Была в театре ещё одна молодая семья, тоже не имеющая отношения к университету и тоже с квартирой в "деревяшке". Сыктывкар до и после войны активно застраивался двухэтажными деревянными домами, с виду одинаковыми, разными внутри. Кое-где были подведены коммуникации и были внутри вода и газ, ванные даже, а кое-где ничего не было, все "удобства" во дворе, а внутри - длинный коридор и на обе стороны двери, барак бараком...
Периодически все участники театра собирались то на одной, то на другой квартире их счастливых обладателей, вдали от родительских глаз - был бы повод... А 7-го ноября повод был железный, тем более, что студенты обязаны были на демонстрацию ходить, а обычно уже в то время холодина была и снегу полно (сейчас климат смягчился, теплее в этот день и снега нет).
Так что намёрзшиеся в "праздничных колоннах" и проголодавшиеся студенты-театралы к вечеру (а на севере в это время часа в четыре пополудни уже темно) собрались у Вити в лесозаводе, так назывался его район. Я только поступила в театр, впервые попала к Вите на вечеринку, и мне всё внове было. Пили умеренно, больше веселились и пели под гитары, в театре было несколько своих бардов, в том числе и сам Витя.
Первый тост был за то, что "наши Зимний взяли", второй "за взятие почты и телеграфа". Или наоборот? Толком не помню, но помню, что дурачились и веселились. В театре, между прочим, шли " Синие кони на красной траве", пьеса Шатрова про Ленина, это ещё до меня было, и зачем понадобилось такую пьесу ставить, я не знаю. Репертуар вообще был широкий, ставили и Шекспира (Макбета), и Пушкина с Гоголем (Маленькие трагедии и Мёртвые души), и советских авторов (А зори здесь тихие).
Когда я пришла в театр, мы за сезон поставили несколько сборных представлений: стихи + барды + фрагменты из старых спектаклей, и весь этот сезон работали над "Тремя сёстрами", репетировали-репетировали, репетировали-репетировали, но до премьеры так и не довели. Наверное, потому, что периодически прерывались на другие проекты "по случаю". Лично меня скорее радовало, что "Три сестры" не довели мы до сцены, роль у меня была большая и трудная, средней сестры, Маши, и хотя мы постепенно все действия проработали, отрепетировали, и был уже возможен общий прогон, но одно дело - прогон, а другое - на зрителях работать.
Я и своих-то боялась, обычно все незанятые в сцене сидели в зале, так что зрителей хватало, мне по роли надо было целоваться с Вершининым, чего я страшно не хотела, и насмешила, помню, всех "зрителей" своими ужимками, тем, что бегала от него по сцене. А уж при полном зале у меня и при простом чтении стихов подгибались коленки.
Актовый зал в университете огромный был, да и прочие залы большие, мы и в зале филармонии выступали, и в музыкальном театре, и на других площадках. В родном университетском актовом зале, в котором репетиции проходили, для меня и второго чтеца, благо, выстроили помост впереди и сбоку сцены, мы на него выходили заранее и в нужный момент нас просто высвечивали, так что не нужно было под взглядами идти на подгибающихся ногах к микрофону. А что голос дрожал - так это ничего, хорошо даже получалось.
Во всяком случае после первого представления я с цветами домой возвращалась. Читали мы с Костей Лаппо-Данилевским поэтов серебряного века: Ахматову, Мандельштама, Пастернака. Я: "Двадцать первое, ночь, понедельник. Очертанья столицы во мгле. Сочинил же какой-то бездельник, что бывает любовь на земле..." Он: "Шум затих, я вышел на подмостки, прислонясь к дверному косяку..." Хорошие, словом, стихи.
Как, зачем и почему Шатрова ставили - я в деталях не узнала, но поняла, что "надо было". Театр при университете, а в университете всё как положено, была и партийная организация, и комсомольская, был какой-то юбилей и соответствующий фестиваль, надо было поставить пьесу про революцию, выбрали Шатрова и долго "Ленина"(чтобы, значит, исполнитель был подходящий, не опозорил вождя) в разных инстанциях согласовывали. Сама пьеса, насколько я помню, авангардной тогда считалась, Ленин в ней был большой мечтатель и мыслитель, потому и такое название в духе Петрова-Водкина.
Это я всё чтоб атмосферу передать: с одной стороны, юбилеи и демонстрации были обязаловкой, с другой - по молодости и глупости не очень меня да и других эта обязаловка тяготила. Ну, прошлись по морозцу, съездили на фестиваль - интересно даже... Зато "наши взяли почту, телеграф и Зимний", можно за это выпить, а дальше никто к тебе в душу не лезет, и можно классиков ставить за казённый счёт.
Это празднование больше не повторилось, на другой год, увы, поступил наш режисссёр в ЛГИТМиК, а без него стал разваливаться театр. Дома же у нас как-то не принято было 7 ноября отмечать, хотя отец у меня был партийный. Может, просто не помню - не знаю. За обеденным столом, помню, собирались в этот день, выходной же, но как-то без пафоса, за взятие Зимнего никто тост не провозглашал...
А в этом году 7 ноября я догадывалась, что по тв должны какие-то фильмы про революцию крутить, в Беларуси ж до сих пор это выходной и праздничный день, включила - а там "Григорий Р." идёт. Посмотрела немного, как раз к убийству дело шло, и выключила, само убийство не стала смотреть. Поняла только, что всё как всегда сейчас в нынешнем кино: артисты и антураж красивые, снято красиво... Распутин такой благообразный, рубашки у него - просто чудо. И Анна Вырубова - красавица, такие глазищи выразительные. И Матрёна Распутина красивая. Да и убийца Распутина Юсупов - красивый.
Я как ни стану иногда смотреть "наше новое кино" - у меня впечатление, что всё это один сериал с продолжением, после "Братьев Карамазовых", я, правда, не смотрела ничего, а до них - "Раскол" только, и ещё раньше "Адмирала" и "Империю под ударом" и "Гибель Империи", хочется же по истории России или экранизацию русской классики посмотреть...
И всегда всё так красиво снято, и актёры, и антураж - красивые, прямо не знаешь, что и думать. Про Михалкова уж и не говорю, зареклась его смотреть, у него столько "красоты", что уже ни в какие ворота не лезет... В общем, понимаешь одно, что в деньгах не было у создателей нужды, а за деньги можно найти и пейзажи красивые, и лица, и костюмы с интерьерами. Так что продюссерам точно "пять", а насчёт всего остального - лучше книжки почитать, достовернее будет...
Поэтому выключила я тв и стала в сети "Моозунд" смотреть, colonelcassad, известный своими репортажами с Донбасса и симпатиями к Октябрю, на которого сам Стрелков ссылается, как на достоверный источник, выложил на его взгляд лучшие советские фильмы про революцию, и Моозунд - первым в списке, а я не смотрела.
Знала, что экранизация Пикуля, а Пикуль - это моветон, так мне в университете ещё внушили "старшие товарищи", которым я настолько верила, что совсем его не читала. Как говорил Лев Николаевич Гумилёв: ещё средневековые схоласты ввели правило сначала дать ссылку (на библейский стих), а уж потом врать что вздумается - чтоб желающие могли проверить, насколько интерпретация к оригиналу близка. И в науке это укоренилось, есть в любой отрасли авторитеты вроде библейских патриархов, и принято сначала на них ссылки давать, а уж потом от себя врать что вздумается, если хватит таланта и смелости.
Понятно, что в советское время в начале принято было триаду марксистских классиков цитировать, а уж потом всех остальных, кого сможешь протащить, но Пикуль даже и не пытался это сделать, под прикрытием того, что не научные статьи, а беллетристику пишет - сдирал страницами дореволюционных авторов без ссылок, а потом просто сверху нужным идейным соусом поливал - и, оп-ля, и гонорар, и тиражи, ловкость рук и никакого мошенничества. В среде древников это считалось поведением ниже всякой критики, не обсуждалось даже, в отличие от "Велесовой книги" какой-нибудь, авторы коей всё-таки не голой корыстью, а более высокими мотивами в своей авантюре руководствовались...
Так что "Моозунд" для меня был открытием Пикуля. Фильм 1988-го года, поставил на "Ленфильме" Александр Муратов, снимали в Эстонии, в главной роли - Олег Меньшиков, играет морского офицера, до последнего оборонявшего оный пролив - Моозунд - осенью 1917-го года. Владимир Гостюхин вторую по значимости роль сыграл, матроса, а потом комиссара, которого расстреляли в финале немцы. Меньшиков с Гостюхиным отлично сыграли вечную тему хозяина и слуги, Дон Кихота с Санчо Пансой, Фродо с Сэмом. И даже у Виктора Некрасова "В окопах Сталинграда" эта тема звучит, у главного героя есть верный ординарец.
Меньшиков в Моозунде тоже красивый, молодой, да и роль у него отличная, играет он дворянина-смертника, желающего "умереть за Отечество". Диалоги его с комиссаром - отличные. Герой Меньшикова увлекается старинными портретами и миниатюрами, денщика, который мокрой тряпкой протёр пыль с ценных изданий - отхлестал по щекам, на что ему новоявленный комиссар и пеняет. Мы видим с начала фильма в кадре в каюте героя рукописную табличку у книг "Руками не трогать", вот, оказывается, откуда она взялась.
Меньшиков возмущается:
- Ну осёл же, испортил мне безценные издания...
А комиссар отвечает:
- А откуда ему было знать, ценные они или безценные? Он же их не читал.
- Не хватало ещё, чтоб читал...
- Вот мы после революции всех читать научим!
Правда, отличный диалог. Насколько соответствует действительности - неизвестно, я только что "Записки русского офицера" читала у Деникина, так там наоборот он пишет, что в армии и уж тем более на флоте все солдаты и матросы грамотные были, всех обучали, кто не знал. Но это уж на совести авторов. Вот у Блока и вовсе сожгли в имении библиотеку крестьяне, а не то что мокрой тряпкой - и он понял их мотивы...
Герой Меньшикова тоже прозревает к концу фильма, получилось-то наоборот: за Отечество не он погиб, а комиссара и других большевиков расстреляли немцы, его же отпустили пока. Последний диалог.
Немец: - А этот тоже большевик?
Комиссар: - Да нет, так просто затесался...
Офицер: - Нет, я с ними, я с ними воевал...
Последние кадры: комиссара с другими большевиками ставят к стенке, офицера уводят, его прощальный отчаянный взгляд...
В общем, получилось красиво, советское кино тем и славилось, что мифологизировало нашу историю и сознание зрителей на ять, на плёнку умели советские операторы замечательно снимать, а артисты играли не жалея себя, с полной отдачей, в целом результат куда лучше получался, чем сейчас, даже по Пикулю.
Но всё-таки, что "Моозунд" - это номер один в списке советских фильмов про революцию, я категорически не согласна, номер один - это, конечно, "Белое солнце пустыни", ода и гимн русскому солдату, несмотря и даже благодаря непафосной подаче. Вроде бы весёлая авантюрная (приключенческая) история, а по смыслу - прославление бессмертного товарища Сухова.
Теперь про "Мародёра". Прочитала после того, как Стрелков не в первый раз уже сослался на него, как на возможный сценарий нашего будущего. Прочитала - громко сказано, просмотрела. Автор татарин, и в тексте мат на мате, им, татарам, всё равно, а мне противно было читать, проглядела впоглаза, чтоб сюжет уловить. Сюжет такой: Россия под внешней оккупацией. Герой поначалу ловко приспосабливается, создаёт свою банду и как-то выживает, но в конце книги погибает. Основное содержание - мат и перестрелки. Вот те на! Я после просмотра этого текста просто в уныние впала, стала думать о том, что если не только кто попало это читает, но и Стрелков ссылается, значит и впрямь плохо наше дело.
Потому что инородцев в России много, и молодой царь Иван Грозный геройски Казань победил и присоединил, но насколько за последующие века прироста Империи успевала за этим территориальным приростом христианская миссия - для меня большой вопрос. Были изумительные святители: Стефан, Иннокентий, Макарий, Николай. Шли они и на север и на восток, дошли до Коми и Алтая, до Аляски и Японии... Но достаточно дневники святителя Николая Японского почитать, мысли его о современном ему состоянии русской миссии, чтоб понять, что не всё безоблачно и радужно было.
А после революции и создания "национальных автономий в составе России" яд языческого национализма долго внедрялся в сознание малых народов и насколько его пропитал - одному Богу ведомо. Не то что татары, коми (по темпераменту "горячие эстонские парни") и те бурчат на русских, что "понаехали", долго жила среди них и не раз слышала. А уж что там среди татар, какое брожение на почве мусульманства происходит - опытно не знаю, но, судя по "Мародёру" - немалое...
И что теперь? Я так расстроилась после Моозунда с Мародёром, что пришлось для душевного равновесия "Генералиссимуса" посмотреть, это про Сталина фильм по книге Владимира Карпова. Дело не в самом фильме, а в интонации, с которой автор книги в кадре говорит. Я лет десять назад слушала его на Рождественских чтениях, позвал отец Варсонофий на вечер "За други своя" в Дом литераторов. Помню, всё старалась отворачиваться, стыдно было на виду у отца Варсонофия реветь, так меня проняло тогда и выступление Карпова, и концерт, и фильм одноимённый вечеру.
Владимир Карпов и тогда уже старенький был, не знаю даже, жив ли сейчас, но как все ветераны - бравый такой, просто товарищ Сухов! И вот когда смотришь на таких стариков, и видишь их в кадрах кинохроники молодыми - как-то светлеет на душе. И не хочется даже проговаривать, выговаривать вслух это чувство - из боязни не то ляпнуть. Просто начинаешь верить в нашу Победу. И всё.
