Свобода и статистика

I.

В XIX веке в области социологии произошли события, которые произвели на современников большое впечатление. Речь идет о работах знаменитого бельгийского социолога и статистика Адольфа Кетле. Этот ученый занимался статистическими исследованиями и выявил несколько социологических закономерностей, о которых ранее и не подозревали. Оказалось, что такая величина как число преступлений из года в год (20-е - 30-е годы во Франции) почти не изменяется. И не только - практически не изменяется процент преступлений, совершенных тем или иным орудием. Но для нас, христиан, самое удивительное состоит в том, что ведь преступление - не какой-то фатум, а сугубо личный акт, совершающийся по свободной воле преступника (или, если уточнить - по совместной воле преступника и бесов). Так почему же эта свободная воля не влияет на цифры преступности? Казалось бы, если преступления совершаются по свободной воле, то в статистике должен быть хаос. Но этого не происходит - закономерности четко выявляются. Так что, замечает Кетле, на основании предыдущих наблюдений можно с уверенностью планировать тюремный бюджет на будущий год.

Кетле занимался и многими другими предметными областями: статистикой браков и самоубийств - и везде он находил удивительные закономерности. Оказалось, что такая тонкая материя как брак управляется не личными предпочтениями, а прежде всего возрастами брачующихся - опять-таки закономерности процента браков в каждом возрасте оказывается величиной практически постоянной, причем не только для Франции, но и для Других европейских стран.

Впрочем, имея за плечами большой опыт статистических прецедентов, Кетле утверждал, что указанное постоянство не абсолютно - оно изменяется в соответствии с изменением социальных условий, и в частности - социального строя. Тут Кетле оказался совершенно прав: сама история предоставила пример изменения социального строя в России в 1991 г., и соответствующую статистику преступлений (убийств), И что же мы видим? Число убийств в позднем СССР на 100 тыс. жителей колебалось в интервале 6-10 чел., но в 1994 г подскочило до 32.6 чел., а в «благополучном» 2006 г. - до 20.7 чел. Воистину социальный строй влияет на преступность!

Но большое впечатление, которое на общество оказали результаты Кетле, обуславливалось прежде всего тем, что твердые закономерности были выявлены не в неживой природе, а в человеческом обществе, где каждый одарен свободной волей поступать, как ему заблагорассудится. Почему же эта свободная воля не проявляется? Почему не проявляется уникальный для каждой личности промысел Божий? Все это серьезные вопросы, с которыми нам предстоит разобраться.

II.

Известный священник и философ Сергий Булгаков объясняет этот феномен так:

«дело в том, что свобода, по-христиански, если и дает возможность некоего самоопределения, не безгранична, не абсолютна, а в своей тварности - относительна и ограниченна. Только Божия свобода неограниченна, и она отождествляется с необходимостью. Каждый человек рождается как свободное существо, но с ограниченной свободой и жизнью. Человек не может создать свою жизнь, как хочет, он может лишь осуществить некоторые возможности» [1,818].

Булгаков в своем объяснении предполагает, что есть некий закон постоянства числа преступлений и есть свободные воли людей совершающих преступления. Но эти свободные воли ограниченны - они существуют, но не изменяют основной тенденции. Этим и объясняется стабильность статистики преступлений.

Что ж, мнение крупного мыслителя всегда интересно. Но думается, что эффект невидимости свободных воль в статистических исследованиях может быть объяснен и по-другому: свободные воли, может быть, имеют у каждого человека значительную величину, но поскольку они могут быть у разных людей разнонаправленными, то при большом числе случаев при их сложении они взаимно уничтожаются и поэтому не оказывают влияния на результат. Это как у дедушки Крылова - силы лебедя, рака и щуки оказались разнонаправленными, и потому взаимно нивелированными, и в результате «воз и ныне там». Определяющими же результат являются тенденции, которые преобладают у большинства и при усреднении дают определенную, не равную нулю, величину.

Сам Кетле (кстати, он был верующим человеком) объяснял открытый им феномен именно в смысле взаимного нивелирования разнонаправленных факторов и выявления средней величины совпадающих факторов. Он писал, что деятельность свободной воли «играет в общественных явлениях роль причины случайной. Отсюда выходит, что если не обращать внимания на личности, а смотреть на вещи с общей точки зрения, то действия всех случайных причин должны парализоваться и взаимно уничтожать друг друга... свободная воля человека сглаживается и остается без видимых последствий, когда наблюдения производятся над большим числом лиц» [2,71].

Итак, мы имеем два мнения: одно (Булгакова), что воля человеческая незначительна и потому на события влияет слабо, и другое (Кетле), что это не так - просто воли человеческие часто разнонаправлены и при суммировании взаимно уничтожаются. Ну а воля Божия?

III.

Всем известно, что человек смертен, а жизнь его ограничена рамками: «дние лет наших в нихже седмьдесят лет, аще же в силах, oсмьдесят лет, и множае их труд и болезнь» (Пс.89,10). Немного менее тривиален такой (твердо установленный статистикой) факт: средняя продолжительность жизни варьирует как по странам, так и по времени. Так, в Японии средняя продолжительность жизни равна 84.6 года, в США - 79.8 лет, в России - 70.5 лет, Нигерии - 53 года (данные 2012 г.). А по времени средняя продолжительность жизни в России изменяется так: в дореволюционной России - около 30 лет, в РСФСР в 61-89 гг. - 69-70 лет, во времена Ельцина и раннего Путина (1992-2003 гг.) - около 64 лет, в 2016 г . - 71.9 года.

Правда, тут есть одна тонкость: всегда приводится «ожидаемая» продолжительность жизни, т.е. фактически прогноз - сколько в среднем проживут родившиеся сейчас младенцы, если условия проживания не изменятся. Ожидаемая продолжительность жизни вычисляется довольно замысловатым образом по т.н. «таблицам смерти». Но у нее есть одно преимущество: она чутко реагирует на текущие изменения условий жизни.

Но в чем причина таких больших вариаций продолжительности жизни? Нетрудно сообразить, что основных причин две: первая - прогресс человечества в области медицины и здравоохранения, и вторая - характер социально-экономической среды. Но православные часто высказывают свой взгляд на проблему. «Но ведь Господь забирает человека в наивысший момент его жизни» - скажет православный человек - «Как же так?». Заметим, что на среднюю продолжительность жизни влияет детская смертность, в том числе, в момент рождения. Но ясно, что промысел Божий распространяется на всех людей, в том числе и на детей. Неужели же такая сугубо материальная вещь как уровень здравоохранения превозмогает промысел Божий о людях? Ведь кажется, что воля человеческая, выразившаяся в улучшении медицины или изменении социального строя, приносит реальные изменения, которые нивелируют волю Божию? Неужели?

Есть один очень популярный христианский тезис о моменте смерти человека: «Господь забирает человека в наиболее подходящий с точки зрения спасения момент». То есть забирает в мир иной, когда человек находится на духовном пике, или когда Господу ясно, что вся дальнейшая жизнь будет падением.

Тезис очень красивый, оптимистичный и оттеняющий то, что «Господь есть любовь». Но есть одно «но» - ничего подобного этому тезису нельзя найти в Писании. Так в Новом Завете этот тезис не подтверждается ни одним речением. Что же касается описываемых в Евангелии смертей, то смерть в «наиболее подходящий момент» случается далеко не всегда. Так, фрагмент о падении Силоамской башни говорит скорее о внезапности смерти, но никак не о самом благоприятном ее моменте. Смерть безумного богача тоже не укладывается в эту концепцию. Кончины богача и Лазаря также трудно отнести к их высшим духовным пикам. Но есть подтверждающие тезис случаи. Смерть Иоанна Предтечи, хотя и с трудом, можно отнести к такому моменту, поскольку она была завершением исполнения его основного дела. Смерть благоразумного разбойника безусловно совпала с его духовной вершиной жизни.

Указанная мысль, если я не ошибаюсь (иначе - поправьте), не встречается ни у одного древнего христианского автора. Так, Златоуст, у которого можно найти сотни упоминаний о смерти, а также целое произведение «Слово о смерти», много говорит о смерти как сне, о ее временности, о том, насколько бессмысленно в перспективе неминуемой смерти копить богатство. Но мысль о совпадении момента смерти с наивысшей точкой жизни, он не высказывает.

Можно предположить, что эта идея возникает в Новое время в связи с теодицеей (это слово придумал Лейбниц в XVIII веке), когда потребовалось оправдание Бога в смерти невинных младенцев, молодых и хороших людей, и в то же время - в, казалось бы, благополучной жизни грешников. В древности у византийцев теодицея была не в почете - все понимали, что Бог волен и дать и взять, не нуждаясь в оправданиях. «Господь дал, Господь и взял» (Иов.1,21)» - говорит Писание.

И, тем не менее, несомненно, что Господь влияет Своей волей на акт смерти человека, пусть мы и не можем понять все Господни соображения на этот счет. Впрочем, людские старания по увеличению продолжительности жизни ничуть не мешают планам Господа забрать человека в том или ином душевно-духовном состоянии - увеличивается лишь временной диапазон, на котором Господь намерен осуществить Свои намерения.

Однако возникает вопрос: почему Воля Господа не выявляется статистическими данными? И вообще, что дает и чего не дает статистика?

IV.

Анализируя оба описанных примера из мира статистики, можно выделить три феномена, которые в совокупности выражают суть статистического метода в социологии. Нашей задачей будет их рассмотрение с точки зрения соотношения между Богом и человеком.

Первый феномен - сокрытие свободных воль при умножении числа опытов. Его мы рассматривали при обсуждении постоянства преступлений. И были выявлены два мнения: Булгакова, что свободные воли столь малы, что не влияют на результат и Кетле - свободные воли может быть и велики, но они взаимно уравновешиваются, поскольку зачастую разнонаправлены. Думается, что мнение Кетле - более глубокое, и мы принимаем именно его. По Кетле все факторы носят случайный характер, но одни при усреднении либо полностью, либо почти полностью взаимоуничтожаются и не влияют на результат; другие же имеют постоянную составляющую и при усреднении дают определенную, не равную нулю величину. Кроме того, случай с продолжительностью жизни показывает, что первые (взаимно уничтожающиеся) воли могут исходить не только от людей, но и от Бога. Бог всячески скрывает Свою деятельность, оставаясь недостижимым для науки.

Впрочем, это не совсем так - отголосок воли Божией все-таки виден. Тут имеется в виду дисперсия (разброс значений). Большая дисперсия означает, что те взаимно уничтожающиеся при суммировании воли, о которых шла речь выше, имеют значительную величину. Именно это и видно при построении кривой количества смертей от возраста. Это намек на то, что воля Господа о каждом человеке не мизерна, а наоборот, весьма велика. Но разобрать по одной дисперсии, какие воли исходят от Господа, а какие носят человеческий (или бесовский) характер, невозможно.

Второй феномен - относительное постоянство результата усреднения. Такой результат обуславливается некими постоянно действующими причинами. Причем сама эта причина идет от Бога. Этому, казалось бы, противоречит первый пример - ведь преступления совершаются людьми, их свободной волей. Но если посмотреть глубже, то за постоянством количества преступлений стоит постоянство уровня падшести человечества. Именно оно и определяет повторяющийся из года в год процент преступников и совершаемых ими преступлений. В случае продолжительности жизни, ее постоянство определяет биологический закон, установленный Господом для падшего человечества. Во всех подобных случаях статистика выявляет некую закономерность, которая, в конце концов, определяется Богом.

И третий феномен - медленное изменение результатов в зависимости от меняющихся постоянных факторов. Собственно, ради этого и существует социальная статистика. Как оказывается, количество преступлений меняется в зависимости от социальных условий, а продолжительность жизни - еще и от достижений медицины. И статистика все эти факторы беспристрастно выявляет. И все это - социальные факторы, которые находятся в ведении человечества.

Что же это означает? Прежде всего то, что Господня воля и воля человеческая сосуществуют вместе. Или по-другому: Промысел Божий, т.е. результирующее действие над человеком, является синтезом воли Божией и воли человеческой. Дав человеку свободу, Господь, творя Свою волю, учитывает проявления человеческой воли.

Кроме того, раз постоянство статистического результата является показателем уровня падшести, то значит его изменение, является индикатором изменения этого уровня. Иными словами, изменение социальных условий оказывает влияние на средний уровень падшести человечества. Так что бороться за улучшение социального строя необходимо - это благородная для христианина задача. По сути дела этим христианин совершает дело любви к ближнему (если, конечно, он не круглый эгоист, думающий только о собственном спасении).

V.

Мы выяснили, что воля человеческая учитывается Господом при определении жизненного пути. Но тут встает «наивный» вопрос: что больше, что «сильнее» - воля Бога или воля человека? Определяется ли жизнь человеческая Богом, а человеку, по слову о. Сергия Булгакова, «дано осуществлять лишь некоторые возможности»? Или Господь держит человека на длинном поводке, давая ему решать основные вопросы самому, но и спрашивать его за принятые решения? В общем, какова мера свободы дана человеку? Статистика на этот вопрос ответить не может. Впрочем, не может ответить и любая другая наука. Бог оставил это тайной, и на этот счет могут существовать только различные богословские мнения.

Думается, что все же мера свободы, данная человеку Богом, очень велика. Хотя в то же время милостивый Господь и корректирует его путь в какие-то узловые, определяющие, но понятные только для Него, моменты (включая смерть). Поэтому выражение «на все воля Божия» означает, не то, что всегда выполняется воля Божия (если бы это было так, то все бы спасались), а то, что на все, на любое действие человека Господь реагирует Своей волей, но не всегда эта Божественная воля превозмогает нашу греховную, человеческую волю. Ибо, только дав человеку реальную, не игрушечную свободу (и соответственно, возможность отвечать за свои поступки), Господь может по справедливости судить человека.

Литература

1. С.Н. Булгаков. Христианская социология. // Булгаков С.Н. История экономических и социальных учений. - М.: Астрель, 2007. - С.813-854.

2. Кетле Адольф. Социальная система и законы, ею управляющие: Пер с фр. Изд. 2-е. М: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012. - 314 с.

Николай Сомин