По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет (Мф. 17:1).
Зачем нам, простым русским людям, Донбасс, зачем на нас выпала СВО? Ну, не для расширения же, ужатых распадом СССР, амбициозно-имперских границ, и, тем более, не для приобретения новых природных богатств и трудовых ресурсов. Нам-то что от этого, простым русским людям? И почему же столь радостно – именно радостно! – мы слушали-смотрели-читали об объявлении Специальной Военной Операции? Может и с ненужным, но с нескрываемым удовлетворением свидетельствовали страх и тоску на лицах власть предержащих в прямом эфире с заседания Совета безопасности (как же точно об опасности этого страха у Александра Панарина («Народ без элиты: между отчаяньем и надеждой»): «Опыт России показывает – ни один противник не может принести столько вреда собственной стране, как ее властные элиты, испытывающие к ней страх и ненависть»). Именно преодоление этого своего страха, происходившее в этот год – не споро, и не у всех, примирило нас с властью. И хорошо, и правильно – России нужен внутренний мир. Мы же не майданщики, нам простить кающегося естественней, чем поднимать его на вилы.
А тогда мы просто радовались – при здравом-то понимании, что материально будем жить хуже, что скорби ждут великие, и что крови прольётся немало, хотя, конечно же, никто тогда не представлял полноты масштабов развернувшейся сейчас войны с пятьюдесятью странами. Мы радовались, ибо радость наша была никак и ничем не связанна с меркантильностью, она вязалась только с нашими чаяньями справедливости. Чаяньями русской праведности.
Донбасс и СВО дали нам платформу, основание для понимания, точнее – для виденья России. Полного, совершенного, откровенного виденья. Они дали не просто точку зрения, но и дальномер, и весы, и оценочную систему – «кто», «где что» и «по какой цене». Дальномер превратил отдельные факты в процессы, безначально-бесконечно протекающие из прошлого в будущее, весы отделили вовеки важное от неважно сиюминутного. А цена всему отныне указана в человеческих жизнях. В ампутированных руках и ногах. В сиротстве и даже нерождённости.
«Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Ин. 8:12). С 24 февраля мы учимся и привыкаем смотреть на свою Родину не с высоты собственного роста, а с Царь-горы – с Фавора, что выше всех семитысячников, ведь на ней, с этой горы был открыт смысл жизни человека и человечества. Смысл жизни, без которого можно уверовать в хаос и случайность вселенной. От внезапной этой смысловой высоты со всё распахивающимися и распахивающимися далями, разрастающимися пространствами и временами, обретающими всё более пронзительную чёткость промыслами-судьбами, кружится голова, отказывает вестибулярка, но надо привыкать. И привыкать скоро, ведь время преображения, изменение нашего, нет, уже не абстрактного миро-воззрения, а конкретного русско-воззрения дорого стоит. Страшно дорогого: каждый день сотни убитых, тысячи искалеченных. Эти цифры из постоянно обновляемых сводок штабов и разведок многократно множатся горем и скорбью родных и друзей. И поэтому мы должны спешить обучиться видеть всё по-фаворски, и обучиться этому должны все – каждый русский человек, ибо ежедневная жертва приносится за каждого и за всех – жертва лучшими из нас за наше прошлое и во имя нашего будущего. «Всё для фронта, всё для победы» – сегодня, как и в той Священной Отечественной, как и в предыдущих…
И первое, даже до-первое, затактовое откровение нового зрения: а кто, собственно, эти «мы»? Слово столь привычное, родное с раннего детства, вроде как и не нуждающееся в объяснении, даже в сомнении, в ревизии. Но как, почему, по какому принципу сложения «я» и «ты», «я» и «они» итожит понятие «мы»? «Мы» – это соединения этнические, социальные, профессиональные или культурные? Но Донбасс и СВО жестоко и необратимо разбили-рассыпали идентификации как по ДНК, так и «советскому прошлому». Учителя против учителей, чиновники против чиновников, инженеры против инженеров, даже музыканты против музыкантов – и это не про Россию и Украину, это про Россию и Россию! И кто же «мы» с точки зрения Донбасса и СВО? Мы – только те, кто с Донбассом и СВО. Остальные «не мы». Родные, коллеги, одноклассники – с 24 февраля 2022 года стало ясно кто «мы», а кто «не мы». Не-мы. Их и называют за ленточкой – «не-мцы».
«Сим победиши» – видение огненного Креста в небе и оттуда же голос кесарю Константину. Поверившему – победа в битве.
Крест – символ страдания, смерти и – воскресения, жизни в вечности. И вот он, византийский, теперь наш, русский, он на нас: 600-летие чудесного явления Годеновского Животворящего Креста «от греческой стороны» в болотах под Ростовом Великим – 600-летие русской ответственности за Вселенское Православие. Это утверждение не самосвятство, не гордыня от закваски фарисейской – все враги России, во все века и со всех сторон, не скрывали конечной цели своего враждования – уничтожение Православия. Да, поначалу и поверхностно заявляются экономические цели, затем политические, и, в конце концов, раскрывается истинная – война против Христа. Вот и сегодня украинские «не-мцы» упорото работают на подтверждение, откидывая всякую униатскую и сектантскую мимикрию под настоящую, истинную Церковь, открыто отрицаются Православия. Захватывают и оскверняют храмы, грабят монастыри, избивают священников, бросают в темницы архиереев – над древней Русью столкнулись копие Георгия Победоносца и бесовские вилы. Через это наш ежеутренний тропарь ко Кресту с прошением «победы православным христианам над сопротивныя даруя» уже не вызывает и тени смущения в том, что якобы равно православные равно гибнут за победу с обеих сторон. Сейчас очевидно: гибнут православные и сопротивныя.
А ещё Донбасс и СВО, со-чувствием, со-переживанием выживанию беззащитного мирного населения под перекатывающимися фронтами, раскачивает, проверяет нас на устойчивость устремлённости в небо неравностью весовых рычагов вечного и суетного. Сами весы с почти уже неподъёмными чашами, наполненными нами же самими – это наша ответственность за умный или страстный, волевой или соглашательский выбор меж личным и общим, сегодняшним и вневременным, меж любимым и терпимым. А теперь в чашах (свинец и золото!) ещё и наша ответственность за боль в женских глазах и страх в детских, боль и страх под перекатывающимися фронтами. Устоим? Устоим. Ведь никто кроме нас.
За Донбассом и мы становимся само-уверенными, само-решимыми. Под громы СВО выбор на жизненных распутьях стал куда легче, рефлексивней – он теперь не результат мысленной комбинаторики, а зов сердца: витязи на распутье перестали дрёмотно маяться, ведь это не они, а за них теряют коней, жён, жизни, теряют всё. Что для витязя непереносимо: зов, голос из сердца – совесть. Совесть – со-весть – совет Бога. Разве кому-то не стыдно бежать в Грузию или Киргизию? Только разве «не-мцам». Если государство отрекается от идеологии, если у народа подорван этический иммунитет, тогда общественную мораль спасает личностная совесть. И чудо: такая твоя, такая интимная, потайная совесть сводит-связывает, неслияно единит каждое «я» в общее «мы»! Многомиллионное «мы».
Православный пафос основан на пасхальной радости: «Смертию смерть поправ». Подвиг есть выход в бессмертие – подвиг и подвижничество освобождают от пут сиюминутности, и на войне любое по длительности время соотносимо с вечностью. «Богатыри – не вы»? Но сегодня на тех же переправах, на тех же высотах, та же земля рудится в чаяньях справедливости. И новым фаворским зрением в распахивающихся, разрастающихся пространствах и временах нам видно как наши воины встают плечо в плечо с своими дедами и пра-прадедами, нам видно – с ними артиллеристы Ватутина и казаки Будённого, с ними же чудо-богатыри Суворова и гвардейцы Пётра, стрельцы Скопина-Шуйского, ополченцы Пожарского, дружинники Владимира Великого. Новому зрению подвластно виденье даже того, как тотемный медведь обричей ломает хребет тотемному волку лютичей.
«Ваш отец – диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истины. Когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он – лжец и отец лжи». (Ин 8:44). От «летучих листков», мерзейше клеветавших на царя Иоанна Грозного, до фейков, клевещущих на президента Путина, – европейские войны давно ведутся не по рыцарским законам. Прокси-война только выводимыми на свет красно-белыми мухоморными вспышками-зонтиками обозначает ракетно-артиллерийские дуэли и штурмы укрепрайонов, а её сетью-грибницей пронизана вся земля. О внутреннем фронте, развёрнутом по всей России – с начала пятидесятых годов ХХ века психологи ЦРУ приступили к экспериментам (проект Mk Ultra) в области направленного изменения сознания при помощи психоделиков, наркотиков, электрошока и гипноза. Вначале эмигрант из Германии Курт Левин, затем гарвардский профессор Тимоти Лири проводили исследования в области модификации группового и индивидуального поведения. А Ричард Бэндлер и Джон Гриндер на основе стратегии психотерапии Мильтона Эриксона разрабатывали трансовые и гипнотические техники, через которые человек становится повышенно внушаемым. Естественно, подобные исследования вели все спецслужбы мира. Но «пятая колонна» не создаётся искусственно, извне. «Пятая колонна» зреет на местной перманентно революционной, национал-сепаратистской или сектантской оппозиции, в свою очередь порождаемой врождённым патологическом психокомплексом ненависти к своей Родине. Но всё ли объясняет психология? Святоотеческая богословская традиция среди других форм одержимости различает «чужебесие»: «любление всего чужого, с презрением отеческого». По-любому, ненависть к своей Родине – особое уродство, неподдающееся исправлению.
Демон или комплекс «чужебесия» может до поры спать внутри человека, скрытно дожидаясь пробуждения. И чаще иного толчком к активности у «пятых» является ущемляемая алчность. Когда мы радовались началу СВО, понимая, что материально будем жить хуже, что ждут великие скорби, тогда и началось очищение – часть амфистом сразу выползла в Лондон и Хайфу – опять же по Достоевскому (письмо к Аполлону Майкову от 9 (21) октября 1870 года): «Россия выблевала вон эту пакость, которою её окормили, и, уж конечно, в этих выблеванных мерзавцах не осталось ничего русского». А оставшиеся гарбузовы теперь «не могут молчать». Особо выпукла эта «немочь» в поп-культуре, на шоу-периферии. Идейно-одержимые русофобы? Конечно, много, удивляюще много открывается среди управляющих государством и обществом в России «не-мцев», включая элгэбэтэ, да, не только у деляг и лицедеев над всеми жизненными мотивациями доминирует алчность, по библейской подсказке – безнравственного не насытить.
Мы не уйдём от примата религиозного принципа деления на «мы» и «не-мцы», ведь все остальные вторичны, зыбки, скользко подвержены сомнениям-толкованиям. Александр Панарин («Народ без элиты: между отчаяньем и надеждой»): «Судя по всему, былая военно-политическая биполярность мира сменяется новой, в которой Америке и России опять отводится роль противоположных полюсов. Те, кто уже решил, что естественный экономический отбор должен довершить свое дело и у потерпевшего народного большинства нет алиби, сосредотачивают свои ряды вокруг США – этого пристанища нового "экономического человека". Те, кого великая религиозная традиция сострадательности к "нищим духом" обязывает не верить естественному отбору и торжеству сильных над слабыми, сосредотачиваются в России и будут сосредотачиваться вокруг неё».
«Между отчаяньем и надеждой»… Русская жизнь пафосна постоянно. А как иначе? Когда сам ад против нас, и накатывающие испытания уже нащупывают предел сил противостоянию, когда гибель или плен уже леденят сознание и парализуют волю, то надежду на победу спасает только пафос. Пафос, греч. пάθος – страдание и, одновременно, воодушевление, он и страсть, и её возбуждение. Страдание и воодушевление! «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас» (Мф. 5:12) – так заканчиваются Девять заповедей о блаженствах. Эта парадоксальность духовной радости безвинно преследуемого объясняет, почему пафос нетерпим, непереносим для пошлости и подлости. Он, пафос, ведь не искусственный литературно-художественный приём взывания к чистым и высоким эмоциям аудитории, а сами эмоции взывающего. Прижигаемые чистотой и высотой, истерически кривляясь, пытаясь высмеять, оклеветать, они толкуют страдание-воодушевление как фальшь или дурость, силясь низвергнуть или хотя бы принизить пафос подвига и подвижничества наших героев: пошляки и подлецы, экстазно прыгая, оскверняют память и памятники победы духа. Пафос против экстаза – копие Георгия против демонских вил: «Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой!»
Василий Владимирович Дворцов, заместитель председателя Правления – генеральный директор Союза писателей России