Многое видится на расстоянии. С годами жизненный опыт все более увеличивается, и на многие вещи начинаешь смотреть по-другому. Не скажу за других, а у меня терпения чуток прибавилось, а вот терпимость почти на нет сошла. Начал я понимать, что если игнорировать даже малейший грех, т.е. терпимо к нему относиться, то в будущем он ого-го какой вырастет. Больше баобаба, так что и самого человека под его корнями не разглядишь. Нагляделся уже, как сие чудо премерзкое происходит. Был человек как человек, даже вполне неглупый и достойный, глядь – словно подменили, кроме себя никого не видит. Один он в целом свете самый умный да нравственный. Напыжится, надуется, куда там индюку. А то в позу страдальца безвинно обиженного встанет и всему свету жаловаться на несправедливость и притеснения станет. Мол, рот ему затыкают, житья не дают. А ведь никто его даже по шее-то не съездил, а лишь замечание сделал, чтоб за ум взялся.
К чему это я? Видите ли, когда смотрю на выступления разных православных проповедников наших известных, ужасно за них переживаю. И чем более известен проповедник, тем больше поводов за него беспокоиться. Ведь это какое великое и ответственное служение! Сами апостолы к проповеди специально готовились. Постились, молились, а не просто экзамен по богословию сдавали. А ведь они обращались обычно к нескольким десяткам, сотням, изредка к тысячам людей. Миллионные аудитории им и не снились. А тут вещай себе, что считаешь нужным, поучай, наставляй и, главное – обратного отклика то и нет, мгновенного, во всяком случае, как при обычном общении бывает, глаза в глаза. Как легко тут в искушение впасть, и, увы, впадают. Человек-то ведь существо страстное, подверженное греху, даже великие святые себя грешными видели. А в проповеди легко увлечься, эмоциям волю дать. А им только и дай волю, мигом тебя захлестнут. С другой стороны, монотонно и бесстрастно говорящего, кто слушать-то станет? Особенно в наше время столь привычное к развлечениям.
Опять же ответственность за каждое слово какая! Не приведи Господь что-нибудь не так сказать, кого-нибудь обязательно в искушение введешь. К тому же не только слова, но сама манера говорить, держаться, формат передачи – все имеет значение. Тут и противоречие вырисовывается: чем более привлекателен формат для массовой аудитории, тем дальше он от Бога. Потому как основная масса наших сограждан далека от веры вообще и от Православия в частности. Каждый нынче пресыщен зрелищами и удовольствиями. Как достучаться до окамененных сердец? Вот и появляются на экране проповедники, использующие молодежный сленг и заигрывание с публикой. Только эта невыразимая легкость общения легко может перерасти в кощунство и богохульство. Причем совершенно незаметно, для самого проповедника во всяком случае. Желание понравится как можно большему числу людей, особенно молодых– это желание дружбы с миром и человекоугодничество. Проповедник, сделавшийся шоуменом, служит не Богу, а князю мира сего. Дружба с миром – вражда против Бога и примирить данное противоречие можно находясь только в Духе Любви и Истины. На самом деле, публичная проповедь о Христе это не развлечение, не работа, а восхождение на Голгофу. Каждый, кто открыто исповедует Христа, должен быть готов к распятию. Ибо дьявол будет сражаться за каждую душу, не гнушаясь ничем.
А уж об опасности тщеславия и говорить не приходиться. Все святые отцы предупреждают о сей пагубной страсти. Иоанн Лествичник так ее характеризует: «Тщеславный человек есть идолослужитель. Он думает, что почитает Бога, но в самом деле угождает не Богу, а людям». А уж его слова о причинах тщеславия звучат предупреждением каждому мелькающему на экранах проповеднику: «Когда бес тщеславия видит, что подвижник приобрел, хотя малое, умирение сердца, тотчас побуждает его идти в мир, говоря: «иди на спасение погибающих душ».
И вот с воодушевлением устремляются спасать других, «заблудших», при этом свою душу, как правило, губят. А кого может спасти человек с поврежденной душой? Сколько таких было в истории! Не перечесть, и всем известных, и безвестных… Во всяком случае было их куда больше, чем святых. И Святая Русь исключением не стала. От времен равноапостольного князя Владимира до наших дней кто только не проповедовал, к чему только не призывал. Раскольники всех мастей всегда умели увлекательно говорить. Но дела давно минувших дней вспоминать не будем, а напомним лишь о таких популярных проповедниках ХХ-го века как Гапон и Александр Введенский – медиа-лидер обновленцев.
Редко кому удается избежать ловушек популярности. А если диавол не может сокрушить мужественного проповедника, то ополчается со всей силой на его ближних. А ближние – увы, редко ведут подвижническую жизнь, если вообще ведут. Вот и становятся они легкой добычей лукавого, который через них навязывает свою волю проповеднику. В такой битве тяжело устоять. Поэтому с благодарением вспоминаю отца Дмитрия Смирнова, чей земной путь уже завершен. Вот о нем точно можно сказать, что исполнил отец Дмитрий свое великое служение непостыдно и был предан Богу до самой смерти. А остальные проповедники, еще проходящие жизненный путь находятся в великой опасности, и дай Бог им силы совершить свое служение до конца без падений. Но это возможно лишь при внимательной внутренней жизни проповедника, сознании им своего бессилия и уповании на Бога.
Малейшее отклонение от такого внутреннего устроения, надежда на собственные силы, заигрывание с аудиторией, желание угодить, неизбежно приводит к внутренней катастрофе. Чему же удивляться, глядя на А. Кураева или А. Уминского? Каковы бы ни были их внутренние мотивы, как бы ни расходились с Православием их воззрения, окончательно сгубила их именно публичность. Более того, та самая популярность, благодаря которой они стали известны, усугубила глубину падения. Одно дело, когда сельский батюшка на малолюдном приходе за недостойное поведение от служения отстраняется, а другое, когда известный, хотя бы понаслышке, миллионам телезрителей и пользователям интернета. Какой шум тут поднимается, сколько копий преломляется, и скольким душам вред наносится. Образуется мощный водоворот, утягивающий на дно того, кто находится в центре внимания. И сила этого водоворота прямо пропорциональна известности. Впрочем, это только закономерный итог жизненного пути, ведь истоки падения задолго до официальных прещений проявляются. И ладно бы проявляются, так ведь тысячи и миллионы малоискушенных людей в соблазн вводят. Сколько вреда принесла деятельность А. Уминского за многие годы его публичных выступлений оценить невозможно.
Лично я о. А. Уминского очень-очень давно пару раз по телевизору лицезрел. А потом стал сразу канал переключать, как его на экране видел. Не из-за его политических или либеральных взглядов. Я в ту пору про них ничего и не знал. Просто отвечая на конкретный вопрос о посте, А. Уминский продемонстрировал, что он или не читал Библию или не в курсе Предания Церкви. Мне такой вариант кажется невероятным, хотя, почему же? Мало ли я видел в жизни людей убежденно и красноречиво разглагольствующих о том, о чем они не имели не малейшего понятия. Все же сдается мне более вероятно, что А. Уминской, исходя из своих соображений, просто проигнорировал и Священное Писание, и священное Предание. Следовательно, подумал я тогда, его советы могут принести вред, а на мне к тому же будет еще и грех осуждения священника. Так что предпочел держаться подальше. Но что о том говорить? Суждение священноначалия вынесено: А. Уминский извержен из сана и, вероятнее всего, разделит участь и бывшего дьякона А. Кураева, и многих других, бывших прежде них.
Ничто не ново под луной. Еще Иоанн Богослов в своем послании писал: «Они вышли от нас, но не были наши; ибо, если бы они были наши, то остались бы с нами; но они вышли, и через то открылось, что не все наши» (1 Ин. 2:19).
Я бы и не стал о том писать, если бы не поднятая волна возмущения, захлестнувшая даже и здравомыслящих церковных людей. Хотя один перечень имен русофобов выразивших сочувствие А. Уминскому говорит о многом. Можно было бы хоть немного и задуматься, но как-то не обращают на это внимания сердобольные. Все-таки яд толстовства и толерантности глубоко проник в разум современного человека. В том числе, благодаря и стараниям А. Уминского. Подавляющее большинство именующих себя православными имеет смутные познания о Христианстве и по факту больше к язычеству склонны, чем к единобожию. Но даже те, кто имеет теоретическую богословскую подготовку, редко подкрепляют свои знания внимательной духовной жизнью. Отсюда неизбежность ошибок, ибо приложить свои познания к реальной жизни можно только имея практический опыт.
Примеры тому каждый день являются. Всем же православным ныне известно, что нужно осуждать грех, а не человека. Многие на этом и строят свои рассуждения и призывы к сочувствию А. Уминскому. Однако на практике все не столь однозначно. Можно ли осудить ересь Ария не осуждая его самого? А как быть с анафемой, провозглашаемой порочим многим ересиархам? Что, выходит, святые отцы не имели человеколюбия и сострадания? Куда им до наших гуманистических человеколюбцев! Видят они грех осуждения у тех, кто поддержал запрещение Уминского, и не видят, что осуждающий осуждающих сам поражен осуждением.
Бесплодные, не основанные на практике духовной жизни рассуждения не только бесполезны, но и крайне вредны. Причем вред двоякий: с одной стороны сам рассуждающий впадает в гордыню превозносясь над окружающими, с другой – его слушатели, поверив его рассуждениям погружаются во мглу неведения, все далее удаляясь от Истины. Если вы выпьете яд с целью закончить свою жизнь вы умрете и, кроме того, будете повинны в грехе самоубийства. А вот если выпьете яд по незнанию, то греха на вас не будет, но вы все равно умрете.
Всем известно насколько загазованны сейчас крупные города. Все знают, какой вред здоровью это приносит и все равно продолжают в этих городах жить. Иногда довольно долго. Но это вовсе не означает, что отравленный воздух не действует. Просто действие растянуто во времени и потому малозаметно. То же самое происходит и с духом века сего. Мы все им отравлены. Кто-то больше, кто-то меньше. Надо себе отдавать в этом отчет, иначе трезвый взгляд на себя и жизнь невозможен. Невозможно искренне и глубоко переживать каждую человеческую трагедию, ежедневно совершающуюся в мире. Никакое человеческое сердце этого не выдержит. Об этом ясно и определенно говорил Преподобный Силуан Афонский. Следовательно, человеческое сердце начинает действовать избирательно, кому-то больше сочувствует, кому-то меньше, а то и вовсе не сочувствует. Особенно во время войны, когда кровь льется потоком. Чем больше человек сочувствует страданиям украинского народа, тем меньше он сочувствует страданиям народа русского. Такая вот дилемма человеческого сознания. И выбор придется делать, если мы хотим быть честными перед самими собой. Далеко нам, ох, как далеко до святости.
Так что искренне заблуждающимся, проявляющим свое возмущение и сочувствие заслуженно лишенному сана А. Уминскому, хочу сказать: не надо выдавливать из себя проявления любви, которой нет, потому как истинная любовь даётся лишь бесстрастным, или напяливать на себя мерку святого, которой не соответствуешь. Пусть тебе кажется, что таким образом ты растешь над собой и стараешься стать лучше – это самообман. В результате прекрасные порывы человеколюбия свое основание полагают на лжи. А кто отец лжи – Православные прекрасно знают.
Впрочем, я уже сильно отклонился от темы статьи, пора и честь знать.
Максим Зотикович Воробьев, член Союза писателей России
 свт. Пичаево Тамбов.jpg)
_1.jpg)
