Во вторник в середине дня агентство Рейтер сообщило, что источник в офисе президента Франции довёл до сведения агентства следующую информацию: «Сегодня утром между Елисейским дворцом и Кремлём состоялись контакты, во время которых российской стороне было предложено, чтобы рабочий визит Путина во Францию был ограничен переговорами по Сирии, но исключал бы все другие мероприятия, предполагающие участие президента Олланда».
«Все другие мероприятия» - это, в частности, намечавшееся 19 октября открытие с участием Ф.Олланда и В.Путина в Париже, на берегу Сены грандиозного Российского духовно-культурного центра, вмещающего православную церковь во имя Пресвятой Троицы, двуязычную французско-русскую школу, концертный зал и другие объекты.
Ответ Москвы на предложение «ограничиться переговорами по Сирии», учитывая, что визит В.Путина во Францию стороны начали готовить более года назад, что только в течение прошлого года между российским и французским президентами состоялись более двадцати (!) телефонных разговоров, был именно таким, как и следовало ожидать: «Визит президента в Париж 19 октября не состоится», - сообщило в тот же день агентство ТАСС со ссылкой на источник в Кремле.
Французская редакция RT привела комментарий Кремля в расширенном виде: «С самого начала, обсуждая встречу с Франсуа Олландом, российский президент указывал, что его визит в Париж состоится тогда, когда французский президент будет чувствовать себя готовым. Если настоящий момент ему не подходит, можно по-дружески выбрать другой момент», - заявил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков. Французы не могли не оценить всё, что заключала в себе эта фраза, учитывая, какие заявления были сделаны президентом Олландом до того, как Париж довёл дело до отмены визита.
Колебания Франсуа Олланда по поводу того, «чувствует ли он себя готовым» к приезду В.Путина, длились довольно долго. Это дало даже повод Le Figaro написать, что «в Елисейском дворце запутались». Приводя мнения своих читателей и суммируя их, газета заключила: «Наши читатели считают Франсуа Олланда „неспособным принять решение"».
Однако решение всё же было принято.
Интервью Франсуа Олланда, в котором он поведал телезрителям, что «задаётся вопросом», следует ли ему принимать Владимира Путина («Полезно ли это? Необходимо ли это?» - риторически вопрошал президент Франции), было записано на телеканале TMC в субботу 8 октября, но Елисейский дворец ещё двое суток взвешивал возможные последствия своего шага - интервью появилось в эфире только вечером в понедельник 10 октября. В этом интервью, говоря о бомбардировках российской и сирийской авиацией Алеппо, президент Франции заявил, что «те, кто совершают подобные акты, должны понести за это ответственность и предстать перед Международным уголовным судом». Оригинальным он здесь не был - просто воспроизвёл, как мог, сказанное Джоном Керри о «военных преступлениях» российских и сирийских военных.
Реакция многих французских журналистов и политиков на шаг Елисейского дворца была острой. Очень жёстко высказался Пьер Бейло в Le Point: «За неимением возможности влиять на события в Сирии, Франсуа Олланд и его правительство начинают катастрофически набивать цену в своей антироссийской игре, крайне вредящей долгосрочным интересам Франции».
О «долгосрочных интересах Франции» оставим судить французам. А вот с тем, что решение Ф.Олланда, сорвавшее визит В.Путина в Париж, не поможет, как писала Le Temps, «устранить глубокие трещины во французском политическом классе по вопросу об отношении к России», поспорить невозможно.
«Руководители французских политических партий разделены в своём отношении к сильному человеку в Кремле.... Во Франции имя Путина никого не оставляет равнодушным», - отмечает Le Figaro, анализируя происшедшее.
Не надо только представлять дело так, будто это «Москва делает ставку на разделения внутри французского политического класса», как решила почему-то Le Monde, комментируя пресловутые колебания Франсуа Олланда. Москве нет никакой необходимости делать ставку на «разделения французского политического класса» хотя бы потому, что этот класс разделён и без Москвы. И разделён давно. Разделён по вопросу не второстепенному: какая политика в отношении России отвечает интересам Франции? Не Америки, не «атлантического сообщества», а именно Франции!
Разделение это можно было наблюдать уже тогда, когда Франция под влиянием Вашингтона присоединилась к режиму санкций против России. Я даже не спрашиваю, какими словами охарактеризовал бы такую политику самый великий из французских президентов ХХ века генерал Шарль де Голль, но не отметить, что думают по этому поводу ныне живущие французы, я не могу.
Франсуа Фийон, бывший премьер-министр Франции и депутат Национального собрания от возглавляемой Н.Саркози партии «Республиканцы» заявил после интервью Ф. Олланда на TMC, что «конечно», глава французского государства должен принять своего российского коллегу. Как отметила сегодня Le Point, Франсуа Фийон отразил взгляды «течения, которое охватывает всю политическую шахматную доску Франции и которое выступает за расширенный диалог с Россией, в том числе по вопросу о Сирии».
Другой депутат Тьерри Мариани («Республиканцы») не стал, что называется, жевать слова во рту и заявил, что, отказываясь от встречи с российским президентом, Франсуа Олланд «ставит себя на уровень лакея американской политики».
Если эти и другие подобные мнения не говорят о том, что инцидент 11 октября, который по инициативе Елисейского дворца привёл к отмене встречи двух президентов в Париже, действительно углубил размежевания во французском политическом классе, то как тогда ещё это можно понимать?
Глава французской дипломатии Жан-Мак Эйро на днях заметил: «Если Франсуа Олланд примет Владимира Путина, то для того, чтобы говорить ему правду, а не светские любезности». Неплохо сказано. Надо полагать, и Владимир Путин хочет встретиться с Франсуа Олландом не ради светских любезностей. Не раньше, разумеется, чем французский президент «будет чувствовать себя готовым». Возможно, до предстоящих во Франции в апреле - мае 2017 года президентских выборов это ещё произойдёт.
Источник
