Свершилось! Крым в составе России! Акт воссоединения означает коренное изменение международной обстановки в принципе, роли России в современном мире. Открытый и смелый вызов всему западному сообществу. И для того, чтобы решиться на него, российскому президенту Владимиру Путину пришлось преодолеть множество препятствий. В том числе, думаю, и сугубо внутренних, ментального порядка.
С надеждой на взаимность
Жизненный путь Владимира Путина должен был привести к формированию вполне убежденного западника. Родился он не в сермяжной околице, а в самом европейском городе страны - Ленинграде. Окончил все там же знаменитый университет, славящийся либеральными нравами. Пошел служить в КГБ. Вроде бы организация вполне патриотичная. Но пять лет провел в ГДР, в Дрездене, где мог приобщиться к самым что ни на есть европейским ценностям. Хоть и в социалистической упаковке.
Затем попал в команду одного из «прорабов» перестройки, хулителя советских порядков и будителя всего либерального Анатолия Собчака.
В конце концов, и на пост главы государства Путин был выдвинут олигархами, которых тогда никто и заподозрить не мог в излишнем патриотизме.
Да и первые шаги Владимира Путина в роли президента отличались подчеркнутым уважением к Западу. По сути, это были реверансы в сторону ЕС, и, прежде всего, США.
11 сентября 2001 года Владимир Путин стал первым мировым лидером, кто высказал соболезнование президенту США в связи с террористическим нападением на башни-близнецы в Нью-Йорке.
Дальше - больше! В октябре того же года было принято решение закрыть российский радиоэлектронный центр в Лурдесе (Куба), который непосредственно следил за территорией США. Говорят, что Фидель Кастро плакал, когда узнал об этом. Чуть позже Россия отказалась и от военно-морской базы в Камрани (Вьетнам).
В 2003 году в Москве решились на шаг, который уже напрямую затрагивал патриотические чувства русского народа - вывести российских десантников из Косово. То есть фактически обнулить результаты легендарного марш-броска, совершенного в 1999 года. Россия оставляла аэропорт Слатина, где, как известно, «из рампы открытой рядовой ВДВ гордо лязгнул по плитам на своей БМД». Показательно обоснование этого решения, сформулированное публично тогдашним начальником Генерального штаба Анатолием Квашниным: «У нас не осталось стратегических интересов на Балканах, а на выводе миротворцев мы сэкономим двадцать пять миллионов долларов в год». Как вам такое заявление? А ведь прошло всего одиннадцать лет... Целых одиннадцать лет!
Танго для одного
И что же в ответ? А ничего!
Первой унизительной оплеухой со стороны США лично Владимиру Путину стал срыв урегулирования Приднестровского конфликта. В 2003 году представитель президента России Дмитрий Козак подготовил меморандум, который содержал вполне приемлемые условия выхода из тупиковой ситуации. План предполагал вхождение Приднестровья и Гагаузии в состав Молдовы с правами расширенной автономии как субъектов федерации. Однако буквально в последний момент под прямым давлением посла США в Кишиневе молдавский президент Владимир Воронин отказался от соглашения. Вашингтон явно демонстрировал, что не потерпит каких-либо самостоятельных действий России даже на постсоветском пространстве, пусть себе и вполне миротворческих.
Переломным в отношениях Путина с Западом стал 2004 год. Тогда Соединенные Штаты и их европейские сателлиты приложили руку к организации т.н. «цветных революций». Начало было положено в Грузии. Россия сперва реагировала спокойно. У нее не было особых поводов сожалеть об уходе Эдуарда Шеварднадзе. Более того, Москва оказала западному ставленнику Михаилу Саакашвили неоценимую услугу, фактически уговорив Аслана Абашидзе сдать Аджарию без боя. Эту деликатную миссию взял на себя секретарь российского Совбеза Игорь Иванов, который лично увез «аджарского льва» в Москву.
Но тут же раздались голоса, мол Россия станет следующей «революционной мишенью». Сам Саакашвили делал все более резкие антироссийские заявления.
На очереди была Украина, где полыхнула «оранжевая революция». Москва ставила на приход к власти Виктора Януковича. И он победил на выборах, но под давлением Запада был проведен «третий тур». В результате президентское кресло досталось Виктору Ющенко, который тут же развернул страну лицом к США, а к России соответственно совсем другим местом.
И, конечно, 2004-й - это Беслан. Террористический акт, совершенный чеченскими боевиками в первый день нового учебного года. Путин надеялся на понимание и поддержку России со стороны западных партнеров, которые сами сталкивались с подобной угрозой. Пустые надежды! Американские и европейские СМИ, а затем и политики больше внимания уделяли критике действий властей и правоохранительных органов. Это стало личным оскорблением для Владимира Путина.
В том же году, несмотря на все данные ранее обещания, произошло самое масштабное расширение НАТО. В альянс были включены сразу 7 восточноевропейских государств, в том числе и три прибалтийских государства.
Действия США по отношению к России носили откровенно издевательский характер. Любые уступки со стороны Москвы там рассматривали как данность. Дескать, так и должен поступать вассал по отношению к своему сюзерену.
Показательна история пресловутой поправки Джексона-Вэника. Она была принята в далеком 1974 к Закону о торговле США и ограничивала экономические связи с СССР. Повод - запрет советских властей на свободную эмиграцию. Уже в годы перестройки запрет был снят, однако поправка продолжала действовать, несмотря даже на распад Советского Союза. США наложили мораторий на ее действие, но сама по себе поправка оставалась важным инструментом давления на Россию, власти которой добивались ее отмены. Заявления американских официальных лиц носили уклончивый характер. Иногда они обещали вовсе отменить поправку, но конгресс неизменно выступал против.
Отмена произошла только в 2012 году, заметно усложнив процесс вступления России в ВТО.
Терпение лопнуло
«Я посмотрел ему в глаза. И увидел его душу», - сказал Джордж Буш-младший после встречи с Путиным и добавил, что его собеседник - это человек, глубоко приверженный интересам своей страны. И, хотя это так не обычно для Буша, он оказался прав.
Недовольство Путина позицией западных партнеров росло и вылилось в феврале 2007 года в знаменитую Мюнхенскую речь. Тогда российский президент открыто заявил о претензиях своей страны занять подобающее ей место на международной арене: «Россия - страна с более чем тысячелетней историей, и практически всегда она пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику. Мы не собираемся изменять этой традиции и сегодня». В ответ - усмешки, издевательства и прямые угрозы, дескать, НАТО теперь уж точно должно расширяться на восток.
Затем последовала война в Южной Осетии. Запад открыто поддержал грузинскую сторону, хотя для всех было очевидно, и последующее расследование это подтвердило, что агрессию начал именно Михаил Саакашвили. Да и вряд ли сама военная акция была возможна без прямой санкции из Вашингтона. Тогда стало окончательно ясно, что Запад ни на какие уступки идти не намерен, а стремиться к изоляции России. Почему? Да просто потому что она Россия. Без всяких иных причин.
Надежду на взаимопонимание давало избрание новым президентом США Барака Обамы и уход из Белого дома ястребиной команды Буша. Новая администрация провозгласило курс на «перезагрузку» отношений с Москвой.
8 апреля 2010 года в Праге был подписан договор СНВ-III, касавшийся дальнейшего сокращения стратегических ядерных вооружений. Создавалась иллюзия, что США готовы признать роль России в мире. Сам Обама подчеркивал, что Америка хочет поделиться со своими партнерами ответственностью за глобальный порядок. Близкие к Белому дому аналитики предлагали сделать серию уступок Москве на постсоветском пространстве.
Но слова так и не воплотились в дела. Запад, прежде всего США, любые свои шаги на евразийском пространстве подавал демонстративно как антироссийские. Резкая реакция на создание Таможенного союза, которая последовала из Вашингтона, не оставляла никаких сомнений, что Соединенные Штаты и их европейские сателлиты пойдут на любые меры, чтобы ограничить рост влияния России.
Наглое нарушение войсками НАТО резолюции Совбеза ООН по Ливии, закончившееся жуткой расправой над Муаммаром Каддафи и его сторонниками, подтвердило, что Западу нельзя верить ни в чем. Тамошние политики готовы нарушить все нормы и правила для достижения своих целей. Это и обусловило жесткую позицию Москвы по Сирии.
В ответ Соединенные Штаты санкционировали публичное унижение России на Вильнюсском саммите. Нужно прямо сказать, что Кремль не очень-то возражал против заключения рядом постсоветских государств соглашений об ассоциации с ЕС. В Москве и сами подумывали о подготовке подобного документа. Однако предстоящая церемония подписания в Вильнюсе была раздута как откровенно антироссийский шаг, «бегство» восточноевропейских стран от России. В ответ Москва приложила руку к срыву подписания этого акта Украиной. Конечно, с той стороны последовала истерика, окончившаяся украинской трагедией.
После вооруженного переворота в Киеве во власть попали бандеровцы, начался невиданный разгул фашизма и русофобии на Украине. Путин решил, что это последний рубеж, за который отступать нельзя. Он сделал то, что и должен был сделать. И победил.
Белорусский мотив
18 марта, выступая в Кремле, Владимир Путин произнес очень сильную речь. Патриотическую. Откровенную. Вдохновляющую. И когда я слушал российского президента, то одновременно вспоминал слова Александра Лукашенко. Его речь, произнесенную в 2005 году с трибуны Генеральной ассамблеи ООН. Тогда, среди прочего, белорусский лидер сказал:
«Мы создали прочный и успешный союз с близкой нам Россией. Мы строим нашу страну своим умом, основываясь на своих традициях. Но мы видим: именно этот выбор моего народа нравится не всем. Не нравится тем, кто стремится управлять однополярным миром. Как управлять? Если нет конфликтов - создать их. Если нет предлогов для вмешательства - создать виртуальные предлоги. Для этого найден очень удобный флаг - демократия и права человека. Причем не в подлинном значении власти народа и достоинства людей, а в трактовке американского руководства. Разве мир стал таким черно-белым, обделенным многообразием цивилизаций, многоцветием традиций и укладов жизни, отвечающих чаяниям людей? Конечно, нет! Просто в этом - не только удобный предлог, но и рычаг для управления другими странами».
Уже неоднократно приходилось замечать, что российские руководители перенимают многое из белорусского опыта. В свое время автор этих строк сформулировал эту тенденцию как «белорусскую модель российской государственности».
Да и если бы все эти годы не выстояла Беларусь, последний союзник России, было бы нынешнее возрождения великой державы? Думаю, это вопрос риторический.
Moralité
Сейчас в Соединенных Штатах, Евросоюзе ищут ответ на вопрос, что же такое произошло с Владимиром Путиным, что он решился выйти из той системы координат, которую они так долго создавали. Почему путь, избранный российским президентом, встретил такую огромную поддержку со стороны народа? Но не к России, не к Путину следует вопрошать западным политикам и дипломатам, а к самим себе. И урок должен быть понятным и ясным: нельзя загонять великую страну, народ в угол, нельзя пытаться обмануть всех и вся и искать только собственную выгоду. Сила действия всегда равна силе противодействия. Годы обмана и унижения России прошли. Она ясно заявила о своих правах. И, похоже, не собирается от них отказываться.
