Продолжение беседы с членом правления Тюменского родительского комитета А.А. Генерозовым
Бежать впереди паровоза!
– Да, женщины сейчас так и рвутся к верховенству над мужем, не понимая, что вредят этим прежде всего себе, своей женской природе.
Мало кто понимает, что социальные роли – это ещё и продолжение природных ролей мужчин и женщин. А их-то никто не упразднял! Несмотря на обилие современных гендерных экспериментов, люди, рождённые женщинами, до сих пор не научились оплодотворять мужчин, а те, в свою очередь – беременеть и физически рожать детей. В результате непонимания преемственности и взаимной связи природных, социальных и духовных смыслов жизни возникает серьёзный поведенческий диссонанс в обществе. Женщины в изрядной своей массе уже не хотят вынашивать детей в утробе и продолжать их «вынашивать» в лоне семьи (это тоже их обязанность) и яростно рвутся в независимое внешнее, внесемейное, пространство, всячески самоутверждаясь и конкурируя с мужчинами.
Мужчины же, напротив, сталкиваясь с системным кризисом благородных ценностей в обществе и подлинно творческих перспектив, а также – с буйным революционным женским поведением, отказываются, а то и вовсе не чувствуют в себе вселенского оплодотворяющего начала. Того высокого призвания к статусу отцов и творцов, которое естественно впечатано в мужскую природу. То есть они отказываются не только от генеральной ответственности за рождение детей, за судьбу, защиту и содержание всей семьи, но и от наполнения окружающего мира животворящими смыслами! Не хотят быть собственно мужественными. А значит – не только физически сильными, но и честными, волевыми, принципиальными, героическими, оригинальными. В том числе – противостоять навязанным выхолощенным стандартам современной «нормальной жизни». И всё чаще перекладывают эту свою масштабную стратегическую ответственность на женские плечи. Благо, что многие дамы и сами норовят постоянно «бежать впереди паровоза».
Узурпаторы и местоблюстители мужского престола
– Возможно, современные мужчины сами рады скинуть с себя ответственность за семью?
Безусловно, нельзя винить женщин во всех бедах. Потому что маскулинизация, омужествление женщин и феминизация мужчин, то есть их прогрессирующее женоподобие как по внешнему виду, так и по стилю поведения – это явления взаимосвязанные и симметричные. Вместе и по отдельности они крайне вредно влияют на базовые принципы взаимной половой и семейно-ролевой идентичности. Кто на ком женился, а кто вышел замуж? Вопрос непраздный. Нередко бывает так, что при всей своей традиционной мужской ориентации жених вовсе не женится, а именно «выходит замуж». Невесты же, напротив – не выходят замуж, а «женятся», но тоже не подозревают об этом. В условиях подсознательно смещённых и усреднённых образов «мужского и женского» интуитивное распознавание «своей половинки» катастрофически нарушено.
Догадка о том, что «что-то не так» приходит только после свадьбы – в процессе приобретения печального опыта бытовых «семейных войн». При этом никто не хочет себе признаться в том, что просто ведёт себя нехарактерно для нормального образа мужа или жены. И уже никто ничего не может поделать ни собой, ни с супругом. Добавлю, что теперь, когда авторитет родителей, предупреждающих о рисках несоответствия характеров, почти отсутствует, таких недоразумений становится всё больше.
Впрочем, это никак не означает, что если в браке произошла очевидная ошибка распознавания подлинно женских или мужских качеств, за него не следует бороться! Например, в условиях недостатка упомянутой мужской ответственности за семью некоторые представительницы прекрасного пола вовсе не из-за каких-то личных амбиций, а именно ради сохранения брака и семьи бывают просто вынуждены текущими обстоятельствами становиться «местоблюстителями мужского престола». И как можно их за это осуждать, если мужа никто не вынуждал, не свергал, и его «престол» оставлен им по его собственному добровольному пренебрежению?! Но и в таких печальных случаях демонстрировать своё превосходство и дополнительно унижать уже униженного – вредно для воспитания и будущей взрослой жизни детей. Нужно помочь такому мужу вернуться на подобающее ему место, а не радоваться отсутствию конкурента.
Непоколебимое уважение жены к мужу, даже к самому недостойному – удивительная и благословенная добродетель, которая по-настоящему возвышает женщину, стопроцентно обеспечивает ей райские обители и обязательно вознаграждается в судьбах детей! Таких мудрых женщин раньше было немало, да и сейчас они тоже встречаются. Но, конечно, значительно реже. С учётом совсем другого общественного взгляда на нормы семейных отношений! Таких женщин я бы назвал «героинями нашего времени» и писал бы о них романы, ну, как минимум – статьи!
И ещё – о героических «женщинах в русских селеньях»… Благодаря броским поэтическим образам о них сложились совершенно неверные представления. То, что они иногда «коней на скаку останавливают» и «в горящую избу входят», не основная их женская черта! Уместно всем напомнить, что обычно этим занимаются… мужчины! И только когда их поблизости нет или их недостаточно, чтобы справиться с бедой, тогда-то и приходит звездный час женской смелости! А в обычной, «неэкстремальной» жизни останавливать коня на скаку – безумие для женщины. Особенно если этот «конь» – твой муж! Скакать для коня – его природа, его труд. Не губи его природу, уважай конский труд. И в горящую избу входить тебе нет никакой нужды, достаточно её просто не поджигать! Особенно если эта «изба» – твой собственный дом, твоя семья. Береги дом, держи очаг под присмотром, корми и береги своего «коня» и ваших общих «жеребят», будь любящей и любимой «лошадкой»! И это не должно быть обидно. Наши предки иногда так друг друга и называли. Любя, конечно!
Нужно сказать, что эмансипационный, феминистический, а значит и антисемейный, тренд в нашем и общемировом культурном пространстве тоже был привнесён и до сих пор привносится во многом искусственно. К примеру, недавние министры образования РФ неоднократно озвучивали откровенно деструктивную установку: «старая (советская) система образования воспитывала в наших детях творцов, а теперь нам нужны грамотные потребители»! Такая установка, конечно, вредна вообще для всех, но бьёт в первую очередь именно по мужскому менталитету, которому, как воздух, нужны творчество, оригинальность и системное осмысление мира, а потом уже всё остальное. Женщинам же привычнее и совсем не зазорно пользоваться мужскими открытиями и заимствовать от них глобальные смыслы жизни. А не изобретать свой особый женский велосипед!
Ещё один пример. Считающийся сейчас безобидным и даже «традиционным» праздник 8 Марта изначально задумывался и проводился не просто как праздник женственности в обычном понимании женских добродетелей, а как праздник именно женщин-революционерок. Этому предшествовала длительная историческая подготовка «заинтересованных людей», ныне претендующих на доминанту мирового управления. Такие «милые сердцу» дамы, как Р.Люксембург, К.Цеткин, И.Арманд, А.Коллонтай, В.Засулич и прочие пламенные активистки на политической арене случайно не появляются. А посмотрите на сегодняшнюю лютую «борчиху» Грету Тунберг! Их обязательно кто-то поддерживает, финансирует и выдвигает в первые ряды. Вряд ли их можно назвать просто женщинами. Скорее, это отдельные экземпляры с глубоко повреждённой женской психикой. И этакие-то «генномодифицированные» образцы современной псевдо-женственности теперь у нас – в учебниках, в названиях улиц, а главное – уже в незыблемой «исторической традиции»! Эти сущие недоразумения бросаются в глаза, но всё-таки образы этих «героинь» были и остаются очень нужными закулисным политтехнологам! Ведь как элемент управления «новым миром» они привносят в мужскую среду дополнительную интригу, конфликтность и стабильно обеспечивают фактор нестабильности. И ещё – они нужны потому, что если даже сравнительно небольшая часть женщин выбивается в «большие руководители» и в авангард мирового развития, то это становится уже не исключением, подтверждающим правило мужского начала в корпусе руководства обществом, а настоящей «критической массой», взрывоопасным примером и соблазном для всех остальных женщин, даже и настроенных весьма консервативно. И хотя наши милые обычные женщины частенько путают «право» и «лево», но без руководства мужчинами – своими или чужими – женское счастье теперь почти немыслимо. Как это: жить и не командовать хотя бы мужем? Это же просто унизительно!
Женское право. И лево
Профессиональное равноправие давно и широко воспето в стихах и фильмах. Экзотика и исключение подаются как обыденная норма: «Мама — летчик? Что ж такого?» При этом не учитывается, что хорошие лётчики вполне могут быть хорошими мужьями и отцами без всяких оговорок, а вот неразведёнными жёнами и хорошими «безабортными» матерями – могут быть только изредка. Если повезёт со всех сторон, а особенно… с мужем! И так обстоит дело не только с лётчиками, но и с большинством профессий. Потому что длительное «пропадание» женщины вне дома, её одержимость любой внешней работой – серьёзные факторы риска для полноценного материнства, для воспитания детей, для отношений с супругом и для семейного благополучия в целом. Я уже где-то раньше приводил свидетельство Н.К. Крупской, что детсады были придуманы вовсе не для удобства семьи, а для того, чтобы оторвать женщину от семейного очага и осложнить религиозное воспитание детей. Жаль, что этого скрытого лицемерного мотива «заботы о женщинах, детях и семьях» теперь почти никто не чувствует и не распознаёт! Уж слишком хорошо и давно эта схема семейной сепарации и секуляризации (отрыва от традиционного религиозного уклада) действует по всему миру. Даже, думаю, найдутся яростные спорщики и среди мужчин.
Правда, одна «специализация» действительно подходит современному типу женского профессионализма, это так называемые ювенальные деятели – инспекторы ПДН, сотрудницы опеки и детдомов. Вот кто действительно может спокойно и систематически «отрубать» у себя всякое сочувствие при изъятии детей и удерживании их вдали от родителей, в том числе и при незаконном. И получать за это заслуженные премии! Оттого-то женщин в этой сфере заметное большинство, мужики такую нагрузку, как правило, не выдерживают: нервы слабые – не бабские!
Кстати, упомянутое выше и, к сожалению, до сих пор узаконенное право женщины на аборт – тоже действенный механизм разрушения семьи, женственности, мужественности, детства, да и просто инструмент народного вымирания. Неприкосновенность зачатой жизни, преимущественное нахождение женщины при детях и в пределах околодомашнего пространства (киндер, кюхен, кирхе – дети, кухня, церковь), а также нерушимость брака в традиционном мировоззрении естественно и крепко связаны испокон века. И друг друга закономерно поддерживают! А вот для примитивного либерально-потребительского мировоззрения такая триада ценностей стала главным «пережитком прошлого», ненавистным объектом священной войны современной «прогрессивной культуры». И этот вполне агрессивный революционный псевдопрогресс отвоевал в нашей жизни изрядную, если не преобладающую территорию.
Традиция как иерархия ценностей
– Вы упомянули духовные аспекты созидания семьи. А если подробнее – какую роль в сохранении традиции и семьи играет Церковь?
Скажу честно, для меня это откровенно болезненный вопрос. Он, как пресловутый «год семьи» – с позитивной предпосылкой и с тяжелейшим «прицепом»! Впрочем, это также и хороший повод ещё раз вспомнить и определить, что есть такое сама традиция! А далее, уже в этом контексте – что такое Церковь, семья и как они друг друга поддерживают! Традиция (в переводе с латыни «предание») это ведь не просто совокупность каких-то обычаев прошлого, которые почему-то должны обязательно сохраняться и передаваться следующим поколениям. А это весьма взвешенный опыт ранжирования (распределения по значимости) любых человеческих действий и занятий в перспективе выживания – как на земле, так и в вечности. Причём в таком органичном сочетании и соотношении, чтобы одно другому помогало и по возможности не противоречило! Однако жизнь сложна и противоречия вполне могут возникать. Но в таких случаях духовным аспектам всегда отдается приоритет, потому что земная жизнь временна, а вечность её объемлет. И потому задаёт ей генеральные, в том числе и посмертные смыслы.
Иными словами, в рамках традиционной культуры всегда есть элемент иерархии ценностей. И это в ней самое главное! В этом смысле традиция – своеобразная историческая совесть народа, но со здравой прагматической составляющей. Базис нравственного и одновременно взвешенного и разумного отношения к современным явлениям и будущему развитию. Согласно такому подходу, земные обычаи и навыки, какими бы светскими они ни были, всегда должны иметь духовную составляющую, хотя бы в подспудной, сокровенной форме. Этим они освящаются и посвящаются более высокому небесному горизонту. С другой стороны, и образ «небесных» трудов, то есть занятий по спасению души, тоже с необходимостью овеществляется и институционализируется – обретает материальные и общественные оболочки.
Начинаясь из глубин вероучения и с особенностей молитвенной и ритуальной практики, сконцентрированных в храмовом пространстве, эти ростки духовности через самих людей и их совестливое благочестивое поведение могут распространяться весьма далеко в социальном и материальном поле. В том числе и в правилах отношения друг к другу, через устроение их семейного очага и далее – через опытно найденную ими религиозно ориентированную структуру большого общества. А также – проявляться в хозяйственном и бережном отношении к природе, в благородных технических изобретениях, украшая мир вокруг и создавая инструменты для дел добродетели!
Однако все эти чудные проявления подлинной духовности обязательно должны уметь сохранять свои строгие критерии и чётко распознавать границы допустимого в любой сфере жизни, за пределами которых в нашем мире уже нет ни спасения, ни нравственности, ни справедливости! Потому что никакое внешнее творчество, красота или удобство не должны подавлять нашего внутреннего созидания, а также – красоты человеческого и божественного общения. Всё мне позволительно, но не всё полезно; всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною (1Кор.6:12).
Так вот, санкцию на сохранение или трансформацию своих границ по ходу истории должна выдавать именно область святости и богообщения, духовная сфера – главное содержание церковной жизни. Оно и понятно: устоявшиеся правила и законы Церкви это не какие-то закостеневшие стереотипы прошлого, «преданья старины глубокой». Они всегда должны быть живы и никогда не устаревать, потому что подразумевают внутреннее оригинальное наполнение в любых условиях, берущее начало от самого Творца и задающее первичную точку отсчёта для социума. Если… если только это духовное творческое содержание церковной жизни не заражается и не повреждается чуждыми «земными поправками» от этих самых своих внешних социальных и материальных оболочек! Что и является прямым нарушением традиции!
Церковь – оплот традиции?
Поэтому заданный вопрос на самом деле весьма уместный и закономерный. На кого (что), как не на Церковь следовало бы надеяться как на последний и главный оплот традиции, в том числе в части сохранения семьи? Однако в современной реальности доминирующее положение церкви как института совести и спасения души во взаимодействии с земными институтами существенно пострадало! Потому что в ней, как и в светском обществе, наметилось и даже вполне утвердилось своеобразное противоречие законодательной и исполнительной власти. В чём это проявляется?
Законы «небесные», то есть догматы, каноны, таинства не отменены и пока ещё не переделаны. Возможность обретения вечной жизни сохраняется, и это действительная радость для всех людей. Таинства – наглядный образ богочеловеческого сотрудничества и согласия, символ верности человечества своему Творцу. Поэтому так важно сохранять их нетронутыми – несмотря ни на какой «прогресс»! Так что смело посылаем в топку – дезинфицирование лжиц! Симметричное (ответное) следствие такого бережного отношения – верность Творца своему творению, а значит – глобальная стабильность мироздания. То есть неповреждённая сакраментология (таинства Церкви, Её ритуалистика) – это реальная метафизическая защита всего большого мира от развала. Включая государства (особенно религиозно ориентированные – монархии), семьи (особенно патриархальные) и саму природу. Эта защита незыблема и эффективна. Поэтому Церковь небесную называют торжествующей! А также – столп и утверждение истины (1Тим.3:15)!
А вот земная жизнь церкви – то есть её повседневный приходской быт, управление и взаимодействие со всевозможными церковными организациями (от поместных церквей и до общественников), отношения с другими конфессиями, государством и простыми людьми – всё это погружено в море откровенно либеральной и… продажной толерантности! Терпимости почти ко всем социальным новациям – новым политическим, финансовым, технологическим, административным законам «мира сего», которые в своём духовном аспекте зачастую никак не менее соблазнительны, чем «старые добрые» искушения! И даром, что земная церковь именуется «воинствующей»! По факту никакого серьёзного, то есть системного сопротивления явным предапокалиптическим явлениям церковь, увы, не оказывает! А, скорее всего, и умышленно «не замечает» их! Становясь добрым – убаюкивающим – полицейским «в отличие» от «злого полицейского» – то есть бездушных глобалистов. Оба делают одно и то же дело, но только по-разному – используя метод контрастного воздействия!
Официальный и реальный отказ земной церкви от приоритетности монархического (единоначального) устройства государства, берущего свой образец из божественных вершин, из бытия Св. Троицы, где монархия и отцовство предвечно и неразрывно связаны, уже более 100 лет вытравливает настоящее живое отеческое чувство в отношении к народу из самих руководителей государства. Которые теперь уже нам никак не отцы и не государи, не «хозяева земли русской», а всего лишь «менеджеры России». И нас, похоже, это вполне устраивает. Потому что давно и надёжно убаюканы! Подобно и мужчины в семьях давно не чувствуют себя ни монархами, ни хозяевами. Да и сами священники в подавляющей своей массе остались «отцами» преимущественно номинально, без подлинно духовного наполнения своего статуса!
Насильственный (революционный) снос монархического мироустройства не мог быть ни случайным, ни естественным. Так же, как и возникновение феминизма. И как следствие всего этого – более чем столетнее оправдание нормальности абортов и разводов. И как разворачивающееся на наших глазах информационно-коммуникационное «преображение» мира в образ сверх-заботливой мачехи-матрицы со своим лицемерным и удушающим научно-техническим матриархатом.
Экзистенциальная батарейка
Таким образом, и земной институт церкви (отличный от Церкви небесной) тоже ответствен за снижение авторитета семьи в нашем обществе. Каких только проповедей в храме мне не пришлось слышать за предыдущие 34 года со дня крещения! В том числе и весьма политизированные, в духе коммунистического агитпропа: всегда слушайтесь государство, ибо «власти от Бога суть», идите на выборы и даже – обязательно вакцинируйтесь! А про то, что жена должна слушаться мужа…, никогда не слышал (муж-то, видать, «не от Бога»)! Не слышал и про то, что она не должна поучать хотя бы в храме («Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих» 1Кор.14-34, 35). Между тем подобных «патриархальных» положений в Священном Писании более чем достаточно. Но об этом «батюшки наши в церквах да молчат»! И при этом выпускают зловещего джина из традиционно закупоренной бутылки!
За многие десятилетия такого неслучайного иерейского молчания выпущенный наружу «джин» эмансипации накачал свои либеральные мускулы и заполонил не только светское – советское и постсоветское пространство, но и семейное, и внутрицерковное! В результате церковная жизнь, политизированная на уровне архиереев, и изрядно феминизированная на уровне «технического персонала» (регенты, старосты приходов, работницы свечных лавок, юристки, секретарши у владык и благочинных, матушки у священников, преподаватели и директрисы воскресных школ), то есть укомплектованная потенциальными жгучими «проповедницами и миссионерками», погружается в формализм, конъюнктуру, сплетни и скандальность.
Мужчинам, пришедшим в церковь за живым словом и делом – за образцом жизни во Христе, от этого бабского – агрессивно благочестивого духа, сцепленного с духом мира сего, душно: что в семье, что в церкви – одни и те же непримиримые «мироносицы», от которых, бывает, стонут не только мужья, но и сами пастыри. Вот мужчины и уходят. И оттуда, и отсюда! Уходят даже от себя – то есть из образа и из числа адекватных, социально активных мужчин. И ещё – они всё чаще уходят из жизни. В молодости ли, в расцвете или на склоне лет. По болезни, случайно или добровольно… Почему же так?
Потому что «свято место пусто не бывает». Поврежденный в своей святости дух (а дух по-латински spiritus) неизбежно превращается в «дух грешный» – алкоголь, депрессию и прочие многочисленные зависимости. Наркомания, игромания, субкультуры, экстрим, блуд, эротика, извращения, карьера, власть, обогащение, роскошь с бесконечными путешествиями и развлечениями – вот неполный перечень безотрадных и суетных суррогатов, не приносящих настоящего счастья и возникающих на фоне дефицита подлинных смыслов бытия. Которыми должна изобиловать именно церковная жизнь и быть экзистенциальной батарейкой – в первую очередь, именно для мужчин! Особенно на фоне урбанистического отрыва от природы, дававшей когда-то сельским мужикам хоть какой-то продых и отраду.
О какой стабильности в семье и государстве может идти речь, если из церкви уходит качество полноценной духовной мужественности? Это значит: оттуда уходит дух аскетизма – борьбы с плотскими и социальными искушениями. Уходит здоровая рассудительность, потому что в борьбе с этими явлениями требуется системное духовное осмысление окружающей реальности. И уже почти вытравлен дух исповедничества, воистину бесстрашного праведного пафоса, обличающего грехи мира сего и тех конкретных иуд, кто их умышленно и регулярно привносит в нашу жизнь – в том числе и весьма высокопоставленных лиц. А он нам ох как нужен! Ведь зачем-то мощи мучеников зашивают в богослужебные антиминсы!
Голос же современных пастырей за малым исключением это никак не свидетельство потенциальных мучеников и исповедников, а стилизованная под проповедь колыбельная песнь подкаблучников и конформистов, надёжно зажатых между всевозможными «матушками», официозными епископами, смартфонами-соцсетями и заботливым проВОЗовским Роспотребнадзором. Где уж тут призыв к подвигу, подтверждённый личным примером! Единичные современные самоотверженные церковные герои, духовные обличители, быстро «инактивируются» своими начальниками, смещаются с должностей, запрещаются в служении, лишаются сана, а то и вовсе с их подачи помещаются светскими властями в «места, не столь отдалённые».
Подобная трусость, уже ставшая «институциональной» чертой современной церкви, чужда духовным аспектам мужественности. Вопиющие грехи, навлекающие настоящее проклятие на народ – аборты, извращения, ювенальная юстиция, сдача самой человеческой совести в плен информационно-тюремным технологиям – сопровождаются в лучшем случае пораженческими сетованиями: а ну как снова гонения на веру устроят! Чем-то это напоминает недавнее советское «лишь бы не было войны!»
Как видим, до войны мы «успешно» дожили, но многие этого даже и не заметили: уж слишком разрослась в потребительских умах «зона незамечания очевидного». Так же успешно не замечаем, что и гонения на веру уже тоже идут вовсю! Только делается это в том самом «цивилизованном» режиме, о котором я говорил выше – в режиме убаюкивания массы верующих и прицельного выщёлкивания из их лояльных рядов отдельных «церковных иноагентов». За всеми этими вышеупомянутыми явлениями – церковными и светскими – прослеживаются по-настоящему мрачные социальные и духовные закономерности. И вот самая главная из них.
(Окончание следует)
Вопросы задавала Татьяна Николаева
