разнородных традиций и культур, входящих в империю частей, единую сверхнациональную имперскую культуру, но как правило, на основе культуры народа – творца империи. Для любой империи характерно многообразие этнических групп и конфессий. Причем это многообразие сохраняется на протяжении всего исторического периода существования империи, и иногда переживает ее крушение. Именно империя поддерживает это многообразие культур, над которым возвышается имперская власть.
Империя предоставляла всем народам, живущим на ее территории, защиту от внешних врагов. И вместе с тем жестко пресекала всякого рода межэтнические столкновения. Пресечение различных междоусобиц являлось необходимым условием сосуществования входящих в состав империи этносов и конфессий. И напротив, их активное взаимодействие с государствообразующим народом и возникновение единой объединяющей традиции становились основой образования империи-цивилизации.
Наиболее значимые империи-цивилизации мировой истории – Римская, Ромейская-Византийская и Российская. Или иначе – Три-Римская Империя, Вечный Рим, Священное Римское Царство, на нерушимость которого указывает старец Филофей в своем письме о Третьем Риме, как последнем Вечном Царстве: «Инако же Ромейское Царьство неразрушимо, яко Господь в Римскую власть написася».
Уже современные исследователи указывают, что Российская Империя отличалась от других имперских образований своего времени степенью универсальности что и делало ее продолжением и подобием Первого и Второго Рима и придавало ей такой огромный масштаб и устойчивость.
Различают обычно три варианта построения империи: колонизацию, ассимиляцию и интеграцию.
Колонизация подразумевает потребительское отношение метрополии к «осваиваемым» территориям, зачастую сопряженное с угнетением и даже прямым уничтожением коренного населения. Это, так сказать, «англосаксонский» вариант, вариант «торгаша», по выражению Вернера Зомбарта.
Ассимиляция характеризуется «использованием» подчиняемой цивилизации в качестве строительного материала для цивилизации или этноса покорителя. В качестве примера первого варианта ассимиляции можно привести поглощение Ирана Арабским Халифатом, которое привело к практически полному исчезновению зороастризма, древнейшей религии мира. В скобках заметим, что именно такую форму взаимодействия между Западом и Россией предлагает в наши дни Збигнев Бжезинский.
Примером этнической ассимиляции служит ассимиляция прибалтийских славян немецкими рыцарскими орденами и пришедшими с ними. Наследством ее осталось «русское» звучание многих немецких, особенно прусских фамилий, и почти неразличимый фенотип многих русских и немцев, столь облегчающий работу разведок в России и в Германии, что не раз отмечали соответствующие специалисты и историки мировых войн.
Наконец интеграция – это плодотворное взаимодействие государств-цивилизаций, входящих в империю, равно как творческое использование ценностей исторических предшественников. Таким было взаимодействие Греции и Рима, Ромеи и Руси. Интеграция и была основной формой взаимодействия Русского Царства и Империи со всеми входящими в ее состав царствами, народами и народностями.
Приведем теперь некоторые примеры, предварительно озвучив внутренние так сказать причины Русской экспансии, создавшей величайшую империю мира.
Российская Империя – взгляд с полюса
При взгляде на карту Российской Империи конца XIX– начала XX века (рис. 1) трудно представить себе, что она создана народом, поставленным природой в почти невыносимые условия общественного и экономического развития.
Также трудно поверить, что эта гигантская территория дает весьма мало простора для хозяйственной деятельности и особенно сельскохозяйственного производства. Между тем южная граница Империи по градусам северной широты соответствует северной границе Соединенных Штатов Америки.
Столица Империи Санкт-Петербург находится на 60-й широте, что совпадает с южной оконечностью солнечной Гренландии. Вторая, древняя столица, Москва – на 56-й широте, проходящей через северную часть полуострова Лабрадор и юг Аляски.
Русскому племени досталась громадная равнина, расположенная к востоку от пресловутой нулевой изотермы января, приблизительно совпадающей с западной границей Империи, она же – изотерма –западная граница Евразии – по Льву Гумилеву. К 1900 году государственные границы Российской Империи практически точно совпадали с географическими границами евразийского субконтинента.
Равнина эта прорезана сравнительно редкими реками и, в общем, мало орошаема. Зимние холода, при которых земля промерзает на полтора метра в глубь, и многомесячная распутица свойственная северному климату, частая жара летом, с юго-восточными ветрами, сжигающими урожай, накладывали на трудовую деятельность русского народа оковы, неизвестные жителям стран умеренного климата.
Рис. 1. Карта Российской Империи 1890 года
К этому добавлялось отсутствие доступа к теплым “наружным” морям, служащим в других странах естественным продолжением внутренних дорог. Своим географическим положением русский народ был обречен на вечную борьбу с природой и относительно бедное существование, имеющее мало перспектив на улучшение. Недаром говорят:
«Мы построили государство там, где больше никто не живет».
Отсюда вечная русская тяга «к солнцу и теплой воде», в таинственное Беловодье, что лежит «восток», сиречь «встречь Солнца».
От времен Киевской Руси дошло предание, что сам Равноапостольный Князь Владимир − отправил Русскую дружину искать это Беловодское царство. И ведь нашли они в тот раз Беловодье. Да так оно им по «ндраву» пришлось, что так и остались в дивной стране, отправив вестника к Князю. Может эта тяга и определила основное направление роста России, а вернее основное направление борьбы русского государства за свое существование, за выполнение своей вселенской миссии.
Действительно, посмотрим внимательно на карту России. Но взглянем сейчас на нее с полюса.
Очевидно, что Великая северная Империя, упираясь тылом во льды Северного океана, правым флангом в полузакрытое Балтийское море и во владения Германии и Австрии, а левым − в малопригодные для плавания части Тихого океана, − имеет не три, как это обыкновенно считается, а всего лишь один фронт в своей войне за государственное бытие.
Фронт, обращенный к югу и простирающийся от устья Дуная до Камчатки. Против середины фронта лежат пустыни Монголии и Восточного Туркестана. Для движения к теплым морям у Империи остаются поэтому только фланги.
Фланг правый
Удобнейшим, по близости к центру страны и сосредоточению ее людских и материальных ресурсов, является, конечно, правый фланг. Наступая им через Черное море и Кавказ к Средиземному морю и через Среднюю Азию к Персидскому заливу, Россия сразу бы вышла на крупнейшую торговую дорогу мира, и обрела стратегически важные базы для Военно-Морских сил.
Понятно, что такое решение жизненно важного для нашего государства вопроса совершенно не входило в расчеты главного в те времена исторического врага Российской Империи – империи Британской, раскинувшейся по всему миру и монопольно господствующей на мировых торговых путях. Именно Англии обязана наша страна тем, что, несмотря на все блестящие победы в русско-турецких войнах и среднеазиатских кампаниях, наступление русского правого фланга было остановлено. Не то, что выйти к Персидскому заливу – в Средиземное море выход перекрывала удавка Босфора и Дарданелл.
У России оставался только путь на Восток.
Встречь солнца!
Наступление нашего левого фланга началось в 1582 году казаками Ермака. Значение этого наступления геополитик Маккиндер приравнивает по своему значению к огибанию европейскими кораблями мыса Доброй Надежды и открытию пути в Индию.
Хотя, с некоторым сожалением добавляет он, значение этого было осознано не сразу.
Позволю привести несколько стихотворных строк:
Каждый день так взволнованы зори,
И одна неустанно зовет
За тайгу, на далекое море,
На туманный и мглистый восход.
…………………………………………..
Дует ветер с востока, он свежий,
Скоро ичиг обует нога.
Скоро кровью людской и медвежьей
Будет мыться святая тайга.
Там, в Охотском неласковом море,
Я доверю свой путь кораблю.
Я молюсь на восточные зори,
А о западных только скорблю.
Л.Н. Гумилев.
Возможно, эти слова замечательного ученого и поэта являются ключом к тому поистине сказочному явлению, именуемому покорением или присоединением Сибири к России, а вернее –врастанием России в Сибирь.
Как реализация замысла Божьего
До становления Московского царства степь для нас была источников больших и малых неприятностей. От половцев и туменов Субудая и Батыя до разношерстного войска Мамая и исключительно вредоносных крымских татар-работорговцев. Считается, что объединенными их усилиями лет за триста-четыреста Русь потеряла порядка двухсот процентов своего населения.
Не мудрено, что в русской геополитической мысли сформировалась устойчивая мыслеформа, от Пушкина и Чаадаева до Блока, что Россия – щит цивилизации Европы от кочевников Азии.
На самом деле, в еще большей мере Россия была щитом этих кочевников от цивилизации Европы. Без нее их, скорее всего, постигла бы судьба североамериканских индейцев.
Расширение Третьего Рима на Восток и покорение бывших земель Монгольской империи воспринимались как реализация замысла Божьего о расширении территории православия на Земле. Русская экспансия затворила степные ворота Евразии и превратила дикую окраину цивилизованного мира в становой хребет русской государственной территории.
Взятие Казанского и Астраханского царств, а перед этим венчание на царство Иоанна IV ознаменовали зрелость Русского Царства, а Стоглавый собор оформил иосифлянское учение и церковный устав Третьего Рима в стройную систему.
Отличительной чертой самоощущения нового Ромейского Царства (так, кстати, подчас в наших документахXVI века и писалось) был его акцентированный москвоцентричный характер. Россия видит ценность в самой себе, и только деятельность Русского Царства имеет, по мнению его апологетов, эсхатологическое и метаисторическое значение.
Именно в этот период происходит исключительно быстрое расширение России на Восток, «встречь солнца». Исторический маятник качнулся в обратную сторону, и вот, казалось, погибшая великая евразийская империя Чингизхана стала вновь обретать плоть и кровь.
Но на этот раз Империя шла с запада на восток. И скорость продвижения ее вызывает почтительное изумление. По сей день.
Уместно отметить, что успеху продвижения способствовала русская разведка. Еще в 1566 году, задолго до похода Ермака на Сибирское царство, два «храбрейших и умнейших казачьих атамана» Иван Петров и Бурнаш Ялычев была посланы Грозным царем за Сибирь, на юг, с дружественными грамотами к «неизвестным властителям неизвестных народов». Получив такое сложное и, по видимости, неопределенное поручение, доблестные атаманы выполнили его с честью.
По своем возвращении через два года, они представили Царю обстоятельное описание всех земель от Байкальского озера до Корейского моря. Атаманы лично посетили Монголию и Китай, побывали в Пекине, и собрали в длинном и трудном пути своем все доступные в то время сведения о Корее, Китае, Туркестане, Бухарии, Кашгаре и, что характерно, − Тибете /Лебедев Н.К. Завоевание Земли. - М.: Воениздат, 1947. Т 2. С. 40/.
Возможно, у Ивана Васильевича были и иные, неизвестные нам источники информации, поскольку еще в 1562 году в титул Московского Царя, личным царским повелением, вошла формула:
«…И всея Сибирския земли Повелитель», − дополненная и расширенная в 1577 году:
«…всея Сибирския земли и Северные страны Повелитель… и иных Земель Государь и Обладатель».
1 сентября 1582 года, из владений “наместников Предуралья” промышленников-миллионеров Строгановых выступил отряд из 500 казаков и 300 иных ратных людей. Были среди этих ратных людей великороссы, – в основном устюжане из Устюга Великого, – а также татары, литовцы и даже добровольцы из числа немецких военнопленных Ливонской кампании. Обычный русский отряд, одним словом.
Поход как известно, был успешен. За месяц преодолев путь в 1500 тыс. км против и по течению рек, отряд разгромил войско главного на тот день врага Кучума, и поклонился Царю – Сибирским царством.
Помимо Сибирского царства Царю препровождались в дар 2 400 соболей, 50 бобров и 24 лисицы.
К последнему морю
И с 1582 года, словно кадры киноленты, понеслись дела чудесные.
На протяжении жизни одного поколения Сибирь до Тихого океана становится Русской. Уже в 1585 году воевода Мансуров заложил городок в устье Иртыша.
В 1587 году основан Тобольск, в 1593 – Пелым и Березов, в 1594 – Сургут, в 1595 –Обдорск (Салехард), в 1596 – Нарым, в 1601 – Мангазея, в 1604 – Томск. Новая Мангазея – Туруханск в 1607 году.
В 1618 году основан Кузнецк, в 1619 – Енисейск, в 1628 – Красноярск, в 1632 – Якутск, в 1632 – Оймякон, в 1635 – Олёкминск.
И, наконец, летом 1639 года атаман Дмитрий Копылов из Бутальского острога, что в 1636 году срублен был на реке Мая – притоке Алдана, посылает дальше на восток отряд в 30 человек десятника Ивана Юрьева-Москвитина. Именно этому отряду довелось подвести черту под беспрецедентным полувековым движением русского суперэтноса “встречь солнца”. Видится что-то провиденциальное, что первому выйти на берег Великого океана судьба доверила посланцу Москвы с символическим прозванием – Москвитин.
И уж вовсе чудом мнится, что среди соратников Москвитина был казак Иван Черкасс –85-летний ветеран первого похода Ермака!
Крепки были православные!
О русском смысле истории
История нашего великого движения “встречь солнца” убедительно опровергает, кстати, интеллигентско-масонский миф о якобы врожденной рабской сущности русского народа.
Из-под палки такого дела не сделаешь.
Не одно поколение русских людей размышляло о смысле исторического процесса и о смысле жизни и нашли свой ответ в Православии. В свободном следовании Божиим заповедям.
Еще во времена Дмитрия Донского и Василия Темного были обдуманы и решены все вопросы внутренней и внешней политики на столетия вперед. Идеалы свободы русского человека утвердились прочно. В суровые времена – а на Руси иных не бывало – только свободно делающий свое дело народ мог отстоять свое право на существование.
Уникальность русской судьбы заключается в том, что никакая иная национальная идеология кроме Православия не могла быть принята народом, еще в своем язычестве сказавшем: «…да не посрамим земле Руские, но ляжем костьми, мертвые бо срама не имут…
Не имам убежати, но станем крепко».
Православие – вера людей, сильных самоотвержением, а не самоутверждением.
И стал русский народ действительно крепко.
Мысль, что не в силе Бог, а в Правде, легла на подходящую почву. Крохотное Московское княжество, за ничтожный исторический срок из междуречья Оки и Волги достигшее берегов Тихого океана, совершило это геополитическое чудо потому, что уже к Великому княжению первого Государя Всея Руси Ивана III Васильевича программа народной жизни была подготовлена и осознана на века.
Каждый русский человек – крестьянин и князь, воин и монах, Первосвятитель и Царь – точно и однозначно знал, чему поклоняться и что отвергать, что хорошо и что плохо. Все говорили одним языком и право славили одного Бога. Всем было дело, и все были нужны. Лишних людей в Православном Царстве не было, и быть не могло.
Единственная Империя
Практически за полвека – от похода Ермака Тимофеевича 1582 года до выхода Ивана Москвитина в 1640 году к Охотскому морю –землепроходцами было преодолено расстояние от Урала до Тихого океана, и Россия легко и быстро закрепилась на этом огромном пространстве. Попробуем еще раз ответить на вопрос: почему так произошло?
Была в Истории единственная Империя, заботившая о своих окраинах больше, чем о центре, а об «инородцах» больше, чем о государствообразующем народе.
В которой ни один народ, входящий в ее состав не погибал, а выживал и развивался. Империя эта носила название Российской. Основой ее было – Московское Русское Православное Царство.
Именно в этом государстве власть его считала своим назначением –защитить свой народ от воздействия зла и провести его через земную жизнь так, чтобы как можно больше людей могли стать достойными жизни вечной в Царствии Божием.
Интересно, что именно такая власть, целью своей считающая спасение душ подданных, власть государственно-жесткая, не балующаяся на западный манер с гражданскими свободами, была чрезвычайно деликатна и даже мягка в духовном отношении, к вновь присоединяемым подданным.
Да, к уже обращенным в православие, Русским, а таковым считался любой, перешедший в Православие, Русская власть бывала сурова за отступление. Непримирима была к ересям.
Но и то, административные кары за формальные уклонения от Православия, как, например, за старообрядчество, были назначены тогда, когда сама власть стала уклоняться от Византийско-Ромейской Православной Симфонии Государства и Церкви – единственно приемлемого для православного сознания сочетания.
Но эта суровость, возвращаясь к нашей теме, была как всегда в России, к своим русским. Кому много дано, с тех много и спрашивается. И никогда жесткую руку Москвы не испытывали на себе ни мусульмане, ни буддисты, ни шаманисты Сибири. Да, была проповедь Православия и часто успешная. Но никакого духовного насилия.
За этим строго следили все русские Цари, начиная с Ивана Грозного.
И принимали службу и щедро награждали за нее тех же буддистов и мусульман, не требуя смены веры. О понятном единственном исключении мы здесь говорить не будем. Sapienti sat.
А так, даже в ордене Святого Георгия для иноверцев, всадника, пронзающего змия, заменили на государственного орла, чтобы не задевать религиозные чувства награжденных. Иной раз это вызывало обратную реакцию. В германскую войну отчаянные рубаки Дикой Дивизии, – элиты горских кавказских племен, – жаловались, бывало Великому Князю Михаилу Александровичу, – любимому командиру своему: «Зачэм крэст с птицей? С джигитом хачу!»
Так было и в Сибири
В полной мере эта забота центральной власти о душах и телах новых подданных сказалась и при присоединении Сибири к России. Почему так мгновенно и безболезненно оно происходило? Вслед за первопроходцами сразу двигались царские воеводы, строго следившие, чтобы никакой обиды не чинили новым подданным русского царства.
Недаром противодействие миграции русских было столь ничтожно. Конфликты с русскими, если они и возникали на первых порах, например, у бурят или якутов, быстро улаживались и не имели тяжелых последствий в виде национальной розни.
Единственным практическим следствием русского присутствия для аборигенов стал ясак (уплата одного-двух соболей в год), который инородцы понимали, как подарок, – дань вежливости Белому Царю. При огромных пушных ресурсах Сибири дань была ничтожна, в то же время, попав в списки ясачных инородцев, местный житель получал от центрального правительства твердые гарантии защиты жизни и имущества.
Где, в какой стране, скажите мне, были законы, чтобы ни один инородец не мог быть приговорен к смерти, кроме как по личному царскому решению? Каждый якут, тунгус, бурят, обвиненный в преступлении имел право – и это право строго соблюдалось! – требовать доставки пред ясны царевы очи.
Никакой воевода не имел права казнить ясачного инородца: при любых преступлениях дело посылалось на рассмотрение в Москву, а Москва смертных приговоров аборигенам никогда не утверждала. Известен характерный случай: некий бурятский лама, попытавшийся поднять восстание с целью изгнать всех русских и передать Забайкалье маньчжурам, был отправлен как ясачный инородец в Москву, где его, естественно, помиловали.
Это вам не «цивилизованные» Соединенные Штаты, где за скальп индейской женщины или ребенка «храброму» американскому солдату давали награду.
В дикой России за это однозначно полагалась бы смертная казнь.
Не со времен ли короля Артура?
Впрочем, что там индейцы! Англо-саксонскому кальвинизму ‒ смертоносной смеси манихейства и талмудизма ‒ по внутренней природе свойственно безжалостное отношение к народам и нациям, не предназначенных, по его мнению, ко Спасению, а потому достойных тотального истребления. Если мешаться будут. И истребляли. Отнюдь не называя соответствующие мероприятия холокостом или хотя бы геноцидом.
Так, в цивилизованном XIX веке, ‒ несущие культуру и просвещение всему миру, любимые русской интеллигенцией, ‒ англичане выморили голодом, «после неслыханной в христианской истории экспроприации земли и сгона с нее исконного населения», 2 миллиона ирландцев, – даже не индейцев или негров, а природных кельтов.
Последние, заметим, кровные родичи и потомки короля Артура и его рыцарей Круглого Стола, почти на столетие отсрочивших завоевание теми самыми англами и саксами православной Британии. [Артурова Британия была крещена монахами из Александрии. И стала христианской страной Восточного обряда, хотя церкви еще и в принципе не были разделены. Но мировосприятие уже тогда начинало отличаться. Поэтому в легендах о короле Артуре самые любимые Праздники – как на Руси – Пасха и Троица-Пятидесятница. А не Рождество, как в Европе. А вот Англия, спустя примерно сто лет после трагической гибели Британии Артура и его рыцарей, была повторно крещена уже из Рима.] Вставших, так сказать, железной стеной на пути процесса будущей глобализации.
Жаль, что у Артура и его ребят не хватило тогда сил задушить младенчика в колыбели. Тот самый случай, о котором древний пророк, говоря про порождения адских сил, сказал: «Блажен, кто разобьет младенцы твои о камень» (Пс. 136: 9). Младенчик же оказался памятливым.
Не со времен ли короля Артура пошла неукротимая ненависть нынешних владык мира к Православию и его носителям?
И даже к тем, кого они ошибочно (или нет?) считают таковыми.
Видно непреходящей оказалась память непреклонно-стойкой защиты от будущих глобалистов самого западного форпоста православия в мире – королевства логров – этого первого в истории Порт-Артура.
Под власть Белого Царя
Но вернемся из просвещенной Европы в родную Сибирь.
Слава о выгодах перехода под власть Белого Царя бежала впереди «охочих людей», сильно облегчая их «государево дело». Вот еще один русский парадокс. Шли в Сибирь на восток, встречь Солнца, вроде самые забубенные головушки, подальше от всякой власти.
И что же? Казаки и иные отчаянные русские души, открывали новые земли и племена иной раз в тысячах верст от ближайшего «культурного, военного и религиозного центра»– в виде острога-городка с десятком стрельцов и воеводой. Казалось бы, – живи и владей.
Так нет. Вслед за подробной картографической съемкой маршрута, – данные о котором немедленно посылались в Сибирский Приказ в Москву [Откуда и потрясающая точность даваемых инструкций!], – неукоснительно следовало объясачивание новых верноподданных, и высылка указанного символического ясака в Москву.
А остяки, вогулы, тунгусы служили проводниками русских отрядов, охотились, гоняли оленей, шаманили, –если хотели, –и были вполне уверены в своей судьбе и в завтрашнем дне.
Что влекло нас?
Не знаю, какая сила влекла русского человека за Урал, Байкал, на Амур, Камчатку, Аляску ‒ и дальше вперед, но эту силу никак нельзя свести к идее только «воли» и тем более жажде быстрого обогащения – это очевидно.
Хотя именно последнее подчеркивается многими даже патриотическими авторами, называющими всю сибирскую эпопею «столетней погоней за соболем».
Народ, ценящий«мамону», не назовет драгоценные сибирские меха словом«рухлядь». А рухлядь она рухлядь и есть – рухлядь, хоть бы и мягкая. И добывая эту «рухлядь» голову сложить просто, а вот разбогатеть –отнюдь.
Нет, что-то иное высшее, горнее вело нас на восток.
И чувствовали это аборигены, почему в Православие переходили легко. Вместе с первопроходцами – солдатами и землепашцами – шли воины Брани Духовной. Благая Весть затеплилась огоньками благочестия на громадных Восточных просторах –территории, пребывавшей дотоле в «простоте» языческой. Открытие Сибирской кафедры датируется 1621 годом.
В 1668 году архиепископ Тобольский Корнилий был рукоположен первым митрополитом Сибирским. Первый же монастырь в Сибири – Знаменский был основан в Тобольске в 1586 году, за год до того, как Тобольск стал городом.
А 10/23 июня Православная Церковь празднует Собор Сибирских Святых.
Oriente lux!
За считанные десятилетия русский народ освоил колоссальные, хотя и малонаселенные пространства на востоке Евразии, сдерживая при этом агрессию Запада. Включение в Московское царство огромных территорий осуществлялось не за счет истребления присоединяемых народов или насилия над традициями и верой туземцев, а за счет добровольного перехода народов под руку Московского Царя.
И присоединение нами Сибири не было похоже ни на истребление североамериканских индейцев англосаксами, ни на работорговлю, осуществлявшуюся французскими и португальскими авантюристами, ни на эксплуатацию яванцев голландскими купцами. А ведь в пору этих деяний и англосаксы, и французы, и португальцы, и голландцы уже пережили век Просвещения и гордились своей цивилизованностью.
Единственной проблемой массового освоения Сибири, была проблема снабжения хлебом и иными припасами ее растущего населения. Специфика русского освоения «планеты Сибирь», на территории которой дважды поместилась бы вся Западная Европа, заключалась в том, что оно шло северными путями.
Но к середине века, казалось, вопрос с хлебом для Сибири был практически разрешен. К 1651 году усилиями Василия Пояркова и Ерофея Хабарова русская Сибирь вышла на Амур. И не просто вышла, но твердой ногой стала в этом теплом по сибирским меркам и хлебородном крае. Отныне не было силы, способной остановить это движение, «встречь Солнца».
Остановить его смогла только сама Москва, и только когда верхи слишком заглядываться стали на Запад в результате духовного уклона от Православия. А на Восток – было бы вернее. Oriente lux!
Как Третий Рим упустил шанс стать империей-ойкуменой
Но наступил 1653, за ним 1689, а за ним и 1694 год.
Россия навсегда упускает свой шанс уже в XVII веке твердо стать на берегах Печилийского залива и в ближайшие десятилетия стать гегемоном Тихого океана, почти за век до наших исторических врагов, именуемых нашим великим геополитиком генералом Алексеем Вандамом «англосаксами».
Именно в годы 1653-1694 решился вопрос какая из двух империй станет мировой в земном смысле:
Третье-Римская, Русская православная или
Анти-Римская, Британская протестантская (по сути масонская).
В 1653 году все шансы были у империи Русской.
500 или лучше 3-5 тысяч казаков, и Россия «приросла» бы Амуром, Маньчжурией, а в ближайшей перспективе – Кореей и всем «застенным» Китаем. Очень вероятным и вполне технически осуществимым стало бы приобретение Цусимы, и может быть даже Хоккайдо. Помешать нам не мог никто – англосаксами тогда и не пахло.
Вместо этого мы (в лице царя Алексея Михайловича) повернули голову от Тихого океана назад – ко Второму Риму, раскололи русский этнос реформой Никона-Алексея, и влезли в бесконечную войну на Западе.
Вместо лежащего у наших ног Тихого океана, который Провидение, очевидно предоставляло нам как «русское озеро», почти трехвековая упертость в узость Босфора и Дарданелл. За которой лежала еще менее проходимая узость Гибралтара. Уж ее-то от нас защищать стала бы вся Европа, забыв о текущих разногласиях, да как бы не объединившись по этому поводу с исламом.
Прямо по анекдоту: «Ну, пробьешь ты головой стену. Что ты будешь делать в соседней камере?».
В 1689 году в Нерчинске перенесли нашу границу с Амура на север Охотского моря, и мы навсегда лишились выхода к теплым морям (о значении Нерчинского договора для дальнейших судеб России см. Галенин Б.Г. Цусима – знамение конца русской истории. Т. I. М., 2009. Кн. первая. Часть первая. Главы 4-6).
А в 1694 году открылся Банк Англии, первая печатная машинка для денег, предтеча ФРС и, по Божиему попущению, в результате «самоустранения Третьего Рима», всемирной земной империей стала «Анти-Римская» Британская, говоря шире ‒ «англосаксонская».
Занимающая первенствующие позиции на земле по сей день.
«Мы, Русские, в плен сдаваться не привыкшие!»
В преддверии «Нерчинского недоразумения» 1689 года, в 1685-1687 годах имела место героическая оборона Албазина – нашего форпоста на Амуре. Менее 800 защитникам, считая мирных жителей противостояла 8-тысячная Маньчжурская армия.
Во время сентябрьской бомбардировки 1686 годахрабрый воевода Алексей Толбузин был смертельно ранен ядром, залетевшим в бойницу башни, из которой он наблюдал за противником.
Оборону крепости возглавил полковник Афанасий фон-Бейтон, − обрусевший немец, между прочим. Маньчжуры, узнав о гибели воеводы и о цинге, предложили защитникам сдаться.
Император Канси в своем послании к защитникам города Албазин писал: «...и те ваши люди сдались на мое имя, и я их много пожаловал и ни единого человека не казнил». [Канси писал сущую правду: всех русских, кого удалось взять в плен, он немедленно причислил к своей личной гвардии, создав особую восьмизнаменную роту. Албазинская особая рота на протяжении более двух веков сохраняла свою обособленность. Примечательно, что даже полностью окитаенные казаки продолжали официально называться и считаться русскими и оставались православными].
Предание навсегда сохранило ответ германца фон-Бейтона на лестное предложение: «Мы, Русские, в плен сдаваться не привыкшие!»
Такого Бейтона нам бы в 1904 году в Порт-Артур!
«Зная положение крепости, маньчжуры, тем не менее, не осмеливались на новый штурм. Наоборот, уставшие и почти наполовину ослабленные потерями от боевых столкновений и болезней, они чаще смотрели в сторону Айгуня, чем Албазина.
В феврале 1687 года они совершенно прекратили бомбардировку, а в мае отодвинулись на четыре версты и перешли к блокаде. В это время в крепости от всего гарнизона оставалось в живых лишь 66 человек».
Но Русский воевода Афанасий Иванович фон-Бейтон по-прежнему стоял крепко. В конце весны 1687 года маньчжуры получили из Пекина приказ о снятии осады. 6 мая 1687 года их сильно поредевший корпус был отведен от Албазина на 10 км ниже по течению Амура.
Поле боя осталось за нами, и фон-Бейтон доносил в Нерчинск, что при минимальных подкреплениях, готов удерживать острог и далее.
Этот человек заслужил, чтобы мы знали и помнили о нем. Выходец из Пруссии, Афанасий фон-Бейтон служил России с 1654 года. В середине 1660-х перешел в православие и принял русское подданство. В 1697 году Бейтон за свои заслуги был произведен в дворяне по самому привилегированному московскому списку.
Русские немцы и не только они
Афанасий Бейтон – один из длинной чреды русских немцев, до самого 1917 года бывших верной опорой Царю и России.
Фельдмаршалу Христофору Миниху принадлежит может быть самая верная характеристика России: «Русское государство имеет то преимущество перед другими, что оно управляется самим Богом.
Иначе невозможно объяснить, как оно существует».
Еще во время написания «Цусима – знамение…» бросилось в глаза, что большое число фамилий офицеров флота, награжденных Орденом Св. Георгия, –а в японскую войну его давали нечасто,– или иными высокими наградами, – носят перед фамилией приставку «фон». Или просто принадлежат к известным остзейским и родственным родам.
Можно вспомнить такие фамилий как адмирал Николай фон-Эссен, адмирал светлейший князь Александр Ливен. Из сухопутных героев – генерал Алексей фон-Шварц – будущий герой обороны Ивангорода, что характерно – вместе с другими Порт-Артурцами генералами Владимиром фон Ирманом, Самедбеком Мехмандаровым и князем Александром Микеладзе, –истинно русскими людьми!
Несомненно, русским человеком ощущал себя и потомок древнего курляндского рода адмирал Ливен. В его культовой книге «Дух и дисциплина нашего флота», где он анализирует все наши флотские беды, приведшие к Порт-Артуру и Цусиме, есть примечательная фраза:
«Вообще говоря, наш офицер, как и нижний чин, по природе храбр и воинственен, да не только они, но и гражданское население.
Это видно было уже при первой бомбардировке Порт-Артура. Разные евреи, греки и китайцы теряли человеческий облик от страха, и, как безумные, заметались при первых же снарядах, русские же оставались спокойными.
По поведению под бомбами можно было прямо-таки определить национальность».
Вообще, в качестве примера истинной русскости, я обычно привожу знаменитый военный совет Суворова, когда решался вопрос – прорываться ли нам сквозь Альпы, не обладая, прямо скажем, снаряжением для горного туризма, или…
Так вот, первым на вопрос Главнокомандующего ответил старший после него генерал Виллим Христофорович фон-Дерфельден: «Ваше Сиятельство! Как мошно ставаться? Мы Русские – с нами Бог!» Вторым по старшинству был генерал Петр Багратион: «Мы Русские – с нами Бог!». Третьим – серб Милорадович, с ним уж всё ясно.
Короче, из всех этих генералов русским в анкетном смысле был разве сам Суворов. Да и тот, строго говоря, считается потомком какого-то татарского мурзы.
О доме, разделяющемся в себе
В качестве заключения отмечу следующее. Россия, расположенная на стыке мировых цивилизаций по континенту Евразия, исторически выполняла уникальную геополитическую миссию поддержки глобального равновесия между христианским и нехристианским мирами.
С XV века миссия объединения Евразии окончательно перешла к русскому народу, под знаменами православия. По воле судьбы русские двигались на Восток не как колонизаторы и узурпаторы, но как носители Божьего завета.
В Российской Империи мирно уживались Православие, Ислам и Буддизм. Один из главных муфтиев России подчеркнул, что «мы, мусульмане России, всегда считали Русь – святой».
Буддисты считали Россию – северной Шамбалой. В начале прошлого века делегация из Тибета поднесла Государю одежду Будды, как главы этой Северной святыни.
Исторически добровольное объединение, сотрудничество, добрососедские отношения долгое время были характерны для славян, тюркских и иных народов. Каждый народ занимал закономерно обусловленную нишу в Империи. При неоспариваемом никем государствообразующем значении русского народа.
Положение резко изменилось в XX веке, когда именно русские стали жертвами социального эксперимента, лишившего державообразующий народ среды обитания и нормальной жизнедеятельности. Это произошло в результате Октябрьской революции 1917 года и соответствовало принципиальным установкам представителей новой власти по национальным проблемам.
А именно, известный русофоб Вл. Ленин в своей работе 1922 года «К вопросу о национальностях или об «автономизации» рекомендовал своим соратникам-подельникам поставить в Советском государстве так называемую «великую» нацию – русских – в такое неравенство по отношению к якобы угнетавшимися ими в прошлом другим народам, которое возмещало бы претерпевающее теми неравенство.
Он призывал «защитить российских инородцев от истинно русского человека, великоросса-шовиниста». Русский народ должен был оставаться в таком положении до тех пор, пока не заплатит по историческим счетам.
И ленинский завет был воплощен в жизнь. За годы Советской власти русские деградировали по всем цивилизационным показателям.
Евгений Примаков, критикуя домыслы о «российском колониализме» в одном из интервью (1990) подчеркнул: «Вот ведь парадокс – метрополия РСФСР, обладая огромными богатствами и потенциалом, живет хуже, чем другие республики».
Но, фактически, русский народ и до сих пор остается «отчужденным от власти». Он даже не упомянут как государствообразующий в Конституции РФ. Бывший руководитель советской разведки генерал Леонид Шебаршин с грустным юмором заметил по этому поводу: «Россия – это страна, населенная русскими, которыми правят россияне».
Последнее ставит вопрос вообще о возможности выживания России как Цивилизации-Русь. Не стало удерживающего, вокруг которого могли соединяться все – в единую и неделимую. Вторая после 1917 катастрофа разделения Русского дома грянула в 1991 году, окружив остатки Руси-России новыми лимитрофами. Надежды на восстановление империи-цивилизации пока не просматриваются, напротив – нарастают опасности новых сепаратизмов.
Дом же разделившийся в себе – не устоит. Так говорит Господь.
Остается уповать на Его милость, став достойными ее!
Честь имею.
Борис Глебович Галенин, историк, начальник Штаба Войсковой Православной Миссии