Буквально на днях раскольническая структура под названием т.н. ПЦУ («Православная церковь» Украины) выступила с очередным безумным заявлением, в котором, в частности, сообщила, что к праздничным богослужениям, которые пройдут на Новый год и Рождество Христово будут допускаться только те «парафияне» (прихожане), которые сугубо покаются в некоторых грехах, и, в частности, – в осквернении себя «вражеским языком». Полностью сия исповедальная формула в переводе на русский звучит следующим образом: «Я (имя) согрешил перед Богом: равнодушием к Его благой воле и Его слову, слабостью веры, переходом в раскол (унию, секту), опорочил себя вражеским языком, богохульствовал, пренебрегал церковными праздниками и Богослужением. Искренне об этом жалею и буду стараться исправиться», пишет в статье «Раскольники-нацисты требуют покаяния за «осквернение» русским языком» руководитель миссионерского отдела Новосибирской епархии протоиерей Александр Новопашин. Статья опубликована на сайте собора св. Александра Невского в Новосибирске.
«Некое подобие таких исповедальных формул (когда кающийся обязан перечислить применительно к себе обозначенные формулой греховные поступки) встречались в общинах манихеев (раннехристианских сектантов-гностиков) и в некоторых римо-католических орденах. Подлинно же православная традиция не знает ничего подобного. В Таинстве Исповеди православный христианин осознанно и искренне кается в тех грехах, которые жгут его совесть, мучают его душу, а не выкладывает типовые признания о своих лингвистических предпочтениях. Несомненно, в контексте последних событий на Украине, я имею ввиду вероломные нападения нацистских спецслужб на каноническую Украинскую Православную Церковь (преследование священнослужителей и мирян, обыски в Киево-Печерской Лавре, фактический запрет канонического Православия), нет никаких сомнений, что под "вражеской мовой" понимается именно русский язык, а не матерщина», - пишет о. Александр.
«Та сатанинская ненависть, с которой нынешний нацистский преступный режим Украины борется со всем русским или имеющим отношение к России (народом, историей, культурой, Церковью, языком) заставляет работать на себя, пусть раскольническую, но все же религиозную организацию – ПЦУ. Само по себе грозное требование покаяться в осквернении себя "вражеским языком" говорит в пользу того, что даже в рядах новообразованной украинской "национальной" церкви значимая часть ее служителей и прихожан в обиходе общаются именно на русском языке. Не отрицая абсолютно раскольническую суть т. н. ПЦУ нельзя не предположить, что среди ее последователей имеются по-своему искренне верующие, хотя и запутавшиеся (в пестром платке новоукраинского религиозного мракобесия) люди», - говорится в статье.
«Именно против этих простых людей, зачастую совсем не прорусски настроенных, против их уклада жизни и самих их жизней (а язык – это глубинная сфера мышления сознания, а значит и жизни человека) начала войну нынешняя фашистская киевская хунта. Значит, не хватает им погромов в храмах канонической украинской Церкви, им мало убийств священнослужителей УПЦ, им мало даже самого строгого закона, запрещающего русский язык. Язык невозможно запретить, как невозможно запретить существовать, запретить мыслить. Остаётся одно – уничтожить, аннигилировать русский язык. Но как это сделать? Одно из средств, как полагают недалекие нацистские стратеги – нажать на сакральные "клавиши" душ верующих людей (пусть, увы, и в рядах раскольнического новообразования), шантажировать их недопущением на "волшебные" новогодние и рождественские богослужения», - отмечается в публикации.
«Почему современных укрофашистских стратегов я называю недалекими? Потому что подобные методы войны с языком не дадут ожидаемых (укрофашистами) результатов! Подобные истеричные указивки скорее вызовут непонимание, недоверие и даже прямое озлобление среди приверженцев ПЦУ, в том числе и военнослужащих. Скажем, Гитлер, не запрещал гугенотам, оказавшимся на территории Третьего рейха молиться на привычном им родном французском языке. Бонапарт не запрещал русским парижанам накануне событий 1812 года вести светские беседы на русском языке. Парадоксально, но видимо и у того и у другого в их политических амбициях, идеологических декларациях было ЧТО-ТО ЕЩЕ, кроме тупой ненависти, было нечто, что привлекало в их ряды сторонников и не вынуждало издавать дурацкие, беспомощные распоряжения в духе "не говорить", "не думать", "не существовать"», - пишет автор.
«Но давайте разберемся по-существу: а можно ли тот или иной язык с богословской точки зрения назвать "вражеским". Нет. Для Бога нет и не может быть какого-то «вражеского языка». Врагом Бога является человек, который воюет против Бога и неважно на каком языке он говорит – хоть на русском, хоть на украинском, хоть на английском, хоть на китайском, хоть на каком ином. Нельзя назвать вражеским даже тот или иной народ (хотя бы и были мы с этим народом в настоящее время в состоянии войны). Воюют не языки, не народы, а идеологии, политические амбиции, наконец, политические режимы, государства, содружества государств, но не народы и не язык», - сказано в статье.
Отец Александр отметил, что с 1941 по 1945 годы мы воевали с фашистами, а не с немцами (среди которых было много антифашистов и фашистской идеологии придерживались не только люди немецкой национальности). После событий уже упомянутого 1812 года в России значительно ослабела «мода на все французское» (которая безраздельно «правила бал» в умах русских аристократов весь XVIII век), однако и речи не шло об запрете французского языка. После Великой Отечественной Войны иной раз (особенно в детских играх) синонимировались слова «немец» и «враг», однако всерьез никто не думал запрещать не только немецкий язык, но даже и издания представителей немецкой классической философии (откуда «классики» фашизма начерпали немало идей) не подлежали тотальному запрету, подчеркивается в статье.
«Итак, - пишет священник, - воюют не народы, не культуры, не языки, а идеологии, государства, режимы, те или иные политические амбиции, выражаемые теми или иными властными персонами. Пожалуй, чисто национальные, клановые, племенные войны свойственны разве что раннеплеменным диким сообществам, в которых еще не сложилось хоть сколько-нибудь ярко выраженной культуры. Пожалуй, именно такого уровня развития вполне "достаточно" для того, чтобы начать войну против языка «вражеского племени»».
«Могут возразить – серьезные глобальные войны являются всегда войнами цивилизаций, а значит и культур. Согласен. В широком (цивилизационном) смысле понятия культура – да. Но и победы в таких войнах достигаются не танковыми баталиями и уж тем более не какими-то абсурдными запретами. Здесь главное орудие – доступная и качественная аргументация той или иной цивилизационной платформы, ее информационное присутствие в тех или иных областях, ее стремительная и грамотная полемическая реакция, открытость к любым дискуссиям и обсуждениями», - говорится в статье.
«Что же из этого мы можем видеть на примере действий нынешней укранацистской власти и ее цепной шавки ПЦУ? Ничего! Никаких аргументов, никакой вразумительной апологии, никаких даже гипотетических условий для возможной дискуссии. Нынешняя украинская власть действует в стиле худших советских богоборческих традициях "безбожных пятилеток", типа "держать и не пущать", с той лишь разницей, что советская система цензуры выглядела весьма благородным институтом, который с присущим ему холодным благородством проводил в жизнь свои решения. Укрофашисты действует со свойственным им истеричным страхом, пакостной ненавистью, показным хамством, кощунством. Впрочем, на то они и фашисты», - сказано в статье.
«Можно предположить, что подобным жестким решением, которое принято негласно, неколлегиально (как, собственно, полагается в православной традиции) ПЦУ готовит своих последователей послушно принять и другие указания, скажем, перейти на новый стиль. Но страшен не новый стиль. Учитывая ту, уже упомянутую нами сатанинскую ненависть, которую изрыгает укрофашистская власть по отношению к России, вполне можно предположить, что далее ПЦУ потребует от своих последователей покаяться "в недостаточной ненависти к русне", в том, что "не убивал русских", в том, что "убивал, но мало", в том, что "в России есть родственники или друзья", в том, что "не мечтаешь полакомиться мозгами русских младенцев" и т. д., и т. п. Возразят – мол, ну это крайности, до которых дело не дойдет. Увы, но события последних лет со всей очевидностью показывают, что у сатанинской ненависти границ нет, а значит нет и крайностей. Все те чудовищные жестокости, которые казались крайностями лет 10 назад, давно воплощены в жизнь в рамках современной фашистской Украины и стали, с позволения сказать, нормой. Как это ни ужасно, но это так. Напомню еще раз: фашисты есть фашисты и от них можно ожидать любой бесчеловечной жестокости», - заключил о. Александр Новопашин.
