Из Донбасса - в Сибирь

- Тетя, а у нас война! Нас бомбили! - пятилетняя девчушка отрывается от раскраски и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

- И нас бомбили, - вторит ее подружка. - В нас стреляли, и мы два дня сидели в подвале.

- Нас тоже бомбили! - вмешивается в разговор коротко стриженый мальчуган двумя годами старше. - Наш дом разбомбили, и нам пришлось уехать, - заканчивает он и вновь деловито склоняется над листком, на котором старательно раскрашивал подсолнух.

Я слушаю их и чувствую, как сжимается сердце. Дети войны. Словно едва распустившиеся листочки, вместе с другими листьями сорванные с родимой ветки жестоким ветром и занесенные в далекую Сибирь...

Родители, которые сидят тут же за столом, в Новосибирском Центре семейного воспитания «Семья и дети», и заполняют заявления о предоставлении им гуманитарной помощи, молча смотрят на малышей. Невольно искривляются губы, в глазах - боль, растерянность и еще не ушедший страх. Они до сих пор так и не поняли, за что их уничтожало собственное государство. За что доблестная украинская армия, на которую собирали средства всем миром, разрушила города и поселки трудового Донбасса. За что погибли их близкие, соседи, знакомые.

Сколько осталось там, на обгорелой земле, на испещренном воронками асфальте их земляков - разорванных на куски осколками минометных снарядов, убитых пулями снайперов, сгоревших заживо, погребенных под обломками зданий? Никто пока не знает точного числа жертв этой дикой по своей жестокости и бессмысленности войны. Тысячи или десятки тысяч? Бог весть. Да, они вырвались из ада, устроенного мирным жителям Донецкой и Луганской областей киевскими властями. Но и они тоже - жертвы этой войны. Только бескровные. Вернее, никто не видит, как истекают кровью их сердца. Внешне они - такие же, как и мы, которые пока еще не хлебнули из горькой чаши предательства одной части народа - другой его части и не испытали его тяжелого похмелья.

 

«Едем. Встречайте...»

По информации верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ), на сентябрь 2014 года число людей, покинувших свои дома на востоке Украины в результате проведения так называемой антитеррористической операции превысило 1 млн человек. Примерно треть из них спасаются от войны в других областях своей страны. Большинство же уехали в Россию.

23 октября глава ФМС РФ К. Ромодановский сообщил, что с возникновением конфликта на Донбассе приток граждан Украины на российскую территорию увеличился на 60%. Сейчас у нас в стране находится 2,6 млн украинцев. Для сравнения - в прошлом году, по данным ФМС, их число было 1,6 млн.

Только по официальным данным за октябрь, с начала военных действий на Юго-востоке Украины в местные управления Федеральной миграционной службы с заявлением о предоставлении временного убежища на территории России обратилась 225 тысяч украинских беженцев. Более 42 тысяч желают получить российское гражданство, свыше 35 тысяч - участвовать в госпрограмме «Соотечественник».

По неофициальным же сведениям, число вынужденных переселенцев, находящихся на нашей территории, в разы больше. Эксперты прогнозируют, что до конца года за предоставлением статуса временного убежища (СВУ) обратятся еще не менее 200 тысяч граждан Украины. Пока многие из них находятся в России полулегально: кто-то приехал к родственникам, к знакомым, к друзьям и еще не решил, останется ли он здесь или вернется назад. Кто-то просто пытается «перекантоваться», по разным причинам не желая привлекать к своей персоне внимания официальных органов.

В Новосибирскую область, согласно статистике, представленной Управлением Федеральной миграционной службы по НСО, с начала года прибыли 8 281 граждан Украины. 2 473человека, из которых 775 детей, приехали официально, как сейчас говорят, «по линии МЧС», из лагерей беженцев Крыма, Ростовской и других приграничных областей. Они размещены в тридцати четырех пунктах временного пребывания (ПВР), открытых не только в самом Новосибирске, но и в разных районах области (Сузунском, Черепановском, Искитимском, Куйбышевском и др.). Остальные приехали к нам «своим ходом» и живут, где придется.

Беженцы начали приезжать в Сибирь с конца мая - начала июня. Очень скоро их тонкий ручеек превратился в довольно широкую реку. Этому немало поспособствовали новосибирские общественники, из самых лучших побуждений организовавшие группы в социальных сетях с названиями «Помощь Донбассу», «Помощь украинским беженцам» и т.д.

Люди, отчаянно стремящиеся вырваться из-под беспощадного огня «градов» правительственных войск, набирали эти заветные слова в поисковых системах Интернета и начинали забрасывать администраторов групп такими, к примеру, сообщениями: «Выезжаем. Пять человек, три сумки». Или: «Двое взрослых, один ребенок. Едем в поезде». Некоторые давали о себе знать уже по приезде в Новосибирск.

В итоге представители общественных организаций столкнулись с тем, что нескончаемый поток приезжающих нужно было встречать в любое время суток, желательно на транспорте, где-то размещать, кормить, обеспечивать всем необходимым. Поскольку, зачастую, беженцы оказывались одетыми лишь в футболки и шорты, в сланцах на босу ногу, не только без теплых вещей, но, порой, даже без документов.

Вот несколько историй людей, в разгар августовских сражений в Новороссии приехавших в наш город по приглашению членов благотворительного проекта «Добрый Новосибирск», в который входят Городская общественная организация ЦСОВ «Семья и дети» и Православное добровольческое движение «Родной дом» при Александро-Невском соборе:

- Мы из города Ровеньки, это пригород Луганска, - говорит Елена. - Когда ополченцы сказали, что нас сейчас будут бомбить, похватали вещи, что под руку попались, и - в машину! Я выскочила в халате и тапочках. Так и ехали полуодетые.

- А почему именно к нам?

- Здесь работает двоюродный брат мужа, гражданин Украины. Правда, он сам живет в одной комнате с семьей. Вот было весело, когда мы там все собрались, девять человек...

-...Мы уже окончательно решили уезжать из Донецка, чемоданы приготовили, и тут - обстрел, - рассказывает Сергей. - Побежали к машине, а теща не успела добежать, ей осколок в ногу попал. Ополченцы на блок-посту дали индивидуальный пакет, мы забинтовали ногу и поехали. Четверо суток сюда добирались...

- Мы из Луганской области, - неохотно говорит мужчина лет тридцати. - Я вывез жену и двоих детей. Одной девочке пять лет, другой - три месяца.

Причина его нежелания сообщать подробности о том, откуда приехала семья, объясняется просто - еще недавно он был в ополчении ЛНР. После ранения решил уехать в Россию. Добирался с семьей до столицы Сибири «на перекладных», не обращаясь к официальным властям, потому что вовсе не был уверен, что его, вчерашнего «сепаратиста», примут тут с распростертыми объятьями. Кроме того, есть и другая причина, по которой он, как и многие другие беженцы, не спешит афишировать свое присутствие на российской территории, но об этом позже.

Таких как он, Елена и Сергей, нуждающихся в серьезной социальной поддержке, с каждым днем этого военного лета в Новосибирске становилось все больше. В офис Центра «Семья и дети», расположенный в полуподвальном помещении, с самого утра стекались целые толпы людей. Кому-то были необходимы теплые вещи, кто-то просил хотя бы игрушки для детей. Те, кому помогли устроиться на квартиру (зачастую бесплатно), нуждались в самом элементарном: посуде, вилках, ложках, чайнике - ведь все это стоит денег, которых у новоприбывших не было.

 

«Надоело жить для себя. Хочу помогать людям!»

Думаю, здесь необходимо сказать о том, как отнеслись к беженцам простые новосибирцы.

Мы часто ругаем - нередко вполне заслуженно - нашу молодежь. Но в этой непростой ситуации многие молодые люди повели себя так же, как когда-то, в 1941-м году, их бабушки и дедушки, то есть проявили исконно русские гостеприимство и сострадание. Запомнилась одна молодая девушка, которая пришла в Центр «Семья и дети» узнать, что можно сделать для бывших жителей Донбасса. Свой визит она объяснила просто: «Мне надоело жить только для себя, я хочу помогать людям».

Другая девушка, Наталья, задумалась над этим еще в мае, когда началось военное противостояние на юго-востоке Украины:

- Я смотрела телевизор, там было много сюжетов в новостях о беженцах. Но вот о том, есть ли они у нас в городе, ведется ли какая-то работа по оказанию им помощи, нигде не говорилось.

Руководитель Православного добровольческого движения «Родной дом» Виталий Бессонов и его супруга Оксана, которая сама родом из Украины, приняли беду ее земляков как свою. В июле они узнали о том, что руководитель Центра «Семья и дети» Надежда Артемова объявила о начале оказания помощи семьям, пострадавшим от войны и геноцида. Активисты «Родного дома», которые до того, как и сам Центр, занимались поддержкой детей-сирот и малообеспеченных людей, присоединились к акции. Так и был создан консолидированный общественный проект «Добрый Новосибирск», благодаря которому многие вынужденные переселенцы обрели приют в Сибири.

- Конечно, мы будем продолжать оказывать беженцам помощь, - говорит Оксана. - Очень хочется, чтобы они скорее получили необходимые документы, трудоустроились и начали вести тут нормальную жизнь. «Добрый Новосибирск» взял под свою продолжительную опеку одну из самых первых приехавших к нам семей с двумя детьми и оказывает ей адресную помощь, - продолжает она. - Волонтеры помогли снять квартиру, обеспечили вещами, мебелью. Оба родителя уже работают, старшая дочь ходит в школу. Мы, естественно, стараемся помогать всем приехавшим, но у членов этой семьи особая тяжелая история. Будем их поддерживать до тех пор, пока они не встанут на ноги и не смогут сами себя содержать.

Еще в августе к оказанию помощи вынужденным переселенцам подключились и другие общественные организации города, в том числе те, которые, как и мы, раньше помогали сиротам и малоимущим. Но, конечно, мы понимаем, что только силами общественности невозможно решить все возникающие у беженцев проблемы, - заканчивает свой рассказ Оксана.

Она права - даже властные структуры, обладающие гораздо большими полномочиями и возможностями, чем все общественные организации Новосибирска, вместе взятые, и то не могут полностью их решить. Проблем этих немало. Главными из них являются трудоустройство вынужденных переселенцев и жилье для них. Но есть и много других больных вопросов, возникновению которых способствуют причины, обычно обозначаемые ёмким термином «человеческий фактор». Вот о нем вначале и поговорим.

 

«Гуманитарка» - кому помощь, кому милостыня

Первым ПВР-ом (пунктом временного размещения) стал санаторный комплекс «Парус», расположенный в сосновом бору, недалеко от города. С начала августа министерство социального развития Новосибирской области стало отправлять сюда беженцев - причем как только что прибывших, так и тех, кто уже некоторое время жил у нас «на птичьих правах», пытаясь самостоятельно получить в УФМС статус временного пребывания, без которого невозможно устроиться на работу. Здесь же все вопросы - с оформлением первичных документов, медицинским обследованием и т.д. - решались комплексно. И, что самое важное, в «Парусе» предоставляли бесплатное трехразовое питание и крышу над головой. Мало того, сюда многие благотворители привозили и гуманитарную помощь - одежду, обувь, игрушки, продукты питания для детей и взрослых. Вот здесь-то спустя очень краткое время и проявился впервые тот самый «фактор». С появлением все новых ПВР-ов он не исчез, а только усилился. Хотя в разных пунктах и условия, и число проживающих, и их контингент были различными.

Я никого не хочу огульно обвинять, разжигать страсти. Цель данной публикации - по возможности объективная оценка ситуации с беженцами, находящимися на территории Новосибирской области. Но, возможно, кто-то из других регионов, прочитав ее, увидит здесь проблемы, похожие на те, что возникли в их городе при обустройстве вынужденных переселенцев из Донбасса. Потому что на самом деле они - общие для всех, зависящие, скорее всего, не только от качества оказываемой помощи, но и от ее восприятия - и «гостями», и «хозяевами».

Итак, вначале - о гуманитарной помощи, поскольку чаще всего именно из-за нее возникают конфликты и недоразумения между «дающими» и «принимающими» сторонами.

Я уже упоминала о том, что большинство людей, приехавших к нам из разбомбленных городов и поселков Донбасса, являются именно беженцами. То есть они бежали из родных мест, спасая свои жизни, нередко не успев захватить даже самое необходимое для себя и детей.

Новосибирцы горячо откликнулись на чужую беду. После показа по телевидению новостных сюжетов о раздетых и разутых донбассцах, люди понесли в пункты приема «гуманитарки» кто что мог. Нередко, глядя на стопки старенькой, но аккуратно упакованной одежды, невольно вспоминалась евангельская притча о бедной вдове, отдавшей последнюю лепту храму. Да, многие горожане проявили себя с самой лучшей стороны. Вот только...

Вот только некоторые украинцы порой оценивают нашу помощь вовсе не так, как нам бы этого хотелось. Еще в августе, спустя пару недель после открытия «Паруса», только что вырвавшиеся из ада войны люди стали высказывать благотворителям претензии: то одежда слишком поношенная, то игрушки старые... Совсем недавно, оказавшись в ПВР-е, также расположенном в одном из престижных новосибирских санаториев, я поинтересовалась у заведующей, как обстоят дела с гуманитарной помощью. В ответ услышала обиженное: «Вон, весь спортзал завален ею, никто не хочет брать, требуют новое!»

Ну, насчет «никто» - это, конечно, преувеличение. Бывшие жители поселков или те, кто и на Украине жил скромно, естественно, принимают все с благодарностью. Их не смущает ни поношенность, ни старомодность вещей - главное, чтобы не рваные были (к сожалению, такое бывало, но это, скорее, исключение, а не правило) и по размеру подходили. А вот те, кто жил в крупных городах, нередко «капризничают», выискивают себе из ворохов «гуманитарки» что получше, но не всегда находят. Им трудно угодить. В результате - взаимное недовольство и попреки. Не очень помогло даже оказание вынужденным переселенцам благотворительной помощи новосибирскими предприятиями, которые привезли новенькую, с этикетками, одежду и обувь для них прямо на централизованный вещевой склад, организованный минсоцразвития в Новосибирском Доме ветеранов.

В сущности, и тех, и других можно понять. Многие бывшие жители Украины еще живут старыми, довоенными представлениями о себе и своем социальном статусе. Они пока не осознали, что для них то время безвозвратно ушло. Оказавшись в положении невольных изгнанников со своей земли, эти люди в одночасье потеряли практически все, что по прежней шкале ценностей имело для них огромное, порой первостепенное, значение: квартиры, машины, дачи, престижную работу. ТАМ они были самостоятельными, состоявшимися людьми, обладающими чувством собственного достоинства, собственной значимости. И, что немаловажно, определенное число их вовсе не принадлежало к категории социально необеспеченных. Поэтому принять помощь, зачастую воспринимаемую ими как милостыня нищему, им психологически очень трудно. Пока еще трудно. Потому что скоро эти люди поймут, что на сегодня их статус в нашей стране колеблется между двумя категориями: «бедность» (если не полная нищета) и «малообеспеченность». И продолжаться такое положение будет не один год.

Я попросила нескольких человек ответить на вопрос: «Сколько вам лично потребуется времени, чтобы наладить жизнь на новом месте практически с нуля?»Ответы варьировались в рамках «от трех до десяти лет» - в зависимости от состава семьи и способности людей к адаптации, а, главное, от наличия жилья и размера заработной платы. Вот это и есть - суровая правда о нынешнем положении беженцев с Украины.

На сегодня у многих из них, особенно недавно прибывших, пока еще нет не только ни того, ни другого, но нет и возможности самим приобрести себе столь необходимую в Сибири теплую одежду и обувь, поскольку все это для них неподъемно дорого. Так что, когда грянут наши морозы, самым разборчивым придется туго. Тут уж будет не до капризов.

Откровенно говоря, даже сейчас, глядя на беженцев, шагающих в легких кроссовках по свежему снегу, мне самой становится холодно. И невольно вспоминаются другие представители донбассцев, те, кто всеми правдами и неправдами стаскивал в свою комнату в ПВР-е сумки, забитые вещами разных размеров. Работники складов с «гуманитаркой» уже узнают их в лицо. Куда они будут ее девать? Может быть, продавать зимой своим замерзающим собратьям по несчастью? Пока трудно сказать.

Впрочем, справедливости ради необходимо отметить, что немалое число беженцев все же реально оценивают свое положение, не строят по этому поводу никаких иллюзий и принимают то, что дают. Особенно это касается украинских инвалидов, пожилых и пенсионеров, будущее которых в России пока довольно туманно. Заместитель министра социального развития Елена Викторовна Бахарева на вопрос, как, где и на что они будут существовать после того, как закончатся 90 дней пребывания в ПВР, ответила, что эти вопросы придется решать «в индивидуальном порядке».

Осознают бывшие, да и настоящие жители Украины это или нет, но где-то на уровне подсознания, несмотря ни на что, они воспринимают Россию как любящую мать, которая утешит в беде, поможет и приласкает. Потому и тянутся к ней в несчастье, требуют повышенной заботы, как заболевшее дитя, и так же, совершенно по-детски, обижаются на кажущийся недостаток внимания.

Да, Россия приютила обездоленных жителей Юго-востока Украины, тем самым позволив им сохранить самое ценное, что только есть у человека - жизнь. Но мы, российские жители, включая и власть имущих, к сожалению, не волшебники. Мы не можем вернуть им то, что они уже потеряли - тем более, что произошло это вовсе не по нашей вине. Мы не можем также дать им то, чего нет и у многих из нас - обеспеченной, сытой жизни, причем в одночасье. Конечно, нам бывает обидно, когда прибывшие, образно говоря, смотрят на протянутую им руку помощи в надежде увидеть в ней зажатые купюры и недовольно отворачиваются, увидев, что ладонь пуста. Но нам надо быть мудрыми. Не стоит таить обиду на людей, переживших кошмар непрерывных бомбежек, смерть близких, предательство родных и недавних друзей ради голема «единой Украины». Нам теперь с ними жить - такими, какие они есть, и помогать им решать возникающие у них проблемы, хотя бы потому, что больше это сделать некому.

 

Благими намерениями, или

«Хотели как лучше, а получилось как всегда»

Другой аспект «человеческого фактора», о котором необходимо упомянуть, касается уже самих «хозяев».

Он заключается в щедрой раздаче заведомо невыполнимых обещаний, которые нередко звучали из уст российских чиновников разного уровня в самый разгар военного противостояния в Новороссии, когда обезумевшие от ужаса люди ринулись через границу, спасаясь от «освободительных» зачисток «антитеррористов».

В те дни во многих электронных СМИ появились интервью, в которых облеченные властью господа глубокомысленно рассуждали о пользе большого потока беженцев для экономики страны и грядущем ее расцвете после того, как к нам приедут квалифицированные кадры из Донецкой и Луганской областей вместо неграмотных мигрантов из Средней Азии.

Вполне возможно, рабочим заводов Донбасса и удалось бы безболезненно встроиться в трудовую жизнь Новосибирска и районов области, если бы те многочисленные заводы, которые раньше были на нашей территории, сегодня продолжали бы полноценно работать, а не превратились еще 10-15 лет назад по большей части в торговые центры или офисные муравейники. Яркий пример тому - Новосибирский завод электроагрегатов, на котором трудились более трех тысяч человек и от которого на сегодня остался лишь один небольшой цех, с коллективом в полторы сотни рабочих и служащих. Остальные площади нынешнего ОАО «Электроагрегат» давно уже занимает торговый центр «Практик», известный всем новосибирцам. Правда, в прошлом году предприятие получило государственный оборонный заказ и медленно начинает подниматься, но до прежней мощности ему очень далеко. По силам ли заводу существенно увеличить число работающих за счет беженцев и захочет ли совет директоров ОАО это делать, большой вопрос.

К слову, в многострадальной Горловке Донецкой области находится завод «Точмаш», и тамошние мастера, если они есть среди вынужденных переселенцев, могли бы работать на его новосибирском «собрате». Но не случилось...

Крупнейший Новосибирский завод точного машиностроения, переименованный в 90-е годы в ОАО НПО «Комета», окончательно «загнулся» уже в 2000-х. На закате горбачевской перестройки он одним из первых городских оборонных предприятий попал «под нож». На нем было занято более 12 тысяч человек, его корпуса располагались на огромной территории. Сегодня в них кого только нет - от Главного бюро Медико-социальной экспертизы по Новосибирской области до мини-кафешек. Нет только тех, для кого они строились, начиная еще с конца тридцатых годов прошлого века.

16 июня на сайте http://news.mail.ru появилась информация о том, что число желающих переселиться в Новосибирскую область увеличилось вдвое. Поэтому, как заявил тогда врио министра труда, занятости и трудовых ресурсов Игорь Шмидт, «для прибывающих соотечественников в дополнение к госгарантиям из федерального бюджета из областного бюджета выделяется финансовая помощь в 40 тысяч рублей».

В августе на пресс-конференции, посвященной беженцам, прозвучали слова министра труда о том, что им будет выплачиваться зарплата не менее 35 тысяч рублей - для того, чтобы можно было содержать семью и арендовать квартиру. В крайнем случае, при меньшем размере заработка, работодатель обязан будет предоставить жилье. Правда, спустя какое-то время в министерстве труда спохватились и заявили, что журналисты их, мол, «неправильно поняли», и, вообще-то, такие деньги всем подряд никто платить не собирается, особенно частные фирмы. Но поезд, как говорится, уже ушел. «Имеющие уши да услышат» - вот беженцы и услышали. А услышав, стали ждать, когда им предложат обещанные зарплаты и, в придачу, компенсацию за жилье. Многие ждут до сих пор.

По информации министерства труда за октябрь, которую знающие люди деликатно называют «слишком оптимистичной», из всех граждан Украины трудоспособного возраста, вынужденно прибывших в наш регион, официально работают 1390 человек. Впрочем, объективных данных занятости бывших украинцев у ведомства нет, потому что при подсчете числа трудоустроенных минтруд ориентируется на такие показатели как «количество тех, кто прошел собеседование с работодателями или уже оформляет документы на работу». Сколько из них в итоге оформились и на самом деле приступили к работе, неизвестно.

Причины того, что немало вынужденных переселенцев до сих пор являются безработными (неофициальная подработка не в счет), самые разные. Одна из них заключается в том, что многие из них имеют шахтерские профессии. В Новосибирской области же, как известно, шахт нет. А переучиться на другие профессии не каждый сможет, да им это и не предлагают.

Вторая причина в том, что сегодня у нас существует высокий уровень так называемой скрытой безработицы. То есть на высокооплачиваемую должность претендентов очень много, а вот на малооплачиваемую вакансию их почти совсем нет.

Ситуация на оставшихся живыми предприятиях по большей части весьма далека от описанной в речах политиков. Очень сомнительно, что заработная платана них позволит отцу семейства обеспечивать его членов (особенно детей) всем необходимым и, одновременно, платить за съемное жилье. К тому же, к нам приехали не только рабочие, но и представители других профессий.

Арифметика здесь простая. Согласно статистике независимого информационно-аналитического портала, сервиса рейтинга и отзывов кадровых (рекрутинговых) агентств, расположенных на территории Российской Федерации, http://person-agency.ru/salary/novosibirsk.html, средняя зарплата в Новосибирске на интернет-порталах поиска работы составляет 27 тысяч рублей, а в реальности, по мнению новосибирцев, около 19 563 рублей. Для примера возьмем представителей несколько распространенных профессий: няня получает 10 000 рублей, учитель в школе и преподаватель в вузе - 18000, водитель - 16250, помощник руководителя - 25000, менеджер - 32100, программист - 51 667 рублей.

Вот «информация к размышлению», взятая с официального сайта министерства труда, занятости и трудовых ресурсов Новосибирской области.

24 октября губернатором Новосибирской области было подписано постановление о величине прожиточного минимума за III квартал 2014 года. «За III квартал 2014 года величина прожиточного минимума в расчете на душу населения составила 8636 рублей, для трудоспособного населения - 9217 рублей, для пенсионеров - 6959 рублей, для детей - 8712 рублей.

По сравнению со II кварталом 2014 года величина прожиточного минимума в среднем на душу населения снизилась на 168 рублей или 1,9%, для трудоспособного населения - на 169 рублей (1,8%), для пенсионеров - на 108 рублей (1,5%), для детей - на 249 рублей (2,8%)». (http://mintrud.nso.ru/news/781)

А теперь посчитаем.

Однокомнатная квартира в Новосибирске в среднем стоит 10-12 тысяч (в центре города - 15 тысяч) рублей в месяц. Оплата коммунальных расходов - 2-2,5 тысячи рублей. Затраты на проезд, если место работы не находится в шаговой доступности, что бывает редко, при 5-ти дневной неделе и без пересадок, при стоимости проезда в автобусе 17 рублей в оба конца - 782 рубля в месяц. Если грубо округлить - ведь люди ездят не только на работу - еще тысяча. Если же приходится совмещать поездки в автобусе и метро, где жетончик стоит уже 18 рублей, то необходимые ежемесячные расходы составят более 15 тысяч рублей.

А еда, а те же одежда и обувь, особенно детские, а учебники-тетради-карандаши-ручки или игрушки-памперсы-детское питание? А прочие необходимые или незапланированные траты - на сотовый телефон, интернет, покупку, в конце концов, посуды, не говоря уже о холодильнике или пылесосе?

Далеко не во всех семьях бывших донбассцев есть кормилец. Нередко в ней лишь «кормилица», глава же, в лучшем случае, воюет в ополчении, в худшем - давно в разводе со своей женой. Матерей-одиночек среди беженок предостаточно. Как и тех, кто приехал к нам вместе со своими пожилыми родственниками, из которых пока только очень немногие закончили оформление документов и стали получать пенсию.

Больная тема «где жить?» могла бы разрешиться, если бы, действительно, работодатели помогали оплатить вынужденным переселенцам съемное жилье или, что проще, селили новых работников в семейные общежития. Но, во-первых, частным компаниям это невыгодно, а заводских общежитий сегодня раз-два и обчелся. Что уж греха таить, так называемого социального жилья у нас в городе катастрофически не хватает даже для своих малоимущих, в том числе бывших детдомовцев. И если для них специальные программы поддержки разрабатывались уже давно, и отпущенные на это средства заранее закладывались в бюджет, то внезапной трагической ситуации на Юго-востоке Украины и наплыва беженцев никто не ожидал. Деньги из федерального бюджета, выделенные на их поддержку, в регионы еще не поступили, поэтому сегодня на их проживание и питание в пунктах временного размещения тратятся суммы из областного резервного фонда. Оплачивать съемные квартиры даже такой социально незащищенной категории как вынужденные переселенцы - матери-одиночки и пенсионеры ни Новосибирск, ни область, конечно, не в состоянии.

Помнится, пресловутые «35 тысяч рублей зарплаты украинцам» вызвали очень неоднозначную реакцию у горожан, по большей части живущих на 20 тысяч, а то и меньше, рублей в месяц. Правда, при этом нередко оказывалось, что у недовольных, во-первых, есть собственное жилье, во-вторых, либо имеется дачка, дающая возможность вырастить свою картошку и сделать запасы на зиму, либо родственники в деревне, либо бабушки-дедушки, не оставляющие внуков без поддержки. У беженцев же ничего этого нет. Родственники, живущие на «мирной» части Украины, как правило, давно уже резко осудили «пособников сепаратистов» и вряд ли пришлют им гостинец или подкинут деньжат. О тех, кто остался бедствовать в разбитых квартирах, под непрекращающимися пока минометными обстрелами на Донбассе, речь вообще не идет. Им бы самим не помешала гуманитарная помощь - от продуктов питания до лекарственных препаратов, которых сегодня в Новороссии так не хватает.

В общем, сладкие посулы чиновников, как всегда, разбились о жестокие реалии жизни. Да, нам бы очень пригодились умные и трудолюбивые работники, если, действительно, в ответ на санкции Запада и США в России начали бы открывать новые предприятия. Но и то - при условии, что беженцам найдется не только куда приложить свои знания и умения, но и приклонить голову. Если же этого не произойдет, они рискуют пополнить армию низкоквалифицированной рабочей силы, которая довольствуется скудными нерегулярными заработками, «костяк» которой составляют выходцы из Таджикистана и Узбекистана. А также намного увеличат число «бомжей» и социально неблагополучной категории населения, и так достаточно немаленькой.

 

«Пролетарии Донбасса и России, объединяйтесь!»

В продолжение этой темы расскажу еще об одной проблеме, с которой неожиданно столкнулись беженцы, оказавшиеся на российской территории. И опять она вызвана как объективными причинами, так и действиями вполне конкретных людей, то бишь проявлением все того же «человеческого фактора».

Дело в том, что засилье практически во всех крупных городах страны наших «среднеазиатских братьев» привело к тому, что в прибывших с Юго-востока Украины часть работодателей увидела не средство подъема российской экономики, а, в первую очередь, источник такой же дешевой рабочей силы.

Еще в июле по каналу «Лайфньюс» промелькнул сюжет из лагеря беженцев в Ростове о двух женщинах, которых пригласили на работу в один из российских городов, суля золотые горы, а в итоге не заплатили даже честно заработанные копейки.

Один из новосибирских заводов (не стану его называть) также, по всей видимости, решил использовать ситуацию с вынужденными переселенцами из Донбасса в своих интересах. Представители завода отправились в Новошахтинский ПВР, что под Ростовом, и пригласили находившихся там бывших жителей Луганской области, а также печально известных нам по «военным сводкам» городов и поселков Донецкой области - Зугреса, Дебальцево, Иловайска - к себе на работу. При этом всем была обещана высокая заработная плата, жилье, для детей - места в детских садах.

Я не случайно назвала конкретные населенные пункты, из которых были потенциальные работники. Все они в течение многих дней подвергались массированному обстрелу украинской армией и почти полностью разрушены. То есть возвращаться беженцам некуда - по крайней мере, в преддверии зимы. Поэтому 42 человека (вместе с семьями их набралось 68) с радостью согласились и поехали в далекую Сибирь.

Администрация завода попросила минсоцразвития лишь об одном - предоставить приезжающим временное жилье, все остальное - оформление необходимых документов в УФМС, медосмотр и прочее обещала взять на себя.

В результате беженцев поселили в отдельные комнаты в частном загородном отеле, но руководство завода свои обещания выполнять не торопилось, справедливо расценив, что никуда новоприбывший рабочий класс теперь не денется. Поэтому заработная плата «волшебным образом» сократилась с 25 тысяч до 12-15-ти. Оказалось, что для того, чтобы заработать приличные по новосибирским меркам деньги, приезжим необходимо сначала полгода «ишачить» подсобными рабочими за гроши. Да и потом, как выяснилось, вовсе не обязательно обещанная зарплата может стать реальностью.

Места в детсадах у нас в городе в большом дефиците, и, хотя власти публично обещали разместить детей беженцев, не ущемляя местных жителей, сразу возникло недовольство как со стороны новосибирских мамочек, несколько лет тому назад даже устраивавших по этому поводу пикеты возле мэрии, так и среди обманутых в своих ожиданиях беженок. Для них-то отказ в размещении детей в садиках грозит катастрофой, так как полностью лишает их возможности работать. Девяносто дней, отпущенных на трудоустройство и поиск приемлемого жилья, для многих заканчиваются уже в ноябре или в начале декабря. Куда потом идти с ребенком на руках, если не удастся устроить его в детсад и найти какую-то работу, с зарплатой, позволяющей хоть как-то свести концы с концами - этот вопрос дамокловым мечом висит над головой у многих нынешних жильцов пунктов временного пребывания.

Но вернемся к нашей истории.

21 сентября, после месяца проживания в шикарном отеле и трудовой деятельности вместе с таджикским пролетариатом, народ начал интересоваться, когда же он получит необходимые документы и обещанный статус участника государственной программы «Соотечественник». Не дождавшись внятного ответа от представителей завода, наиболее активная часть приезжих решила самостоятельно выяснить этот вопрос. Ну и опять же оказалось, что в УФМС об их существовании уже благополучно забыли, потому что документы никто не торопился оформлять. Квота на программу «Соотечественник» к тому времени давно закончилась, и теперь им придется ждать до следующего года. Про обещания насчет жилья можно и не упоминать. То есть все заверения вербовщиков о достойной жизни, благодаря которым почти семь десятков бывших жителей Донбасса оказались в столице Сибири, были... ну, скажем так, не совсем достоверными.

На вполне закономерно возникшие у людей претензии ответ теперь был один: «Не нравится? Чемодан-вокзал-Ростов!». То есть по факту к беженцам отнеслись как к обычным трудовым мигрантам из солнечного Таджикистана или Узбекистана, коих на заводе к тому времени уже не знали куда девать.

Я бы не стала столь подробно рассказывать обо всех перипетиях постепенно назревавшего конфликта недобросовестных работодателей с вынужденными переселенцами - в конце концов, на этом заводе для них свет клином не сошелся, - если бы не неожиданное развитие ситуации.

Бывшие жители Донбасса, естественно, вначале были в растерянности и не знали, что предпринять, тем более что они не имели понятия, куда надо в таком случае обращаться. Но им повезло - их положением заинтересовался депутат Законодательного собрания Новосибирской области И.Р. Умербаев и организовал им встречу с юристом и представителем УФМС в офисе городского отделения партии «Справедливая Россия». Люди смогли получить квалифицированные, подробные ответы на все свои вопросы. Мало того, юрист пообещала, в случае необходимости, продолжить бесплатные консультации для них по вопросам российского трудового законодательства.

Воспрянув духом, делегация бывших луганчан и дончан составила также обращение от своего имени министру социального развития С.И. Пыхтину, в котором изложила наиболее важные для себя проблемы и попросила его помощи и поддержки.

Узнав о такой грамотной борьбе бывших донбассцев за свои права, представители завода резко сменили тон и от слов перешли, наконец, к конкретным действиям по оформлению документов, предоставлению жилья и мест в детском саду. Они поняли, что, в отличие от смуглолицых мигрантов, плохо владеющих русским языком, у новоприбывших язык подвешен как надо, и бывшие украинцы всегда смогут найти себе поддержку и понимание в обществе и у представителей власти. Правда, для этого необходимо выполнение несколько условий.

Как считает депутат ЗС Игорь Равильевич Умербаев, во-первых, им как можно скорее нужно создавать реально действующее Новосибирское отделение Землячества Донбасса, которое могло бы активно сотрудничать с местными органами власти и помогать своим землякам. А для этого нужно самоорганизоваться и выдвинуть тех, кто сможет взять на себя этот труд.

Во-вторых, уже с нашей стороны, как воздух необходим постоянно действующий координационный совет, в котором бы взаимодействовали представители всех ветвей власти, различных министерств и ведомств, общественных организаций и самих беженцев. Они могли бы не только решать возникающие проблемы в оперативном порядке, но и заниматься разработкой долгосрочных программ поддержки вынужденных переселенцев - тем более, что, как недавно заявила Уполномоченный по правам человека при президенте России Элла Памфилова, зимой нас ждет вторая волна миграции из разных областей Украины. Так что без продуманного заранее плана поддержки нам не обойтись. Формально, во исполнение Постановления Совета Федерации от 5 мая 2014 года, такой совет при губернаторе был создан еще 14 июля, но, как сегодня выясняется, многие люди, которых вписали в его состав, даже не подозревают об этом.

В-третьих, необходимо рассказать людям о том, что у них есть возможность консультироваться по всем возникающим вопросам у юристов -безвозмездная юридическая помощь оказывается практически во всех районах области, где сейчас действуют пункты временного размещения.

В-четвертых, бывшие украинцы, которые вскоре станут россиянами, могут обращаться за помощью и в местные отделения наиболее крупных российских партий. К ним относятся «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия». По словам депутата, они смогут даже принимать участие в их деятельности и таким образом также способствовать решению наиболее значимых проблем вынужденных переселенцев.

И, в-пятых, добавлю уже от себя, стоит подумать о проведении грамотной информационной политики. На сегодня существуют три беды: первая - это незнание беженцами полной картины того, что делается властями для их адаптации в России и в Новосибирской области - сведения черпаются из разных, не всегда достоверных, источников, и на фоне этого возникают разные слухи, обиды и недоразумения.

Вторая -такое же незнание положения беженцев и их действительных проблем рядовыми новосибирцами. От этого также рождаются всякие слухи и сплетни. Впрочем, горожане не знают и того, какая помощь оказывается вынужденным переселенцам как официальными органами, так и общественными организациями.

И третья беда -предвзятое освещение некоторыми местными СМИ ситуации в целом. Примеры я уже приводила - это и разжигание страстей по поводу мест в детских садах, обещанной тридцатипятитысячной зарплаты, а также, якобы, влияния притока беженцев на увеличение стоимости аренды квартиры. Все это может привести к возникновению абсолютно ненужных трений между бывшими гражданами Украины и некоторыми горожанами. Тем более, что кое-кому сегодня этого очень бы хотелось.

Впрочем, на эту тему мы подробно поговорим в следующий раз.

(Окончание следует)