В начале июля этого года, совсем недавно, мне довелось (или посчастливилось – не знаю, как точнее?) побывать на наших Новых территориях в составе делегации Издательского Совета Русской Православной Церкви. Цель наша была – доставка очередной партии гуманитарной помощи, которая состояла из богослужебной и церковной, духовно-просветительской, светской художественной, детской литературы, мягких игрушек и даже сладостей, собранных православными и светскими издательствами и сострадательными неравнодушными согражданами специально для нашей гуманитарной миссии.
Мы встречались с разными людьми в самых разных ситуациях и обстоятельствах, и все эти встречи оставили после себя ощущение света, добра, общей надежды не только на нашу обязательную победу, но и на полноценную жизнь Новороссии в составе большой России. Мы видели восстанавливаемые дороги, заново строящиеся города – но видели и то, как много еще предстоит восстановить, построить, возродить. Мы раздавали привезённые книги – и слышали рассказы о том, что все книги на русском языке были методично уничтожены фашистским русофобским киевским режимом. А то, что тридцать лет внедрялось на пресловутой украинской мове – было тотально и однозначно человеконенавистническим или содомитским, без вариантов.
Но поскольку делегация наша была церковная, то и принимали нас, в основном, церковные люди. И говорили они, естественно, о своём, о наболевшем. Тем более, что именно в сердечной и физической боли здесь, на наших Новых территориях, абсолютно нет недостатка. Боли здесь очень много, через край.
И об этом наболевшем я хочу сказать сегодня, поскольку в официальных сводках и отчетах мы это вряд ли услышим и, скорее всего, еще долго не прочитаем. А любой российский гражданин, член Православной Церкви, болеющий душой за свое Отечество и за состояние своей Церкви, имеет право знать об истинном положении в том числе и церковных дел.
Мы побывали в двух субъектах Новороссии, но я сознательно не стану их называть по двум совершенно очевидным и совершенно не конъюнктурным причинам. Первая: проблемы, о которых я собираюсь говорить, присущи всем четырем новым территориям, а вторая – я хочу сказать именно о проблемах и трудностях, а не о конкретных местах, организациях и личностях. Понятно, что проблемы эти не существуют отдельно от людей и организаций, но случайно бросить тень на кого-то из моих героев я абсолютно не собираюсь.
И поскольку поездка наша осуществлялась именно в рамках гуманитарной деятельности Церкви, то и поднимаемые вопросы будут касаться именно внутрицерковной сферы. Но кажется, я уже начинаю повторяться. Это только от нерешительности – ведь говорить придётся о таких вещах, которые кого-то из сильных мира сего могут невзначай и задеть…
Но я ручаюсь за то, что на этих страницах рассказываю всё именно так, как это рассказывали мне.
А для начала – несколько фактов из жизни и немножко статистики.
На Новых территориях на сегодняшний день действует 8 епархий Православной Церкви. Две из них вошли в Московский Патриархат. А что же остальные шесть, то есть ровно три четверти, спросите вы?
А вот с остальными посложнее. Формально остальные 6 епархий входят в УПЦ, то есть в подчинении митрополита Онуфрия. Но это формально. В нескольких из них вообще нет епископа, поскольку местный епископ счёл более мудрым для себя решением отъехать из опасной зоны боевых действий. Куда? Ну ясно, куда – в Киев, а то и подальше, во Львов. А может, и дальше Львова – ведь его никто за руку не ловил и браслетом на ноге не окольцовывал. При этом он, правда, оставил свою церковную паству без святительского окормления, что является явным нарушением церковных канонов, но это, знаете ли… Еще неизвестно, чем всё дело закончится, вся эта жуткая заваруха, а жить-то нормально, как привыкли жить раньше, хочется и дальше.
Рассказывали нам и совсем уже анекдотические истории. Впрочем, они бы были анекдотическими, если бы не происходили с людьми, лишёнными почти всего и надеющимися только на помощь Божию. На помощь Божью и помощь родной Православной Церкви. Я говорю сейчас о рядовом священстве и народе – не о местном епископате.
В одной из епархий епископ провёл голосование среди священства по одному, но главному вопросу: к кому идти в духовное окормление – Патриарху Московскому или Митрополиту Киевскому. И результат, учитывая настроения прихожан, то есть, простого народа, оказался ожидаемым: из 60-70 священников за подчинение киевской власти проголосовало только четверо или пятеро, остальные хотят к Патриарху. Но что происходит дальше?
А дальше этот же самый владыка едет в Москву на приём к Патриарху и с искренним сожалением рассказывает Святейшему, что сам он, конечно, со всей душой бы в Патриархию, да вот попы, как народ консервативный и ограниченный, никак не хотят отстать от киевских духовных властей, учитывая, опять же, настроения простых прихожан…
Святейший Патриарх, веря в такой почти немыслимый обман и не желая насиловать ничью волю, позволяет епархии оставаться в прежнем подчинении. А нам остаётся только догадываться, что рассказывает этот хитромудрый владыка своим ограниченным попам, когда возвращается в епархию из славной российской столицы.
Вот ещё одна картинка, к счастью, уже из прошлого, но совсем-совсем недавнего. Епископу (теперь уже он где-то за бугром) богатый спонсор восстанавливает и отстраивает заново епархиальный дом. Тратит на эти работы не так уж мало, учитывая, что и здание-то не самое большое – два миллиона долларов. Огромные деньги для провинции, что российской, что бывшей украинской. Священник, отвечающий в епархии за работу с детьми, теперь надеется получить в епархиальном доме помещение для Воскресной школы. Но в ответ на робкую просьбу слышит от своего духовного отца: «Ты на этот дом даже рот не разевай!.. Здесь я гадаю элитный отель открыть. Ты розумий, це же ж гроши…». Гроши во всей удивительной до невероятности, но абсолютно правдивой истории – вот ключевое слово.
А вот ещё простой и ясный факт: у одного из владык (не помню, то ли уже сбежавшего, то ли пока остающегося) брат является, ни много ни мало, генералом СБУ (Службы безопасности Украины), одной из самых злобных русофобских структур нынешнего безумного режима.
И поэтому явно не случайна формула, которая появилась в последние месяцы именно в среде подобных владык: «Здесь наши, а там – свои…». И ведь даже нельзя сказать, что эта формула говорит о прямом и однозначном предательстве, нет. Но так размышляет человек, которому хочется всегда сидеть на двух стульях, всегда сосать двух мамок (помните поговорку: Ласковый телёнок двух мамок сосёт?), всегда быть и вашим, и нашим, поскольку кто ж его знает, где выгодней и кто, в конце концов, победит? А выгоду свою соблюсти необходимо! Це же ж гроши…
Но сидеть на двух стульях, сосать двух мамок, быть и вашим и нашим можно только какое-то время. Скорее всего, не очень долгое. А потом наступает день, когда уже ни сидеть, ни сосать не получается. Однажды наступает день, когда приходится встать и начать отдавать. Жертвовать. Или, в противном случае, просто вступить в легион, имя которому легион. Потому что именно жертвы ждёт от нас, в конечном счете, Господь. И для Новороссии сейчас как раз и наступило такое время. И её многострадальный народ, её государственные руководители, её рядовые приходские священники, её школьные учителя и институтские педагоги, её рабочие и крестьяне, её героические воины, её не менее героические медики – в общем, её сильные и мощные граждане – осознают это жертвенное время, принимают его и отдают свои силы и свои жизни Тому, Кто этого ждёт.
Но почему же именно те, кто призван быть духовным образцом, духовным пастырем для тысяч и миллионов своих верующих сограждан и собратьев, кто обязан по долгу своего высокого сана первым идти на крест и первым ложиться на амбразуру – оказались вдруг (ну пусть не оказались, а только выглядят!) такими слабыми, такими лукавыми, такими человечески непривлекательными и даже отталкивающими? Разве не приходило им хоть однажды на ум, что за всё надо будет когда-то заплатить – в том числе и за высокий сан, который даёт тебе власть, почёт, славу, благосостояние? Или кто-то из этих и им подобных владык всерьёз поверил, что это владычество дано ему однажды – и уже навсегда, до смерти и после смерти? А ведь когда из восьми общественных деятелей шестеро оказываются не совсем ясной ориентации – это никак нельзя назвать исключением из правил. Это уже тенденция, однако!
Но вдруг мне приходит на ум странная, на первый взгляд, мысль: а не в украинстве ли всё дело? Не тут ли зарыта главная собака этих парадоксальных проявлений?
(Только сразу хочу уточнить: я имею в виду не принадлежность конкретного гражданина к украинской национальности, не самоощущение рядового украинца. Я имею в виду украинство как идею и идеологию.)
Ведь что такое украинство по своей сути, что нынешнее, что сто или двести лет тому назад? Это отрицание своего родства с Россией, русской культурой и русским народом. Отрицание общих истоков великого славянского братства. В общем – отрицание того, что больше и выше тебя. Но такое отрицание большего и высшего всегда называлось протестанством. Ведь протестанство – это вовсе не обязательно протестантизм как религиозное вероучение – это любой протест против чего-то высшего как господствующее умонастроение. Украинство, например – это именно национальное протестанство, точнее – националистическое.
А что такое любое протестантство по своему смыслу? Это бунт против высшего порядка и против высшего авторитета. И в этом смысле кто является образцом и прототипом для всех без исключения бунтовщиков? Ответ ясен – тот высший, но падший ангел, который был настолько неразумен, что, обладая почти безграничными знаниями, взбунтовался против своего Творца. Уж кому бы как ни ему понимать бессмысленность такого восстания? Но гордость и самость борет всех, даже бесплотных духов, и Священная история мира тому доказательство.
К чему я веду? В сущности, мне осталось только сформулировать достаточно простой вывод. Любое протестантство имеет в своей основе бунт против Бога. И не просто бунт, а Его полное отрицание. Но человек не может жить без высшей ценности. Такой ценностью мог бы стать облик всё того же первого бунтовщика, но покланяться сатане напрямую все же почти никто из людей (за исключением сознательных сатанистов) не готов. Что называется, эстетическое чувство не позволяет. Ну и нравственность (её остатки) тоже как-то бередит заскорузлую наждачную душу сегодняшнего материалистического позитивиста.
И тогда бес подкладывает людям проверенную ценность, известную еще древним народам – золотого тельца. И люди с удовольствием идут ему поклоняться. А мефистофели всех мастей могут торжествующе петь: На земле весь род людской чтит один кумир священный… Потому что, если у человека нет Бога, то золотой телец остаётся для него не только главной, но и единственной ценностью. И тогда – какие там Воскресные школы и какая там духовно-воспитательная работа с детьми?
Це же ж гроши… Нет, не так, а вот так: ЦЕ ЖЕ Ж ГРОШИ!!!
Постскриптум. Ну и еще несколько слов по поводу нынешнего украинства. Я бы, возможно, относился к нему посерьёзнее, если бы, наряду с оголтелой русофобией, в паре не шла такая же оголтелая влюблённость в Европу. Преклонение перед Европой. Украина – не Россия! Украина – це Европа!..
Да нет, ребята, вы мне скажите, а лучше покажите, где она-то сама? Где Украина? Точнее даже, не где, а что она такое?
Что такое ваша Украина, которую вы с пеной у рта защищаете?
Но, может, оттого-то и пена у рта, что в глубине души каждому ясно: нет её нигде. Вот и приходится определять её через антонимы и синонимы – не Россия, це Европа… Вспоминается польская формула своего величия полувековой давности: Поляки – французы Восточной Европы. И никто из самих поляков не чувствовал в этой формуле холуйской приниженности перед высшими нациями. А ведь даже вчуже, со стороны – стыдно…
Теперь по этому же пути идёт украинство. И опять никто как будто не чувствует глубокого, стыдного и неизбывного холуйства, сочащегося из всех пор этого искусственного идеологического построения. Впрочем, это ваш свободный выбор, и вам самим за него придётся отвечать, рано или поздно. И боюсь, что раньше, чем поздно.
Пост-постскриптум. Хотел бы подвести ещё один итог, касающийся данной темы. А именно. Далеко не все проблемы, существующие в Церкви, являются, по сути, проблемами самой Церкви. Более того, у Церкви, помимо догматических и канонических проблем (например, борьба с ересями и расколами) иных проблем нет и не может быть. Все проблемы Церкви – это проблемы людей, проблемы общества, привнесённые внутрь церковной ограды. Несовершенство нас, людей, членов Церкви – вот единственная настоящая проблема, которую Церкви приходится нести на своих плечах. Могучих плечах, и благодаря этой могучести все мы живы.
И церковные проблемы Новороссии, конечно, будут решены, я лично в этом не сомневаюсь. А люди что ж…
Люди есть люди.
Владимир Юрьевич Малягин, драматург, член Союза писателей России, лауреат Патриаршей литературной премии, главный редактор журнала «Даниловский благовестник»
