На самом деле, только что прошедшая в Брюсселе министерская встреча в рамках работы трёхсторонней комиссии ЕС — РФ — Украина по вопросам газового транзита по крайней мере для самой Украины важна ничуть не меньше, чем так называемый нормандский формат, саммита глав которого зачем-то так добивается администрация президента Зеленского. Вот (простите, конечно) как будто собираются там что-то реально хорошее услышать, особенно после того, что сам Зеленский про глав этого самого нормандского формата наговорил.
По крайней мере, экономическое будущее Украины решается прямо сейчас, в Брюсселе, ничуть не в меньшей степени, чем её политическое будущее будет зависеть от ситуации вокруг Донбасса, которую призван обсуждать нормандский формат. Да и не только экономическое будущее, признаться: полный срыв газовых переговоров теоретически может означать для украинской территории абсолютную гуманитарную катастрофу не далее как уже ближайшей зимой.
Тем не менее результат данного раунда переговоров был достаточно хорошо предсказуем: стороны вполне ожидаемо не договорились, как водится, ни о чём. И если российские и украинские переговорщики выглядели при этом достаточно (как бы это помягче сказать) дипломатично, то заместитель главы Еврокомиссии Марош Шефчович на пресс-конференции по итогам встречи эмоций своих не скрывал: «Я разочарован сегодняшним исходом встречи. И я говорю это открыто. Я подготовил встречу так, что при наличии политической воли мог бы быть позитивный результат, прогресс», — заявил откровенно раздосадованный европейский бюрократ. И он действительно ни капельки не лукавил: пожалуй, сейчас Брюссель в данных переговорах едва ли не самая заинтересованная сторона.
На самом деле ситуация действительно более чем серьёзная.
Контракт, по которому европейские потребители получают российский газ через территорию Украины, завершается всего-то через пару месяцев, 31 декабря 2019 года. И почти сразу после этого (если всё идёт как идёт), прямо и непосредственно сейчас карета превратится в тыкву. Европа перестаёт получать этим маршрутом русский газ, Российская Федерация перестанет частично получать европейские деньги. А украинская труба, та самая, ещё совсем недавно бывшая своеобразным фаллическим символом украинской «незалежности», так и вовсе превращается даже не в тыкву, а просто в груду постепенно ржавеющего металлолома. Если ему ещё дадут заржаветь, разумеется: украинцы, как известно, народ хозяйственный и рачительный и, скорее всего, как только труба перестанет функционировать в привычном, приносящем быстрые деньги режиме, её немедленно украдут.
Словом, энергетический кризис фактически.
И отнюдь не случайно ЕК в лице всё того же Мароша Шефчовича призывает и Российскую Федерацию, и Украину к скорейшей организации новой трёхсторонней встречи: «Я предложил следующий раунд в ноябре, и все согласились», — заявил в ходе всё той же пресс-конференции замглавы ЕК.
И это, пожалуй, был едва ли не единственный положительный результат работы трёхсторонней комиссии, как бы там ни обнадёживали заинтересованную публику уважаемые газовые игроки.
Проясним позиции. У Российской Федерации она, в общем, проста: если Украина с 1 января 2020 года действительно будет готова работать в соответствии с европейским законодательством, обещая успеть имплементировать его в собственные, национальные нормы, то Российскую Федерацию это вполне устраивает. Если Украина успеет в такие рекордно короткие сроки провести хотя бы анбандлинг, то есть выделение независимого оператора газотранспортной системы в отдельную компанию, Россия это может только приветствовать.
В конце концов, транзитные аукционы — вполне реалистичная оперативная мера, особенно для «Газпрома», который на них будет выступать фактически единственным претендентом на мощности: надежды на то, что РФ нарушит своё собственное законодательство и допустит к экспортной трубе каких-то полумифических независимых производителей, будем говорить прямо, выглядят довольно иллюзорными.
Если же (что, скорее всего, и произойдёт) Украина банально не успеет внедрить в своё законодательство европейские нормы по газу в этом году, то Россия единственным выходом считает простую пролонгацию текущего договора ещё на год. Ну, разумеется, обусловливая это ещё и мировым соглашением по Стокгольмскому арбитражу. А также коммерчески обоснованными ценами на украинский транзит.
Собственно говоря, всё.
На что рассчитывает Украина, тоже более или менее понятно. На то, что Россия находится в критическом положении. На то, что «Северный поток — 2» не будет запущен из-за позиции Дании, а первый «Северный поток» будет стоять не заполненным до конца из-за позиции Европейского суда. И на то, что у «Газпрома» возникнет разрыв по экспортным контрактам в Европу. Ну а в результате, чтобы не получить «кошмар-кошмар» от европейцев, русские пойдут на уступки — а почему бы и нет, если так было всегда? И шантаж, по сути, это наиболее эффективный переговорный инструмент, имеющийся в распоряжении у этого (Господи, меня прости) транзитёра.
Но это, так сказать, официальные переговорные позиции.
Что касается реальных, прагматических действий сторон, то они, судя по всему, лишены вообще каких-либо иллюзий насчёт гипотетического продления контракта. По крайней мере, со стороны Российской Федерации: европейские ПХГ заполняются газом в буквальном смысле этого слова под завязку. «Газпром» с партнёрами спешно строят сухопутное продолжение Nord Stream 2 — просто в том числе и для того, чтобы (пока не будет отменено странное решение Европейского суда) перекинуть туда объёмы, вынужденно освобождающиеся из OPAL. И, что самое, пожалуй, главное, ещё с середины августа российская плавучая регазификационная установка со славным, в том числе и в Европе, именем «Маршал Василевский» уже по факту перемещена из Калининграда в Роттердам. И эта установка вполне способна закачивать в европейскую газотранспортную сеть более десяти миллионов кубов газа в день. Да и, образно говоря, танкеры уже наготове — о том, что НОВАТЭК готов поддержать «Газпром» в случае неблагополучного сценария в транзитном кризисе, его глава Леонид Михельсон говорил какое-то время назад.
И именно под это на Ямале держат незарезервированные объёмы СПГ. Да и Украина тоже, пусть и скорее декларативно (ввиду отсутствия живых денег), но морально готовится к остановке транзита.
По крайней мере, главный её нынешний серый кардинал Игорь Валерьевич Коломойский говорил об этом уже довольно давно, ещё в своём знаменитом интервью Financial Times. А Игоря Валерьевича можно считать кем вашей душе угодно, но человеком наивным и девственным его считать крайне опрометчиво: он это уже не единожды доказал.
Тут, в общем, тоже всё предельно просто: Украине жизненно необходим данный транзит, она без него лишается не только денег, но и той минимальной ценности, которую сейчас ещё представляет для экономик ЕС. Вот только тут есть одна незадача: снявши голову вместе с суверенитетом по трубе не плачут — юридически-то это железо до сих пор принадлежит Украине. Но вот политически вентиль на этой самой трубе принадлежит совсем другому суверену, а что у него на уме в данный конкретный момент времени, можно только предполагать.
Так что можно смело констатировать: двое из трёх участников трёхсторонней комиссии не оставляют попыток вести переговоры и, мы смеем думать, в глубине души ещё пока надеются на их положительный результат в финале, но тем не менее готовят себя к совсем иному сценарию развития событий. Россия — практически и технически, намереваясь при любом развитии событий обеспечить выполнение контрактов на поставку газа, Украина — скорее политически и в сфере PR-технологий. Но тут уж у кого что лучше получается, то Господь и послал.
Однако сам факт практической подготовки к самому негативному сценарию развития событий уже говорит о многом: ружьё, повешенное на стену в первом акте, чисто по законам драматургии должно в третьем всё-таки выстрелить. И оттого-то и пришёл в ужас и негодование заместитель главы Еврокомиссии Марош Шефчович — просто потому, что как раз вверенный ему Евросоюз, в отличие от России и Украины, к данной газовой войне в настоящее время вот вообще не готов.
В том, что Россия так или иначе выполнит длинные газовые контракты, мне думается, нет сомнений и у ЕС в целом, и у самого Шефчовича в частности. Но вот только этого количества русского трубопроводного газа Европе если и хватит, то совсем-совсем, что называется, впритык: европейская добыча падает прямо и непосредственно сейчас (смотрим последние новости, например, из той же строптивой по отношению к Nord Stream 2 Дании, про Голландию и говорить нечего), по известным экологическим причинам растёт потребление газа в Германии и так далее. Словом, так или иначе, но эти, ещё пока не законтрактованные объёмы, тоже где-то придётся искать, и привычным ростом закупок объёмов дешёвого трубопроводного газа у русских это уже не решишь. Так что есть чему возмущаться европейским бюрократам, внезапно осознавшим, за чей счёт теперь будет планироваться этот банкет. И по чью душу закладываются новые мощности по сжижению СПГ как на Ямале, так и (в первую очередь) на восточном, атлантическом побережье США.
Словом, нас ждут по-настоящему захватывающие пару месяцев даже не переговоров, а вполне конкретного торга с реально непредсказуемым результатом. Ничуть не менее интересных, чем те, которые сейчас идут вокруг того же нормандского формата.
Но если для крупных игроков, таких как Россия, ЕС или хоть и далёкие, но весьма заинтересованные в происходящем на газовых рынках Европы Соединённые Штаты Америки, это всё равно лишь позиционные успехи и неудачи на по-прежнему великой шахматной доске, то для Украины данный раунд, похоже, может оказаться по-настоящему решающим. И вопрос перед ней сейчас в полный рост встаёт тот самый, который некий датский принц задавал сам себе в тогда ещё не превратившемся в развалины, а вполне действующем и внешне процветающем столичном замке Эльсинор. Замок потом, правда, всё равно развалили, ибо «прогнило что-то в Датском королевстве».
Но это была уже совсем другая история и совсем другие дела.
