27 октября 1959 года в УССР упокоилась графиня Мария Александровна Келлер, вдова генерала от кавалерии Русской Императорской Армии графа Фёдора Артуровича Келлера
В Ейской епархии Русской Православной Церкви Краснодарского – ранее Екатеринодарского - края до наших дней сохранился старинный казацкий Екатерино-Лебяжский Николаевский монастырь, именуемый Черноморской Николаевской пустынью. В Марие-Магдалинском женском монастыре при Николаевской пустыни в 1919-22 годах подвизалась монахиня Херувима (Николаева) – графиня Мария Александровна Келлер, рождённая княжна Мурузи, вдова генерала графа Фёдора Артуровича Келлера. Следуя старинной казаческой традиции покаяния, генерал Келлер принял монашеский чин с именем Николай за несколько дней до своей мученической кончины в Киеве ночью 19/6 декабря 1918 года – по завершении дня памяти Святителя Николая Мир Ликийских Чудотворца. Именно эта дата значится на мемориальной доске в храме Иова Многострадального в Брюсселе. Вместе с супругом Ангельский чин с именем Херувима приняла графиня Келлер.
Предки князья Барятинские
Архиепископ Филарет (Гумилевский) – автор многих трудов по церковной истории - писал, что Екатерининская Лебяжья пустынь была образована черноморскими казаками, для которых заменила закрытый в 1786 году, после реорганизации Запорожской сечи, Межигорский монастырь близ Киева как место, «куда старые сѣчевики обыкновенно удалялись на покой и покаянiе». Этот мужской монастырь на Кубани заложен указом Императрицы Екатерины Великой, восприемницы дедушки Фёдора Артуровича Келлера - родоначальника русской православной ветви прусского рода графов Келлер, выходцев из Швейцарии. В память о нём – сыне дипломата, участника Венского конгресса в качестве представителя Гессен-Дармштадтского герцогства - Фёдор Артурович и наречён.
С младенчества граф Келлер впитал дух воинской славы своих предков Кульневых и обрусевших графов Розеншильд-Паулин. Сопутствовала ему дипломатическая мудрость древнерусского рода князей Барятинских, родственного Великой Императрице Екатерине, – в поместье «Марьино» села Ивановское Курской губернии будущий генерал родился. Село и близлежащие Степановка с Мазеповкой (топонимы сохранились) ранее принадлежали печально известному Черкасскому гетману Ивану Степановичу Мазепе, увы, проявившему себя патологическим предателем не только по отношению к генеральному судье Войска Запорожского Василию Леонтьевичу Кочубею, но и к Петру Великому, а, затем, к воинскому противнику Русского Государя Карлу Двенадцатому, королю Шведскому.
Восприемницей младенца Феодора стала двоюродная бабушка княгиня Мария Фёдоровна Барятинская, рождённая графиня Келлер, известная петербургская благотворительница. Князь Иван Иванович Барятинский выстроил в «Марьино» не только великолепный дворец, но и лютеранскую кирху для супруги и это дало плоды - после ранней кончины мужа и младшей дочери княгини Марии Ивановны Кочубей, Мария Фёдоровна присоединилась к православию. История новых родственников - славного рода Кочубеев, потомков последнего гетмана Войска Запорожского Кирилла Разумовского и его дочери монахини Агнии (Васильчиковой) - укрепила молодую княгиню Барятинскую в православии. Её духовный поступок послужил добрым примером для родственницы Барятинских принцессы Ольденбургской Александры Петровны, вскоре ставшей Великой княгиней. Ей суждено будет не только тайно принять монашество и, по прошествии четверти века, заложить Покровский монастырь в Киеве на Кудрявце, но и просиять Святостью в чине преподобной Анастасии Киевской. Монашеское имя Царственной инокини открылось лишь из духовного завещания после её кончины. Именно в Покровском монастыре будет тайно и под другим – монашеским - именем погребён Фёдор Артурович Келлер.
«Гражданка Марфа Николаева»
В своём предсмертном дневнике, записанном в Михайловском Златоверхом монастыре в Киеве, находясь в качестве пленника у Петлюры, граф Келлер записал, что является «старым генералом», о чём напомнил пленившим его «представителям новой армии», рассчитывая на понимание Директорией старинной казацкой этики. Фёдор Артурович надеялся на то, что в войсках Петлюры много «старых казаков». Увы, вооружённые малограмотные дядьки, выполняя распоряжение чужестранцев в качестве наёмников, переусердствовали. Они пренебрегли тогда старинными традициями Войска Запорожского и подло, выстрелами в спину ночью убили Воина Христова графа Феодора Келлера на Софийской площади возле памятника гетману Богдану Хмельницкому.
Тогда монахине Херувиме (Келлер) довелось скрываться в Киеве и его окрестностях от преследований, грозивших вдове расстрелянного по распоряжению Директории царского генерала. Фёдор Артурович не скрываясь, с 1917 года, жил два года в Малороссии и оставался в стороне от политических течений. В тот горестный и, одновременно, славный период монахиня Херувима стала «Марфой Гурьевной Николаевой, 1882 года рождения, из Белополья Харьковской губернии». Графиня Мария Александровна Келлер получила с помощью царских офицеров, состоявших на службе у гетмана – он бежал в Германию накануне пленения её мужа - уже петлюровский (позднее советский) паспорт. Белополье – заштатный город Сумского уезда Харьковской губернии - находился на самой границе советской России и гетманской, затем петлюровской Украины, неподалёку от поместья князей Барятинских Бунякино, Путивльского уезда, Курской губернии. Настоящим годом рождения вдовы графа Келлера – Марии Александровны (рождённой княжны Мурузи) - является 1872-ой. Прописная семёрка легко превратилась в восьмёрку, что сделало монахиню Херувиму на десять лет моложе и позволило прислуживать за богослужениями.
Новый паспорт для вдовы графа Келлера выхлопотала её племянница, княгиня Мария Сергеевна Барятинская (рождённая Башмакова) – в эмиграции она стала писательницей и мемуаристкой - готовясь немедленно покинуть Киев ввиду грозившей её жизни опасности как супруге землевладельца. Механизм выдачи паспорта на имя другого человека после переворота 1917 года описала княгиня Вера Дмитриевна Лобанова-Ростовская в своём документальном романе «О Российской трагедии XX века. До и после 1917 года. Воспоминания матери», изданном в России несколько лет назад. О безграмотном документе, спасшем ему жизнь, упоминает и епископ Камчатский (позднее митрополит Харбинский) Нестор (Анисимов) – большевики выдали паспорт «гражданину Нестору».
Монахиня Херувима категорически отказалась уехать в Берлин вместе с племянницей. Её супруг не принял предложение германского штаба немедленно эвакуироваться из Киева, «переодевшись немцем». Граф Келлер – тайный монах Николай – предпочёл тут же объявить «новой власти» о своём присутствии не просто в Киеве, а в древнерусской Святыне Архистратига Божия Михаила. Старый генерал пытался избежать не только пролития крови во Святой обители – Михайловском Златоверхом монастыре, - но и братоубийственной войны. Первое ему удалось ценой Венца мученика. Монахиня Херувима ощутила своё призвание в том, чтобы вслед за мужем пройти через испытания и проделать путь покаяния вместе с исчезающей на её глазах Царской Россией. Исчезла и графиня Келлер, сделавшись Невестой Христовой, как ранее исчезла княжна Мурузи, сочетавшись Таинством Венчания с легендарным рыцарем, преобразившимся в Воина Христова с именем Государя Страстотерпца - Николай. Так появилась в СССР «гражданка Марфа Николаева».
После принятия иноческого чина обоими супругами Келлер в Киеве в ноябре 1918 года, монахиня Херувима (тогда ещё графиня Келлер) подвизалась в обители в Межгорье близ Киева, приписанной к киевскому Покровскому монастырю. Пробравшись к тайному отпеванию воина мученика Феодора Келлера три дня спустя после его гибели (Директория трое суток скрывала расстрел генерала), монахиня Херувима сорок поминальных дней тайно оставалась в обители Царственной инокини. Матушка Херувима прислуживала в алтаре Владыке Нестору (Анисимову), после того как епископ Камчатский, спустя две недели после тайного отпевания генерала Келлера, стал служить в храме Покровского монастыря с позволения настоятельницы игумении Софии (Гринёвой). В начале 1919 года по благословению священноначалия, в сопровождении малоизвестного в России иеромонаха Филиппа (Гумилевского), монахиня Херувима отправилась в Николаевскую Лебяжью пустынь на Кубань, исторически связанную с Межгорьем.
Снимок на «новой родине»
В 1922-25 годах вместе с настоятелем Николо-Лебяжского монастыря игуменом Дорофеем (Анищенко), монахиня Херувима добралась из Кубани на свою «родину» - в её документах местом рождения значилось Белополье на древней Слобожанщине. Матушка отправилась в Сумы вместе с иеромонахом Серафимом (Кондратенко), где сохранился действующий Пантелеймоновский храм. Через какое-то время подвижница окажется в Путивле, а, позднее, в селе Новая Слобода - неподалёку от имения князей Барятинских Бунякино. Там монахиня всё-таки не сумеет избежать ареста в 1934 году. В 1933 году на поселение в Путивль будет сослана схиигумения София (Гринёва), арестованная в Ирпене близ Киева по причине проживания под чужими документами в доме тайной монахини. Кто и когда совершил постриг в схиму преподобной Софии Киевской неизвестно.
В Путивльской епархии расположен закрытый в 1922 году древний Молченский Софроньевский монастырь: там подвизались до переворота 1917 года оба подвижника – игумен Дорофей и иеромонах Серафим. Бывшие владельцы поместья Бунякино, где бывал Святой праведный Иоанн Кронштадтский у своего духовного чада князя Владимира Владимировича Барятинского, вынужденно покинули Россию. Оставаться на Родине после расстрела пожилой княгини Надежды Александровны Барятинской (рождённой графини Стенбок-Фермор) и семьи её дочери, непраздной, то есть пребывающей в ожидании рождения ребёнка, Ирины Владимировны Мальцевой в Крыму в декабре 1920 года стало смертельно опасно. В СССР осталась лишь Мария Владимировна Родионова (рождённая княжна Барятинская) с дочерью Еленой Васильевной.
На уникальной фотографии 1946 года, обнаруженной в фотоальбоме схимонахини на Слобожанщине, рядом с монахиней Херувимой запечатлён Глинский подвижник игумен Серафим (Кондратенко). Батюшка мирно упокоился десять лет спустя - 19 октября 1956 года. С 1919 по 1929 год в Сумах проживала Мария Владимировна Родионова вместе с несовершеннолетней дочерью. С переездом Родионовых в Путивль, дочь в шестнадцатилетнем возрасте вышла замуж, а с наступлением голодных лет в начале 1930-ых годов поселилась вместе с матерью у родителей мужа Ивана Ильича Примина в селе Новая Слобода, Путивльского района, Сумской области, УССР. К этому времени западные районы Курской области РСФСР вошли в состав УССР. Вместе с матерью и дочерью Родионовыми переезжала их тайная родственница монахиня Херувима. О родстве с матушкой Херувимой – вдовой графа Келлера – знала лишь Мария Владимировна Родионова, для окружающих это оставалось тайной. Согласно своим советским документам монахиня Херувима считалась родственницей зятю Марии Владимировны Родионовой – она была сестрой Евдокии, двоюродной тётушки Ивана Примина. На снимке Евдокия запечатлена справа от старца Серафима. Именно матушка Херувима устроила счастливый и вполне безопасный брак Елены Васильевны Родионовой и служащего пенитенциарной системы офицера Примина. Тюремными служащими в СССР долгое время оставались старые царские кадры – их не на кого было заменить. Освобождением из-под ареста в тюрьме Чернигова матушка Херувима обязана «племяннику». В доме своего родственника «чекиста» монахиня проживала, ввиду длительной служебной командировки семьи Приминых с годовалым сыном Николаем в Дагестан с 1933 по 1937 год. Имя Николай внуку Марии Владимировны Родионовой нарекла матушка Херувима. Дочь Ольга родилась у Приминых в городе Махачкала в 1935 году. Избежать гибели семье «чекиста», зятя княжны Марии Владимировны Барятинской, удалось благодаря тому, что в Чечне помнили о давней дружбе князя Александра Ивановича Барятинского с имамом Шамилём, предводителем горцев. Вместе с матушкой Херувимой в отсутствии семьи брата, в его доме в селе Новая Слобода проживала инокиня Агафья (Примина). Она приняла постриг в середине 1930-ых после кончины в голодный год своей мамы Василисы Приминой, кузины Евдокии. С тех пор духовной матушкой инокини Агафьи, в схиме Варвары (Приминой), стала монахиня Херувима.
Никольский храм в Массандре
В биографии иеромонаха Серафима (Кондратенко) отмечено, что с 1929 по 1943 год он служил в разных храмах Сумской и Курской епархий, был псаломщиком при Николаевской церкви в Алупке. Скорее всего, речь идёт о храме Николая Чудотворца в Массандре, поскольку в Алупке не удалось обнаружить Никольский храм. Возможно, церковь Святителя Николая была домовой и находилась во дворце Мальцевых в Алупке, к тому времени превращённом в санаторий.
Создание Массандровской церкви Николая Чудотворца крымские исследователи связывают с княжной Марией Владимировной Барятинской, (в замужестве Родионовой), духовным чадом старца Серафима. Выполненный в древнерусском стиле храм был построен в 1916 году для санатория больных туберкулёзом нижних чинов и офицеров Российского императорского флота. 6 декабря 1916 года освящён в честь Святителя Николая Чудотворца и мученицы царицы Александры - Небесных Покровителей Императорской четы. До закрытия в 1930 году в церкви находилось собрание древнерусских икон.
К концу XIX века большинство лучших земель вокруг Ялты принадлежало Императорской Семье. В 1901 году граф Фёдор Артурович Келлер был переведён по службе в Крым, где возглавил Крымский дивизион, обеспечивавший охрану Царского поместья в Ливадии. Вместе с супругом и отцом в Крым отправилось семейство Келлер в полном составе – пятилетний Борис с матушкой Марией Александровной. Тогда и состоялось личное знакомство Фёдора Артуровича с Государем Николаем Александровичем и Императорской Семьёй. Там же произошла долгожданная встреча с владельцами «Марьино», где граф Келлер родился - четой Барятинских, инициировавших строительство туберкулёзного санатория в Ялте. Последовало приглашение графине Марии Александровне Келлер участвовать в костюмированном Императорском балу, состоявшемся в феврале 1903 года в Петербурге. На супругу Фёдора Артуровича была возложена миссия по согласованию с Государыней вопросов строительства храма для крымского санатории. Обе, царица Александра Феодоровна и графиня Келлер, слыли прекрасными пианистками, по этой причине общий язык нашли незамедлительно. Позднее, во время Великой войны, Императрица посетит в Харькове госпиталь, созданный графиней. А в первый послереволюционный год супруга графа Келлера с помощью фортепианных благотворительных концертов в Харькове станет поддерживать царских офицеров.
В фотоальбоме Императорского бала, изданном в 1904 году, случился забавный казус - графиню Марию Александровну Келлер (рождённую княжну Мурузи) сочли за её тезоименитую тётушку Марию Александровну Келлер (рождённую княжну Шаховскую), значительно старше её по возрасту. Исправлять не стали, поскольку шла русско-японская война и фотоальбом не переиздавался. Молдавский княжеский род Мурузи был ещё не так известен в России, как Рюриковичи Шаховские. Лишь в 1893 году известный дипломат, потомок древних правителей Валахии, отец Марии Александровны Мурузи подтвердил княжеское достоинство Российской империи. Пробыл граф Келлер в должности командующего крымским дивизионом до 27 ноября 1903 года, когда был отчислен от неё с переводом в 11-ый Драгунский Харьковский полк.
«Инициатором создания на Южном берегу Крыма санатория стала молодая княжна М.В. Барятинская, она устроила в своем имении небольшой пансионат, где лечились больные чахоткой. Княжна обратилась к Императору с просьбой передать ей в аренду небольшой участок земли в Нижней Массандре для строительства санатория. Николай II не только согласился, но и проявил личную заинтересованность в этом деле, он сам приехал в Массандру выбрать подходящий участок», - утверждают крымские исследователи. Напомним, что ялтинской благотворительницей считалась тётушка княжны Марии Владимировны Барятинской – полная её тёзка. Обе княжны до замужества состояли фрейлинами, но у разных Императриц, поскольку разница в возрасте у тезоименитых родственниц значительная – более четверти века. Тётушка носила титул княгини Барятинской, несмотря на то, что была рождённой княжной Барятинской. И в Царской России, и современные исследователи не могут избежать казусов в отношении тезоименитых родственниц. Поясним, как это случилось.
Забавный казус
Княжна Мария Владимировна Барятинская (старшая) замуж вышла поздно, в 31 год. В 1882 году в усадьбе «Марьино» состоялась свадьба княжны с лейтенантом Григорием Петровичем Извольским. Жених был без состояния и не из светского общества, да и моложе невесты. Княгиня Барятинская не одобряла выбор дочери. В 1884 году Извольский скончался от туберкулёза. Их единственная дочь Мария Григорьевна, родившаяся через год после свадьбы, умерла в детстве. В память о муже Мария Владимировна построила церковь, при которой жила в строгом трауре. Многие думали, что она собирается полностью посвятить себя служению Богу. Поэтому, когда она вновь вышла замуж, то в свете её шутливо прозвали «Ex-la-Chapelle» - «бывшая-из-часовни».
Вторым мужем Марии Владимировны в 1888 году стал её двоюродный брат (сын её младшего дяди), князь Иван Викторович Барятинский, офицер императорской яхты «Штандарт», впоследствии вышедший в отставку. Таким образом госпожа Мария Владимировна Извольская вернула не только княжеский титул, но и принадлежность роду. Церковь запрещала столь близкородственные союзы, но будущим супругам удалось получить разрешение Священного Синода, при условии, что в браке не будет детей. По этой причине княгиня Мария Владимировна благоволила своей тезоименитой племяннице княжне Марии Владимировне, считавшейся её воспитанницей и, даже, наследницей на правах приёмной дочери. Это было частым явлением в семьях бездетных родственников. К примеру, дочь Кирилла Разумовского монахиня Агния (Васильчикова) вынуждена была смириться с тем, что её младшая дочь стала воспитанницей сестры. Тезоименитые родственницы – тётушка и племянница Барятинские - вместе занимались благотворительностью.
Когда родители воспротивились браку княжны Марии Владимировны Барятинской с донским казаком хорунжим Василием Васильевичем Родионовым в 1912 году, тётушка напротив, поддержала этот союз, памятуя о своём первом браке тридцатью годами ранее. Именно она нарекла в шутку офицера Василия Родионова «мистером», в угоду увлечению Америкой высших кругов Империи, включая основательницу Марфо-Мариинской обители милосердия Великую княгиню Елизавету Феодоровну. После ареста в Ялте «мистер Р., офицер» - так в своём «тюремном дневнике 1918 года» именует зятя княгиня Барятинская – эвакуируется в Галлиполи, затем в США, где и похоронен. В 1913 году у Родионовых родилась дочь в Томске, куда Мария Владимировна (младшая) переехала, получив приданое от матери, Надежды Александровны, рождённой графини Стенбок-Фермор, наследницы золотодобытчика Саввы Яковлева. Именно это приданое позволило княжне Марии Владимировне Барятинской, к тому времени утратившей княжеский титул «госпоже Родионовой», принять участие в строительстве санатория в Массандре, где будет создан в 1916 году Никольский храм. В конце 1920-ых годов в Массандру отправился старец Серафим (Кондратенко), где тайно служил псаломщиком в храме Святителя Николая, не желая раскрывать свой чин иеромонаха в столь опасное время.
«Многие известные люди жертвовали средства на благотворительное дело санаторных построек, среди них Императрица Мария Феодоровна, З.Н. Юсупова, Надежда Александровна Барятинская, мать княжны. Первое здание санатория было освящено в январе 1901 года в присутствии Императора Николая II и Императрицы Александры Феодоровны, а санаторий назвали «Ялтинской санаторией памяти в Бозе почившего Государя Императора Александра III», - повествуют крымские исследователи.
После закрытия Никольской церкви в Массандре её стали использовать в хозяйственных целях, а в нижнем храме была кузница. Вернувшись из крымского паломничества, старец Серафим работал сторожем в разных организациях города Сумы. С избранием Патриарха, в 1943 году и по 1949 год стал служить священником в храме Рождества Пресвятой Богородицы в селе Новая Слобода. Церковь была освящена в 1911 году в память о короновании последнего Государя Страстотерпца и считалась одним из самых величественных и обширных храмов Путивльской епархии. Промыслительно, что после кончины в эмиграции княгини Марии Владимировны Барятинской в 1937 году, принадлежавший ей дом на виа Палестро в Риме перешёл в собственность Русской Православной Церкви, где был устроен храм Святителя Николая. Настоятелем храма долгое время был протоиерей Михаил Осоргин.
В 1946 году Святейшим Патриархом Алексием старец Серафим пожалован саном игумена, в память об этом и был создан неизвестным фотографом снимок батюшки в окружении самых близких ему людей. Слева во втором ряду на снимке запечатлена инокиня Варвара (Агафья Ильинична Примина), золовка Елены Васильевны Приминой, она справа во втором ряду, рядом с мамой Марией Владимировной Родионовой (в белых одеждах). Тогда же игумен Серафим совершил тайный постриг инокини Агафьи в схиму с именем Варвара. По этой причине один из отпечатков фотографии хранился у матушки, а после её кончины у духовной дочери - схимонахини Иустинии (Ирины Леонтьевны Ветровой). Матушка Иустиния погребена в ограде храма Рождества Пресвятой Богородицы в селе Новая Слобода, где во время Великой Отечественной Войны служил старец Серафим. Отпевал схимонахиню Иустинию (Ветрову), почившую в 2020 году, настоятель храма протоиерей Александр Чурочкин, житель города Путивль. Батюшка не только сохранил уникальный групповой фотопортрет с монахиней Херувимой, но и разыскал свидетельство о смерти «Марфы Гурьевны Николаевой» и документы об её аресте в 1934 году.
Из Киева на Кубань
Предшественником священномученика Евсевия (Рождественского) на Екатеринодарской кафедре был владыка Филипп (Гумилевский), начинавший свой духовный путь псаломщиком в Императорской посольской церкви в Милане и Риме в 1902-03 годах. После принятия пострига, в 1913-16 иеромонах Филипп (Гумилевский) служил настоятелем посольской церкви в Риме, где познакомился с семьёй прихожанина князя Виктора Ивановича Барятинского, дядюшки графа Фёдора Артуровича Келлера. Крымская благотворительница княгиня Мария Владимировна Барятинская приходилась не только племянницей князю, но и невесткой, поскольку, как мы уже сказали, во втором браке была за его сыном князем Иваном Викторовичем. Дружба молодого священника с Барятинскими в Италии и с Мурузи в Бессарабии, повлияла на его решение переехать в Киев: в 1918 году из-за отказа принять румынское гражданство будущий Владыка Филипп был лишён должности ректора семинарии и выслан из Бессарабии. Так он очутился в Киеве, где проходил Церковный Собор, и куда прибыло семейство графа Келлера. Из Киева митрополитом Антонием (Храповицким) иеромонах Филипп (Гумилевский) был командирован в Южную армию. Указом Священного синода от 13 ноября 1920 года назначен епископом Ейским, викарием Кубанской епархии и временно управляющим Ставропольской епархией. Хиротония состоялась в Новочеркасске. Спустя месяц арестован и выслан в Ростов в числе большой группы духовенства.
В сопровождении будущего Владыки Филиппа, а тогда ещё иеромонаха, по прошествии сорока поминальных дней в Покровском монастыре Царственной Инокини, монахиня Херувима сумела добраться из Киева на Кубань. До ареста Владыки в 1931 году, матушка Херувима, очевидно, состояла при епископе Филиппе (Гумилевском), после чего была выслана из Москвы на «свою родину» Слобожанщину. С тех пор сохранились тесные связи сельчан Новой Слободы с Московскими Духовными школами, в частности схиигуменом Иоанном (Масловым), автором исторической монографии о Глинской пустыни и её старцах.
Невестка матушки Херувимы – Татьяна Демьяновна Галчун, вдова Бориса Фёдоровича Келлера – вступила во второй брак и переехала с дочерью из Крыма в Харьков. Несмотря на то, что прошло уже более десяти лет после длительного пребывания в Харькове четы графов Келлер, появляться в городе матушка Херувима остерегалась - узнать в ней «бывшую графиню» могли легко. Её знал весь дореволюционный Харьков по военному госпиталю, попечительницей коего графиня Келлер состояла. Её фотография в лазарете вместе с ранеными, врачами и сёстрами милосердия появлялась в харьковских газетах во время Великой войны. Отослав дореволюционные семейные фотографии внучке Марине Борисовне Галчун (в замужестве Петренко) в Харьков, матушка Херувима предпочла удалиться в деревню на Слобожанщине, где у неё оставалась родственница Мария Владимировна Родионова, и где матушка обрела духовную дочь инокиню Варвару.
«Белополье» - место спасения «советской графини Келлер», созвучно «Белой гвардии» Михаила Афанасьевича Булгакова. Прототипами полковника Най-Турса стали оба – отец и сын Келлеры (РНЛ, декабрь, 2021 https://ruskline.ru/opp/2022/03/02/naiturs ). Отпевание погибшего Ная по православному чину подробно описано в булгаковском романе. Присутствующая на погребении «Марья Францевна» – это монахиня Херувима, вдова генерала и мать поручика Бориса Фёдоровича Келлера. Упокоилась монахиня через трое суток после дня рождения своего супруга, словно монах Николай призвал её к себе. Как на третий день после гибели воина мученика Феодора Келлера были обретены и погребены его мощи.
Неонилла Емельяновна Пасичник, Киев
