В Международном уголовном суде (МУС) – силовом органе наднациональной / глобальной власти – произошла смена руководства. Во-первых, избран новый прокурор МУС. Во-вторых, новый председатель Ассамблеи государств-участников Статута МУС. Наконец, через несколько недель будет выбран новый президент Международного уголовного суда.
Сначала о новом главе Ассамблеи государств-участников Статута МУС. Им стала бывший президент суда Сильвия Фернандес де Гурменди из Аргентины. Двумя её заместителями избраны представители Канады и Чехии.
О том, насколько остра борьба за контроль над деятельностью Международного уголовного суда говорит тот факт, что государства-участники Статута МУС так и не смогли избрать нового прокурора на своей ежегодной сессии в декабре прошлого года. Ни один из кандидатов не набрал достаточного количества голосов (прокурор избирается абсолютным большинством). Выборы были перенесены на два месяца, но и на внеочередной сессии избрание не состоялось. Лишь 12 февраля во втором туре голосования еле дотянул до нужной цифры некто Карим Хан.
Карим Ахмад Хан родился в 1970 году. Он весьма известное лицо в международном судейском мире. Был адвокатом многих во многих международных судах. Среди этих судов – Международный трибунал по бывшей Югославии, Международный трибунал по Руанде, Международный суд по Камбодже, Специальный суд Евросоюза в Косово, Специальный суд по Сьерра Леоне, Международный уголовный суд… Среди его наиболее известных подзащитных – заместитель премьер-министра «независимого» Косово Ф. Лимай, президент Либерии Чарльз Тэйлор, вице-президент Кении С. Руто, сын Муаммара Каддафи Сейф Ислам Каддафи…
Карим Хан – адвокат вице-президента Кении С. Руто
Однако предполагать, что в международной уголовной юстиции произошёл слом репрессивной модели, когда на должность прокурора пришёл бывший адвокат, не стоит. Свою карьеру Карим Хан начинал именно как прокурор: сначала в Международном трибунале по бывшей Югославии, затем – по Руанде. Его дальнейшая «защитная» деятельность – не зов души, а назначение. Механизм «выбора» адвоката в международных трибуналах таков, что обвиняемые могут выбрать лишь тех, кого им предложат сами трибуналы. И в список защитников высших должностных лиц государств по всему миру трибуналы включают только «своих».
Новый прокурор МУС – гражданин Великобритании. Именно Британия провела своего кандидата на главную должность главного силового органа наднационального / глобального управления. Кстати, британская тактика выдвижения кандидатов в международные и наднациональные органы в последние годы изменилась. После провала на последних выборах в Международный суд ООН, когда Соединённое Королевство впервые за историю ООН не смогло провести своего гражданина в состав суда, британские кандидаты «сменили» свой имидж. Теперь это мусульманин с арабским именем в Международном уголовном суде (Карим Хан), чистый африканец – в Комиссии ООН по международному праву (Дапо Аканде)…
Великобритания только что провела в состав МУС и своего нового судью, обеспечив, таким образом, непрерывность британского представительства в Международном уголовном суде.
Для оценки победы Британии на выборах прокурора МУС следует рассмотреть проигравших кандидатов. Их трое, хотя двое из них были заведомыми статистами, прикрывавшими столкновение двух главных кандидатов – Карима Хана и Фергала Гейнора. Внешне Ф. Гейнор (Ирландия) подходил для должности прокурора МУС больше. В отличие от К. Хана, игравшего роль «защитника», он всегда был только прокурором. Отличился в Международном трибунале по бывшей Югославии, когда исполнял роль обвинителя на процессе против Радована Караджича, а также в Международном уголовном суде, где выполнял роль «представителя жертв» (фактически второго прокурора) в деле против нынешнего президента Кении У. Кениатты.
С точки зрения профессионализма К. Хан выглядит более ярко, но это только внешне: ведь роль защитника требует большего напряжения и больших умений. И Хан, и Гейнор – представители англо-саксонской правовой системы с её упором на досудебные соглашения, с одной стороны, и международного правосудия, с его приоритетом закулисного решения всех вопросов – с другой. Ни один из них не обладает опытом реального расследования преступлений, но в Международном уголовном суде это и не нужно. МУС – политический орган с юридическими декорациями. И здесь К. Хан кандидатура более подходящая, нежели Гейнор.
В отличие от предыдущих прокуроров Карим Хан не был избран единогласно. В первом туре голосования он набрал 59 голосов из 123 и сумел преодолеть необходимый минимум только со второй попытки. В любом случае против К.Хана проголосовало сначала 64, а затем – 51 государство-участник Статута МУС. Трудно назвать это победой, это очевидный компромисс, потребовавший усилий.
Не следует считать К. Хана креатурой Великобритании как государства. Его избрание продавили британские элиты транс- и наднационального характера. Их повестку Хан и будет продвигать. Борьба этих элит хорошо видна в последних решениях старого прокурора МУС. Так, прокурор Ф. Бенсуда перед окончанием через несколько недель своих полномочий успела отклонить иск против Великобритании. На это решение ей понадобилось… 9 лет! В спешке вынесенное решение (за несколько дней перед выборами нового прокурора!) – признак ожесточённой борьбы глобальных кланов, исход которой невозможно предсказать. Поэтому перед избранием либо британского, либо ирландского (!) прокурора и было принято решение дела против Британии не начинать. И причина здесь не в том, что был риск возбуждения дела против Британии в случае избрания ирландца. Этот риск был, скорее, в случае избрания представителя… Британии!
Парадокс такого предположения чисто внешний. На самом деле транс/наднациональный характер МУС дает возможность «представителю государства» оказывать огромное влияние одних внутренних элит на другие. Особо опасны такие полномочия в руках единоличного органа, как прокурор, который ни перед кем не отвечает за свои действия!
В том же ракурсе следует рассматривать последнее решение Международного уголовного суда по признанию юрисдикции МУС в отношении Палестины. Данное решение получило оценку как решение против Израиля, что правильно лишь частично. Да, отдельные лица из высшего военно-политического руководства могут стать обвиняемыми МУС. Однако существует значительная вероятность того, что обвинительные акты в отношении израильтян возбуждены не будут. Сам факт угрозы издания таких актов играет намного более эффективную роль! Если же всё-таки такие обвинительные акты изданы будут, то более вероятным представляется обвинение обеих противостоящих сторон. В условиях внутрипалестинского противостояния (между ФАТХ и ХАМАС) такое развитие событий выглядит более практичным как для МУС, так и для палестинского правительства.
Есть ещё одна сторона данного решения, о которой почему-то никто не говорит. Решение МУС по признанию своей юрисдикции в Палестине – явно необычное с точки зрения права. Необычность заключается в том, что границы Израиля как государства-неучастника Статута МУС определил суд. По решению суда получилось так, что оккупированные Израилем территории суд признал не израильскими, а палестинскими. А Палестина-то участником Статута МУС является! Отсюда вывод: МУС обладает юрисдикцией рассматривать преступления, совершённые государством-неучастником МУС. С одной стороны, оценка МУС оккупации Израилем палестинских территорий правильная. С другой стороны, этим решением создаётся прецедент на будущее. Нетрудно догадаться, какое ещё государство-неучастник Статута МУС можно будет привлекать к суду через обвинения в совершении преступлений (реальных или мнимых) на «оккупированных» территориях. И будет уже неважно, реальные это преступления или мнимые, действительно ли это оккупация, аннексия или это добровольное вхождение в состав другого государства. Прокурор МУС будет решать такие вопросы единолично. Схема создана. Она не только и не столько для Израиля.
На заглавном фото: новый состав Международного уголовного суда после выборов декабря 2020 года
