 | Сергей Марков, проректор Академии им. Плеханова, член Общественной палаты, политолог |
Президент России Владимир Путин на глазах изумленного мира продемонстрировал великолепный дипломатический талант в сирийском кризисе, решив одновременно молниеносным маневром две задачи: предотвращена бомбардировка США Сирии, мир постепенно очищает еще одну страну от химического оружия - Сирию.
Это заметили все, Путина выдвинули на Нобелевскую премию мира. Конечно,
Нобелевский комитет, в котором доминируют ЕС и США, премию Путину не
дал, но в глазах простых людей, мирового общественного мнения, которое
поддержало Путина и Россию в их противостоянии США, Путин уже стал самым
достойным политиком, претендующим на получение Нобелевской премии мира в
этом году.
Однако у Путина было еще одно выдающееся
достижение в дипломатии, которое пока заметили не все, но которое может
иметь не менее серьезные последствия, чем история с Сирией.
Он
поймал Обаму на одном слове так, что Обама и весь американский
истеблишмент будут выпутываться годы. Это слово «исключительность».
Обама в своем обращении к нации назвал США исключительной страной. Путин
в статье в «Нью-Йорк Таймс» отметил, что мир не приемлет претензий на
исключительность ни одной страны мира, в том числе США, и что настаивать
на своей исключительности - очень опасный путь. Обама, который, думаю, с
карандашом в руке несколько раз внимательно прочитал путинскую статью,
ответил ему в своем выступлении на сессии Генеральной ассамблеи ООН, что
он настаивает на исключительности США. И еще больше попался в ловушку.
Мир
действительно не приемлет исключительности США, потому что все хотят,
чтобы перед мировым законом и моралью все были равны. Если у нас есть
общие правила, то им должны подчиняться все. А если США будут создавать
для мира общие правила, а сами не будут им подчиняться, то они,
получается, хотят быть не лидером, а господином мира, не сторонником
права, а сторонником своего произвола, хотят быть мировой империей, а
всем остальным оставляют статус колоний. Но никто не хочет быть
колонией.
Самое правильное для президента США было
бы промолчать, обмануть всех, сделать вид, что США за равенство в
мировой политике, а самому продолжать курс на строительство мировой
империи под своим руководством. Но Обама не мог этого сделать, потому
что путинскую статью проштудировал не только он, но и все ведущие
американские политики. И они, будучи уязвленными, что Путин поставил США
на место, не простили бы, если бы Обама согласился молчаливо с Путиным,
что США не имеют права на исключительность. Республиканцы внимательно
смотрели на Обаму, готовые заявить, что он слабак и опять уступил
Путину.
Поэтому Обама был вынужден на глазах у
всего мира настаивать на американской исключительности. Потому что это
вера всей американской элиты, это их право на применение силы, на
богатство за счет всего мира, на свержение других правительств, на
антиэкологическую политику, на безумные горы вооружений, это их право на
любые ошибки за счет других, вроде того как они ошиблись с
биологическим оружием в Ираке, разгромили его и ввергли страну в хаос.
Отказ от этой веры в исключительность американская элита не простила бы
Обаме.
Так Нобелевский лауреат мира оказался вынужден на глазах у всего мира подтвердить претензии США на мировое господство. Так лидер США, претендующих на то, чтобы учить демократии весь мир, вынужден защищать суперантидемократическую идею, что США выше всех. Так первый чернокожий президент США, который стал президентом благодаря идеям Мартина Лютера Кинга о всеобщем равенстве всех рас и народов, под диктовку американских олигархов отказался от идеи равенства с трибуны ООН.
Барак Обама оказался на линии огня между американской элитой,
требующей от него подтвердить курс на мировую гегемонию США, и мировым
общественным мнением, не желающим ничьей гегемонии.
И
если в сирийском кризисе план Путина помог Обаме выпутаться и
отказаться от непопулярной бомбежки, то в ситуации с исключительностью
Путин поставил Обаму в неприятное положение. Никто не будет уступать: ни
США, чья олигархическая элита стремится к гегемонии, ни мировое
общественное мнение, которое убедилось в неадекватности американской
гегемонии, когда под лидерством США мир последние 20 лет движется не к
большей, а к меньшей безопасности.
Путин не просто
выявил главную слабость США - они хотят, чтобы все в мире подчинялись
не общим правилам, а им персонально, - но и активизировал то, что я
называю мировым молчаливым антиамериканским заговором. Этот мировой
антиамериканский молчаливый заговор состоит в том, что все страны молча
хотят, чтобы у США были проблемы. Хотят они проблем США, потому что США
готовы слушать других только тогда, когда у них серьезные проблемы. А
молчаливый, потому что никто не хочет ссориться с Америкой. А теперь эти
участники мирового молчаливого антиамериканского заговора, а в него
входят почти все страны, включая союзников США, к которым Штаты часто
относятся как к вассалам, получили возможность косвенно критиковать
претензии США на гегемонию, просто указывая на общедемократический
принцип всеобщего равенства.
История со спором
Обамы и Путина об исключительности будет длиться многие годы и
закончится унизительным отказом США от претензий на свою
исключительность. Потому что бороться против всего мира не под силу даже
им.
