Как мы неоднократно писали, международное право в гуманитарной области после войны строилось на том, что надо соблюдать права отдельного человека и это позволит полностью избавиться от дискриминации, в том числе и по этнической основе. Концепции, которые объясняли этническую дискриминацию наличием господствующих и подчиненных этносов в поле общественного внимания не допускались, объявлялись маргинальными. Однако проблема этноцида, то есть уничтожения одним этносом другого, как коллективного субъекта из-за этого никуда не исчезала. Ее гнали в дверь, а она лезла в окно.
Одним из таких «окон» стало признание того, что этносы создают не только материальные средства существования, но и предметы культуры, иначе артефакты, в которых воплощаются их специфические духовные ценности. Предметы культуры, созданные этносами стали именовать культурным наследием. А чтобы всё же не признаваться в существовании этносов это наследие объявлялось мировым, то есть общим достоянием.
В международном праве стали формулировать нормы по защите этого культурного наследия. Опять-таки не упоминая, что оно было создано отдельными этносами.
Рассмотрим с этих позиций ключевые международные правовые акты.
1. Декларация ЮНЕСКО, касающаяся преднамеренного разрушения культурного наследия, 2003г.
В рамках системы ООН вопросами культуры, образования и науки занималась специализированная организация ЮНЕСКО. В Декларации о защите культурного наследия. Она носила рекомендательный характер и предполагала добрую волю государств-членов ООН при реализации сформированных в ней норм.
В Преамбуле Декларации к наследию человечества были отнесены «книги, произведения искусства и памятники исторического и научного значения». В ней также говорилось о том, что «культурное наследие является одним из важнейших компонентов культурной самобытности общин, групп и отдельных лиц, а также социальной сплоченности».
Таким сложным и противоречивым способом обозначались этнические общности.
В Декларации признавалось важное значение охраны культурного наследия с целью передачи его последующим поколениям (Гл.1).
О том, что артефакты принадлежат конкретным этносам, отражают их духовные ценности, что они необходимы для воспроизводства коллективной идентичности этих этносов ничего не говорилось.
В Гл.II понятие культурное наследие включились уникальные природные объекты. Это еще больше размывало суть понятие «культурное наследие». Здесь же приводилась ещё одна путаная формулировка. «Преднамеренное разрушение» трактовалось, как «покушение на принципы человечности и требования общественного сознания».
В чем заключались принципы человечности и требования какого общественного сознания необходимо было принять было не понятно.
В главе III определялось, что государства участники должны были пресекать акты преднамеренного разрушения культурного наследства, принять меры для его охраны, принять соответствующие законодательные акты, присоединиться к действующим международным документам. Глава IV рекомендовала соблюдать конвенции, которые регламентировали охрану культурного наследия в мирное время, а Глава V конвенции применимые в случае вооруженного конфликта, оккупации.
Глава VI возлагала ответственность на государство, которое преднамеренно разрушает культурное наследие, имеющее большое значение для человечества, либо не принимает мер для прекращения и наказания действий по разрушению.
Определялось, что государство несет ответственность за совершение таких действий. В Преамбуле упоминалось, что это ответственность по Римскому статуту статья 8, под пункты (b) (ix) и (е) (iv) пункта 2. Это были нормы о наказании за «умышленное нанесение ударов по зданиям, предназначенным для целей религии, образования, искусства, науки или благотворительности, историческим памятникам». И наказание за «вынесение приговоров и приведение их в исполнение без предварительного судебного разбирательства, проведенного созданным в установленном порядке судом, обеспечивающим соблюдение всех судебных гарантий, которые по всеобщему признанию являются обязательными». Таким образом разрушение памятников материального наследия определялось, как военное преступление.
Статья VII Документа определяет индивидуальную уголовную ответственность в отношении тех лиц, которые совершают или приказывают совершать акты преднамеренного разрушения культурного наследия, имеющего большое значение для человечества, как внесенного, так и не внесенного в список, составленный ЮНЕСКО или другой международной организацией.
Эта статья не действовала, если акты разрушения совершались с ведома и согласия самого государства. Это был тот случай, когда господствующий в государстве этнос сознательно разрушал «культурное наследство», а реально осуществлял этноцид подчиненного этноса.
В этом случае трудно было привлечь к ответственности и само государство, поскольку статью VI об его ответственности можно было трактовать, как действующую только в военное время некоторую возможность для наказания виновных в разрушении культурного наследства давала статья IX. Она ссылалась на необходимость соблюдения международных норм, касающихся установления уголовной ответственности за грубое нарушение прав человека при разрушении культурного наследства.
Кампания сноса памятников советским солдатам, освобождавшим Европу от нацизма, начавшаяся после марта 2014 года показала, что ЮНЕСКО не выполняло свои уставные обязательства, а данная Декларация не имела никакого правового значения. Относить или не относить памятники к культурному наследству господствующие этносы в европейских государствах определяли самолично и инициировали снос тех памятников, которые они считали представлявшими опасность для сохранения их власти.
2. Другие документы ЮНЕСКО, касающиеся защиты культурного наследства
ЮНЕСКО приняло значительное количество документов международного уровня, которые касались защиты культурного наследства. Все они носили рекомендательный характер, даже не имели упоминаний об ответственности в случае, если государства-участники их не соблюдали. Упомянем только важнейшие из них.
- Конвенция об охране всемирного культурного и природного наследия, 1972г.
- Рекомендации о сохранении культурных ценностей, подвергающихся опасности в результате проведения общественных или частных работы, 1968г.
- Рекомендации о сохранении и современной роли исторических ансамблей.
- Декларация о сохранении нематериального культурного наследия (1972) (?).
В последнем документе декларировалось право на сохранение таких форм культуры, как песни, танцы, праздники. Они реально обеспечивали сохранность этой части культуры только для господствующего в государстве этносов, которые определяли состав сохраняемого нематериального культурного наследства. Интересно было также в методологическом плане приравнивание материального и нематериального культурного наследства. Если материальные памятники культуры еще можно было определить общим – мировым культурным наследием, то песни, танцы, праздники представляли собой собственного социальную деятельность и не могли быть оторваны от этноса. Сами по себе они не существовали.
Если же речь шла о печатном, аудио-видео изображении, то это были уже не собственно песни, танцы, праздники, а их материальное отражение – материальное культурное наследие.
3. Всеобщая декларация ЮНЕСКО о культурном многообразии, 2001.
В Преамбуле Декларации дается определение понятию «культура». Это «совокупность присущих обществу или социальной группе отличительных признаков – духовных и материальных, интеллектуальных и эмоциональных – и что помимо искусства и литературы она охватывает образ жизни, «умение жить вместе», системы ценностей, традиций и верований».
То есть для того, чтобы не признавать существование этноса, который коллективно воспроизводит в ходе социальной деятельности свою идентичность, выступают одновременно субъектам и объектам коллективной социальной деятельности, перечисляются признаки этноса. В этом плане особенно примечательно своей глубиной данный в преамбуле признак «умение жить вместе».
Столь же беспомощно формулируются и принципы Декларации.
Статья 1 признает, что человечество состоит из групп и сообществ, и что они неповторимы. Они должны быть сохранены.
Статья 2 – декларирует необходимость сосуществование и обмена культур.
Статья 4 определяет, что политика в сфере культуры должна строиться на базе уважение прав человека, соблюдая права национальных меньшинств и коренных народов.
Тут вводится дополнительное понятие коренные народы, хотя они входят в объем понятие «национальные меньшинства».
Все это делается для того, чтобы не говорить о коллективных правах этносов.
Статья 5 признавала культурные права частью прав человека. Это статья давала право на самовыражения на родном языке, право на образование. Только тут уже не было важного дополнение – на своем родном языке, а была фраза «в условиях его культурной самобытности», что совершенно не одно и тоже.
Точно также неопределенно было сформулировано и «право на участие в культурной жизни по своему выбору и придерживаться своих культурных традиций». Условия для культурной жизни создавал господствующий этнос и если он закрывал театры, дома культуры, музеи подчиненного этноса, то какого-либо выбора не было. Придерживаться культурных традиций было невозможно, если дни праздников подчиненных этносов таковыми государством не признавались, а то и просто запрещались. Далее следовал ряд статей с чисто декларативными призывами к культурному многообразию, которое не подкреплялось какими-либо правовыми нормами.
Работа по сохранению культурного наследия велись не только на уровне ООН, но и на уровне Совета Европы.
Проанализируем важнейшие из них.
4. Рамочная Конвенция Совета Европы о значении культурного наследия для общества, 2005г.
В начале XXI века становилось все яснее, что концепция защиты прав человека дает очень ограниченные практические результаты. Поэтому шли поиски более приемлемых концепций. В Преамбуле рассматриваемой нами Конвенции прямо было записано: «Признавая необходимость поставить людей и человеческие ценности в центр более широкой и междисциплинарной концепции культурного развития».
Однако в цели Конвенции, в Статье 1, указывалось все же, что права на культурное наследие это лишь часть права на участие в культурной жизни, права индивидуального. Речи о том, что культурное наследие это наследие этносов, которые «порождали» культуру (здесь речь велась именно о материальном культурном наследии) не шла.
Статья 2 это специально подчеркивала. Пункт а) – «культурное наследие является совокупностью ресурсов, унаследованных от прошлого, и которое люди считают, независимо от своей принадлежности (имеется в виду этнической – авт.), отражением и выражением своих постоянно меняющихся ценностей, верований, знаний и традиций» (специально отмечается релятивизм ценностей, верований … традиций).
Пункт b) «сообщество наследия состоит из людей» (обособленных индивидов ничем между собой не связанных).
Делается неудачная попытка уточнить понятие «культурное наследие», как «культурное наследие Европы», то есть описать объем «наследия» не совокупностью «наследия», проживающих в этой части этносов, а просто его географической границей.
Статья 4 Конвенции, пункт а) давала право на то, что индивид или коллектив имеет возможность пользоваться культурным наследием и приумножать его, но о правах этноса на «культурное наследие» ничего не говорилось.
Скорее всего такая расплывчатость формулировок была связана с нежеланием европейцев возвращать культурные ценности, которые они награбили в своих колониях. Если культурное наследие общие, то и не надо возвращать грекам украденные скульптуры, египтянам – саркофаги фараонов с их останками, иракцам – ворота Ниневии.
Далее в Конвенции приводились статьи, в которых декларировались принципы политики в области «культурного наследия» − заботиться о его сохранении; совершенствовать национальное законодательство в этой сфере; вести диалог культур; разрабатывать нормы обращения с «культурным наследием».
В статье 12, пункт b) глухо говорилось о том, что «культурное наследие» все же не общее, а принадлежит отдельным этносам. Это звучало следующим образом: «учитывать то значение, которое придает каждая община тому культурному наследию, с которым себе отождествляет». То есть признавалось существование только неких эмоций некоей общины. Что это за такая община не уточнялось.
Так же глухо в статье 13 пункт с) говорилось о неких «культурных общинах», которые должны быть подвергнуты исследованиям.
5. Конвенция ЮНЕСКО об охране и поощрении разнообразных форм культурного самовыражения, 20 октября 2005г.
Вслед за Декларацией ЮНЕСКО приняла Конвенцию, в которой постулировалась необходимость сохранения многообразия форм культурного самовыражения в мире. Она также исходила из постулата, что не существует этносов, порождающих в ходе своей социальной деятельности материальную культуру, а есть некая культура, (в тюрьме кончилась белая бумага – исписал всю) которая самовоспроизводится сама по себе, вне связи с социальными общностями.
Этот подход позволял обойти необходимость отвечать на вопрос о том, почему одни этносы уничтожают или подавляют другие этносы и как эти деструктивные процессы ограничить, то есть как противостоять этноциду. Ведь сами по себе предметы материальной культуры друг друга не уничтожали, победители в этническом конфликте, напротив, старались присвоить себе предметы материальной культуры, которые были созданы побежденными этносами.
Однако обратимся к тексту Конвенции для иллюстрации наших оценок.
В преамбуле Конвенции утверждается, что «культурное разнообразие является неотъемлемой отличительной чертой человечества». «Культурное разнообразие являете общим наследием человечества», «разнообразие проявляется в уникальных и многообразных формах самобытности и культурного самовыражения народов и обществ» (тут косвенно признается все же, что культура это способ проявления социальной жизни народов, но делается это между прочим, как бы в примечании), «языковое разнообразие является основополагающим элементом культурного многообразия» (важное замечание, но язык все же не есть овеществленная деятельность человека, если только он уже не стал «мертвым языком».
Конвенция принималась с целью «охраны и поощрения разнообразия форм культурного самовыражения», «их взаимодействия», «диалога». При этом подтверждалось суверенное право государства на политику в области «культурного самовыражения на своей территории» (Статья 1). В переводе с иносказательного на обычный язык это значило, что господствующие в государстве этносы сохраняли полную власть над культурной деятельностью этносов подчиненных – могли сохранять, а могли и уничтожать их «культурное наследие», ограничивать или запрещать полностью их «культурное самовыражение».
Всё это делалось при Декларации необходимости соблюдения основных прав и свобод человека. Поэтому, наряду с подтверждением суверенитета государства (господствующего этноса), в статье 2 робко упоминалось необходимость соблюдать равное достоинство и уважение культуры лиц, принадлежащих к меньшинствам и коренным народам.
Не было ничего проще на словах признавать достоинство и уважать культуру австралийских аборигенов после того, как подавляющая их часть была уничтожена или развивать искусство игры на волынке шотландцев после того, как они были практически полностью ассимилированы, а сделали это господствовавший в обоих случаях англосаксонский этнос.
Понятийная путанность настолько велика в документе, что в Руководящих принципах записано такое тавтологическое определение: «формами культурного самовыражения являются такие формы самовыражения, которые представляют собой результат творчества отдельных лиц, групп или обществ и которые имеют культурное содержание». По-простому, это «масло-масляное», и «экономика должны быть экономной». И проблема не в том, что авторы Конвенции не изучали в университет курс формальной логики, а в том, что целенаправленно старались затушевать связь «культуры» с производящим ее этносом и послужить интересам господствующих в странах членах ООН этносов.
Этот интерес еще раз подчеркивается в статье 5 Конвенции, закрепляющей суверенитет стран в Деле проведения культурной политики.
Это же закрепляется в статье 6, регламентирующей не только оборот культурных ценностей, но и использование языка. Тут же говорится о суверенитете государств при распределении мер финансовой помощи, поддержке культурных институтов и творческих работников.
Роль ЮНЕСКО сводится к сбору информации о сохранении «форм культурного самовыражения» и выработке рекомендаций для государств членов организации (Статья 10).
Статья 18 предусматривает создание Международного фонда культурного разнообразия. Средства Фонда состоят из пожертвований, ассигнований ЮНЕСКО, других организаций, органов и частных лиц.
В разделе об органах управления участников Конвенции определялось о создании Конференции участников. Конференция избирала межправительственный комитет. Споры между участниками Конвенции решаются путем переговоров, а если этого не происходит, то создается Согласительная комиссия. Ее решения носят рекомендательный характер.
Александр Владимирович Гапоненко, правозащитник, политический узник Латвии, Рижская Центральная тюрьма
