Найти работающую туристическую фирму на Донбассе невозможно - все они закрыты. Если какие-то офисы под вывесками туркомпаний и действуют, то занимаются перевозками пассажиров на Украину и в Россию. Тем не менее туристы в ДНР есть и их число постепенно растет. Регион, не вызывавший особо интереса у иностранцев даже во время Евро-2012 на Украине, становится популярным благодаря продолжающейся войне.
Сегодня Донецк - это город, где стригут газоны и работают модные кальянные в трех километрах от фронта. На бульваре Пушкина (аналог московского Арбата) каждый вечер полно прогуливающихся - тут отдыхают люди самых разных возрастов, очень много молодежи, одетой по европейской моде, а не в какие-то обноски или спортивные костюмы. Играют уличные музыканты, поют песни - и совсем не про войну.
Патрулируют бульвар полицейские на велосипедах. Они в теннисках, шортах и без оружия, сбоку прицеплены рации. О том, что на окраинах города продолжаются боевые действия, лишь изредка напоминает «гуканье», как говорят дончане, тяжелой артиллерии.
«В принципе Донецк вернулся к тому ритму жизни, который тут был до войны, - рассказывает местный житель Максим. Летом 2014-го он стал одним из беженцев, уехал в Россию. С тех пор живет то в Воронеже, то в Донецке. В Воронеже у него работа, в Донецке - друзья, сюда он приезжает отмечать праздники и «просто потусоваться с друзьями и знакомыми». - По сравнению с тем, как было до войны, в глаза бросается, что стало меньше людей и машин. Если не выезжать на окраины, то почти никаких следов обстрелов не видно».
Именно ради разбитых в результате обстрелов и боевых действий окраин в город и приезжают иностранные туристы. Преимущественно это граждане России. Но встречаются и граждане ЕС.
Один из них Кшиштоф, из польского Вроцлава. Он честно говорит, что если бы не боевые действия, то он никогда не поехал бы в Донбасс. «Что тут делать? Смотреть на заводы? На шахты? Мне это не очень интересно. Но мне интересно, почему люди, живущие в одной стране, вдруг стали ненавидеть друг друга, убивать друг друга,» - поясняет он.
В самой ДНР местные военные (на территории республики больше нет ополчения, его заменила контрактная армия) рассказывают истории о якобы многочисленных наемниках из Польши, которые воюют на стороне украинской армии. «У нас люди думают, что ДНР и ЛНР - очень опасные регионы. Что-то вроде ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России. - «Газета.Ru») - но только не для всех, а именно для поляков и для некоторых других европейцев. У нас уверены, что здесь ненавидят поляков, потому что наше правительство поддерживает Петра Порошенко и целостность Украины», - рассказывает Кшиштоф.
Чтобы проверить, как действительно отнесутся к польскому гражданину местные военные, мы вместе съездили в несколько городов ДНР. На блокпостах нас останавливали для рутинной проверки, не более. Солдаты тоже рассказывали истории, которые они слышали о польских наемниках в украинской армии, но никакой агрессии не проявляли.
Самым глупым объяснением перед поездкой казалось сказать местным военным, что цель визита в ДНР - туризм. Какие туристы в нескольких километрах от фронта? Однако, как показала практика, именно этот ответ разрешал все недоразумения.
Военные ДНР либо сами встречали уже других туристов, либо слышали о них. К Кшиштофу не было претензий даже из-за того, что на территорию ДНР он въехал с Украины (для того чтобы попасть в зону АТО с украинской стороны, он через интернет сделал пропуск, со стороны ДНР ему не понадобилось никаких пропусков вообще).
Гражданка Латвии Анна живет в Донецке уже почти два года. Она приехала в августе 2014-го. Сначала волонтером, а затем устроилась на работу в одну из местных больниц. Когда появилась возможность снимать жилье, она стала принимать гостей по международной социальной сети гостеприимства Couchsurfing.
За полгода у нее успели погостить 63 человека.
«Приезжают по разным причинам. Кто-то действительно хочет понять, что тут происходит. Кто-то посмотреть на руины - просто увидеть, что бывает после войны», - рассказывает Анна. В целом, по ее мнению, у людей постепенно исчезает предубеждение по отношению к непризнанным республикам. Они понимают, что сами могут приехать, сами могут все увидеть и спросить у местных жителей. «Что тут нет того ужаса, как пытаются представить СМИ», - говорит она.
Разбитые обстрелами украинской армии кварталы ближе к аэропорту и поселку Пески - главные «достопримечательности» возле Донецка. В этих районах по-прежнему мало кто живет.
Побитые прямыми попаданиями и осколками многоэтажки, «сложившиеся» частные дома, взломанный взрывами асфальт. И поразительная тишина. Нет даже птиц, которых полно во дворах и аллеях дальше от передовой.
Во дворах в основном немногочисленные пенсионеры, которые возятся в огородах возле своих подъездов. Кто-то приезжает, чтобы заниматься неспешным ремонтом. Время от времени «гукают» выстрелы и разрывы в стороне Песок или аэропорта, стрекочет стрелковое оружие. В поселке Октябрьский, который страдает от обстрелов с самого первого дня боев в Донецке, то есть с 26 мая 2014-го, самое близкое к передовой здание - единственная в городе мечеть. В нее за время боев несколько раз попадали снаряды, купол пробит, но не обвалился.
Охраняет мечеть единственный сторож - местный татарин-шахтер Ильсор. Он сожалеет, что слишком мало людей приезжают в ДНР, слишком мало европейцев, чтобы посмотреть на разрушения, на последствия войны. «Может, тогда и война побыстрее кончилась бы.
Если бы европейцы сами увидели, что тут Порошенко натворил, то сказали бы своим президентам: «Давай, заканчивай поддерживать Украину, заставляй ее помириться с Донбассом», - рассуждает Ильсор.
Однако самые разбитые города в ДНР - это Дебальцево и Углегорск. В них инфраструктура и здания пострадали, наоборот, больше от обстрелов донецких и луганских военных во время боев в январе-феврале 2015 года. Тогда там были позиции украинской армии. Здесь по-прежнему стоят полностью разрушенные здания (хотя до масштабов разрушений в сирийских городах все-таки далеко). Правительство ДНР старается это все поскорее подлатать. Латают и общественные здания (школы, больницы и детские сады), и жилые дома.
Горловка, которая в медиа постоянно фигурирует как город, постоянно страдающий от обстрелов украинской армии, пострадал за полтора года войны значительно меньше Дебальцево и Углегорска. В центре скорее гораздо заметнее разрушения к 23-летию независимости Украины, чем войны, - осыпались целые кварталы «сталинок», раскрошились балконы, лепнина, кусками отвалилась штукатурка.
Остатков военной техники в местах интенсивных боев лета 2014-го и зимы 2015-го уже не найти. В ДНР и ЛНР активно развернулся бизнес по сдаче-приемке металлолома.
Пока в республиках было еще ополчение, которому не платили денежного довольствия, ополченцы вытаскивали подбитую технику даже с нейтральной полосы, чтобы затем сдавать ее и получать хоть какие-то деньги.
В ЛНР ремонтируют пострадавшую от военных действий инфраструктуру значительно медленнее. Поэтому последствия обстрелов в Луганске кажутся даже серьезнее, чем в Донецке, хотя по Луганску стреляли полтора-два месяца, а по Донецку - два года. Зато под Луганском остались брошенные во время отступления позиции украинских военных, которые они оборудовали во время осады города.
В конце мая в ЛНР появилась новая достопримечательность - первый памятник погибшему командиру ополченцев, командиру бригады «Призрак» Алексею Мозговому в Алчевске. Двое туристов из России ехали именно в Алчевск, потому что не были уверены, что памятник долго простоит (его установка не была санкционирована главой ЛНР Игорем Плотницким, и среди жителей города ходили слухи, что памятник могут демонтировать, хотя ситуацию недавно уладили).
Военный туризм, то есть посещение регионов, где происходят военные конфликты или только что закончились, в современном мире стал набирать обороты с 1990-х годов.
Тогда европейцы из более богатых и благополучных стран Западной Европы приезжали в Боснию или Хорватию, чтобы посмотреть, что происходит, своими глазами. С 1992 года боевые действия имели там позиционный характер, как сегодня на Донбассе, и можно было сравнительно безопасно посмотреть на районы, которые оказались в стороне от фронта, но успели пострадать от боев. После 2001 года военные туристы появились в Афганистане, в том числе и из России. В середине «нулевых» почти вся страна была безопасна для самостоятельно передвижения там иностранных путешественников. В аэропорту Могадишо постоянно дежурят местные вооруженные группы, предлагающие свои услуги охранников и гидов. Сегодня одним из самых популярных мест для военного туризма является непризнанный Сомали, хотя удовольствие это очень дорогое. Развит военный туризм и в Израиле - на Голанских высотах существуют рестораны, с террас которых можно в бинокль наблюдать, как происходят боевые действия в близлежащих населенных пунктах Сирии. Поэтому в стремлении туристов посетить Донбасс и увидеть, что там происходит и как повлияла на регион война, ничего нового нет. И, вероятно, в скором будущем стоит ожидать коммерциализации этой сферы.
Александр Рыбин
Фото Михаил Воскресенский /РИА «Новости»
Источник
