Прочитал две книги литературных воспоминаний П.В. Анненкова: «Н.В. Гоголь в Риме летом 1841 года» и «Замечательное десятилетие 1838-1848».
И как тут не увидеть параллели прошлого с теперешним настоящим – бесполезную интеллектуальную борьбу западников с патриотами.
Бесполезную и бессмысленную, потому что ни те, ни другие не могли и не могут сейчас убедить противников в своей правоте.
Неизменным остаётся и то, что русские «западники», попадая на территорию идеализированного ими «мира», невольно начинают прозревать. Тут примечательно вот это высказывание Павла Васильевича Анненкова, завершающее его большие воспоминания о В.Г. Белинском (а уж каким ярым западником был критик – кто этого не знает):
«С ним случилось то, что потом не раз повторялось со многими из наших самых рьяных западников, когда они делались туристами: они чувствовали себя как бы обманутыми Европой, смотрели на неё с упрёком, как будто она не сдержала тех обещаний, какие надавала им втихомолку. Это обычное явление объясняется довольно просто. Сухая, деловая, часто ограниченная и невежественная и всегда мелочная плутоватая толпа новых людей первая встреча за границей путешественников и, случалось, довольно долго держала их в среде своей, прежде чем они переходили к явлениям и порядкам высшего строя жизни. Но тогда они уже расположены были требовать у последних отчёта за всю виденную прежде пошлость и возлагать на эти явления ответственность за всё то безобразное и ничтожное, которое не было уничтожено их влиянием. Белинский не избег общей участи путешественников».
Виссарион Григорьевич, конечно же, не мог не поделиться своими впечатлениями с друзьями, остающимися в России.
Но как же их разочаровали и даже напугали высказывания критика.
Один из них В.П. Боткин писал Белинскому 19 июля 1847 года из Москвы:
«Понимаю твоё отвращение от Германии, Белинский, - очень понимаю, хоть и не разделяю его. Я не могу жить в Германии, потому что немецкая общественность не соответствует ни моим убеждениям, ни моим симпатиям, потому что нравы её грубы, что в ней мало такта… но я не изрекаю ей таких приговоров, как ты…»
А почему собственно Василий Петрович «не изрекает»?
Русской общественности можно «изрекать» всё, что только сочтёт нужным, а западной, как оказывается, – не смей, хоть и видишь её грубость и нетактичность.
«Политические очки, – далее наставляет Белинского Боткин, – не всегда показывают вещи в настоящем свете, особенно если эти очки сделаны из принятых заочно доктрин».
Так это «очки доктрин» способны искажать только западную действительность? А на русской почве они действуют безупречно? Здесь они всё истинно обличают, без искажений и заблуждений?
Обеспокоенный Боткин отправил письмо Белинского для прочтения друзьям-единомышленникам и вот делится с Виссарионом Григорьевичем их впечатлениями от прочитанного.
«Сейчас получил твоё ко мне письмо обратно от Грановского; он недоволен им и боится, чтобы ты с твоей теперешней точки зрения на Германию и Францию не стал бы писать о них, воротясь в Россию. В самом дел, это было бы большим торжеством для наших невежд и мерзавцев».
Читаешь такое и невольно восклицаешь: как стара русская вера в западный град на холме!
Множество раз это самому себе доказано, и всё-таки восклицаешь, словно только впервые осознал.
Европе, с точки зрения наших либералов, можно простить всё, любую ложь и подлость, грабёж и войну. Своим же, для которых и другого обозначения нет, как «подлецы» – ничего. И потому только, что они защищают русское национальное достоинство, свой язык, свою культуру, свою веру, свою землю.
Проходят века, свершаются кровопролитные войны, разрушают государства кровавые бунты и революции, но в этом противостоянии не изменяется ни-че-го…
Валерий Викторович Сдобняков, главный редактор журнала «Вертикаль. ХХI век», председатель Нижегородского отделения Союза писателей Росси
