«Российский либерализм» как тоталитарная идеология

  Наш русский либерал прежде всего лакей и только

  и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить.

Ф.М. Достоевский «Бесы». Часть 1, глава 4

  В нынешнем образе мира полагают свободу в разнузданности,

  тогда как настоящая свобода - лишь в одолении себя и воли

  своей... А разнузданность желаний ведёт лишь к рабству вашему.

Ф.М. Достоевский «Дневник писателя за 1877 год»

О феномене русофобии, маскирующемся под «российский либерализм», написано очень много, однако самый важный аспект этой темы исследован меньше всего. Обличений «либеральных» мифов о России и русской истории написано предостаточно, о губительных последствиях «либеральных» реформ пишут постоянно. Работы на эту тему необходимы и уже дали свой результат - поклонники «либеральной» идеологии в России давно стали маргиналами. Однако еще более важен и анализ внутренних духовных мотивов обращения людей к русофобской идеологии, причем важен в первую очередь в сугубо практическом отношении. Во-первых, это нужно для более успешного противостояния этой идеологии, активно навязываемой молодежи разными путями, в том числе, русофобски настроенными преподавателями учебных заведений. Во-вторых, анализ русофобского сознания, тех хитростей и «трюков», на которых оно построено, важен для развития позитивного национального сознания, которое сделало бы эти хитрости неэффективными.

К сожалению, опровержение русофобской лжи часто выражается лишь в форме самооправдания, а не обличения. Это обусловлено благородными чертами русского характера, воспитанного Православием: нам неприятно и непривычно кого-то осуждать, даже если есть за что и вся правда на нашей стороне. Однако этот тот случай, когда даже самые лучшие черты характера могут иметь вредные последствия. По отношению к русофобам никогда и ни в коем случае нельзя становиться в самооправдательную позицию - наоборот, нужно всегда говорить с ними языком радикальных и безапелляционных обвинений, высказываться только наступательно и даже агрессивно. Как показывает опыт таких дискуссий, в таком режиме вести полемику русофобы не умеют и сразу скатываются на истерику. Они привыкли всегда принимать обвинительную позу, и ответные обвинения их сразу же либо выводят из себя, либо повергают в состояние прострации. Однако, чтобы действовать таким самым эффективным методом, нужно знать, как именно нужно их обвинять, чтобы наносить удары в самые уязвимые места. Об этом и пойдет речь.       

Главный «трюк», самая лживая и лицемерная хитрость русофобов всех типов, независимо от их личных идеологических ориентаций - это обвинение России и русских в преступлениях самих русофобов. Во всех преступлениях, совершаемых ими над Россией, всегда обвиняются сами русские. Со времен «перестройки» этот ход мысли сделали настолько «привычным», что он до сих пор очень редко находит достойный ответ. Русские обязаны только всегда и во всем каяться, а если они начинают говорить о реальных преступниках и реальных врагах, сразу в ответ получают обвинения в «фашизме» и т.д. Этот простейший и чрезвычайно наглый манипулятивный ход, как ни странно, до сих пор хорошо «работает». И «логика» его очень проста - если нечто происходило в России, то сама Россия во всем и виновата. Даже в нападении Гитлера на Россию «виновата» она сама, поскольку напугала Запад своей мощью - а была бы раздробленной колонией Запада, никто бы ее не тронул. И сейчас Россия страшно виновата перед Западом тем, что посмела не умереть, как предполагалось, а начала возрождаться. «Логика» здесь та же самая.

Эффективность столь наглого и лицемерного хода «мысли» (если здесь вообще применимо это слово) еще не становилась предметом анализа, а зря. Именно она особенно ярко раскрывает внутренний инфернальный секрет русофобии, позволяющей ей время от времени одурманивать массы под маской разных идеологий, но не меняя своей сути. Суть русофобии, ныне маскирующейся под «российский либерализм», состоит в том, что она представляет собой разновидность тоталитарной идеологии. В этой статье мы кратко рассмотрим основные компоненты этого вида тоталитаризма в таком ракурсе, который необходим для практической борьбы с ним.

Главный миф русофобского «либерализма» - это миф об «извечном русском рабстве», «подавлении личности» и т.п. О лживости этого мифа на уровне исторических фактов написано уже много и хорошо. Давно показано, например, что русский крепостной крестьянин, работавший на помещика в среднем 15 дней в году, был на порядок свободнее, чем европейский батрак, работавший на хозяина каждый день и даже сам его хозяин-фермер, обычно находившийся в пожизненной кабале у своего банкира. Однако все эти факты бесполезны для убежденного русофоба - ведь он мыслит отнюдь не фактами, а какими-то другими категориями. Какими? В первую очередь, собственным комплексом несвободы, через «призму» которого он и воспринимает все остальное. Этот эффект великий русский мыслитель А.А. Ухтомский удачно назвал «двойничеством». Он писал в своем «Дневнике» в 1927 году: «Когда люди осуждают других, то тем только обнаруживают своего же, таящегося в себе Двойника: грязному в мыслях все кажется заранее грязным; завистнику и тайному стяжателю чудятся и в других стяжатели; эгоист, именно потому, что он эгоист, объявляет всех принципиально эгоистами. Везде, где человек осуждает других, он исходит из своего Двойника, и осуждение есть, вместе с тем, и тайное... ядовитое самооправдание». Соответственно, и «либерал», всюду ищущий «русское рабство», на самом деле лишь наивно демонстрирует свое собственное рабское сознание, везде видящее собственных «двойников».

Поэтому известные слова героя Ф.М. Достоевского о русском либерале, который всегда «прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить» - это не парадокс, а констатация факта, основанного на той очень строгой духовной и психологической закономерности, о которой писал А.А. Ухтомский. Однако это объяснимо не только с психологической, но и с исторической точки зрения. «Русский либерал» - это всегда западопоклонник, сделавший себе из Запада идола для совершено рабского слепого поклонения. Поэтому очевидно, что «русским либералом» может стать только человек с глубоко рабским сознанием, которое и находит себе соответствующую идеологию, лицемерно маскирующую это рабство мнимой «свободой».

Свободное сознание и сама способность к свободе изначально присущи именно противникам «либералов». Принцип этого свободного сознания хорошо выразил в своих мемуарах известный славянофил А.И. Кошелев: «мы находили необходимым все пропускать через критику нашего собственного разума и развивать себя с помощью, а не посредством заимствований». Эта «формула» являются реализацией классического принципа Просвещения, который И. Кант выразил в форме знаменитого императива: «имей мужество пользоваться собственным умом». Суть «либералов» в том, что они не имеют мужества пользоваться своим умом. Об этом типе хорошо сказал Ф. Тютчев:

Как перед ней ни гнитесь, господа,

Вам не снискать признанья от Европы:

В ее глазах вы будете всегда

Не слуги просвещенья, а холопы.

Главный психологический мотив «либерализма» - создание иллюзии собственной «избранности» и «посвященности», недоступной профанам, не желающим становится рабами Запада. Но парадокс здесь в том и состоит, что эти идолопоклонники считают себя «свободными». Но на самом деле - это глупейший самообман, основанный на комплексе неполноценности и полном отсутствии чувства собственного достоинства, которое не позволило бы идолопоклонствовать перед кем-то и презирать свою Родину.

Как показывает большой опыт общения с этим типом людей, это их стандартный психологический ход: почувствовать себя «очень хорошим», особо культурным и даже «избранным» - не за счет собственных личных качеств, а за счет сознательного унижения своей страны. «Логика» здесь самая подлейшая: раз я так ругаю свою страну, то значит, сам я совсем не такой, а наоборот, очень далекий от всей этой мерзости и потому с «праведным гневом» ее осуждаю. И как показывает тот же опыт, обычно здесь бывает еще и особо наглое лицемерие как самое радикальное выражение феномена «двойничества»: например, самые наглые взяточники больше всех кричат о коррупции в «этой стране»; самые отъявленные хамы - соответственно, о ее «хамстве»; полные невежды в русской истории - о «невежестве России»; а «российскую власть» большего всего не любят как раз самые жестокие и беспринципные властолюбцы и т. д. Этот феномен вообще известен давно. Известный театральный деятель князь С. Волконский в своих известных «Воспоминаниях» сделал такой вывод: «именно те люди, которые больше всего о свободе и равенстве говорят, те менее всего внутренне свободны и больше всего против равенства грешат» (Волконский С. Мои воспоминания. В 2-х томах. Т. 2. М.: Искусство, 1992. С. 199). Автор имел в виду именно этот тип людей, весьма распространенный уже среди интеллигенции начала XX века. Именно этот тип людей разрушил страну в феврале 1917-го и сделал уже неизбежными все последующие трагические события ХХ века. Но нынешние русофобы еще более примитивны и еще более разрушительны.

Великий философ ХХ века А.Ф. Лосев в «Диалектика мифа» по поводу этой публики выразился очень определенно: «это идеология... мелких, серых, черствых, скупых, бездарных душонок, всего этого тошнотворного марева мелких и холодных эгоистов, относительно которых поневоле признаешь русскую революцию не только справедливой, но еще и мало достаточной».

Впрочем, все это было бы лишь личной проблемой самих «либералов», если бы не имело таких страшных последствий для России. Вообразив себя «избранными», а всех остальных «рабами», подлежащими перевоспитанию, эти люди тем самым создали свой вариант тоталитарной идеологии, которая, по их представлениям, дает им карт-бланш на любые действия. Подлинная, хотя и лицемерно замаскированная «логика» этих людей проста: если весь этот народ - «рабы», то нужно и поступать с ними, как с рабами, то есть делать с ним все, что посчитает нужным либеральное «цивилизованное» сознание. Все катастрофы, которые произошли с русским народом в ХХ веке - прямой результат этой «логики», свойственной все «цивилизаторам» - начиная с Гитлера и заканчивая «либералами», находившимися у власти в 1990-е. Столь разные люди, как оказалось, смотрели на Россию совершенно одинаково.

«Российские либералы» и мыслят, и реально действуют в строгом соответствии с «формулой» тоталитарного сознания Дж. Оруэлла из романа «1984»: «Война - это мир, свобода - это рабство, незнание - сила». В данном случае, война против русских, превращение их в «навоз истории» ради торжества Запада объявляется великой целью истории и условием «мира» в смысле глобальной диктатуры Pax Americana. «Свободой», соответственно, считается глобальное холуйство перед Западом, а главной силой, которая может заставить людей принять такую «свободу» является их тотальное невежество во всем, что выходит за рамки той примитивной картины мира, навязываемой «либералами» в качестве «рукопожатной» и общеобязательной.      

Здесь присутствуют все три важнейшие признака тоталитаризма: 1) манипуляция массовым сознанием; 2) порабощение народа и 3) сознательный обман людей, выдаваемый за «правду». По сравнению с «классическим» тоталитаризмом ХХ века новый «российский либерализм» действует более лицемерно и изощренно. Здесь нет прямых репрессий, но «либеральные» реформы приводят к такому сокращению населения, которые сопоставимы с потерями в Великой Отечественной войне. Здесь нет «общеобязательной» идеологии, но именно вседозволенность, выдаваемая за «свободу мнений», разрушает нравственное и культурно-историческое сознание людей намного эффективнее любой насильственной пропаганды. Поэтому этот тоталитаризм оказывается намного эффективнее и разрушительнее всех других. Если тоталитаризмы ХХ века, при всей их репрессивности, все-таки не посягали на традиционные ценности и как-то заботились о развитии народа, то нынешний страшен тем, что представляет собой «антропологическую катастрофу» (М.К. Мамардашвили) - то он есть основан на разрушении самого человека как личности, превращении его в тупой «биосоциальный автомат», стремящийся лишь к удовлетворению своих все более извращенных прихотей. И под видом якобы «свободы» нынешние «либералы» на самом деле пытаются навязать и России, и всему миру именно этот самый разрушительный тоталитаризм.     

Откуда берутся такие люди, чья недоформированность и ущербность становится основой для ненависти к собственной стране? Изначально такой тип человека формируется извращенным воспитанием, когда ребенка с детства приучают считать себя центром мира, а всех остальных людей - лишь «инструментами» для удовлетворения собственных прихотей. Потом во взрослом возрасте человек с таким извращенным воспитанием, естественно, и становится «либералом». То, что сейчас в России называется «либерализмом» - это, строго говоря, идеология взрослых инфантилов. В.В. Бибихин, ученик А.Ф. Лосева, в статье «Общение без индивида» очень точно сформулировал жуткую суть инфантильного мировоззрения - это желание «ощущать себя распорядителем мира». Как пишет этот автор, «смоделированный ребенком шутовской "другой" не самостоятельная личность, а стандартный реквизит персонального детского мира... и детский солипсизм, необходимый и чарующий в полуторагодовалом возрасте, может быстро перерасти во взрослый нигилистический и безнравственный солипсизм, очень способствующий развитию умственных, например, математических навыков и подсекающий в корне развитие настоящей личности... Для нее тут были бы только помехой другие как своевольные независимые агенты». Поэтому для человека с таким инфантильным сознание все понимание «свободы» как раз и сводится защите от «других как своевольных независимых агентов» путем законодательного ограждения «себя-любимого» от всех других. Это на языке «либералов» называется «защитой прав личности», но самое смешное здесь в том, что такой «защитой» озабочены как раз те, кто личностью так и не стал.

По той же причине инфантилу-«либералу» всегда не нравится «власть» - ведь она не дает ему «ощущать себя распорядителем мира». И поэтому бесполезны любые свободы - ему их всегда будет мало, ему всегда будет казаться, что «в этой стране жить невозможно». И ему никогда даже не придет в голову, что дело здесь, очевидно, вовсе не в стране, а в нем самом. Ему всегда и везде будет плохо, независимо от страны - это то самое «негативное мироощущение», которое и отличает человека «антисистемы» (Л. Гумилев). Эти люди восхваляют Запад, но почему-то очень редко едут туда жить - по двум причинам: во-первых, там придется работать, а они не привыкли, ибо в России всегда были паразитами; во-вторых, они с ужасом обнаруживают, что там им тоже плохо, но сказать об этом уже нельзя - там ведь не Россия, где им все можно, и за «диссидентство» на Западе быстро оставят без работы.

Однако само западопоклонство для инфантила является его подлинной религией. Ведь именно Запад создал цивилизацию, в максимальной степени соответствующую его потребностям и мироощущению: «Европа - это история вырождения личности в ин­дивидуум, с одной стороны, и с другой - история по­глощения личности обществом» (Пришвин М. Зеркало человека. М., 1985. С. 404). Ныне западная цивилизация стандартизируют весь мир в один урбанизированный мегакомплекс, предназначенный для «биосоциальных автоматов». Это новый тоталитарный строй, основанный на более глубоком порабощении человека, чем его предшественники. Если тоталитаризм ХХ века был вынужден использовать насилие и репрессии, чтобы подчинить себе людей, то для нынешнего тоталитаризма это уже и не требуется. Порабощение происходит не на уровне сознания (сознание отключается, как на киевском «майдане»), а на уровне бессознательного - на уровне желаний, эмоций и потребностей. Такому тоталитаризму уже никто и не сопротивляется просто потому, что его никто не замечает, и все наивно считают себя «свободными».

Этот феномен был пророчески предсказан Ф.М. Достоевским в виде известного «парадокса Шигалева» - революционера из романа «Бесы», написавшего трактат об идеальном социальном строе и пришедшего к парадоксальному выводу: «Я запутался в собственных данных, и мое заключение в прямом противоречии с первоначальной идеей, из которой я выхожу. Выходя из безграничной свободы, я заключаю безграничным деспотизмом». «Эмансипация» человека на основе секуляризации имела целью максимально «освободить» влечения человеческого Ego от всякой ответственности перед Богом, что с точки зрения религиозного сознания является не чем иным, как стимулированием греховной природы человека. Данный парадокс здесь проявляется в том, что «освобождение» от высших уровней человеческого бытия и сознания приводит к полному деспотизму низших уровней, не имеющих теперь никакого противовеса. А это, в свою очередь, приводит к необходимости тотальной манипуляции сознанием и бытием людей в рамках модели «потребительской цивилизации», без которых консолидация социума становится невозможной. Репрессивный тоталитаризм ХХ века был лишь ранней «переходной» формой, направленной на слом основ традиционной цивилизации. Однако в современном мире для эффективной манипуляции массами уже вовсе не требуются репрессии, т. к. контроль осуществляется теперь над самим сознанием и образом жизни людей.

Об этом было сказано и романе Дж. Оруэлла: «Когда изобрели печать, стало легче управлять общественным мнением; радио и кино позволили шагнуть в этом направлении еще дальше. А с развитием телевизионной техники, когда стало возможно вести прием и передачу одним аппаратом, частной жизни пришел конец». Кстати, лицемерной ложью является миф о том, что Дж. Оруэлл якобы писал в своем романе об СССР, где он вообще никогда не был и которому относился весьма лояльно в силу своих левых, почти социалистических взглядов. Нет, Дж. Оруэлл писал о тех тенденциях, которые он наблюдал у себя дома, на Западе. И тот уровень тоталитарного контроля сознания, который изображен в романе, сейчас даже превзойден там по многим параметрам. Россия в этом отношении выглядит «заповедником» разнообразия и свободы мнений, которого на Западе уже давным-давно нет.   

Известный лингвист Цветан Тодоров, эмигрировавший из советской Болгарии на Запад, писал по этому поводу: «Конечно, в западных демократиях писатели вольны писать, что им вздумается, но бур­ной радости этот факт может и не вызывать: он свидетельствует о безразличии общества к тому, что они пишут. Личность обрела автономию; оборотная сторона явления состоит в том, что обще­ство больше не считается с ней и перестает обращать на нее вни­мание; она может говорить все, что хочет, но слушать ее никто не будет. В тоталитарных странах, напротив, важность написанного доказывалась самим существованием цензуры; а популярность писателя была огромна» (Тодоров Цв. Чело­век, потерявший Родину // Иностранная литература. 1998. № 6. С. 206). Внешняя «свобода мнений» уже сама по себе становится инструментом оболванивания - она создает лишь видимость «возможности выбора», чтобы замаскировать его реальное отсутствие в массово манипулируемом социуме.

Это оболванивание действует намного эффективнее, чем навязывание «единственно верного учения», поскольку происходит незаметно и не встречает естественного сопротивления. Можно писать и говорить все, что хочешь - ведь это ни на что реально повлиять не может, поскольку общество манипулируется совсем по другим каналам. Главное средство манипуляции - это безальтернативное навязывание образа жизни «золотого миллиарда» и его антиценностей гедонизма, карьеризма и инфернального нарциссизма.

Однако, как известно, практиковать образ жизни «золотого миллиарда» мож­но лишь за счет других живущих на Земле людей и за счет потомков. Его практику­ет в настоящее время около 13 процентов населения Земли, которые погло­щают 70 % невозобновляемых ресурсов и выбрасывают примерно такую же долю загрязняющих веществ. И дело не в нежелании помочь развитию «третьего мира», а в том, что «первый мир» просто не может допустить этого развития: естественные ограничения нашей плане­ты в принципе не позволяют распространить сложившийся в «золотом миллиарде» тип потребления на все человечество. Поэтому «слаборазвитость 70% человечества - печальная необходимость, без ко­торой не может существовать общество потребления для 13%... приходится искусственно сдерживать развитие, допуская деградацию значительной части человечества» (Кара-Мурза С.Г. Наука и кризис цивилизации // Вопросы философии. 1990. № 9. С. 12). Тем самым, современный «либерализм» - это не что иное, как глобальный расизм.

Однако «либералы», естественно, этого не понимают и с самой детской наивностью считают себя благодетелями человечества, а не агентами мировой диктатуры Запада и геноцида целых народов, каковыми они являются на самом деле. Это дикое невежество также является одним из главных признаков «российского либерализма» как тоталитарной идеологии. Казалось бы, 1990-х годов было достаточно, чтобы понять, что «либеральные реформы» - это опускание России в болото «третьего мира» и самый откровенный геноцид. Но уровня мышления данной публики не хватает даже для этого. 

Когда русофобам требуется объяснить столь вопиющее несоответствие их мифов и реальной жизни, они демонстрируют самое наглое лицемерие. Так, например, в культовой для них повести В. Гроссмана «Все течет» рассуждения о пресловутом «русском рабстве» даются для объяснения всех насилий над народом, которые там изображены. Это то же самое, если бы убийца сказал своей жертве: «Я имею право тебя убивать, потому что ты и так уже труп». Это запредельное лицемерие есть и в «Жизни и судьбе», где чекист Магар в лагерном лазарете исповедуется над только что умершим раскулаченным мужиком: «Мы не понимали свободы. Мы раздавили ее... коммунисты создали кумира, погоны надели, мундиры, исповедуют национализм, на рабочий класс подняли руку, надо будет, дойдут до черносотенства». Он «кается» вовсе не в том, что убил миллионы таких мужиков - это как раз он считает своей заслугой - а в том, что мужики этому воспротивились и начали возрождать Россию! В этом романе самым позитивным героем оказывается мой однофамилец подполковник Даренский - но чем же он так отличился? Тем, что заступился за пленного немца. Зато те герои, которые заступались за русский народ, поголовно показаны мерзавцами и «черносотенцами». Вот именно за это запредельное лицемерие бывший сталинский лауреат вдруг и оказался у русофобов великим светочем «свободы».

Ликбез по поводу русской свободы и мифического «русского рабства» нужно начинать со свидетельств классиков. Например, А.С. Пушкин в заметках «Мысли на дороге» передает свой разговор с англичанином, в котором тот говорит о русском мужике: «Переимчивость их всем известна; проворство и ловкость удивительны... Я. Справедливо. Но свобода? Неужто вы русского крестьянина почитаете свободным? Он. Взгляните на него: что может быть свободнее его обращения с вами? Есть ли и тень рабского унижения в его поступи и речи?». А.Н. Энгельгардт в письмах «Из деревни»: «В таких обчиновничавшихся мужиках... вы уже не увидите того сознания собственного достоинства, какое видите в мужике хозяине, земледельце. Посмотрите на настоящего мужика-земледельца. Какое открытое, честное, полное сознания собственного достоинства лицо! Мужик, если он "ни царю, ни пану не виноват", ничего не боится. Мужик, будь он даже беден, но если только держится земли - удивительная в ней, матушке-кормилице, сила, - совершенно презирает и попавшего на линию и разбогатевшего на службе у барина». К.Н. Леонтьев в статье «Грамотность и народность» пишет: «Русский мужик очень развит, особенно в некоторых губерниях. Он умен, тонок, предприимчив; в нем много поэтического и музыкального чувства... Он умеет изворачиваться в таких обстоятельствах, в которых растеряются грамотные, но тупые французские или немецкие поселяне».

Классик мировой социологии Питирим Сорокин в работе «Основные черты русской нации в двадцатом столетии» писал: «Ряд существенно важных черт русской нации включает в себя... огромную жизнеспособность, замечательную стойкость, исключительное стремление со стороны ее членов к самопожертвованию ради ее спасения и процветания, чрезвычайный территориальный, политический, социальный и культурный рост». Но это стремление к самопожертвованию, которое объективно нужно ради спасения и процветания Родины, субъективно представляет собой нравственный подвиг - высшее проявление человеческой свободы как таковой. Это и есть главная и определяющая черта русского национального характера. А чрезвычайные, одни из самых выдающихся в мировой истории достижения России и русских во всех сферах жизни - уже конкретное воплощение этого высшего качества.

Главный мотив русофобии - зависть всех бездарей к великому народу.

Тезисы, кратко обоснованные и сформулированные в данной статье, уже прошли большую «апробацию» в дискуссиях с «либералами» и показали свою эффективность. Все дело в их умелом использовании. Главным принципом дискуссии с русофобами, повторим, является исключительно обвинительная стратегия и полный запрет не только на какие-то «самооправдания», но даже и на стиль лояльного диалога. Дискуссия - это не «диалог», а разновидность войны. А на войне, как известно, лучшая оборона - это нападение.