Смысл и значение нашей Кавказской войны. Из понимания Императором Николаем I исторической задачи России, как хранителя Вселенского Православия автоматически вытекала идея русского протектората над православными народами, бывшими под пятой мусульманских Персии и Турции. Вся полувековая Кавказская война вызвана была первоначально защитой России братской по вере Православной Грузии. Одна из древнейших христианских стран Грузия еще в XVI веке стремилась под защиту России. Терзаемая сильнейшими мусульманскими странами ‒ Персией и Турцией и внутренними усобицами Грузия в 1783 году приняла покровительство России, а в 1801 году при Павле I была полностью присоединена к Империи.
Но превратить такое единение с Грузией в устойчивую постоянную действительность оказалось непросто. Нужно было преодолеть противодействие Персии и Турции и подстрекаемых ими воинственных горских народов Северного Кавказа, Каспийского и Черноморского побережий.
В 1826 году Персия без объявления войны вторглась в Закавказье.
Даже знаменитый герой войны 1812 года генерал Алексей Петрович Ермолов, Главнокомандующий российскими войсками на Кавказе, силами войск Кавказской линии справиться с нашествием не мог.
Ему на помощь пришли войска во главе с генералом Иваном Федоровичем Паскевичем.
Паскевич в ряде сражений разгромил персов, взял Эривань (Ереван) и вторгся в Персию, устремившись к её столице ‒ Тегерану. Персидский шах немедленно запросил мира, который и был заключён в 1828 году в Туркманчае, и по которому к России навсегда отходили земли нынешних Армении и Азербайджана. Притязаниям Персии был положен конец. Император пожаловал Паскевичу титул графа Эриванского.
Трудней оказалось привести в послушание горские племена Северного Кавказа, с которыми давно имели дело русские казачьи поселения по Тереку и Кубани. Чеченцы, черкесы, другие воинственные народы не только воевали с казаками, они и жили рядом с ними и вступали с русскими в мирные отношения, встречая в этих случаях вполне дружелюбное отношение русских.
Но с 1825 года в этих народах началось занесённое из Турции движение «мюридизма». «Мюриды» (послушники) обязывались вести священную войну ‒ газават ‒ против «неверных» русских под началом «святых старцев» ‒ имамов и шейхов ‒ с целью создания обширного «халифата» от Стамбула до Кубани. Имамы Кази-мулла и позднее ‒ Шамиль стали вождями газавата. Война мюридов длилась почти 40 лет.
Постепенно, дорогой ценой России все же удалось сломить сопротивление горцев и тем обеспечить безопасную жизнь Православной Грузии и Православным народам Северного Кавказа, таким как осетины.
Да и остальные горцы в массе своей признали, что под покровом России жизнь не в пример лучше и безопаснее. В этом ‒ главный смысл и итог Кавказской войны.
Русско-турецкие «столкновения» в 1827-1829 годах. Религиозный характер носило и наше столкновение с Турцией в 1827-1829 годах.
Началось оно с восстания православных греков против турецкого владычества.
Поначалу это выглядело как бунт подданных против законной власти султана, и поэтому европейские державы и Россия, соблюдая положения Священного Союза, не находили возможным поддержать восставших.
Но скоро выяснилось, что зверства турок-мусульман по отношению к православным грекам имеют такой выраженный характер религиозной нетерпимости, что русская эскадра приняла участие в уничтожении Турецкого флота в бухте Наварин 8/20 октября 1827 года, вместе с флотами Англии и Франции.
Бой этот стоит рассказа о нем. Тем более что героями его стали наряду с известным нам уже Евфимием Васильевичем Путятиным все будущие герои Обороны Севастополя, ‒ будущие адмиралы Владимир Алексеевич Корнилов, Павел Степанович Нахимов и Владимир Иванович Истомин.
Что характерно, все четверо были в этом бою на флагманском линкоре контр-адмирала графа Логина Петровича Гейдена «Азов». Нахимов к этому времени был уже лейтенантом, Корнилов и Путятин ‒ мичманами, а Истомин и вовсе гардемарином. А командовал «Азовом» открыватель Антарктиды капитан 1-го ранга Михаил Петрович Лазарев.
«Россия должна быть третья по силе морская держава…». В царствование Александра Павловича флоту уделялось внимания мало. Что собственно и кончилось в феврале 1825 года незамеченной до сих пор катастрофой ‒ потерей всех наших американских владений, равных по территории половине Европейской России ‒ имеется в виду Европейская Россия в границах 1914 года. Уровень же экономического развития Русской Америки первых десятилетий XIX века, по словам генерала Алексея Вандама, превышал уровень развития нашей Русской Сибири начала XX века.
С восшествием на престол Николая Павловича отношение к флоту резко изменилось. Уже в первые дни своего царствования Император рескриптом от 31 декабря 1825 года на имя начальника Главного Морского штаба приказал учредить Комитет образования флота. Наказом Комитету было Высочайшее требование: «Россия должна быть третья по силе морская держава после Англии и Франции и сильнее союза второстепенных морских держав» (История русской армии и флота. М., 1913, т. 10, с. 120).
Основой боевой мощи флотов оставались, как и прежде, линейные корабли. Правильность выбранного курса была подтверждена в ходе нового военного столкновения с Турцией. Буквально за год была проделана огромная работа по восстановлению и обновлению Балтийского флота. Уже в 1827 году наш флот мог сражаться совместно с англо-французской эскадрой, удивляя союзников блестящим состоянием.
В мае 1827 года возник тройственный антитурецкий союз ‒ союз России, Англии, Франции. Конвенция предусматривала не полную независимость Греции, но автономию под верховенством султана Махмуда Второго и при условии выплаты греками ежегодной дани.
Николай Павлович уже высказал свою знаменитую мысль о Турции, как о «больном человеке», наследством которого надо озаботиться загодя.
Англия устами герцога Веллингтона поспешила ответить: «Ваше Величество, вопрос о наследстве было бы легко решить, если бы в Турции было два Константинополя».
И все же союз не остался на бумаге. Для похода против турок снаряжались эскадры в Англии и Франции. Снаряжалась эскадра и в России. Один из будущих героев этого похода совсем недавно вступил в строй ‒ линейный корабль «Азов».
Слово на прóводах. Для балтийских моряков был памятен день ‒ 2 июня 1827 года. В этот день эскадре был дан Царский смотр. На «Азове» Императора встречали командующий эскадрой адмирал Дмитрий Николаевич Сенявин, начальник средиземноморского отряда контр-адмирал Гейден, капитан 1-го ранга Лазарев, командир «Азова».
Адмирал Дмитрий Николаевич Сенявин
Встречали офицеры. Наши герои, стало быть, тоже. Вот как описывает это событие адмирал Л.П. Гейден: «В 2 часа по полудни, Государь с многочисленной свитой прибыл на корабль "Азов". При нем находились английский и французский посланники… При посещении корабля "Азов", осматривая арсенал, Его Величество обратил особенное внимание на искусно выложенные из ружейных замков имена драгоценных для русских моряков морских побед при Гангуте, Ревеле и Чесме. После последнего имени так же искусно была сделана буква "Н". Заметив это, Государь спросил капитана Лазарева, что значит эта буква? На что Михаил Петрович отвечал, что она означает продолжение выше выставленных имен. "А что же будет дальше?", ‒ спросил Государь. "Имя Первой Победы флота Вашего Императорского Величества", ‒ отвечал Лазарев» (цит. по: Александр Маковский. Балтийский флот в Наваринской кампании 1827 года и в войне с Турцией (1828-1829 гг.). // Очерки из истории Балтийского флота. Калининград: Янтарный сказ, 1997, глава VI, с. 90. В рассказе о Наваринском бое использованы также: Давыдов Ю.В. Нахимов. /Три адмирала. М.: Патриот, 1991; Тарле Е.В. Павел Степанович Нахимов. /Великие русские люди. М.: Молодая гвардия, 1984). Через четыре месяца к выше названным именам прибавлено было имя «Наварин», а буква «Н» перенесена дальше.
Послы в свите Николая Павловича присутствовали не случайно. Союзники под любыми предлогами уклонялись от решительного разгрома турок. Англичане и французы предпочитали ограничиться морской блокадой, якобы мешающей султану бросить войска в восставшую Грецию. Хорошо, пусть блокада...
И звучит напутственное Царское слово. Отчетливо, по-гвардейски. Оно предназначается не столько морякам, сколько послам союзных держав ‒ Англии и Франции: «Надеюсь, что в случае каких-либо военных действий поступлено будет с неприятелем по-русски».
Царское слово твердо! У нас будет возможность в этом убедиться.
Борис Глебович Галенин, военный историк
1.
Россия - хранитель Православия!