Переговоры в Москве в формате четвертого заседания Совместной российско-турецкой группы стратегического планирования (СГСП) под председательством министров иностранных дел двух стран двух стран - Сергея Лаврова и Ахмета Давутоглу преподнесли некоторые сюрпризы, касающиеся политики двух стран на кавказском направлении. В частности, по завершении встречи на совместной пресс-конференции глава МИД Турции Давутоглу заявил следующее: «События в Украине показывают важность скорейшего урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе. Надо предпринять конкретные шаги для решения этого конфликта. Турция выступает за урегулирование «замороженных» конфликтов в регионе. Этот регион очень близок как к Турции, так и к России. «Замороженные» конфликты создают опасность для стран региона. Надеемся, что Россия поможет урегулировать нагорно-карабахский конфликт, в то же время не пожалеет сил для разрешения других «замороженных» конфликтов в регионе». В свою очередь глава внешнеполитического ведомства России Сергея Лаврова произнес загадочную фразу: «Создалась благоприятная ситуация для урегулирования нагорно-карабахского конфликта». Какая ситуация и в чем смысл, видимо, существующего сценария по карабахскому урегулированию? Если его нет, то заявление Лаврова выпадает из политического контекста.
Конечно, жаль, что главы внешнеполитических ведомств России и Турции, их армянские и азербайджанские коллеги, а также сопредседатели Минской группы ОБСЕ предпочитают говорить в отношении карабахского урегулирования одними только намеками. С одной стороны, это объясняется тем, что на разноформатных переговорах по Карабаху конфликтующие стороны и посредники могут высказывать самые различные варианты урегулирования, озвучивание некоторых из которых могло бы вызвать политическую сенсацию, прежде всего, в Баку, Ереване или в Степанакерте. Поэтому с целью не вызывать излишнего аналитического ажиотажа, все участники переговорного процесса используют тактику «по умолчанию». Но с другой стороны, в таких условиях почти все «нештатные» заявления о ходе карабахского урегулирования подвергаются экспертами разным толкованиям, которые, не по их вине, могут быть, и часто являются далекими от истины.
Кстати, примером тому могут служить сентенции, озвученные после переговоров в Москве Лаврова и Давутоглу одним из армянских прозападных информационных порталов. Так, комментируя призыв Давутоглу к Москве сделать на карабахском направлении некоторые «шаги», портал утверждает, что якобы «Россия намеревалась в рамках вовлечения Армении в Евразийский союз ввести в Карабах войска и разделить его, отдав большую часть НКР Азербайджану», и что это «уже практически не предположение». Более того, содержится тезис о каком-то «долге» России перед Турцией, имея в виду разрешение Турции прокладывать через её экономическую зону по дну Черного моря российский газопровод «Южный поток», а также осуществлять в Турции проект строительства АЭС «Аккую». Утверждается также, что «придуманный Россией Евразийский союз может стать тем самым «ноу-хау», который поможет реализовать какую-то «турецко-российскую сделку». И еще: «Вероятное вступление Азербайджана в Евразийский союз и присоединение к нему на правах ассоциации Турции может внести коррективы в международные схемы. Однако вряд ли это скажется на намерениях армян всего мира, которые уже готовятся к решительному шагу». Отметим, что это уже не первый случай, когда развивающееся российско-турецкое стратегическое партнерство, прежде всего в сфере торгово-экономического сотрудничества, часто воспринимается определенным политическими кругами Армении с некоторой подозрительностью. Хотя официальный Ереван не упускает случая обсуждать условия нормализации своих отношений с Анкарой и открытие между ними границ. Но в данном случае существуют некоторые важные нюансы.
Во-первых, сценарий возможного «ввода российских войск в Карабах» озвучивался американскими аналитическими центрами, а об «отдаче большей части НКР Азербайджану», имея в виду «освобождение некоторых азербайджанских районов», заявлял американский сопредседатель в Минской группе ОБСЕ Джеймс Уорлик, но никак не сопредседатель от России. Любопытно, что тут просматривается позиционное совпадение интересов некоторых групп как в Армении, так и в Азербайджане: очередную карабахскую интригу инициировали США, а «стрелки» переводятся на Россию. Во-вторых, ни о какой «российско-турецкой сделке» по Карабаху, не говоря уже об увязке этой проблемы с «Южным потоком» или АЭС «Аккую» до сих пор никому ничего не известно. Наконец, никто до сих пор не предлагал Азербайджану вступать в Евразийский экономический союз. Что же касается Турции, то о ее гипотетическом участии в этом союзе говорил только президент Казахстана Нурсултан Назарбаев.
Тем не менее, попытка со стороны Турции изменить ситуацию в Закавказье все же имеет место. Так в Москве Давутоглу заявил о том, что «Турция готова внести посильный вклад в усилия Минской группы ОБСЕ», хотя «долгосрочный мир можно обеспечить лишь усилиями самих региональных акторов», имея в виду то, что «Кавказ является центром пересечения интересов России и Турции, и обе страны должны внести вклад в урегулирование конфликтов». При этом глава МИД Турции отметил, что «инициатива создания Платформы стабильности и сотрудничества на Кавказе, озвученная официальной Анкарой в 2008 году, все еще остается в силе». На практике это означает, что Анкара не исключает нивелирования усилий Минской группы ОБСЕ на карабахском направлении через идею возврата к Платформе стабильности на Кавказе.
Напомним, что 11 августа 2008 года, буквально через несколько дней после завершения кавказской войны, в Москве с визитом побывал премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Он предложил проект создания региональной системы безопасности, в основе которой лежал бы альянс Анкара - Москва - Тегеран - Баку -Тбилиси - Ереван. Чуть позже Анкара выступила со вторым вариантом проекта «Платформы»: сотрудничество Грузии, Армении, Азербайджана, России и Турции в формате «пятерки» без Ирана, или «3+2». Позже Эрдоган заявил, что в переговорах должна принимать участие и ООН. Вскоре после этого президент Турции Абдуллах Гюль заявил, что «конфликт в Грузии выявил тот факт, что США уже не определяют глобальную политику и должны начать раздел власти с другими странами». В тот момент Турция серьезно прорабатывала проект создания Закавказской конфедерации, в которой предусматривалось сохранение территориальной целостности Грузии и Азербайджана, в составе которых должны оставаться национальные автономии с «повышенным статусом», позволяющим налаживать отношения с другими государствами «вплоть до права оформления соглашений», иметь собственные вооруженные формирования и полицейские силы. Но главное заключалось в том, что Турция при этом, наряду с Россией, получала бы постоянную «геополитическую прописку» в Закавказье.
Но в 2008 году турецкий проект Запад квалифицировал как «неприемлемый». Поэтому нынешний возврат Турции к «Платформе» связан, на наш взгляд, с расчетом Анкары на то, что Москва «завязнет» в украинском кризисе, утеряет внешнеполитическую маневренность на кавказском направлении и будет вынуждена действовать в сторону формирования региональных альянсов с ее участием. Тогда логичной выглядит фраза Давутоглу о том, что «события в Украине показывают важность скорейшего урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе».
Одним словом, Турция переходит в дипломатическое наступление на кавказском направлении. Что ответит Москва в ситуации, когда ресурс тактики действий « по умолчанию» практически исчерпан?
