Вспоминаю свою бабушку. Она огорчалась, что в паспорте у нее стояло место рождения: город Херсон. Действительно, она родилась там, но фактически там никогда не бывала. Прадед в 1904 там читал короткое время лекции, и в это время на свет появилась моя бабушка. Огорчалась она, думаю, от того, что в подростковом возрасте снова побывала на Украине и на мои детские вопросы: «А Махно видела?», — отвечала, что видела. Так и Петлюру и красных, и белых командиров. И все это не оставило у нее хороших воспоминаний. Но эти страшные люди были ангелочками в сравнении с теперешними атаманами, вроде как не бандитами.
История повторяется, но у меня язык не поворачивается иронично называть Зеленского атаманом Зеленым, атаман - это слишком по-доброму. Нет, атаманы это Григорьев, Тютюнник и др. А не какие-то эс-эсовские прихвостни. Кстати, атаманы нападали и грабили уходящие немецкие, австрийские войска.
Русский писатель Владислав Альбинович Маевский описал формирование такого видного сподвижника атамана Махно как Свирида Коцура, вышедшего из среды то ли сельских учителей, то ли просто деревенских уголовников. Коцур начал свою карьеру гетманским чиновником, завоевал сердца крестьян полтавщины и постепенно стал их предводителем. Идеологией этого движения стало: грабь награбленное. И опиралась она то на анархизм, то на большевизм. Но всегда во главу угла было поставлено: грабить.
Сначала, разграбили помещиков и богатых людей, потом стали грабить всех. Расправившись с гетманскими отрядами, Коцур стал бороться с австрийцами и тут скоро пришлось бы ему плохо, но крах германской армии похоронил и австрийцев. И начал гонять и грабить деморализованных европейцев Коцур нещадно: «Части гарнизонов, находившихся даже в местности восточнее Днепра, вынуждены были близ Знаменки сворачивать. Но часто это происходило лишь после тяжелых боев, сопряженных для них с большими потерями…», — приводит слова немецкого майора Франца Маевский.
Повстанческие отряды атаманов стали грозной силой, заставлявшей немцев выбирать морской путь для возвращения на родину. Грабя австрийские эшелоны, Коцур никуда не уходил от своей базы, от своей почвы, на который вырос этот борец с интервентами. Награбленное раздавалось крестьянам, от этого рос авторитет и скоро Коцур сделался полновластным владельцем на территории, размером в несколько уездов. Но когда на правительство Петлюры пошли ровным строем большевики, среди которых был не только анархистский элемента, но и идейные товарищи, Коцур согласно своей бандитско-повстанческой идеологии тихо кинул Петлюру и вернулся в родные края и обирался со сподвижниками осваивать громадное количество награбленного. Интересно, что грабанули даже аэроплан, летать на котором, правда, никто не умел. И частенько на Правобережной Украине в крестьянской хатке можно было встретить шедевры живописи, ценную мебель и т.д.
Гулять на награбленное можно было хоть сто лет, и армия быстро разложилась от пьянства и гулянок. Коцур же остался с небольшим отрядом, и прятался от большевиков в Холодном Яру, совершая вылазки. Неожиданно появлялся он то тут, то там и занимался безыдейным грабежом до самой гибели, обстоятельства которой так и остались неизвестными. И сейчас невольно задумываешься о том, что жители Полтавы, Днепра, Запорожья, Черкасс и др. являются наследниками Коцура, Махно, Квашни, Богдана и др. Им безразличны и Петлюра с Бандерой, и Ленин, и русский царь, и все его последователи, и русская история вообще.
Дух повстанчества и вольности ждет своего часа, чтобы разрушить идеологическую темницу и вырваться наружу. И только организованная сила может загнать его обратно, а если он замечает слабость власти, но начинает гулять, покидает Холодный Яр (там отсиживался атаман Коцур) и начинает носиться не только по Украине, но и по окрестным местам.
И вот вновь наступило такое время, ослабли советские, и полетели памятники основоположникам марксизма, а ослабнут германцы, американцы, англичане и придется им ехать, минуя Знаменку, а скорее всего и всю Украину, а бандеровцам поддадут так, что придется им баррикадироваться в любимом Львове. Наверное, у нас есть политологи, которые не только повторяют одно и то же, как заклинание, но и разбираются и в особенностях малороссийского характера. Правда, никогда я еще не слышал такого: идут дипломаты на переговоры, а в России дрожат и молятся, чтобы не пошли на соглашения с повстанцами-бандитами, а то все жертвы окажутся напрасными. А на меня испуганно смотрит с портрета писатель: куда запишут — в русские или в украинцы. Размышляет, когда он был более прав, когда писал: «Тиха украинская ночь» или когда - «Как упоителен, как роскошен летний день в Малороссии». Я-то знаю, что он не мог ошибиться, и современный режим бессилен его заставить что-то исправить.
Прошло три поколения и снова по Малороссии-Украине носятся Коцур и Петлюра, Махно и Григорьев, Зеленый и Тютюник, пока из России не пришла организуюшая сила.
