Флаг в руках Христа

Кто знает, почему на иконе «Восстание от Гроба» (1) Господь наш Иисус Христос изображён под флагом? Для чего воскресший Бог держит в Своей руке какое-то знамя?

Обстоятельную статью на эту тему можно прочитать на сайте «Богослов.ру». Но удивительное дело, что, соглашаясь в целом с её содержанием, я с выводом этой статьи не согласен полностью. Речь идёт о работе С.В. Ивановой «Флаг в руках Христа: хоругвь, лабарум, орифламма?» Предлагаю прочитать её со вниманием.

«Флаг в руках Христа, - пишет С.Иванова, - стал привычен нам и знаком не только по поэме А. Блока - это элемент известного образа «Восстание от Гроба». Флаг присутствует в сценах Воскресения на фронтонах двух важнейших соборов России - Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге и храма Христа Спасителя в Москве.

Растиражированный на современных открытках, флаг воспринимается как обычный элемент образа Пасхи в православии: «В дальнейшем иконография «Сошествие во ад» <т.е. Анастасис. - С.И.> (1) вытесняется композицией «Восстание от гроба».

Следуя западноевропейским гравюрным и живописным образцам, художники изображают обнаженного Христа в препоясании, с флагом в руке, парящего над гробом в окружении облачного сияния» (подчеркнуто нами. - С.И.) [Православная энциклопедия, т. 9, статья «Воскресение Иисуса Христа»]. Однако необходимо учитывать, что до определенного времени в руках Христа флаг невозможен и в западном, как и в восточнохристианском искусстве».

Действительно, флаг в руках Христа стал привычен нам, выпускникам советских школ, по поэме А.А. Блока «Двенадцать», потому что икону «Восстание от Гроба» в советских школах ученикам не показывали, зато заставляли учить стихи:

Трах-тах-тах! Трах-тах-тах...

...Так идут державным шагом,

Позади - голодный пес,

Впереди - с кровавым флагом,

И за вьюгой, невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз -

Впереди - Исус Христос.

(январь 1918 г.)

Читая со вниманием эти стихи, нельзя не оспорить слов поэта о том, что впереди 12-ти вооруженных бандитов, простите, революционеров - Исус Христос. Впереди них не Христос, но - кровавый флаг, потому что известно, что, как знаменосец, так и те, кто следуют за ним, идут за знаком, символом или образом, возглавляющим шествие.

То же самое мы должны сказать об иконе «Восстание от Гроба», а именно, что изображённый под флагом Христос подчинён тому, кто дал Ему флаг в руки. Подчинён, разумеется, художественными средствами, а не на самом деле, потому что на самом деле Христос ни под чьим знаменем стоять не может, ибо это невозможно. Потому и пишет С.Иванова, что «до определенного времени в руках Христа флаг невозможен и в западном, как и в восточнохристианском искусстве». Спрашивается, в какое же это «определённое» время Христос оказался под флагом?

«Само изображение Христа, исходящего из Гроба, - пишет С.В. Иванова, - появилось в искусстве Западной Европы не ранее XI в.; распространение оно получает лишь к XIV в. До этого времени уже существовал образ Воскресения - византийская икона Анастасис (иконография которой полностью сложилась к началу VI века); /.../ В России этот образ появляется сравнительно недавно: с XVII в. - как деталь композиции многофигурной иконы, и лишь с XIX в. получает широкое распространение в православных храмах. /.../ До XI века на иконах в руках Христа могут быть только крест, свиток или Евангелие».

Итак, по свидетельству С.Ивановой, изображение Христа под флагом появляется в иконографии не ранее 11-го века. Что же произошло в это время в мире? Отделение от единой церкви западного христианства, в среде которого возникло подобное изображение? Или какие-то иные исторические события повлияли на то, что стало возможным невозможное - изображение Христа под флагом?

Мне кажется, что изображение Христа под флагом появилось не тогда, когда в церкви возникли силы, дерзнувшие выразить своё превосходство над Христом, изображая Его в виде знаменосца своих идей (такие силы действовали в церкви задолго до 11-го века), но когда взирающие на священные изображения христиане перестали понимать их смыслы, когда они утратили дух правой веры, научающий их видеть и осмысливать видимое по-христиански....и сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите - и не уразумеете, и глазами смотреть будете - и не увидите (Мф.13:14). Мне кажется, что с принятием и освящением церковью иконы, изображающей Христа под флагом (в Европе это случилось в 11-ом, а в России - в 17-ом веке), произошло то, что происходит нынче с поэзией А.А. Блока - её пытаются воцерковить, не понимая, что она антицерковна по своему существу.

Далее при рассмотрении иконы «Восстание от Гроба» возникает вопрос, который Светлана Валерьевна формулирует так: «Интерпретируя этот образ (Христа с флагом. - Г.С.), исходя из представлений Нового времени, мы попадаем в опасность допустить ошибку в понимании значения этого элемента на нем. В современном языке «поднять флаг» может означать «выступить за какие-либо убеждения» или «возглавить движение», что читается зрителем, например, в картине Э. Делакруа «Свобода, ведущая народ». Может происходить некая метонимия второго порядка: знамя становится синонимом знáмения, манифестации идей - так, знамя как «учение» представлено, например, в картине Б.М. Кустодиева «Большевик». Цвет флага тоже воспринимается нами в символическом контексте - и тем труднее объяснить странную на первый взгляд возможность того, что в руках Христа флаг может быть как белого, так и красного цвета (например, картины Эль Греко и Рубенса)».

А вот здесь ничего странного как раз и нет, - позволю вставить в слова Ивановой свою реплику. - Красные и белые - это две «противоборствующих» партии одного хозяина. Однако разговор на эту тему выходит из рамок данной статьи, поэтому читаем дальше Светлану Иванову: «Представляется, что на современное восприятие (образа Христа с флагом. - Г.С.), накладывает отпечаток некая культурная инерция, которая приводит в результате к изначально не подразумевавшейся трактовке: этот образ оказывается в ряду картин, метафорическое значение флага/знамени на которых не имеет к его интерпретации никакого отношения».

Удивительно читать эти мысли Ивановой, потому что далее она их опровергает собственноручными примерами, доказывающими, что современное восприятие образа Христа-знаменосца, которое автор опасается перенести в древность, совершенно схоже с тем восприятием, которое существовало во времена, когда этот образ начал циркулировать в европейской иконографии.

Иванова пишет: «В отношении флага св. Дионисия необходимо иметь в виду еще один очень важный символический смысл. Принять чей-то флаг означало не только признать свою приверженность, но и вассальную зависимость. Король Франции Людовик VI принял знамя из рук Сугерия, из алтаря собора св. Дионисия, и этот акт «объявлял короля Франции вассалом аббатства» [Панофский, 1992]. Сугерий упоминает, что при получении знамени король произнес вассальную присягу (Сугерий. Жизнеописание Людовика Толстого. Гл. 28). И орифламма, и стяг св. Дионисия в таком контексте знаменуют приверженность верховного правителя государства определенным идеям и готовность защищать их».

Спрашивается, в каком году произошла передача флага святого Дионисия королю Франции, которая понималась всеми, кто в ней участвовал, именно как декларация вассальной зависимости той стороны, что принимала флаг? В 1124 году, то есть в то самое время, когда образ Христа с флагом начал тиражироваться в религиозном искусстве Франции и Англии.

Еще один любопытный факт приводит Иванова: «Ранняя традиция изображать знамя в руках Христа характерна именно для английских и французских памятников, при ее отсутствии в ранних испанских или итальянских изображениях. Это позволяет соотнести знамя в руках Христа с орифламмой, имевшей столь большое значение для Франции и в определенные периоды для Англии». Какое же «большое значение для Франции» имела орифламма в те времена? Именно то, о котором мы прочитали выше: король Франции Людовик VI принял знамя из рук аббата Сугерия, из алтаря собора св. Дионисия, и это действо объявляло короля Франции вассалом аббатства Сен-Дени. Возникает вопрос: вассалом какого аббатства объявляется Христос для тех, кто видит Его со знаменем в руках? Удивительно, что этого вопроса не возникает у С.В. Ивановой.

Далее автор статьи «Флаг в руках Христа: хоругвь, лабарум, орифламма?» показывает, что «при всей важности знаков и знамен ни римский император, ни полководец никогда не держал их сам, что отражено также в искусстве и нумизматике». Иванова пишет: «При развитой системе значков, вексиллумов, орлов и огромном их значении в римской армии существовали специальные почетные офицерские должности, связанные с их ношением и хранением: вексиллярии, имагниферы, аквалиферы, драконарии и другие. Это же справедливо и для византийской армии. Хотя знамя и находилось при командире в армии, он также никогда не нес его сам, и нет упоминаний, что это нарушалось в триумфальных процессиях».

Для доказательства этого утверждения С.Иванова приводит многочисленные примеры, и тем неожиданнее оказывается поворот, который делает автор в конце статьи, пытаясь объяснить, почему изображаемый Христос взял знамя в Свои руки. «В изображении Descensus ad inferos (1) - Сошествии во ад - этот аспект символического значения орифламмы проявился с наибольшей силой: Христос изображен в тот момент, когда Он идет войной против врага всего человечества и всего Царствия Небесного - против сатаны. Это не победное изображение, а начало решающей битвы. Христос показан приближающимся к адским укреплениям, откуда показываются демоны, стреляющие в Него, льющие смолу, угрожающие крючьями; против всего войска ада Христос выступает в одиночестве, неся знамя монарха».

Спрашивается, какой именно «аспект символического значения орифламмы проявился с наибольшей силой» в изображении Христа с флагом в руках на иконе «Descensus ad inferos»? Какой пример, подтверждающий возможность осмысления изображения Христа как монарха, выступающего «против всего войска ада», приводит Иванова? В качестве такого примера она приводит несколько предложений, из которых нельзя понять: сам ли император разворачивает орифламму или же отдаёт приказ хранителю орифламмы развернуть её? Вот эти предложения: «Сакрально-монархическое значение орифламмы выражалось в том, что она разворачивалась перед войском в лишь тех случаях, «когда война велась против врагов христианства или всего королевства и во главе похода стоял сам монарх» [Харитонович, 1995: 378]. Она являлась тем знаменем, которое напрямую было связано с верховной властью, и поэтому могла оказаться в руках верховного правителя. «Развернуть орифламму» мог только король - и это означало его личное участие в войне, то, что он сам отправляется на войну, выступает во главе войска (Хейзинга, Осень Средневековья. М., 1995, с. 20).

Мало сказать, что слова о том, что «Христос выступает против ада, неся знамя монарха» опровергаются всем содержанием статьи, они - не соответствуют учению церкви. «Христос (на иконе «Descensus ad inferos». - Г.С.) изображен в тот момент, - пишет Иванова, - когда Он идет войной против врага всего человечества и всего Царствия Небесного», и надо сказать, что это предложение по сути неверно. Христос идёт против сатаны? Сказавший: иди за Мною, сатано (Мф.4; 10) воюет с ним? Что за нелепость? Это сатана воюет со Христом, Который является Победителем сатаны изначала, и странно Победителю воевать с побеждённым.

Достаточно вспомнить воскресный тропарь 2-го гласа, поемый в Великую Субботу в православных храмах («Егда снизшел еси к смерти Животе Безсмертный, тогда ад умертвил еси блистанием Божества...»), чтобы рассмеяться нелепой картине («демоны, стреляющие в Него, льющие смолу, угрожающие крючьями»), рисуемой в западных иконах «Descensus ad inferos», из которых, видимо, и взято Ивановой это описание «битвы Христа с сатаной».

В заключение своей статьи С.В. Иванова пишет: «Позже орифламма появляется на образах «Восстание от Гроба». В своей последовательности эти два образа («Descensus ad inferos» и Восстание от Гроба». - Г.С.) становятся составными частями аллегории священной войны с царством диавола и смерти: началом главного боя под священным знаменем и невредимым с ним возвращением».

Если Бог вездесущ, то куда Он может возвратиться и откуда уйти? Аще взыду на небо, Ты тамо еси, аще сниду во ад, тамо еси... (Пс.138;8). Странно читать подобные выводы в статьях православных учёных. А от полу-языческого выражения «под священным знаменем» недолго и к языческим делам перейти, т.е. к тем жертвам, которые приносили своим знамёнам (иначе говоря, идолам-идеям) римские легионеры. «Как сообщает Иосиф Флавий («Иудейская война», гл. 6), римляне, войдя в Иерусалим, немедленно почтили свои знамена: «Когда <...> храм c соседними зданиями еще горел, римляне принесли свои знамена на священные места и, водрузив их против Восточных врат, тут же совершили перед ними жертвоприношения».

Подвожу итог. Выражая признательность Светлане Валерьевне Ивановой за обширный материал, собранный в статье «Флаг в руках Христа: хоругвь, лабарум, орифламма?» и в других статьях по иконографии Воскресения Христова, пребываю в полном недоумении от выводов, которые она делает из этого материала. Почему бы вместо неубедительного оправдания неприемлемых для православного мировосприятия образов, не сказать то, что ясно, как Божий день? Братья и сестры! Восстановим в первозданном виде изуродованный многовековым небрежением святой образ Воскресения Христова - главного события нашей веры, главного нашего торжества, а значит и главной нашей иконы! Флаг на изображениях Христа, а вместе с ним и образ, называемый «Восстание от Гроба», должны быть изгнаны из православных храмов как чуждые и нелепые заимствования с апостасийного запада!

(1) Необходимое пояснение о том, что понимается С.В. Ивановой под иконами «Анастасис», «Сошествие во ад», «Восстание от гроба», «Descensus ad inferos».

Иванова пишет: «На византийском образе Анастасис (см.рисунок ниже) показано Воскресение Христа - и спасение человечества. Однако начиная с XIX в. в западноевропейском и русском искусствоведении прочно закрепилось употребление названия одного образа в отношении к другому - а именно, православная икона Анастасис стала именоваться «Сошествием во ад». http://www.bogoslov.ru/text/1630173.html

Примеры изображения «Descensus ad inferos (Сошествия во ад)» в западноевропейской иконографии:

С.В. Иванова: «Можно сделать вывод, что при наименовании иконы Воскресения «Сошествием во ад» произошло смешение двух разных изображений. Первое из них, «Ανάστασις», более древнее, полностью сложилось уже к VI в. и с самого начала осознавалось как икона Воскресения. Второе - известное с XI в. - создавалось именно как образ нисхождения Христа во ад. Оно никогда не обозначало воскресения, в католической традиции оно называлось «Descensus ad inferos» (Сошествие во ад). Произошла двойная неточность: сначала православная икона Воскресения была ошибочно названа «Сошествием во ад», а затем к ней было отнесено все то, что было верно для другого образа, его генезис и толкование». http://www.bogoslov.ru/text/730084.html

Примеры «иконы» «Восстание от Гроба» приведены в самом начале данной статьи. См. также работы С.В. Ивановой на «Богослове.ру»: http://www.bogoslov.ru/persons/656052/index.html