В преддверии 800-летия со дня рождения легендарного князя Александра Ярославовича Невского, прославленного Церковью в лике святых по чину благоверного, нам предстоит вспомнить немало славных дел и подвигов этого Великого человека.
Защитник на века. Не имея ни одного поражения при жизни, он стал победителем проводившегося в 2008 году телевизионного конкурса «Имя России». Таким образом, князь Александр подтвердил, что является символом доблести, отваги и мужества для многих поколений русских людей. И именно с его именем в народе связывают образ главного защитника Отечества. Его призывали на помощь наши правители в грозные годы вражеских нашествий, и она незамедлительно приходила. Так было и перед Куликовской битвой (сентябрь 1380 г.), и перед битвой за Москву (ноябрь-декабрь 1941 г.).
Главными военными победами князя Александра справедливо считаются битва на Неве (1240 год) и «Ледовое побоище» (1242 год), где молодой 18-20 летний князь уверенно разгромил отборные силы Швеции, Дании, объединенных войск Ливонского и Тевтонского орденов. Но не все знают о его участии в не менее славной сече с немецкими рыцарями при Омовже, когда Александру Ярославичу было всего 14 лет.
Огнём, мечом… Омовжа (по-эстонски Эмайыга, по-немецки – Эмбах) – река протяжённостью почти 100 км., впадающая в Чудское озеро. На её берегу в 1030 году русский князь Ярослав Мудрый основал город-крепость Юрьев (ныне Тарту). К началу XIII века на этих землях, населённых балтскими племенами, в ходе жесткой католической экспансии утвердились немецкие монашеские братства. Выполняя волю папы, они были объединены в хорошо структурированные рыцарские ордена, цель которых – крестить огнем, мечом и папским крыжем прибалтийских язычников, подчинив их земли Римскому престолу. На захваченных землях немцы строили каменные замки, ставшие оплотом их владычества.
По мере «натиска на Восток» в разряд врагов Рима попали и собственно славяне, русские, которые были объявлены схизматиками, т.е. неполноценными христианами, которых необходимо было привести к истинной вере или… уничтожить. С 1216 по 1240 гг. папами Гонорием III и Григорием IV было издано 40 посланий – булл, призывающих всех верных католиков к священной войне с северными варварами в Ливонии – аналогу популярных тогда Крестовых походов в Святую землю.
Вот как описывал в «Ливонской хронике» её автор Генрих Латвийский суть таких походов: «Мы раздели своё войско по всем дорогам, деревням и областям и стали всё сжигать и опустошать. Мужеского пола всех убили, женщин и детей брали в плен, угоняли много скота и коней…».
…И рублём. Таким образом, в Прибалтике возник, говоря современным языком, конфликт интересов. Естественными союзниками русских, столкнувшихся вблизи своих границ с хорошо организованным противником, выступили эсты и другие балтийские племена, что, однако, отражает лишь общую тенденцию без учёта лично-корыстных и классовых интересов различных групп, как среди прибалтов, так и среди псковской и новгородской знати. Увы, последние не ассоциировали себя с единым русским народом, о чём тогда можно было только мечтать.
А немцы действовали хитро. Там, где они чувствовали отпор и силу, вступали в переговоры и заключали выгодные торговые договора. Таким образом им удалось привлечь на свою строну не только многих купцов из Пскова и часть новгородцев (людей свободолюбивых, богатых, а потому кичливых и строптивых), но даже некоторых князей из славного рода Мстиславовичей.
Дранг нах Айзенборг. Однако другие русские князья Владимира, Суздаля, Твери, Переславль-Залесского видели опасность экспансии и пытались влиять на процесс. Больше других, пожалуй, понимал, чем грозит дальнейшая «дружба» с немцами Великий князь Ярослав Всеволодович (отец Александра). После захвата ими в 1224 году Юрьева, ставшего Дорпатом (Дерптом) и центром одноименной орденской епископии, он решил действовать. Что интересно, напали немцы на следующий год после печальной для русских князей битвы с монголами на реке Калке, где полегло немало русских витязей.
К сожалению, союзников среди псковичей и новгородцев князь Ярослав себе тогда не нашёл. Не без участия немцев в Пскове был пущен слух, что он де «везёт оковы, хотя ковать вятших людей», а новгородцы заявили, что без псковских братьев бить немцев не пойдут. Крутому нравом Великому князю пришлось начать тонкую дипломатическую игру, чередуя её с умелой контрпропагандой, лишь с одной целью - переломить тогдашнее общественное мнение для победы над коварным врагом. Но на это ушло время.
А немцы его не теряли даром, продолжая «Дранг нах Остен» - натиск на Восток. В 1233 году бежавший к ним, изгнанный из Пскова князь Ярослав Владимирович со своей дружиной и при поддержке наёмных рыцарей захватил крепость Изборск, что всего в 30 километрах от Пскова, что не могло не отрезвить псковичей. Возглавляемые Ярославом Всеволодовичем, они тогда отбили Изборск (который немцы уже успели переименовать в Айзенборг), пленив князя-изменника. Немцы в ответ напали на Тёсово (Ям) – крепостицу в 50 км от нынешней Луги, захватив в плен знатного боярина Константина Синкича.
Такие в сущности пограничные стычки не могли решить проблему снятия угрозы у западных границ России, и Ярослав Всеволодович задумал проведение настоящей операции целью которой стал оказавшийся теперь в глубоком вражеском тылу Юрьев-Дорпат.
Кровавая индульгенция. Зимой 1234 года, собрав под свои знамена внушительную рать из переславльских дружин и присоединившихся псковичей с новгородцами, князь двинулся к намеченной цели, разоряя по пути опорные и дозорные пункты немцев. Осторожный, но тщеславный противник обычно избегал в силу пересечённой и заболоченной местности (мешавшей применять излюбленную им тактику удара «кабаньей головой») открытых столкновений с сильным противником.
Немцы предпочитали в случае опасности укрываться за стенами хорошо укреплённых замков. Однако желание проучить схизматиков, подогреваемое папскими буллами и самоуверенностью «смиренных» монахов-рыцарей, взяло верх. Их распирало от желания скрестить свои мечи с дикарями, ведь опыта прямого боевого столкновения с русскими у них ещё не было.
Братья ордена были хорошо обученными, прекрасно вооруженными и оснащенными ратниками. Война с язычниками, мусульманами и еретиками была для них не только привычным ремеслом, обязанностью, но и индульгенцией - возможностью этим искупить своим грехи, что им гарантировалось папой. Для человека средневековья это была серьёзнейшая мотивация.
Дорпатский епископ, возглавивший своё войско, заручился поддержкой воинственных братьев-меченосцев соседнего гарнизона из крепости Оденпе (Медвежья голова), собрав под свои знамёна грозную силу. Примкнули к ним и несколько странствующих рыцарей Европы, ищущих славы и денег. Были в войске и наёмники: кнехты, копейщики, стрелки из арбалетов, а роль пехоты играли вооруженные копьями и боевыми топорами эсты, ливы и латгалы – вассалы ордена. Общая численность противника доходила от нескольких сот воинов, включая рыцарей всадников.
«Поклонишася Немцы князю». Русских оказалось ненамного больше, иначе острожные немцы вряд ли бы вышли из замка на битву в чистом поле. Сам её ход точно не известен, но в ходе сражения часть тяжеловооружённых рыцарей, оттесненных на некрепкий лёд реки, оказалась под водой, что в итоге сыграло свою роль в сражении. А финал его был, по словам летописца, такой: «… на реце на Омовыже Немци обломишася». Можно предположить, что битва была упорной, ведь каждая из сторон искала себе только победы.
Писатель Виктор Саулкин, автор изданной в прошлом году книги «Александр Невский. Начло империи», справедливо допускает, что «над заснеженной равниной на берегу Эмайыги» была лютая сеча, в ходе которой одолели русские. «На поле битвы осталось много рыцарей, пробитых копьями, изрубленных русскими мечами и секирами, а многие из тех, кому удалось спастись, получили серьёзные раны, «были изъязвлены». Остатки разбитого войска укрылись в замке, который князь Ярослав немедля осадил.
Для немцев это было потрясением, они прежде ещё нигде в Прибалтике не встречали такого отпора. Понимая, что помощи ждать неоткуда, грозная для разбоя братия пала духом и запросила мира, прислав послов. И, как пишет летописец, «поклонишася Немцы князю, Ярослав же взяша с них мир на всей правде своей». С тех пор и была установлена «юрьева дань», которую ливонцы обязались выплачивать русским князьям. По условиям договора к Пскову отошла и часть Дорпатской епископии.
Как упоминалось выше, в сражении участвовали 14-летний Александр и 11-летний Андрей Ярославовичи, получившие прекрасный урок и драгоценный боевой опыт, который братьям пригодился. Не тогда ли возникла традиция - «купать» немцев в холодной воде? А они надолго притихли, испытав настоящий шок от прямого столкновения с северными варварами. И осмелились пойти на нас лишь после того, как по Руси в 1237-38 гг. огнем и мечом прошлись ордынцы Батыя. Но это уже другая история.
Роман Алексеевич Илющенко, ветеран боевых действий, подполковник запаса
