1. Концепт кризиса однополярности в полной мере описывает не только меняющееся распределение материальных ресурсов, военной силы и экономической мощи в мире, не только специфически геополитическую ситуацию, но и вызревающие изменения философского, мировоззренческого, метаполитического характера. Речь идет о кризисе всей чувственной (П. Сорокин) социокультурной системы Запада[1]. Кризис Запада, пытавшегося с начала эпохи Великих географических открытий навязать свою судьбу всему остальному миру, ставит вопрос об альтернативе. Многополярный мир как альтернатива однополярному становится не только геополитическим, но и философским, мировоззренческим проектом.
2. Такая постановка вопроса требует переоценки радикальных революционных и консервативных альтернатив буржуазному миропорядку, возникших в цивилизациях с устойчивой традицией оппонирования Западу. Для нас важен в первую очередь опыт России.
3. Евразийская идея начинается с постулирования принципов альтернативного миропорядка, как глобальный, контргегемонисткий проект[2], обобщая поиски русской идейной альтернативы Западу:
1. Плюральность культур
2. Антирасизм и антиколониализм
3. Антизападничество
4. Консерватизм
5. Империя
6. Революционность
Евразийство является выражением данных ценностей в чистом виде, основывает именно на них свое мировоззрение, осмысление социальных и исторических процессов. В том, что касается первых двух пунктов (плюральность культур, антирасизм и антиколониализм), евразийство даже оказывает влияние на развитие европейской философии второй половины XX века (ценностная база структурализма, связь Клода Леви-Стросса с Романом Якобсоном[3]).
Главный тезис: Являясь «структурализмом до структурализма» (П. Серрио[4]), евразийство не только конструирует и эффективно применяет структуралистский метод в лингвистике (Н. С. Трубецкой), политической географии и геополитике (П. Н. Савицкий), интердисциплинарных исследованиях в сферах языка и географии (Р. Якобсон), но и само в своей политической философии репрезентирует структуру русской радикальной антизападной мысли как левой, так и правой, набор базовых констант, им свойственных. Ценность евразийства в том, что оно проговаривает, отчетливо высвечивает странные, и существенные с нашей точки зрения «сближения» левых или правых. Евразийцы делают эти «совпадения» основой своей идеологии, но приходят к ним не вследствие ретроспективного изучения идеологий, а в результате структурного анализа русского «месторазвития» (сочетания социополитической и географической среды, культурно-исторического и естественноисторического контекстов развития русской цивилизации), чем подтверждают органичность и достоверность целого спектра идеологий почвенничества, в противовес западной мысли.
Рассмотрев евразийские черты в предшествующих идеолого-политических концепциях, мы сможем не только исследовать корни евразийства 20-х годов и позднейшего неоевразийства, но и описать «евразийство до евразийства» в консервативных и, особенно радикальных, революционных учениях. Этим мы существенно расширим смысловое поле евразийской теории и понимание самого ее феномена и сможем предложить широкие концептуальные рамки для идеологии будущего Евразийского Союза, внутри которых возможно ведение самых свободных дискуссий по широкому кругу вопросов.
Основные пункты такого исследования:
1. Бакунин: мировоззренческая парадигма - «вольное восточное государство», «земский царь», панславизм. Преодоление Запада и уничтожение отчужденной элиты. Царь – как народная фигура. Союз между царем и крестьянством. Идеи «Исповеди»[5] и «Народного дела»[6] и концепция «народной монархии» И. Л. Солоневича[7]. Идеи тяглового государства Н. Алексеева[8]. Становление русской самодержавной монархии: исторический анализ Г. В. Вернадского[9] и концепции Л. А. Тихомирова[10] и И.Л. Солоневича.
2. Бакунин: геополитическая парадигма – Россия как оплот мирового антизападного восстания. Россия – освободительница. Революционная федерация. Границы проекта Бакунина и СССР. Реализация большевиками бакунинского проекта, отделения национальных окраин и последующей их реинтеграции, а также - создание крупнейшей в Евразии «вольной» державы, включающей в себя не только Россию, но и пол-Европы.
3. Проекты Бакунина и Данилевского: структурная близость. Геополитическая альтернатива как альтернатива ценностная. Признание фактора ценностей как определяющего.
4. Мессианский социализм Ф.М. Достоевского. Русский социализм как всенародная и вселенская церковь[11]. Социализм и Православие. «Православный большевизм» евразийцев. Достоевский, Бакунин, Леонтьев как антизападные мыслители. Сближения А. Янова[12]. Социологический смысл сделанного анализа. «The Third Rome» М. Агурского[13]. Опыт русского интеллектуального восстания в построении философии многополярного мира.
5. Российское народничество и народническое движение в странах Восточной Европы. Идейная экспансия. Восточноевропейское народничество – параллельная эволюция революционному социал-консерватизму. Крестьянский социализм. Влияние России и параллельное развитие схожих идей. Народническая традиция и традиция американского популизма и коммунитаризма[14]: на стороне континента, структурная и идейная близость. Выход за рамки лево-правого дуализма[15]. Евразийство и его аналоги в других культурах.
Бовдунов Александр Леонидович, аспирант кафедры социологии международных отношений Социологического факультета МГУ им М.В.Ломоносова, федеральный комиссар Евразийского Союза Молодежи, главный редактор портала «Rossia3.ru», Москва
Примечания:
[1] Добреньков В.И. Кризис нашего времени в контексте теории социокультурной динамики Питирима Сорокина // Русское Время. Журнал консервативной мысли. 2010. Январь-март. №1 (2) С. 4-11.
[2] Трубецкой Н. С. История. Культура. Язык. М., 1995.
[3] Глебов С. Евразийство между империей и модерном. М.: 2010.
[4] Серрио П. Структура и целостность: Об интеллектуальных истоках структурализма в Центральной и Восточной Европе. 1920-30-е гг. М.,2001.
[5] Бакунин М. А. Исповедь. М., 2010.
[6] Бакунин М. А. Народное дело: Романов, Пугачев или Пестель?
[7] Cолоневич И. Л. Народная монархия. М., 2005.
[8] Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М., 2003.
[9] Вернадский Г.В. Начертание русской истории. СПб, 2000.
[10] Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб., 1992.
[11] Достоевский Ф.М. Дневник писателя. М., 2010.
[12] Янов А. Л.. Три утопии: (М. Бакунин, Ф. Достоевский и К. Леонтьев)//Искусствj кино.- 1992. - № 9. - С. 3-10.
[13] Agursky M. The third Rome: national Bolshevism in the USSR. Boulder, Colorado. Westview Press, 1987.
[14] Kazin M. The Populist Persuasion: An American History. Ithaca, Cornell University Press, 1995.
[15] Lash C. The True and Only Heaven: Progress and Its Critics. N.Y.: Norton, 1991.
_1.jpg)
