Руководитель отдела Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук, политолог Андрей Валентинович Грозин в интервью изданию Украина.ру рассказал о том, как будут развиваться российско-китайские отношения после «интронизации» Дональда Трампа:
«Вряд ли можно говорить о том, что у нас были ожидания перехода российско-китайских отношений на уровень военного союза. Россия и Китай изначально не стремились к подписанию некоего обязывающего документально закреплённого и законодательно подтвержденного партнерства».
Эксперт напомнил, что в 2022 году товарооборот России и Китая составлял немногим более 150 миллиардов долларов. «А в прошлом году он достиг 220-ти, по российским оценкам, 245-ти по китайским, - уточнил он. - Вот демонстрация того, что без создания структуры, обязывающей наши страны координировать свою внешнюю политику, мы умудряемся углублять и расширять наши отношения.
При этом 10 лет назад были разговоры о том, что Россия с Китаем никогда не смогут создать тесное партнерство, которое бы приблизилось к тому симбиозу, который до последнего времени наблюдается в китайско-американских отношениях. Мы стали крупнейшим поставщиком жидких углеводородов в Китай и лидером по поставкам газового сырья».
«Ясно, что при Дональде Трампе американцы будут рассматривать Китай в первую очередь как основного конкурента. Я не думаю, что в ближайшие пять лет в американо-китайских отношениях что-то улучшится, - полагает политолог. - Ухудшиться может. Китайцы это видят, и недавний разговор Путина и Си, который состоялся вскоре после инаугурации Трампа, стал демонстрацией этого. То есть на уровне мировой глобальной политики видно, что трансформации единоличного американского доминирования продолжаются, это доминирование уходит в прошлое. И мы будем наблюдать стремление каждой из трёх ключевых мировых держав, России, Китая и США, отстоять собственную позицию».
«На уровень военного блока отношения России и КНР переходить не будут, но страны будут реализовывать стратегию усиления собственной роли, веса и влияния в мировых пространствах, прилегающих к нашим государствам, но не за счёт друг друга, - подчеркнул Андрей Грозин. - Понятно, что русские с китайцами дружат против американцев, чтобы выдавить их из Евразии. И год от года процесс этой дружбы крепчал. После того, как США перестанут претендовать на статус гегемона и замкнутся в своей сфере влияния (Латинская Америка, Европа и сателлиты в Юго-Восточной Азии), то российско-китайские отношения, возможно, перестанут быть такими теплыми, как сейчас. Так как есть законы мировой конкуренции. Но конкуренция не обязательно должна переходить во вражду. Но ожесточения, как в отношениях между Европой и США, ожидать не следует».
«Но очевидно, - считает политолог, - что необходимость выстраивания сообщества единой судьбы, если пользоваться китайской терминологией, или выстраивать евразийскую идентичность по линии российского подхода, исчезнет или станет менее заметна.
Сейчас китайцы помогают нам в нашем противостоянии с коллективным Западом на территории бывшей Украинской ССР. Помогают экономически, покупая нашу нефть, помогают нам обходить экономические санкции. Но в то же самое время стараются возможный ущерб для себя со стороны Запада минимизировать. От нашего противостояния с американцами и сателлитами, Китай находится в выигрыше».
«Если Америка при президенте Трампе начнёт более активно давить на Китай через кейс Тайваня или через Филиппины, то я не думаю, что Россия должна будет, как было бы в случае заключения формального военного союза, выкатывать наш Тихоокеанский флот на помощь китайским флотам. И мы не будем начинать бомбить Аляску. Конечно, мы тоже поддержим Китай, но не прямыми военными действиями, как и Китай не поддерживает своей военной силой непосредственно Россию в Восточной Европе.
Обязательства перед союзниками, но только в той мере, в какой они отвечают национальным интересам каждой из стран. Такой брак по расчёту, который есть между русскими и китайцами сейчас, гораздо лучше, чем брак по любви у псевдоукраинцев с европейцами и с американцами», - заявил политолог.
Андрей Грозин прокомментировал информацию о том, что украинские дроны, которые наносят ущерб нашим вооруженным силам на территории Украины, собраны из китайских комплектующих:
«Только бизнес, ничего личного. Некоторые наши корпорации, качавшие до последнего времени углеводороды на запад через территорию Украины, транзитными и тарифными отчислениями в украинский бюджет, если уж по-честному говорить, спонсировали ВСУ.
Что требовать тогда от китайского бизнеса, который продает запчасти к "Мавикам" или сельскохозяйственные квадрокоптеры кому угодно? Они могут их продавать Колумбии, Колумбия может продать их Испании, а Испания передать Украине.
Чтобы пресечь поставки готовых беспилотных систем или запасных частей или комплектующих для строительства беспилотных, Китаю надо наложить полный эмбарго на экспорт подобного рода продукции. Потому что мы же тоже покупаем у Китая и запчасти, и готовые дроны, и технологии для производства каких-то отдельных узлов и элементов.
Или вообще запретить производство такого рода технологий на китайской территории. Вряд ли мы можем требовать этого от наших китайских друзей.
Надо будет требовать от Китая не поставлять товары двойного назначения не только в государства, которые непосредственно вовлечены в конфликт на Украине, но и вообще по всему миру. Потому что отследить товарные потоки совершенно невозможная задача. И у Китая полно сейчас локализованных производств беспилотников или робототехники уже на европейской территории, в первую очередь в Восточной Европе».
«Китай, кстати, постепенно вводит ограничения на экспорт тех же БПЛА, - уточнил эксперт. - За два года там было принято несколько таких решений. И проблема Киева в том, что создать отверточное производство на своей территории БПЛА из китайских комплектующих, хоть как-то сопоставимое с тем, что создаётся на российских аналогичных предприятиях, не получается. На это нет ни денег, ни специалистов.
Китай начинает вводить ограничения уже не только на экспорт редкоземельных металлов, но и конкретные санкции на поставки отдельных категорий товарных позиций для оборонных компаний США - Lockheed Martin и Raytheon. Ограничение возможностей крупных корпораций оборонно-промышленного комплекса Штатов, это тоже в интересах России».
«То, что председатель Си приглашен на празднование 80-летия Великой Победы в Москву, а Президент Российской Федерации приглашен в Пекин на празднование Победы над милитаристской Японией, это наглядная демонстрация того, что уровень отношений двух стран очень доверительный и без всяких формально обязывающих друг друга к действиям, которые могут быть не в интересах государства союзных отношений», - заявил политолог.
Андрей Грозин также прокомментировал подписание Россией и Узбекистаном пятилетнего соглашения о сотрудничестве в военной сфере:
«Ташкент традиционно за всё хорошее против всего плохого. Это стандартная политика. Узбекистан не устает подчёркивать постоянное стремление к дружбе с соседями.
Разрядка, которая последние лет 6-7 наблюдается в Центральной Азии, сокращение приграничных инцидентов в течение последнего года, это заслуга узбекской политики. Главным региональным миротворцем является Узбекистан.
К Узбекистану у России гораздо меньше, чем к некоторым другим республикам региона, вопросов по поводу их многовекторной вечной политики. Узбеки меньше всего дают поводов к тому, чтобы заподозрить их в стремлении, переметнуться на сторону наших геополитических противников.
Узбекистан гораздо сложнее поддаётся возможностям внешнего давления. Наши бывшие западные партнеры не смогли там создать сеть проецирования своего влияния из лоббистов в элите».
Также Андрей Грозин ответил на вопрос, мог бы Узбекистан откорректировать свою позицию по поводу СВО и перестать преследовать своих граждан, которые участвуют в спецоперации на стороне России?
«В уголовном порядке своих граждан преследуют все государства. Узбекистан в этом смысле не передовик в регионе, - пояснил политолог. - Там придерживаются стандартного подхода: без разницы, за "Вагнер" воевал или за ВСУ. Но такие случаи не работают на российско-узбекскую дружбу.
Другое дело, что те, кто воевал за ВСУ, уже не возвращаются: они либо в земле, либо знают, что их посадят.
Наши профессиональные патриоты по каждому такому случаю профессионально возбуждаются. Но такая у них работа. Желания что-то подкорректировать в позиции Ташкента по отношению к СВО со стороны российской власти я не вижу. Такое ощущение, что Кремль здесь абсолютно всё устраивает».
«Ташкентская позиция по поводу СВО нейтральная. А в Казахстане проукраинские взгляды или антироссийские в медиа представлены очень широко, - отметил эксперт. - Киргизия отстаёт по накалу русофобии от Казахстана. Туркмения вообще в хвосте этого списка. Есть отдельные персонажи вроде Алишера Кадырова. Это штатный русофоб, но он один такой. А узбекистанское общество очень деполитизировано».
«Узбекистан сейчас является самым приоритетным государством для российского присутствия в регионе, экономического, медийного, технологического, даже военно-политического. Он гораздо более склонен учитывать российские интересы», - убеждён Андрей Грозин.
«В прошлом году мы с узбеками пробили планку товарооборота в 10 млрд. А с Казахстаном мы топчемся уже пять лет вокруг цифры в 24 млрд.
Такое количество совместных предприятий у нас больше нет нигде в регионе. То есть это и параллельный импорт так называемый, но с каждым кварталом интерес к Узбекистану как к территории параллельного импорта, снижается. Больший интерес приобретает возможность использования промышленной базы Узбекистана. Ни один крупный транспортный, энергетический, информационный проект без узбекского участия в Центральной Азии реализовать не получится. Исходя из этого, Узбекистан очень важен для России», - заключил Андрей Грозин.
