100 лет назад, 17 ноября 1920 г., эвакуацией Русской армии Врангеля из Крыма закончились бои Гражданской войны, хотя на Дальнем Востоке они продолжались ещё почти два года. Крым стал красным, белые проиграли. Причин их поражения несколько, и одна из главных – отсутствие политического знамени, под которое встала бы крестьянская масса России.
Однако 17 ноября окончилась не война, а только боевые действия регулярных армий – Красной и Белой. Сама же война в коренной России продолжалась по 1922 год, но это уже была попытка окончательного покорения большевистской властью завоёванного народа. (Попытка, кстати, не удалась. Покорителям пришлось вводить НЭП).
В Крыму большая часть белых, поверив большевистским обещаниям сохранить жизнь, а желающим – предоставить возможность выехать за границу, решила остаться в России и сложила оружие. Обещания оказались ловушкой. По приказу председателя Крымского ревкома – изощрённого палача, «прославившегося» кровавыми вакханалиями («красным террором») на посту руководителя Венгерской Советской Республики в 1919 году, венгерского еврея Белы Куна и члена ревкома – садистки Розалии Землячки (наст. фам. Залкинд, кличка «Демон») вскоре были убиты 120 тысяч русских офицеров, солдат, врачей, учителей и прочих «классовых врагов» – 1/6 часть тогдашнего населения Крыма. Не пощадили даже 500 портовых рабочих, участвовавших в погрузке эмигрантских пароходов. Пулемёты в Крыму работали не переставая, пока «товарищ Демон» не скомандовала: «Жаль на них патронов. Топить, и всё!». Приговорённых к казни собирали на баржу, привязывали к ногам камни и сбрасывали в море. Часто казни совершались на глазах у жён и маленьких детей, которые стояли на берегу на коленях и молили о пощаде.
По мнению многих историков, «заводной ключ к механизму террора» находился в Москве. Отсюда были присланы заправилы – Бела Кун и Землячка, а также один из руководителей государства – Г.Л.Пятаков, направленный для общего руководства акцией.
Крымский террор по масштабам превзошёл все остальные (французские исследователи назвали его «самыми массовыми убийствами за всё время гражданской войны»), но он был лишь одним из актов геноцида русского народа, одним из эпизодов Первого Русского Холокоста, организованного Лениным и его «гвардией» и продолжавшегося пять лет. Принято считать главными организаторами террора в России кого угодно – Свердлова, Троцкого (Бронштейна), Зиновьева (Радомысльского), Дзержинского, Петерса и т. д., только не Ленина. Однако Владимир Ильич не только занимал достойное место в этом ряду, но, принимая во внимание его статус вождя партии, являлся вдохновителем террора.
«Чтобы стать властью, сознательные рабочие должны завоевать большинство на свою сторону: пока нет насилия над массами, нет иного пути к власти», – это написано вождём еще до Октябрьского переворота (ПСС, т. 31, с. 147).
А это – через 1,5 месяца после переворота: «Война не на жизнь, а на смерть богатым и прихлебателям, буржуазным интеллигентам… с ними надо расправляться, при малейшем нарушении… В одном месте посадят в тюрьму… В другом — поставят их чистить сортиры. В третьем – снабдят их, по отбытии карцера, желтыми билетами… В четвертом – расстреляют на месте… Чем разнообразнее, тем лучше, тем богаче будет общий опыт…» (ПСС, т. 35, с. 200, 201, 204).
Это – в августе 1918 г., в ходе продразвёрстки (телеграмма): «Пенза, Губисполком. …провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города» (ПСС, т. 50, с. 143-144).
Это – в марте 1922 г., когда война с белыми уже полтора года как окончилась: «… я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий… Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше» (Известия ЦК КПСС, 1990, № 4, с. 192-193).
Это – в мае 1922 г. «…Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас» (ПСС, т. 45, с. 190).
Можно ли осуждать большевиков? Думается, что нет. Человеконенавистничество и патологическая жестокость, отсутствие понятий о правовых границах и человеческой морали – это врождённая психическая особенность всех революционеров. Великий Достоевский назвал их бесами. Таковыми были Кромвель в Англии, Марат, Дантон и Робеспьер во Франции, «нечаевцы» в России, «красные кхмеры» в Камбодже. Таковыми были и большевики.
Не осуждаем же мы хищных зверей за безнравственность. Правда, по головке их всё же не гладим.
Валерий Васильевич Габрусенко, публицист, кандидат технических наук, доцент, член-корреспондент Петровской академии наук и искусств
49. Ответ на 49, Порфирий:
48. Ответ на 47, Русский Сталинист:
47. Ответ на 45, Александр Васькин, русский священник, офицер Советской Армии:
46. Ответ на 44, Андрей Козлов:
45. Ответ на 45, Александр Васькин, русский священник, офицер Советской Армии:
44. "Но от тайги до Британских морей Красная Армия всех сильней!"
43. Ответ на 37, Русский Сталинист:
42. Ответ на 43, Порфирий:
41. Ответ на 41, Потомок подданных Императора Николая II:
40. Ответ на 38, Русский Сталинист:
Дорогой Дмитрий, дорогие братья! Сектанты и русофобы-чонкины сами разоблачают себя каждым своим словом. Обязательно придёт время, когда их ложь станет невыносима для всех.
во Христе
р.Б. Владимир