«Це Европа»

В заключительных абзацах статьи «Украина – це Европа?» было дано обещание ознакомить читателя с «фанатической нетерпимостью и агрессивным ханжеством английских пуритан Кромвеля» и не только его. Дабы еще нагляднее узреть и ощутить европейские ценности. Постараемся посильно обещанное исполнить. Поскольку всё же не на одних «англосаксах» и не только на колонизаторах свет клином сошелся, заглавие дано в обобщенном виде. Но начнем всё же с англичан.

А. Колонизаторы английские. Фанатическая нетерпимость и агрессивное ханжество. Задолго до эпохи колониализма и конечно во время неё публичная смертная казнь была любимым развлечением жителей просвещённого Запада, и, разумеется, не в последнюю очередь, обитателей Альбиона. Этим культурные европейцы существенным образом отличались от русских дикарей, которые такие развлечения не любили. «Невозможно назвать какого-то ласкового, уменьшительно-домашнего названия для виселицы или палаческого топора…в России.

Ни ласковое «Виселица Машенька», ни ироничное «Тощая Фекла» у нас попросту невозможно. А во всех странах Европы виселицы и палаческие инструменты именно так и назывались! То «Маленькая Мэри», – полный английский аналог «Машеньки» (в Лондоне), то «Тощая Гертруда» (в Кёнигсберге), то «Скорый Альберт» – палаческий топор главного палача в Аугсбурге.

В «просвёщенной и цивилизованной» Англии с разделением властей и «самым первым парламентом» в мире могли повесить восьмилетнего мальчика, обвиненного в воровстве из амбаров. [Еще в 1830 году в Англии был повешен 9-летний мальчик, укравший цветные мелки…]. А толпа смеялась и пела, глядя, как его вешают» (Мединский Вл. Казни в Европе и в России. Часть 3. Отношение к казням). Могли повесить и кошку, для разнообразия.

Гарнет Терри, 1776. Повешение кошки в одеянии священника. Присутствующие здесь же священники смеются, чувство юмора, однако

Немудрено, что туземцам стран, колонизировать которые приходили закалённые подобными зрелищами в течение долгих столетий англосаксы, «ловить было нечего».

Если уж во вполне европейской Ирландии было истреблено пять шестых населения методами вполне кампучийскими, хотя и задолго до Пол Пота, то что говорить про каких-то индейцев и индусов, погибших в числе ста миллионов за три века активного приобщения к общечеловеческим ценностям, или тем более австралийцев или тасманийцев. Последних вообще не осталось ни одного человека.

Об Ирландии стоит сказать еще несколько слов, все же уничтожались европейцы-христиане с культурой, не менее древней, чем в самой Англии. Так ирландские учёные и теологи такие как Мартин Хиберниенсис [Мартин Ирландец] (ок. 819-875), Седулий Скотт (+ ок. 880) и Иоганн Скотт Эриугена (810-877) еще в IX веке играли большую роль в так называемом каролингском возрождении, выводившем Западную Европу из «темных веков».

Впрочем, сами англичане говорили уже при первой Елизавете, что «цивилизованная Ирландия для нас хуже, чем дикая» (Сапрыкин Ю.М. Английское завоевание Ирландии (XII-XVII вв.). М., 1982. С. 90). Вот в дикость и старались английские «просветители» втолкнуть Ирландию на протяжении по крайней мере 700 лет.

I. Английские благодеяния в Ирландии. Даже в наше малопросвещенное время многим известно о такой важной основе английских свобод как Magna Carta, она же Magna Charta Libertatum или Великая хартия вольностей. Вырванное с кровью у короля Иоанна Безземельного феодальной верхушкой право безнаказанно грабить и угнетать остальное население Острова. А ведь до сих пор считается основой европейского либерализма и первым торжеством так называемых «прав человека». Так и студентов учат.

Заодно стоит, для расширения кругозора, ознакомиться с так называемым Килкеннийским статутом короля Эдуарда III, согласно которому колесовались живьем все англичане, которые носят ирландскую одежду, женятся на ирландках и дают своим детям ирландские имена (см.: Тюрин А.В. Первая колония Англии / Интернет-публикация, там же список источников; он же. Правда о Николае I. Оболганный император. М., 2010 (раздел: Запад против России. С. 251-281). Материалы из этих работ по геноциду в Ирландии и Индии даются далее без дополнительных сносок).

«Килкеннийский статут Эдуарда III, относящийся к 1367 году, гласит, что всякий англичанин, который будет одеваться по-ирландски в светло-желтые платья, будет стричь бороду по-ирландски, женится на ирландке, будет давать своим детям при крещении ирландские имена, вообще будет усваивать себе ирландские обычаи, нравы, язык, то такой англичанин будет наказываем как за преступление государственной измены, то есть колесованием живьем. Является вопрос: почему и зачем представилась надобность в подобного рода статуте в XIV еще столетии, то есть два столетия после так называемого “покорения” острова?» (Афанасьев Г.Е. Судьбы Ирландии // Записки Новороссийского университета. Т.46. Одесса, 1888. С. 76-77).

Заметим, кстати, что в 1367 году англичане вроде бы также считались католиками, как и ирландцы, и религиозных разногласий на тот день у них быть не должно.

С приходом к власти династии Тюдоров, английская элита стала проводить активную политику обезземеливания коренного населения Ирландии. При королеве Марии Тюдор англичане провели большие конфискации земель в ирландской провинции Лейнстер [Ленстер]. Распри септов [родов] О'Муров и О'Конноров с английскими землевладельцами Пэйла (области ранней английской колонизации) были поданы как мятеж против короны.

В правление Елизаветы I, до сих считающемся в Англии блистательным, зона прямой военной оккупации Ирландии радикально увеличилась, а ту же провинцию Лейнстер замирили еще более основательно. При этом «ревнители прав и свобод», любящие говорить об азиатском коварстве в отношении русской политики, в отношении ирландцев сплошь и рядом применяли методы, от которых любой из азиатских тиранов с возмущением бы отказался.

Вот, например: «В 1577 году в день Нового года 400 вождей септов из графств Лейке, Оффали и Кильдар были приглашены специальной прокламацией в замок Маллагмасте в графстве Кильдар для заключения соглашения о примирении, причём всем им была гарантирована безопасность. Однако, когда все собрались, на замок напали отряды английской пехоты и кавалерии. Они перебили всех вождей, за исключением одного, которому по счастливой случайности удалось бежать. В “Анналах четырех магистров” об этом избиении говорится: “Чудовищное и гнусное предательство было совершено англичанами Ленстера и Мита против тех из народа Лейке и Оффали, кто был в союзе с ними и оставался под их защитой…”» (Сапрыкин Ю.М. Английское завоевание Ирландии... С. 95. Там же ссылки на документы).

Последнее не вредно было бы и сегодня учесть тем из наших наивных соотечественников, которые продолжают надеяться на мирное вхождение России в «мировое сообщество». В средневековье все же не все понятия о чести были утеряны.

Незадолго до этого, в году 1575 свой вклад по приобщению Ирландии к европейским ценностям в английском варианте внёс и известный «королевский пират» Френсис Дрейк.

В июле 1575 года под командованием Дрейка находились три фрегата, которые обеспечивали переброску отряда Джона Норриса по прозвищу Черный Джек, «самого известного английского солдата своего времени», на остров Ратлин, расположенный у северного побережья Ольстера.

Сэр Джон Норрис

На этом острове укрылась часть ирландских «мятежников» из клана Мак-Доннелл вместе с женщинами, детьми и стариками. Ирландцев защищал небольшой шотландский гарнизон, засевший в замке Брюс-Касл. Штурм начался 26 июля, причем его «артиллерийскую» подготовку обезпечил Дрейк, огнем двух корабельных орудий пробив брешь в стене замка.

Гарнизону были предложены достаточно почетные условия капитуляции, которые естественно были немедленно нарушены Норрисом. Оставив несколько заложников для обмена и выкупа, он приказал убить всех остальных защитников в числе двухсот. А затем доблестные английские вояки несколько дней разыскивали по пещерам острова стариков, женщин и детей, которые были также вырезаны в количестве четырехсот душ (см. «Резня на острове Ратлин»). В том числе была уничтожена семья главы клана Сорли Мак-Доннелла.

И, что характерно для оценки качества английской элитарной морали, Уолтер Деверо, 1-й граф Эссекс, отдавший приказ об этой резне, в письме своему другу Френсису Уолсингему, главе тогдашнего британского шпионско-контрразведывательного ведомства и секретарю королевы Елизаветы, с юмором писал, как сам Сорли Мак-Доннелл безпомощно наблюдал за резней с материка, и «походил на сошедшего с ума от горя».

Мораль непосредственных участников похода, похоже, была аналогичной: «Эдвард Баркли, принимавший участие в этом походе, изобразил, как люди славного графа Эссекса изгоняют ирландцев из долин в леса, где те умрут от голода и холода с наступлением зимы, и глубокомысленно заключает: “Поистине благородное дело ‒ изгнать народ столь отвратительный, всем миром осуждаемый. Сам я полагаю, что большей жертвы Богу и быть не может”.

Ирландцев Мунстера, выступивших против колонизации, ждало тотальное истребление. Сэр Хамфри Джилберт, военный наместник Мунстера [или Ма́нстера, название происходит от имени кельтской богини Мума], приходившийся сводным братом сэру Уолтеру Рейли, пишет: “Время от времени я истребляю всех тех, кто служил, кормил, сопровождал или оказывал помощь всяческим преступникам и предателям. Если они не откликнутся на мой призыв и не сдадутся, я не стану ждать от них этого подарка и овладею крепостью силой ‒ сколько бы жизней это ни стоило. Пощады не будет ни женщине, ни ребенку”.

Памфлетист Томас Черчард, сопровождавший Джилберта Мунстерского, оправдывает убийство мирных людей тем, что они поставляли восставшим продукты, “так что убивать их мечом значило истреблять повстанцев голодом”.

Черчард красноречиво описывает методы Джилберта: “Головы убитых за день, к какому бы сословию те не относились, должно было отсечь и принести к тем местам, где он располагался на ночь, и разложить их по обеим сторонам дороги, ведущей к его палатке, и так, чтобы никто идущий к нему с каким-либо делом, не преминул увидеть их. Головы должны устрашать; от мертвых не убудет, а живые пусть ужасаются при виде голов своих отцов, братьев, детей, родственников и друзей, на которые будут натыкаться, идя разговаривать с вышеупомянутым полковником”» (Curtis Liz. Nothing but the Same Old Story (The Roots of Anti-Irish Racism), London, 1985. (Кертис Лиз. Всё та же старая история: корни анти-ирландского расизма. Рус. пер. Лидии Волгиной, Елены Дорошенко и Ирины Маленко: интернет-публ.). Часть 1. Гл. Колонизация).

Памфлетисту Черчарду вторит верный служитель муз Эвтерпы, Эрато и Мельпомены «поэт поэтов» елизаветинской эпохи Эдмунд Спенсер (1552-1599). 12 августа 1580 года поэт, как секретарь нового лорда главного судьи Ирландии Артура, 14-го лорда Грея де Уилтон (1536-1593), в составе его свиты прибыл в Дублин. Лорду Грею было поручено очередное «замирение» Ирландии, конкретно ‒ подавление восстания «назначенного мятежником» графа Джеральда Десмонда.

В качестве секретаря лорда Спенсер участвовал, в частности, в осаде «Золотого» форта (Del Oro) в заливе Смервик, где высадился испано-итальянский отряд, направленный в помощь ирландским повстанцам. Отряд сдался под очередное честное английское слово, но, как водится, простые воины, в большинстве своём итальянцы, а заодно и местные жители, включая разумеется и женщин, «были порублены мечами и пиками» (Edward O’Mahony. West Cork and the Elizabethan Wars 1565-1603 // Irish Sword. The Journal of the Military History Society of Ireland. Vol. XXIV. P. 123-159).

В дальнейшем войска лорда Грея придерживались обычной для англичан в Ирландии тактики выжженной земли. Захваченные ирландские поселения разрушались, дома и амбары обращались в пепел, жители поголовно истреблялись, скот и посевы уничтожались.

На основания опыта боевых действий славной английской армии в Ирландии, в результате которых сам Спенсер стал владельцем 3 028 акров земли, включая старый, но очень недурной десмондовский замок Килколман, поэт написал свою единственную прозаическую книгу «Взгляд на существующее положение Ирландии» (A View of the Present State of Ireland). Вспоминая свой боевой путь «принц поэтов» свидетельствует: «Мы прошли через восставшую страну двумя отрядами, сжигая все поселения и предавая смертной казни жителей, где бы мы их не настигали».

Но это, на взгляд Эдмунда Спенсера, слишком половинчатые меры. Для быстрого и долговечно решения «ирландского вопроса» служитель муз рекомендует послать в Ирландию мощную армию и распределить солдат по гарнизонам. Затем выставить ирландцам английский ультиматум, и дать ирландцам несколько дней на размышление, чтобы заключить мир и подчиниться без каких-либо оговорок и условий. В противном случае изгнать их из жилищ и выслеживать, как диких животных зимой, вплоть до «окончательного умиротворения» (A View of the State of Ireland. Written Dialogue-wise between Eudoxus and Ireneus. By Edmund Spenser, MDXCVII… // Ireland under Elizabeth and James the First /Ed. by Henry Morley. LL.D. - L., 1890).

Думается, что человека с таким стратегическим мышлением охотно взял бы в свое ведомство рейхсфюрер Генрих Гиммлер, присвоив сразу звание не меньше, чем группенфюрер. И ведь Спенсер действительно был лучшим поэтом эпохи, «впервые привившим английскому стиху сладкозвучие и музыкальность», на гробнице которого и ныне можно прочесть следующие слова: «Здесь покоится в ожидании Второго Пришествия Спасителя нашего ИИСУСА ХРИСТА тело Эдмунда Спенсера, Князя Поэтов [Prince of Poets] своего времени, чей Божественный Дух не нуждается ни в каких иных свидетельствах, кроме оставленных им после себя сочинений».

Вот так! Таков был стиль управления Ирландии доброй королевой-девственницей Елизаветой. А у нас все про Ивана Васильевича продолжают талдычить.

Истребление ирландцев продолжалось и при преемниках Елизаветы Якове I и Карле I Стюартах. Но историческая справедливость требует признать, что масштаб королевских истреблений явно не дотягивал до истреблений революционно-республиканских. При Карле была даже сделана попытка примирения «старых» ‒ коренных ирландцев с «новыми» ирландцами – английскими.

Собравшаяся 24 октября 1642 года в Килкенни генеральная ассамблея представителей графств и городов, создала Ирландскую конфедерация во главе с Верховным советом, где председательствовал лорд Маунтгаррет. Было провозглашено равенство между «древними ирландцами», «древними» и «новыми» англичанами, между семьями и септами, между городскими и деревенскими жителями, верность королю Карлу. И это, конечно, было недопустимо для набиравшего силу английского капитала. И возможно печально сказалось на участи самого короля. Его казнь поставила точку на попытках перевести историю Ирландии на «мирные рельсы».

Истинный герой ирландского геноцида XVII века ‒ это, несомненно, лорд-протектор Кромвель. Он лично ответственен за гибель половины населения Ирландии. 15 августа 1649 года Кромвель высадился в Ирландии с армией из английских кальвинистов-индепендентов – тех самых фанатично нетерпимых и агрессивных ханжей ‒ и началась бойня. Были взяты города Дроэда и Уэксфорд, всё население этих городов было вырезано, вопреки данным при их капитуляции обещаниям Кромвеля сохранить им жизнь.

Ну, чего стоят английские, а говоря шире – «англосаксонские», да и вообще «европейские» ‒ обещания мы и по собственному опыту знаем.

В Дроэде Кромвель лично приказал вырезать весь гарнизон и католических священников, а в Уэксфорде английская солдатня, опираясь на пример шефа, учинила бойню уже самовольно.

Лорд-протектор Оливер Кромвель

В течение 9-ти месяцев армия Кромвеля покорила почти весь остров. Люди в тот период в Ирландии стоили меньше волков – английским солдатам платили 5 фунтов за голову «бунтаря или священника» и 6 фунтов ‒ за волчью голову. В марте 1650 года была взята и обезлюжена столица конфедератов Килкенни.

В 1874 году классик английской «истории для читателей» Джон Ричард Грин с чувством удовлетворения цитировал отчет Кромвеля о проделанной работе в Ирландии: «Я приказал своим солдатам убивать их всех… В самой церкви было перебито около тысячи человек. Я полагаю, что всем монахам, кроме двух, были разбиты головы…».

Далее Кромвель направился внедрять истинно английские ценности уже шотландцам, а вырезать Ирландию оставил своих генералов – таких же моральных ублюдков, как и сам протектор, ‒ типа своего зятя Генри Айртона (1601-1651).

Генри Айртон

Их действия повторяли, только в еще более концентрированном виде, действия шведской армии во время недавней Тридцатилетней войны в Германии, результатом которой стала гибель 10 млн. человек. В Ирландии всё произошло примерно за полтора года.

Более близкое и наглядное сравнение ‒ действия фашистов в оккупированной, но не сдавшейся и славной партизанскими отрядами Белоруссии. Там за с 1941 по 1944 год было уничтожено 2 из 8 миллионов населения, за помощь партизанам.

В Ирландии же 1649-1652 годов карательные отряды отнюдь не зондеркоманд СС, а простых англичан сжигали деревни, уничтожали запасы, вытаптывали посевы, косили на корню еще не созревшие хлеба, резали скот. Доводя население до голодной смерти, они рассчитывали предотвратить всякую поддержку ирландских партизан, именуемых, кстати, «тори».

Надо сказать, что Кромвель понимал, что его действия все же «немного черезчур», даже для привыкших ко всему английских парламентариев, и счёл нужным оправдать свои действия хотя бы в их глазах. «Я убежден, что это праведный суд Божий над этими варварами-простофилями, которые обагрили свои руки такою массою невинной крови, и что это предупредит повторение подобных кровопролитий в будущем» (Афанасьев Г.Е. Судьбы Ирландии... С. 84-85).

Когда в 1652 году кромвелевское «умиротворение» Ирландии в первом приближении завершилось, то, как отмечает профессор Афанасьев, «далеко нельзя было назвать это умиротворением, а скорее превращением богатого острова, по крайней мере, значительной части его, в пустыню. Из 1 466 000 человек 616 000 погибло от меча, от голоду и от повальных болезней.

К этому умиротворению вполне применимо выражение Тацита: «Ubi solitudinem faciunt, pacem appellant» [«Там, где они создают пустыню, они называют это миром». Публий Корнелий Тацит, "Агрикола", XXX, 4. Из речи вождя бриттов Калгака, призывающего своих соплеменников решительно выступить против вторгшихся в их страну римлян]» (там же. С. 85).

Только в течение 1650-х годов более 100 тыс. ирландских детей в возрасте от 10 до 14 лет были отняты у родителей и отправлены рабами в Вест-Индию, Вирджинию и Новую Англию. Это – не считая взрослых «белых рабов».

Белые рабы

Английские хозяева начали использовать ирландских женщин как для личного удовольствия, так и для получения прибыли. Дети рабов сами были рабами. Даже если женщина каким-то образом получила свободу, ее дети оставались собственностью хозяина.

Со временем англичане придумали лучший способ использовать этих женщин (во многих случаях девочек в возрасте от 12 лет) для увеличения своего состояния: поселенцы начали скрещивать их с африканскими мужчинами для производства рабов особого вида.

Англия продолжала отгружать десятки тысяч белых невольников более ста лет. После 1798 года, когда ирландцы восстали против угнетателей, тысячи рабов были проданы в Америку и Австралию. На одном британском корабле даже сбросили за борт в открытом океане 1302 раба-ирландца, чтобы у команды осталось больше еды.

Ирландских рабов отличали от их свободных родственников по клейму с инициалами хозяина, которое наносилось раскаленным железом на предплечье у женщин и на ягодицу у мужчин. Белые невольницы воспринимались как сексуальные наложницы. А кто не подходил по вкусу ‒ продавался в бордели.

Именно на плечи белых рабов легло развитие колоний Нового Света, современных США. Африканцы влились в их ряды уже позже.

Но про «белое рабство» англосаксы предпочитают не вспоминать. У них одна версия истории, в которой они веками несли «отсталым народам» свет цивилизации. Почему-то про столетия геноцида ирландцев не снимают фильмы, не пишут статей, не трубят на всех углах.

Вот приходится восполнять упущенное, хотя бы в малом формате. Полезная информация для тех наивных наших сограждан, которые продолжают мечтать о мирном врастании России в западную цивилизацию. Так сказать, своего рода воспоминание о будущем.

Уничтожение и обезземеливание ирландцев успешно продолжалось, во всяком случае, до XX века. А в XIX веке «просвещенным мореплавателям» даже удалось преодолеть рекорд Кромвеля единовременно истребив два миллиона ирландцев путем искусственно созданного голодомора 1840-х годов.

Ирландия. Памятник голодомору

И сегодня коренного населения в Ирландии примерно на треть меньше, чем в первой половине XIX века. Действительно в 1840 году на острове проживало порядка 8,2 млн. человек, а ныне 5,5 млн., учитывая Ольстер с его протестантским населением.

А вот, что любопытно, ‒ геноцид католического населения Ирландии в XIX веке, с его развитыми средствами массовой информации не вызвал большого интереса даже в католических странах Европы, скажем, во Франции или Польше.

Той же католической Польше, кстати, не вредно было бы вспомнить, что ее население под властью царской России, стремительно увеличивалось – с 2,7 млн. в 1815 году до 9,5 млн. в 1897 году (см. Эбэрхардт П. География населения России. Пер. с польск. СПб., 2003). Почему-то в российской «тюрьме народов» католики множились и процветали, в британской «цитадели демократии» стремительно вымирали.

А ведь геноцид католиков-ирландцев несомненно носил религиозный характер. «Англосаксонскому кальвинизму безусловно свойственны пренебрежение и безжалостное отношение к другим нациям (истребление индейцев, которым, как не предназначенным ко Спасению, пуритане не проповедовали Слово Божье, голодная смерть в XIX веке 2 млн. ирландцев после неслыханной в христианской истории экспроприации земли и сгона с нее исконного населения).

Мотив цивилизаторской роли англосаксонской расы окрашивал британскую колониальную идеологию, что ярко демонстрирует Редьярд Киплинг в его философии «долга белого человека» (white man's burden), оформленной в не лишенное аристократического изящества культуртрегерство.

Однако уже без всякого культуртрегерства идея превосходства и миссии, кальвинистская интерпретация этой миссии как роли орудия Бога выражена британским идеологом Сесилем Родсом в его хрестоматийных высказываниях: «Я считаю, что мы первая раса на Земле и чем шире мы населим мир, тем лучше будет для человечества. Если есть Бог, то я думаю, что Он только радуется тому, что я стараюсь окрасить как можно больше частей карты Африки в цвет Британской империи». Трудно не почувствовать корни идеологии атлантического глобализма» (Нарочницкая Н.А. Россия и русские в мировой истории. М., 2005. С. 67).

«Колосс Родса». Карикатура на Родса ‒ одна нога на Каире, другая на Кейптауне. По-своему впечатляет

Но английские мастера информационной войны и по сей день ищут голодоморы, где угодно, только не под сенью британской короны. И весь мир им в этих поисках усердно поддакивает.

Ну и завершение «ирландского» очерка английского колониализма, отметим, что основные методы колонизации, опробованные в Ирландии, англичане творчески развили и применили в своих заокеанских колониях, поделившись заодно этими методами и с другими цивилизованными западными странами.

Наиболее ярким образцом этой английской «заокеанской» колонизации является, несомненно, «жемчужина в короне Британской Империи по 1948 год» многострадальная Индия. О ней – отдельный рассказ.

Борис Глебович Галенин, военный историк