Роман М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита» - проповедь Света в кромешной тьме

Различные постановки романа в театре и кино наводят на одну и ту же мысль, а именно, о чем хотел сказать автор в обстановке воинствующего безбожия, царившего во время его написания в стране бывшей Православной монархии, то есть неужели Булгаков употребил весь свой талант только на описание возможностей темных сил?

Действительно, современное искусство, опираясь на последние технические достижения, может достаточно правдоподобно показать «чудеса» Воланда и его команды, но разве изображение их «подвигов» было настоящей целью автора?

Сын профессора Киевской духовной академии М.А.Булгаков, безусловно, получил соответствующее воспитание и образование, то есть очень хорошо разбирался в вопросе, в отличие от подавляющего большинства тех, кто высказывался о его романе.

Булгаков - литератор и он не создавал новое Евангелие, как считают некоторые, хотя его решение взяться за такую тему и вызывает вопросы.

Сам Булгаков, конечно, прекрасно все это понимал и, в том числе поэтому, использовал для имен собственных древнеарамейский язык, тем самым как бы дистанцируясь от канонических текстов.

Такой же прием можно встретить и в фильме Мэла Гибсона «Страсти Христовы», кстати, рекомендованном Ватиканом к просмотру.

Вопрос крайне непростой, имеет ли право художник, да и просто человек размышлять на темы событий, которые изложены в окончательном и неизменном виде, ставшем каноном, предлагая варианты известных обстоятельств?

Не пытаясь дать ответ на поставленный вопрос, все же следует заметить, что многое зависит от того, какую цель ставит перед собой автор и каковы обстоятельства, при которых создается повествование.

Общеизвестно, что советская власть начиналась с разгрома церквей и монастырей, казней священников, преследований людей за веру, да, что там говорить, если одной из первых кинолент, появившихся в те годы, был фильм «Красные дьяволята». На Россию опустилась тьма безбожия, и эта тьма есть тот самый, всем понятный и талантливо показанный Булгаковым черный фон, на котором он рисует Свет.

Попробуйте взглянуть на горящую свечу в совершенно темном помещении, и вам покажется, что пламя изменчиво, окружено ореолом, и разве не это мы находим в романе?

Иначе и не может быть, поскольку вокруг тьма, причем, и она свидетельствует о Свете, да еще в таких словах, умнее которых ни до, ни после не сказано: «А не надо никаких точек зрения! .... просто он (Иисус. - авт.) существовал, и больше ничего».

Считается, что роман Булгакова несет в себе некоторые биографические черты. Это неизбежно для любого писателя и, как заметил один мыслитель два века назад, человек всегда исходит из самого себя и по-другому не может. Поэтому восклицание Воланда на слова Мастера о том, что его роман о Понтии Пилате: «О чем, о чем? О ком? ... Вот теперь? Это потрясающе!» в полной мере относится и, скорее всего, адресовано Булгаковым самому себе.

Голос Булгакова был голосом вопиющего в пустыне, он хотел остановить бегущих «над пропастью во ржи». М.А.Булгаков был еще и мыслитель, буквально в нескольких фразах диалога Воланда и Берлиза описав одну из существеннейших черт устройства нашего мира. Да, наш мир управляем, и управляется, но не самим человеком, как бы самонадеянно он это ни утверждал. Неуправляемый мир - это хаос, который неизбежно ведет к гибели, а мир существует.

Вообще напрашивается параллель между первой главой «Мастера и Маргариты» и первой главой «Капитала» К.Маркса, о которой Ленин в свое время сказал, что ее невозможно понять, «не проштудировав самым тщательным образом всей Большой Логики Гегеля».

Вот и первую главу романа Булгакова невозможно понять человеку неверующему. И все-таки доказательства Бытия Божия в области разума возможны и они есть. Одно из них это появившаяся в конце прошлого века теория «темной» или невидимой материи и энергии, которая по предположению ученых занимает более восьмидесяти процентов объема Вселенной.

Достаточно сделать еще один шаг вперед в рассуждениях на эту тему и станет ясно, что это бесконечный и вечный Божий мир, который однажды воспринял созданный Богом во тьме наш мир, но после проклятия не исторгнул его обратно, а только обрек на контролируемое саморазвитие.

Человеку, погруженному в повседневные заботы, невозможно сбросить с себя бесчисленные путы этого мира. Далеко не всегда это удается даже за монастырской стеной, но осознанно или бессознательно он стремится туда, где его истинный дом, дом его Отца, которого он должен любить не только всей душой и всем сердцем, но и все своим разумением и тогда Отец с радостью примет Своего блудного сына.