Древний Свято-Успенский Низкиничский мужской монастырь, расположенный на холме
в одном из живописнейших уголков Волыни, создан в XVII веке православным сенатором Речи Посполитой
(Польши), киевским воеводой (статус, сопоставимый в Российской империи с должностью
военного губернатора) Адамом Григорьевичем Киселем.
Родовое поместье Киселей на Волыни отдаленно напоминает несохранившийся замок
киевского воеводы на горе Киселевке в столице нынешней Украины. В киевском
замке у Адама Григорьевича бывал гетман Богдан Хмельницкий. Оба способствовали
воссоединению защитников православия на территории польского государства -
Запорожского казачества - с каноническим
православием, сохранившимся в Российской империи.
После падения в 1453 году под натиском агарян христианская Византийская
империя, основанная святым равноапостольным Константином Великим в 324 году и
просущество-вавшая более 1000 лет, оправиться уже не сумела...
Насильственная уния Константинополя с папством нарушала незыблемую апостольскую
традицию. В то время как Русская Православная Церковь сохранила ее со времен
святого равноапостольного князя Владимира.
В Смутное время уния подобралась и к Москве, когда юный польский королевич
Владислав IV, представитель шведской династии Ваза, был наречен государем
московским. Заслугой Адама Киселя считается добровольный отказ Владислава - через год после коронования в Речи
Посполитой - от титула Московского царя! Впоследствии Адам Григорьевич был
принят в Москве в качестве посла Речи Посполитой. Его связывала обширная
дружеская переписка с московскими боярами и князем Юрием Долгоруким. Имения
Адама Григорьевича граничили с поместьями князя. Заслуга восстановления
дружеских отношений между Речью Посполитой и Московским Царством целиком
принадлежит дипломатическим усилиям Адама Григорьевича. Именно он выхлопотал
возвращение в Москву мраморного надгробья, где хранилась рака со святыми мощами
благоверного князя Михаила Черниговского, увезенными в Смутное время в Варшаву.
Воссоединение православного казачества с Русским государством состоялось в 1654
году - через год после кончины Киселя и спустя 200 лет после падения
Константинополя. Ныне родовая усыпальница Адама Григорьевича, ставшая по завету
монастырем, возвышается словно цитадель в одной из древнейших православных епархий
- Владимир-Волынской.
Усыпальница русского дипломата не имеет аналогов. Воевода Киевский оказался
единственным после кончины князя Константина Острожского защитником православия
в польском государстве, которому достался опустевший Киевский престол
Рюриковичей. Древнерусская правящая династия великих князей переместилась в
Москву после опустошения Киева монголо-татарским нашествием. По мнению
историков, если бы не это обстоятельство, скорее Киеву, а не Москве предстояло
быть столицей Российской империи, включившей позднее в свои пределы и Царство
Польское на правах широчайшей автономии с сохранением аутентичного
названия государства (в отличие от иных двух империй, присоединивших к своим
территориям земли бывшей Речи Посполитой).
В обители Киселей крипта в левой части храма предназначена для усыпальницы
супруги киевского воеводы Анастасии Григорьевны. Именно она и установила
выдающемуся дипломату столь уникальный, не свойственный ни православной, ни
католической традиции посмертный скульптурный портрет! Имеем все основания
предположить, что мастер, выполнивший из камня фигуру воеводы-дипломата и
вписавший ее в характерное для того времени обрамление, опирался на образцы из
часовни окатоличенного венгерского рода Боимов во Львове, сооруженной на полвека
раньше. Искусствоведы нарекли скульптуру «Джокондой в камне», поскольку
соотнести ее с традиционным надгробьем можно с большим трудом, а для привычной
европейской скульптуры фигура чересчур статична и лишена экспрессии,
привнесенной в камень (даже в надгробья!) гением Микеланджело. Каменное
изваяние воеводы настолько схематично и умозрительно, словно изображение на
иконе.
В отрыве от храма-усыпальницы своих художественных достоинств не теряет.
Подумалось, что величественный, словно купольный православный храм, витязь в
доспехах, но вылитый в металле - мог бы
стать памятником успешной русской дипломатии переломного XVII века и украсить столицы сразу трех славянских
государств, ныне существующих на землях Российской империи - Москву, Варшаву и Киев.
Видимо, супруга Адама Григорьевича отличалась безупречным эстетическим не
только вкусом, но и чутьем. Она решилась на создание скульптурного посмертного
портрета, который и вне православного храма-усыпальницы, не имея сакрального
смысла, не теряет своей эстетической значимости и не превращается в каменную
глыбу!
Летописный боярин Светольд, родоначальник Киселей, возглавлял дружину святого
равноапостольного князя Владимира и проявил себя в защите Белгорода во время
его осады печенегами в 997 году, всего десятилетие спустя после принятия
древнерусским государством христианской религии.
Во времена Киево-Новгородской Руси закваску для теста, называли кисель.
Прозвище Кисель боярин Светольд получил, применив кисель, т.е. закваску, в
военном искусстве! Преподобному Нестору, насельнику Киево-Печерской Лавры, сто
лет спустя (уже после ответвления в 1054 г. Западной христианской традиции)
история с киселем показалась важной, потому и записал ее инок в своей «Повести
временных лет». Когда истощались уже у осажденных съестные припасы, научил их
один старец вырыть два колодца. В один поставили кадь с «цежею» (жидким сырым
тестом), а в другой - с медовой сытью.
Пригласили 10 предста вителей печенегов в город и сказали им: «Что можете
сотворити нам? Имеем бо кормлю от земле: еще ли не веруете, да узрите своими
очима». Затем при них черпали из колодцев цежь и сыту, готовили кисель,
угостили им приглашенных, отослали еще через них «корчагу цежи и сыты»
печенежским князьям. Это убедило их в бесплодности осады Белгорода, от которого
они отступили. Так тысячам русских людей была спасена жизнь, согласно
христианскому учению - самая большая ценность, дарованная Творцом человеку.
Род Киселей не носил княжеский титул Рюриковичей, в отличие от
князей Черниговской или Владимир-Волынской ветви. Но это обстоятельство никак
не является препятствием считать Киселей потомством Рюрика, поскольку
летописный старейшина Светольд (Густынская летопись), боярин великого князя
Владимира, мог вступить в брак с дочерью одного из князей Рюриковичей. Потомки
такого брака не имели княжеского титула, но считались потомством Рюрика. Эти
сведения, наряду с летописными свидетельствами, передавались из поколения в
поколение, покуда не стали фиксироваться в родословных книгах. Впрочем,
древнейшая русская родословная книга, т.н. «Бархатная», род Киселей не
включает. Но это свидетельствует лишь о том, что Кисели присягнули Московским
правителям позднее, во времена династии Романовых. Что и отражено в новейшей,
начала ХХ века, справочной родословной книге «Потомство Рюрика».
В этом году каменная фигура дипломата впервые за 350 лет демонтирована и
увезена на консервацию и реставрацию польским Фондом культурного наследия.
Скульптурный посмертный портрет выполнен из мрамора и алебастра, не поддающихся
воздействию копоти свечей и каждения - привычным условиям православного храма.
«Скульптурная эпитафия» для православной церковной традиции, безусловно,
несколько чужда. Ибо, как мы знаем, «скульптура в храме есть кумир», и поэтому
в православии принято иконопочитание. Икона - это окно в мир горний. К примеру,
каменное надгробье, выполненное в традиционной манере широко распространенных
католических надгробий единственного на Правобережье
православного князя-Рюриковича Константина Острожского, не сохранилось. А вот святые
мощи дедушки князя - преп. Феодора князя
Острожского, в схиме Феодосия, -
почивают в дальних пещерах Киево-Печерской Лавры.
Позднее в Российской империи возродилась дохристианская традиция посмертных
барельефов и горельефов.
Отдавая дань выдающимся историческим заслугам русской дипломатии и
родилась идея воссоздать уникальную
скульптуру XVII века уже как современный
памятник.
"Русская мысль", ноябрь 2017
Неонилла Пасичник
