В заключении предыдущего очерка было обещано ознакомить читателя с истинными взглядами Царя Ивана Васильевича на то, какая власть наиболее подходит Русскому Царству, и что случается с Царством, когда необходимая ему власть ослабевает, или переходит не в те руки.
УНИКАЛЬНОСТЬ РУССКОГО САМОДЕРЖАВИЯ. Наиболее компетентный из известных мне специалистов по генезису русского самодержавия и его правовому обоснованию, Георгий Павлович Шайрян (Шайрян Г.П. Самодержавие как форма верховной власти в России: правовое и теоретико-историческое исследование (середина XVI – начало ХХ вв.). //Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. док. юр. наук. Белгород, 2022; Его же. Правовая природа наследственной царской власти по взглядам Ивана Васильевича Грозного и др. работы), считает, что именно Иван Грозный, наш первый венчанный Царь, первым «сформулировал в наиболее полном объёме правовую идею Царской власти российских самодержцев», отличную от всех иных форм монархического правления. Основные положения ее таковы.
Царская власть русского государя являлась наследственной по праву мужского первородства по нисходящей мужской линии от отца к его первому сыну.
Рождённая по воле Божией, которая являлась ее единственным неземным источником, Царская власть российского монарха мыслилась как независимая от человеческой воли. Отсюда происходили присущие только ей четыре свойства.
Важнейшее место среди них отводилось самодержавию, которое означало, что Царская власть была неделима и не делегируема, ни от кого не зависела и принадлежала лишь царствующему монарху, безраздельному обладателю государственной территории, по праву исторически сложившегося династического наследования – по праву «отчины и дедины».
Ее вторым свойством была юридическая неограниченность, имевшая те же истоки, ставившие ее выше всех правовых норм, кроме тех, которые она сама устанавливала.
Самодержавная и неограниченная власть наследственного русского монарха обладала также Царским верховенством, которое поднимало ее на недосягаемую высоту по сравнению с другими видами верховной власти.
Особым свойством Царской власти была священность, истоком которой также была православная вера в ее Божественное установление, определявшая неразрывную связь между каноническими основами Царского верховенства и его законодательным установлением.
Наследственная власть Российского монарха проявлялась как верховная самодержавная власть, власть главы государства, власть главы династии и власть главы Церкви. Церковное верховенство Российского монарха было признано решениями Стоглавого собора 1551 года.
[Вполне соответствующее традиции Ромейской Империи церковное верховенство Царя и Императора получило в дальнейшем законодательное закрепление в Акте 1797 года и в Основных государственных законах Российской Империи в редакциях 1832 и 1906 годов. Именно оно, начиная от решений Стоглавого собора, лежало в основе «симфонии священства и царства», которая была якобы нарушена нашим первым Императором Петром Великим. «Свободолюбие» не по разуму некоторых церковных иерархов, ставшее едва ли не решающим фактором победы «Фантома Февральской революции 1917 года» (Галенин Б.Г. Фантом Февраля 1917 года. М.: Крафт+, 2020), привело к тому, что пришлось им надолго сменить верховенство Православного монарха, на руководство соответствующего отдела при ЦК КПСС. А говорить о «симфонии» сейчас как-то и вовсе странно].
Усилиями Ивана Грозного, считал Игорь Яковлевич Фроянов, и было создано Святорусское Царство. Установлена уникальная, не имеющая аналогов в истории человечества форма верховной монархической власти – самодержавие.
Характерно, что обоснование Иваном Грозным самодержавного правления в значительном своем объеме содержится именно в Первом Послании князю Курбскому. Возможно, через князя-переметчика, Иоанн желал ознакомить с новым государственным курсом Русского Царства его сторонников и противников за пределами Руси. Соответствующие цитаты из Первого Послания Царя на данную тему приведём чуть ниже.
А сейчас повторю, что едва ли не еще бóльшее впечатления при чтении Послания произвели на меня те места, где Иван Васильевич описывает, что творилось в России во время «либерального» боярского правления в период фактического междуцарствия в его детские и юношеские годы. Именно они вызвали узнавание совсем иных, недавних времен. У читателя будет возможность убедиться в этом лично. Для компактности изложения передаю главный смысл царских слов. Дословные цитаты выделены обычным образом.
Любознательные могут ознакомиться с оригиналом ‒ издание «Переписки» в «Лит. Памятниках» 1979 года есть в интернете. В интернете есть также факсимильное академическое издание «Посланий Ивана Грозного» 1951 года. Переводы на современный русский язык в этих изданиях немного разнятся, и, на мой взгляд, перевод 1951 года ближе к оригиналу. В настоящем очерке используются оба перевода. Здесь же укажу, что в первую часть очерка «Россия сильна единодержавством» вкралась неточность, вернее опечатка. На самом деле, тираж «Переписки» 1979 года составил 75 000 экз., что для наших дней кажется астрономической цифрой, но для времен советских, когда мы реально были самой читающей страной в мире, был действительно скромным. И «достать» очередную книгу «Лит. Памятников» было делом непростым, что свидетельствую собственным опытом. Еще более скромен тираж «Посланий» 1951 года – 4 000 экз. В настоящее время – библиографическая редкость.
КОГДА ЦАРИ ПОСЛУШНЫ ВЕЛЬМОЖАМ – ПОГИБАЮТ ЦАРСТВА И СТРАНЫ. Уже в самом начале своего ответа Курбскому Государь подтверждает, что «исполненное истинного Православия самодержавство Российского Царства началось по Божьему изволению от Великого князя Владимира, просветившего Русскую землю святым крещением», которого в славянском тексте Иоанн именует «великим царем». И продолжилось чредой великих князей и государей таких, как Владимир Мономах, Александр Невский, Дмитрий Донской, вплоть до деда и отца самого Ивана Васильевича, «и до нас, смиренных скипетродержателей Российского Царства.
Мы же хвалим Бога за безмерную Его милость, ниспосланную нам, что не допустил Он доныне, чтобы десница наша обагрялась кровью единоплеменников. Ибо мы не возжелали ни у кого отнять царства, но по Божию изволению и по благословению прародителей и родителей своих как родились на Царстве, так и воспитались, и возмужали, и Божием повелением воцарились. И взяли нам принадлежащее по благословению прародителей своих и родителей, а чужого не возжелали».
Царская власть, по мысли Ивана Васильевича просто обязана быть неограниченной в силу ее Божественного происхождения и должна быть полностью сосредоточена в руках правящего монарха-самодержца. Интересы Русского государства всегда требовали и требуют это настоятельно.
«Русские же самодержцы изначала сами владеют своим государством, а не их бояре и вельможи! И этого в своей озлобленности не смог ты понять, считая благочестием, чтобы самодержавие подпало под власть всем известного попа [священника Благовещенского собора Кремля Сильвестра] и под ваше злодейское управление».
Как только царская власть разделяется и ослабляется – держава слабеет и иногда гибнет. «Август-кесарь обладал всей вселенной, … ‒ все это было многие годы под единой властью, вплоть до благочестивейшего царя Константина Флавия. Но затем его сыновья разделили власть… С этого времени Греческая держава стала дробиться и оскудевать».
«И с тех пор нарушился всякий порядок в Греческом царстве ‒ только и боролись за власть, честь и богатство и гибли в междоусобной борьбе».
«Эпархи же, и вельможи, и все правители, не переставая, враждовали из-за власти, стремясь добыть для себя все желаемое».
«На царствующий град отовсюду обрушились испытания, и постоянно сотрясался он от нашествий и нападений. А тем временем вельможи никак не оставляли своих прежних злых намерений, не тревожась о разорении царства, и на гибель его смотрели как на сон».
«Посмотри на все это и подумай, какое управление бывает при многоначалии и многовластии, когда цари послушны вельможам, и как погибли эти страны! Это ли и нам посоветуешь, чтобы к такой же гибели прийти? И в том ли благочестие, чтобы не управлять царством, и злодеев не держать в узде, и отдаться на разграбление иноплеменникам? Или скажешь мне, что там повиновались святительским наставлениям? Хорошо это и полезно! Но одно дело ‒ спасать свою душу, а другое дело ‒ заботиться о телах п душах многих людей; одно дело ‒ отшельничество, иное ‒ монашество, иное ‒ священническая власть, иное ‒ царское правление. ... И разве достойно Царя, если его бьют по щеке, подставлять другую! Это совершеннейшая заповедь. Как же Царь сможет управлять царством, если допустит над собой безчестие? А священникам подобает смирение. Пойми же поэтому разницу между царской и священнической властью! Даже у отрекшихся от мира встретишь многие тяжелые наказания, хотя и не смертную казнь. Насколько же суровее должна наказывать злодеев царская власть!»
БЕЗ ЦАРСКОГО ПРИГЛЯДА – И ГОРОД НЕЛЬЗЯ В УПРАВЛЕНИЕ ПРЕДОСТАВИТЬ. А затем Иван Васильевич говорит слова вполне актуальные и для наших дней: бояр, князей и вельмож без царского пригляда нельзя сажать для «кормления» ‒ «управления» по-нашему, – даже над городами и волостями. Поскольку кормление те превращают в кормушку:
«Так же не приемлемо и ваше желание править теми городами и областями, где вы находитесь. Ты сам своими безчестными очами видел, какое разорение было на Руси, когда в каждом городе были свои начальники и правители, и потому можешь понять, что это такое. (Наместники получали определенную территорию в «кормление» ‒ для управления ею. Административные функции теоретически были даны им только для этой цели. Но практически, вместо этого, имело место стремление выжать как можно больше материальных благ из временно подконтрольного населения. Процветали всевозможные злоупотребления. Наибольших размеров достигли они в период «боярского правления». В 1550-х годах наместничество было в основном ликвидировано, что не вызвало восторга у «сильных людей своей земли»).
Пророк говорил об этом: "Горе мужу, которым управляет жена, горе городу, которым управляют многие! [Сирах 25:24; Еккл 10:16]". Разве ты не видишь, что власть многих подобна женскому неразумию? Если не будет единовластия, то даже если и будут люди крепки, и храбры, и разумны, то все равно уподобятся неразумным женщинам, если не подчинятся единой власти. Ибо так же как женщина не способна остановиться на одном желании ‒ то решит одно, то другое, так и при правлении многих ‒ один захочет одного, другой другого.
Вот почему желания и замыслы разных людей подобны женскому неразумию. Все это я указал тебе для того, чтобы ты понял, какое благо выйдет из того, что вы будете владеть городами и управлять царством помимо царей. Это могут понять все разумные люди.
Вспомни же: "Не уповайте на неправду и на восхищение не желайте. Богатство аще течет, не прилагайте сердца. [Не уповайте на неправду и хищничества не желайте; если богатство притекает, не прилагайте к нему сердца]" [Пс. 61:11].
Кто же сказал эти слова? Не обладал ли он царской властью? Разве ему не подобало золото? Но не на золото он [царь Давид] смотрел, а мысли его всегда были направлены к Богу и военным делам».
КТО ЖЕ, ИМЕЯ РАЗУМ, БУДЕТ ЗРЯ КАЗНИТЬ СВОИХ ПОДДАННЫХ! Обвинения Курбского в неоправданной казни подданных, Грозный опровергает словами, достойными стать афоризмом: «Чтобы охотиться на зайцев, нужно множество псов, чтобы побеждать врагов ‒ множество воинов. Кто же, имея разум, будет зря казнить своих подданных!»
Изменников же и предателей казнили во все времена, ‒ говорит Царь, ‒ и Россия в этом всегда была очень и очень умерена, в чём Курбский, если честно посмотрит вокруг и сам убедится: «А как в других странах сам увидишь, как там карают злодеев ‒ не по-здешнему! Это вы по своему злобесному нраву решили любить изменников. А в других странах изменников не любят и казнят их, и тем укрепляют власть свою».
Всё, что мы знаем о нравах Европы, и не только ее, однозначно подтверждают слова Ивана Васильевича.
В следующей части своего Послания Грозный рассказывает о незабываемых впечатлениях детства, когда Русь на себе испытала все прелести «боярской демократии». Впечатления эти выделим в отдельный рассказ.
Борис Глебович Галенин, военный историк
