Наш паровоз, вперёд лети! В коммуне остановка...

Часть 1

IV

Продолжаем чтение статьи священника-публициста Сергия Карамышева «Исповедь перед Богом от лица всего русского народа (взгляд на творчество Ф.М. Достоевского)».

В начале нашего разговора (убедительно или не убедительно?) была показана мифотворческая составляющая этой статьи. Мы говорили о том, что такое идолы, как они создаются, как действуют и т.д. Называли их эгрегорами, привлекая эзотерический сленг. Причём, разговор на эту тему старались вести не в отвлечённых категориях, но основываясь на конкретных выражениях отца Сергия и Ф.М. Достоевского. Продолжим разговор в том же русле. Продолжим разбор старых коммунистических песен, сложенных на новый «православный» лад.

Стоящая перед нами задача разоблачения культов личностей А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского, Н.В. Гоголя, В.А. Жуковского, В.Ф. Одоевского, С.А. Есенина, И.А. Ильина и других российско-советских писателей чрезвычайно сложна. Кем эта задача перед нами поставлена, как решается, к чему ведёт её выполнение - ответы на эти вопросы предлагаются в книге «Загадка 2037 года», которую можно обменять на 580 рублей в магазине Фаланстер http://www.falanster.su/ , или же купить в магазине «Москва» на Тверской http://www.moscowbooks.ru/book.asp?id=873146, или же заказать в интернет-магазине «Русская деревня» http://www.hamlet.ru/?view=item&id=28261. При заказе от 3-х экземпляров книгу можно приобрести по оптовой цене, обратившись  по адресу vn16@bk.ru. Небольшую презентацию этой книги можно посмотреть здесь: http://www.russhod.ru/docs/selin/book-presentation.pdf и здесь: http://gselin.ru/secret. Это сборник статей объемом в 750 страниц трёх авторов иерея Георгия Селина, иеромонаха Романа (Матюшина-Правдина) и Виктора Митрофановича Острецова, согласно оценивающих классическую «русскую» литературу как орудие духовного разрушения, если продолжать пользоваться ею так, как нас научила пользоваться классикой советская идеология.

Почему сложна эта задача? Потому что настолько всё запущенно в наших советских и постсоветских головах, уважаемый читатель, что прежде чем понять, что же пишет на самом деле и к чему призывает нас отец Сергий, надо разобраться с тем, что написали Пушкин и Достоевский. «А разве неизвестно, что они написали?» - спросите вы. В том-то и дело, что неизвестно. Сочинения классиков стоят полными собраниями на книжных полках, но трактовка этих сочинений, а это, по сути, и есть наше знание о них, дошла до нас в особом дискурсе, - в советском духе. Наше понимание творчества «русских» классиков - не наше. Оно вложено в нас советской пропагандой с детских лет, и мы глубоко заблуждаемся, если думаем, что хорошо знаем, что написали классики. Доказательства? Приведу очевидное.

«В то время как церковь претерпевала в своем историческом и эмпирическом составе глубокие потрясения, когда вся религиозная литература сжигалась и даже Библии до недавнего времени не пропускались через таможню для ввоза в страну, когда вся историческая литература уничтожалась по специальному приказу из Кремля по всей территории страны, классическая русская литература стала предметом "заботы партии и правительства" и была введена для обязательного изучения в школах. Барельефы Пушкина и Толстого, Чехова и Гоголя, Лермонтова и Некрасова до сих пор украшают фасады наших школ наряду с циркулями, угольниками и изображением открытой книги - Торы - и молоточком. Царствует религия "чисто человеческого" начала».

Эти слова взяты из книги В.М. Острецова «Масонство, культура и русская история». http://rus-sky.com/history/library/ostretzv/ostr1.htm И неужели Виктор Митрофанович не прав? Неужели архитекторы недавнего коммунистического строительства, которое, впрочем, и ныне продолжается, и инженеры человеческих душ разрешили бы воспитывать молодёжь на книгах, которые ведут ко Христу? Ни за что бы не разрешили. Такие книги были бы преданы забвению, как и книги Священного Писания и Предания. Они были бы выброшены из людской памяти и библиотек, если бы не отвечали планам строителей «светлого будущего».

Но что это за религия «чисто человеческого» начала, о которой говорит Острецов? Это религия - отвержения Богочеловека. Религия человекобожия, религия веры в человеческие силы, религия авторитетов и цитат, религия культов личностей и тирании, религия активного сопротивления Божией благодати, религия прелести и самообмана, в итоге сказать, религия самоубийства. Хотите узнать о ней подробнее - откройте книгу Острецова, он со знанием дела пишет об этой «религии».

Впрочем, перейдём к статье. Повторюсь, прежде, чем увидеть ложь в словах отца Сергия, нужно разглядеть её в словах Достоевского, на которые опирается священник-публицист. Поэтому начнём с последнего.

«Мы не враждебно (как, казалось, должно бы было случиться), а дружественно, с полною любовию приняли в душу нашу гении чужих наций, всех вместе, не делая преимущественных племенных различий, умея инстинктом, почти с самого первого шагу различать, снимать противоречия, извинять и примирять различия, и тем уже выказали готовность и наклонность нашу, нам самим только что объявившуюся и сказавшуюся, ко всеобщему человеческому воссоединению со всеми племенами великого арийского рода. Да, назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное. Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только... стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите».

Непонятно, почему отец Сергий остановил цитирование Пушкинской речи: если бы продолжил, то нашёл бы ещё большую пищу для своей публицистики, потому что далее Достоевский призывает в свидетели своей правоты «Христов евангельский закон».

Достоевский: «И впоследствии, я верю в это, мы, то есть, конечно, не мы, а будущие грядущие русские люди поймут уже все до единого, что стать настоящим русским и будет именно значить: стремиться внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловечной и воссоединяющей, вместить в нее с братскою любовию всех наших братьев, а в конце концов, может быть, и изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону!»

Посмотрим на эти слова Достоевского с высокой простоты высказанной Острецовым мысли. Вас не удивляет, читатель, почему, в то время как Евангелию не только не учили, но уничтожали всех, кто его знал, призыв Достоевского к «братскому окончательному согласию всех племен по Христову евангельскому закону» остался без заботливого внимания партии? Причём, по слову Достоевского, вести русский народ к «окончательному согласию всех племён по Христову евангельскому закону» должна была ни что иное, как поэзия Пушкина. Что-то здесь не так. Либо партия не понимала, что делала, воспитывая поколения советских людей на поэзии Пушкина, которая уводила их от цели построения коммунизма к противоположной цели - «согласию всех племен по Христову евангельскому закону», либо, напротив, хорошо понимала, что «Христов закон», о котором говорит Достоевский, вовсе не Христов.

<КН. П. П. ВЯЗЕМСКОМУ.>

Душа моя Павел,

Держись моих правил:

Люби то-то, то-то,

Не делай того-то.

Кажись, это ясно.

Прощай, мой прекрасный. (1827)

Даже размера в этом стихотворении не нужно менять, чтобы произнести вместо слова моих слово - Божих. Держись Божих правил... Но такое словосочетание не пришло Пушкину в голову, когда он давал наставления семилетнему Павлу. Какими же были эти наставления, эти «мои правила» Пушкина? «Под конец жизни, в 1836 году, Пушкин давал юному (16-ти летнему. - Г.С.) князю Павлу Вяземскому своеобразные уроки, убеждая его «в важном значении для мужчины способности приковывать внимание женщин». «Он учил меня, - вспоминает князь, - что в этом деле не следует останавливаться на первом шагу, а идти вперед, нагло, без оглядки, чтобы заставить женщин уважать вас... Он постоянно давал мне наставления об обращении с женщинами, приправляя свои нравоучения циническими цитатами из Шамфора» (из книги А.В. Лукьянова «Был ли Пушкин Дон Жуаном?»).

V

Однако мы отвлеклись. Мы говорили о том, что если и вела поэзия Пушкина советский народ к «братскому окончательному согласию всех племен», то не «по Христову евангельскому закону», а по иному, придуманному самим Достоевским закону и названному им «Христовым». Вы мне не верите, читатель? Тогда попробуем с пристальным вниманием разобрать эту обворожительную фразу великого писателя: «И впоследствии, я верю в это, мы, то есть, конечно, не мы, а будущие грядущие русские люди поймут уже все до единого, что стать настоящим русским и будет именно значить: стремиться внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловечной и воссоединяющей, вместить в нее с братскою любовию всех наших братьев, а в конце концов, может быть, и изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону!»

Слова «евангельский закон» были произнесены, значит, откроем Евангельский Закон. Потребовавший суда кесаря, к кесарю и отправится (ср. Деян. 25:12). Что ж, спросим Федора Михайловича по Евангельскому Закону: знает ли он его? Тем более, что имеем на такой экзамен некоторое право, т.к. пару лет по благословению архиерея преподавали Закон Божий в среднем учебном заведении.

Итак, скажем сразу чётко и громко. Закон Христов не только не обещает объединить все племена братскою любовью, но призван отделить овец от козлищ. Чтобы убедиться в этом, давайте благоговейно и не спеша просмотрим одно только Евангелие от Матфея. ...лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым (Мф. 3:12). Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь (Мф. 7:19). И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие (Мф. 7:23). Предаст же брат брата на смерть, и отец - сына; и восстанут дети на родителей, и умертвят их (Мф. 10:21). Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч (Мф. 10:34). ...ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее (Мф. 10:35). Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных (Мф. 13:49). Он же сказал в ответ: всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится (Мф. 15:13). ...ибо много званых, а мало избранных (Мф.22:14). ...ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам (Мф. 24:7). ...тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется; две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется (Мф. 24:40, 41). ...после приходят и прочие девы, и говорят: Господи! Господи! отвори нам. Он же сказал им в ответ: истинно говорю вам: не знаю вас (Мф. 25:11, 12). ...ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет (Мф. 25:29). ...и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов (Мф. 25:32).

Из всех примеров Евангелия от Матфея, говорящих о всеобщем разделении, взяты наиболее яркие. Но, может, в Евангелии от Иоанна говорится о единении человечества во «всечеловечество»? Допустим, здесь: ...да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, - да уверует мiр, что Ты послал Меня (Ин. 17:21)? Однако в этих словах отнюдь не подразумевается человечество, т.к. в них Господь молится о Своих учениках: Я о них молю: не о всем мiре молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои (Ин. 17:9). И добавляет: Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их (Ин. 17:20). Или, может быть, здесь читается мысль о единении человечества? Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино (Ин. 11:51, 52)? К этим стихам мы, даст Бог, когда-нибудь обратимся с должным вниманием, но и в них говорится о собирании воедино не всего человечества, а только рассеянных чад Божиих.

Конечно, христиане призваны на дело созидания Тела Христова, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия (Еф. 4:12, 13). Но единение верующих во Христе Иисусе и единение человечества - это совершенно разные, противоположные темы. Как же Ф.М. мог их перепутать? Да вот так и перепутал, потому что Евангелие читал невнимательно, в церковь ходил нерегулярно, в законе Божьем поучался неусердно. Потому и не знает, что живое, а не книжное свидетельство о Христе всегда - гонимо. Более того, такое гонение - необходимо. Не будет гонения, не будет свидетельства о Христе. Но не того книжного свидетельства, говорящего, что все веры хороши, а христианство в их числе, и что истин множество - выбирай любую; но того свидетельства, которое даже до смерти (Откр. 12:11) готово утверждать, что истина - одна, и вся она - в Православии.

Гонение необходимо для свидетельства. Причём, если в Евангелии от Луки сказано, что свидетельство о Христе нужно для гонимых: ведомы к царем и владыкам, имене Моего ради. Прилучится же вам во свидетельство (Лк. 21:12, 13), то Евангелист Марк говорит, что такое свидетельство нужно для гонителей: пред цари и воеводы ведени будете Мене ради во свидетельство им (Мк. 13:9). Мученичество за Христа необходимо как для оправдания мучеников, так и для справедливого наказания необратившихся мучителей, т.е. для всё того же разделения мiра, а не для соединения «с братской любовью всех наших братьев».

VI

Неужели Ф.М. думал, что если кто праведно будет жить во Христе, ему тотчас начнут аплодировать и, как Пушкина, на пьедестал возведут, орденом наградят и все вокруг него начнут объединяться? Напротив, его прогонят или убьют. Могут сказать: вот Пушкина и убили. В ответ могу привести выдержку из романа Б. Садовского «Пшеница и плевелы» (1936-1941).

«Погиб поэт, невольник чести, / Пал, оклеветанный молвой». Это Пушкин-то невольник чести? Похоже. Жалкий раб великосветских предрассудков, невольник этой самой, якобы оклеветавшей его, молвы. Да разве настоящий поэт клеветы побоится? Никакой клеветы и нет: были анонимные пасквили, место которым в помойной яме. «Не вынесла душа поэта / Позора мелочных обид». Хорош поэт: взбесился от булавочных уколов. Сам оскорблял людей направо и налево, а тут дурацкого пасквиля не снес. «Восстал он против мнений света / Один, как прежде...». Ни прежде, ни после, ни один, ни в компании Пушкин против светских мнений не восставал. И липнул к бомонду всю жизнь, точно муха к меду. «Не вы ль сперва так долго гнали/ Его свободный, чудный дар...». Да кто его гнал, помилуйте? Ни один поэт не получал такого общего признания. «Зачем от мирных нег и дружбы простодушной / Вступил он в этот свет...». Вот уж подлинно: зачем? И кто, кроме беса, мог толкнуть Пушкина в этот мелкий искусственный мирок? А ведь он был человек обеспеченный, молодой, здоровый. Мог поселиться у себя в деревне и творить на досуге; конечно, и за границу бы его отпустили. Жена мешает? оставь ее, оставь все на свете; беги с котомкой, куда глаза глядят. А уж в конце прямая ахинея: «...Надменные потомки... ...Известной подлостью прославленных отцов... Жадною толпой стоящие у трона / Свободы, гения и славы палачи...». Что за потомки подлецов, какие палачи? Ведь русский Государь самодержавен: у трона его не стоит никто. Тогда выходит, что поэта погубил царь. Вам смешно, и я смеюсь; да что говорить: такой подлой глупости даже во сне не придумаешь».

Аще Мене изгнаша, и вас изженут (Ин. 15:20). А если праведника не убьют и не прогонят, то будут злословить и клеветать за то, что он не участвует с ними в том же распутстве (1 Пет. 4:4).  Вси хотящии благочестно жити о Христе Иисусе, гоними будут (2 Тим. 3:12). Читал ли Федор Михайлович о том, что не мир Христос принёс на землю, но меч? Читал ли о болезнях и скорбях, ожидающих верующих? В мiре скорбни будете, - говорит Господь Своим ученикам (Ин. 16:33). Читал ли о войнах, предвещающих кончину мiра? Егда же услышите брани и нестроения, не убойтеся: подобает бо сим быти прежде: но не у абие кончина (Лк. 21:9). Восстанет бо язык на язык, и царство на царство /.../ начало болезнем сия (Мк. 13:8). Эти болезни апостол Павел сравнивает с муками во чреве имущей (1 Фесс. 5:3), т.е. с родовыми схватками - так Божий мiр будет томиться беззаконием грешников, готовясь к рождению нового неба и новой земли, на которых обитает правда (2 Петр. 3:13). Читал ли Федор Михайлович, что Христос разделяет не народы только, но и родных людей? Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин: и иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин (Мф.10:37). Если не прочитано (или прочитано, но не уяснено) всё это, то остаётся без понимания суть истории и всей земной жизни, которая заключается - в разделении. О разделении как принципе жизни и Божьего замысла о ней, мы говорили, касаясь дней творения. (В статье «Антихристианская направленность...» в книге «Загадка 2037 года». - Г.С.) Но вот вопрос: зачем нужно это разделение? Что лежит в его основе? Перечитайте 37-й стих 10-й главы Евангелия от Матфея. Любовь Божия - основа разделения. Любовью Божией, как мечом, будет рассечён мiр в последний миг своего последнего седьмого дня на две части: достойную и недостойную Христа.

Кто же тогда выдумывает всеобщее единение? Кто сеет эти несбыточные мечты об общей гармонии и братском согласии всех племён «по Христову евангельскому закону»? Противник Божий и клеветник. Это он на Евангельский закон клевещет, извращая понятие любви. Это он придумывает соблазнительные лозунги о «свободе», «равенстве», «братстве», толкуя их по-своему, а не по-Божьему. Это он своим нечеловеческим упорством собирает всё человечество воедино, чтобы разом опрокинуть его в бездну. Это он Богу противится и тем оттачивает, упрямится и невольно острит, упирается, чем и шлифует до бритвенной остроты, до огненного блеска меч Божией Любви. Т.е. по тому самому, что противится, потому и отделяет себя и всех тех, кто за ним последовал, от Бога окончательно и навечно.

(Продолжение следует)