Интервью с руководителем отдела психологической помощи ЦЗМ «Покров», перинатальным и клиническим психологом Е.С. Янькиной.
Елена Сергеевна, среди моих знакомых есть женщины, у которых случилась замершая беременность. Они совсем не были к этому готовы. Ни абортов не было, ни выкидышей, и вдруг такое несчастье.
Плачьте с плачущими
– Замершая беременность тоже относится к перинатальным потерям, так же, как и выкидыш, так же, как и рождение мёртвого ребенка на больших сроках. В таких случаях у перинатального психолога есть особые методы работы. Но многое будет зависеть от того, какой период прошёл с момента перинатальной потери. Если женщина на маленьком сроке узнала о том, что у неё замершая беременность – это один вид работы, а если, например, прошло уже какое-то время – два месяца и более, и она всё равно думает об этом потерянном ребёнке и не может смириться с этим горем, то это уже другой вид работы. Должны учитываться также какие-то национальные, религиозные, культурные традиции женщины, но самое главное – соблюсти принцип, как говорил апостол Павел: «плачьте с плачущими». Я считаю, что просто нужно разделить горе с этой женщиной, не скрывать свои эмоции, понять её чувства, использовать простой стиль речи, выслушивать всё, что она говорит и честно отвечать на её вопросы.
При этом нельзя говорить женщине, что потеря ребёнка – это лучший вариант, что могло быть и хуже, что ещё будут дети, что время лечит, хорошо, что ребёнок умер, пока вы к нему не привыкли – такие фразы недопустимы. Мы знаем о том, что период горевания состоит из определенных этапов, и нужно дать женщине пройти их. В самом начале горевания – это просто разделение чувств, я бы сказала, такая «молчаливая» поддержка. Легче всего работать с женщиной на следующем этапе, когда уже происходит принятие того, что произошло. Здесь наступает осмысление, находятся пути выхода из подавленного, горестного состояния.
Внутриутробные патологии, смерть, гештальт беременности
– Надо также знать о том, что перинатальная потеря может быть разной. Приведу пример. В Москве функционирует детский хоспис «Дом с маяком». Туда поступают женщины с внутриутробными патологиями у ребёнка. Специалисты этого учреждения работают с пациенткой, когда она ещё беременна, и потом, когда она уже родила ребёнка, ей оказывают перинатальную паллиативную помощь. Важно отметить, что многим детям диагнозы снимаются в первый год жизни, у многих не подтверждаются или диагноз оказывается не таким тяжелым, чем ставился ранее. Работа там проводится просто колоссальная, сотрудники хосписа оказывают профессиональную медицинскую и психологическую поддержку беременным и в целом семьям с такими детьми. Потом бывшие пациентки и члены семьи с огромной признательностью возвращаются к этим специалистам поблагодарить за всю проделанную ими работу и за то, что они смогли увидеть своего ребёнка, пусть он и родился больным. Они смогли его поддержать на руках, даже если он сразу, например, умер после родов, сделать какие-то фотографии с ним, срезать прядь волос на память. Некоторые успевают ребеночка покрестить, дать ему имя, то есть по-христиански попрощаться с ним, оставив в памяти, в своём сердце образ родного ребеночка. А в случае, когда семья соглашается на аборт по медицинским показаниям, всего этого не произойдет, а значит, останется гнетущее чувство вины, непроработанной внутренней боли… . А ведь ребёнок мог быть совершенно здоровым. И даже если нет, то каково это – расправиться с тем, кого нужно было защищать вдвойне? Налицо, как говорится, моральный облик общества, как будто это в порядке вещей.
Вообще, я уверена, что ребенок с патологией приходит именно в ту семью, в тот род, где нужно проработать какие-то травмы души: научить смирению, принятию, смягчить сердца, показать многообразие жизни во всех её проявлениях. «А душа, уж это точно, ежели обожжена, справедливей, милосердней, и праведней она»!
К сожалению, в наших роддомах и в перинатальных центрах существует плохая практика: если по медицинским показаниям на большом сроке происходит прерывание, то чаще всего матери не дают увидеть ребёнка. И это является большой ошибкой со стороны медицинского сообщества. Я думаю, что они действуют по протоколам и клиническим рекомендациям, отталкиваясь от того, что не нужно ранить и без того убитую горем женщину. Но здесь важно знать, что таким образом не завершается гештальт беременности, и женщина потом всю жизнь думает о своем малыше: как бы он выглядел, на кого бы был похож? Не было прощания с младенцем. А это очень важный этап, через который должна пройти роженица. Что происходит в случае прощания? Мамочка держит своего младенца на руках, смотрит на него, плачет, прощается с ним. У неё есть связь с этим ребенком, есть ощущение того, что она рядом с ним. Она не предала его, была с ним до конца. Маме дают столько времени, сколько ей необходимо, не торопят. Иногда дают искупать малыша, одеть в приготовленную заранее одежду. Все это придаёт дополнительную значимость утрате, и женщина знает, что с ней разделили её горе. Это очень помогает ей в дальнейшем смириться со своей утратой, чего не скажешь о тех случаях, когда маме ребёнка даже не показывают.
Вообще тема перинатальной утраты достаточно серьёзная и глубокая. Специалисты, работающие в этой сфере, должны быть настоящими профессионалами: они должны уметь бережно подбирать слова, правильно и деликатно взаимодействовать с такими пациентками, семьями, переживавшими потерю ребёнка, особенно если это произошло на большом сроке беременности или сразу после родов. Впоследствии такие родители не будут бояться новой беременности, ведь они будут чувствовать поддержку на всех этапах ожидания малыша и примут любое развитие событий.
Важно также знать, что не всегда женщина, которая на большом сроке беременности потеряла ребёнка, страдает сильнее, чем та, у которой был маленький срок. Такое возможно, если у женщины была долгожданная беременность, и если она на маленьком сроке прерывается, то это примерно равносильный удар, как если бы она уже достаточно долго вынашивала этого ребенка.
Во время родов женщина трудится физически и духовно
Ранее мы с вами записали большое интервью о родах. Но хотелось бы вернуться к этой теме, потому что перинатальная психология к ней тоже имеет отношение. Скорее всего, к вам женщины приходят с проблемой боязни родов?
– Этот вопрос действительно очень важный, к перинатальному психологу приходят с такой проблемой, и довольно часто. Но откуда появилась эта боязнь, эта «культура» страха родов? Первым делом, я бы, конечно же, спросила пациентку, как она считает, для чего вообще женщина рожает с болью, для чего нужна эта сильная боль в родах? И послушала бы, что она ответит. Чаще всего наши пациентки не знают, как правильно ответить на этот вопрос.
Человеческий организм очень мудро устроен, роды физиологичны, и боль в них абсолютно естественна, она необходима, так как запускает очень важные гормональные процессы, которые обеспечивают благоприятное течение родов. Как это происходит, я подробно рассказываю своим пациенткам.
Также каждой женщине на консультации я даю памятку, которую сама составила по книгам о родах. Особенно важны рекомендации Мишеля Одена из его книги «Возрождённые роды» и современного автора Евгении Носаль «Роды от природы». Еще мне очень нравится книга акушерки Рии Демпси «За пределами плана родов». В памятке я прописала основные моменты из этих замечательных изданий, потому что знаю, что многие сейчас не читают в силу занятости или просто не любят это делать, но памятку хотя бы прочтут. Она помогает открыть глаза на многое, ведь роды могут проходить при грамотном подходе не так болезненно, как это представляется будущей роженице.
На консультации, конечно же, я рассказываю о том, что проживая именно такие роды, когда чувствуется боль, женщина трудится и физически, и духовно. Роды – это очень серьёзная работа организма, важная и нужная, потому что в этом процессе и рождается настоящая женщина-мать. Все эти болевые ощущения помогают женщине уметь терпеть, держать себя в руках, справляться с трудностями в будущем при взаимодействии с малышом. Боль помогает уйти в измененное состояние сознания, таким образом, быть «на одной волне» с ребенком, которому тоже трудно и тяжело, даже сложнее, чем самой маме. Уровень боли в родах часто связан с уровнем психологического комфорта, мы тоже обсуждали это с вами. Поэтому я рекомендую найти опытную, молчаливую акушерочку, которая будет находится рядом. Забота и помощь такой акушерки – самая лучшая альтернатива медикаментозному обезболиванию в родах. После того, как ребёнок родится, огромное количество окситоцина выбрасывается в кровь, и это способствует развитию сильнейшей привязанности, мама как бы влюбляется в своего ребёнка, происходит импринтинг.
А при каскаде медицинских вмешательств, как я уже говорила, когда прокалывают пузырь, ставят окситоцин, боль в этом случае усиливается не постепенно, а резко, когда роженица еще не готова к такому ее уровню. Это может женщину сильно напугать, и даже остановить родовой процесс, приведя к кесареву сечению. Она получит травматичный опыт родов, и в последующем, конечно же, будет думать о том, что больше не хочет повторения «этого ужаса».
Вообще любая женщина может работать с болью в родах, просто для этого нужно соответствующее окружение, хорошая психологическая подготовка и комфортное помещение. Мне не трудно обратить на это внимание ещё раз, так как об этом очень важно знать: травматизм в родах связан с акушерским насилием, современная система родовспоможения часто наносит роженице огромный вред.
Роды – это всё-таки важный эмоциональный опыт, и от того, какими они были, очень многое зависит: и настоящее, и будущее женщины, как будет реализовано её материнское предназначение, сколько детей она родит, а в идеале она должна родить как минимум четверо детей. Если мы не разделяем чувств женщин, которые она испытывает в родах, если мы игнорируем естественный родовой процесс, прибегаем к эпидуральной анастезии, которая нарушает все нормальные родовые процессы, и при этом теряется контакт со своим ребёнком, то женщина лишается исцеляющего опыта родов: не формируется привязанность матери к ребёнку, отчего они оба страдают, далее следует послеродовая депрессия, не формируется грудное вскармливание, а в голове остается только страшное воспоминание, что роды – это что-то ужасное, «больше я такого не хочу». Многие женщины даже идут на прерывание беременности, потому что они не хотят повторения такого травматичного опыта.
Я считаю, что в нашу систему родовспоможения, если мы хотим повысить рождаемость в России, как можно скорее необходимо вносить изменения, опираясь на опыт таких замечательных специалистов, как, например, Мишель Оден. Роды – естественны, физиологичны, дарят радость и исцеление. Вот с такой установкой мы спасём огромное количество судеб!
Елена Сергеевна, спасибо Вам за это познавательное и очень полезное интервью. Впереди у нас ещё много тем, которые будут интересны нашим читателям и не только женской аудитории.
Татьяна Николаева
