С возникновением государств появились и люди, служащие интересам этих государств. Государственные мужи, служащие, в общем – чиновники. В разные исторические эпохи в разных империях и странах они выполняли различные функции по управлению этими самыми государствами. Различным был их статус. Были и рабы своего монарха или правителя, были и вольно избираемые народом трибуны. Но с появлением государства возникла и опасная болезнь, которая разъедала, словно ржавчина, механизм управленческой машины. Коррупция. С древнегреческого это слово переводится именно как «разложение» или «ржавчина».
Первые примеры мздоимства чиновников мы можем найти еще в хрониках Древнего Египта. Там есть описание произвола писцов и номархов, которые разоряли окрестности Гизы. «И нет житья ни купцу, ни крестьянину от жадности и алчности людей этих, хватают их слуги любого, оговаривают как врагов правителя и бьют до поры, пока не отдаст им последнее», - находим мы в хрониках Птолемея.
Реформы древнегреческого политика и основателя республиканского строя Солона породили закон, где говорилось – «кто не может указать, на какие средства живет – лишается гражданских прав». При нем была выработана довольно эффективная (и, наверное, единственная) система борьбы с казнокрадством – общественный контроль за расходованием государственных средств. Специально выбранные гелеили – присяжные следили за общественными тратами и вместе следили друг за другом. Но даже такие меры не спасали от коррупционных проявлений. При строительстве флота республики под давлением народного совета нескольких избранных гелеилей и полемархов (строителей-руководителей) были изгнаны за воровство общественных средств…
Ну, и наше Отечество не отставало от античной древности. Первые упоминания о должностных преступлениях присутствуют уже в «Русской правде» Ярослава Мудрого. Впрочем, бороться с этим следовало внушительными штрафами и отъемом собственности. «Аще наместник ради корысти облыжно обвинит кого, тавро наложит неправо, на княжий суд веден буде…» А во времена Ивана Третьего процветала пресловутая система кормлений. Это когда воеводу отправляли править местностью или краем, используя принцип, заложенный потом в анекдотичной резолюции царя Петра: «Воеводе сибирскому жалование из казны не платить. Ибо должность того – воровская».
Разумеется, лихоимству и злоупотреблениям того времени не было предела. Ограничились они лишь жадностью того или иного столоначальника.
В 16-17 веках излюбленной темой сатиры, сказок, сказаний средневековой русской литературы были так называемые ябедники. Это были люди, причастные к судопроизводству того времени, сквозь пронизанному коррупцией. С известной долей условности этих людей можно бы назвать по-современному – адвокаты, впрочем, так же называли и судебных исполнителей. К числу этой категории судебных служащих относились лица, писавшие за неграмотных истцов и ответчиков прошения, нещадно обирая и тех и других. Известно даже, что при царе Алексее Михайловиче существовал Указ, при котором воспрещалось «давать» ябеднику больше половины имущества отсуженного у ответчика. Иными словами, адвокатская практика во времена позднего Средневековья … напоминала ситуацию… сегодняшнего дня российской судебной системы. «Сказ о Ерше Ершовиче» - это не сколько злая сатира на судебную волокиту времен первых Романовых, но и обыденность подношений судьям и дьякам. «Кланялся Налим Сому репой разваренной, пшеном сорочинским…»
Понимая порочность и пагубность для государственной машины мздоимства и казнокрадства, Петр Первый стремился очистить от пороков вновь создаваемый класс чиновников. Появилась прокуратура – «око государево». Появились и зачатки внутренней службы и внутреннего контроля над деятельностью чиновников. Даже жалование в установленном размере стали платить государственным служащим … ровно 300 лет тому назад. В 1717 году! До этого года в России зарплата чиновникам выплачивалась или при назначении на должность или при увольнении, либо по каким-то событиям в жизни страны, что прямо толкало дьяков и подьячих на мздоимство. Помните - Всяк подьячий любит калач горячий, а если сам судья – тащи ему гуся!
Но, разумеется, победить коррупцию даже царю-реформатору было не под силу. Негативный пример часто подавали сами «птенцы гнезда Петрова». Тот же Александр Данилович Меншиков – первый слуга Государев, возглавлял список казнокрадов. Не смотря на то, что сам он был человеком полуграмотным, с трудом мог прочитать даже простые тексты, был способен на создание серьезных и разветвленных воровских схем. По разным оценкам, Данилычу принадлежали десятки дворцов, в том числе и Итальянский дворец в Кронштадте - одно из первых каменных зданий Северной столицы, (его сооружали приглашенные из Италии архитекторы и строители во главе с Доминико Трезини), миллионы десятин пахотных земель, сотни тысяч крестьян, а еще заводы, мельницы, и многое-многое другое.
Не гнушался «Светлейший» хранением наворованных денег в зарубежных банках, например, английских. Кстати, при обострении отношений Англии и России более миллиона иоахимовских талеров, серебряных «ефимков», Меншикова в лондонском банке были конфискованы по указу короля Георга. Его обвинили в … пиратстве! Хайли лайки, однако. (Как это напоминает судьбу состояний некоторых современных олигархов).
Но особо преуспел Меншиков, говоря современным языком, в сфере элитной недвижимости. Тот же Итальянский дворец в Кронштадте «Светлейший» воздвиг себе из казенного кирпича. Источник благополучия этого высшего чиновника – генерал-квартирмейстера армии (министра обороны) Александра Даниловича Меншикова был один – государственная казна, куда, по образному выражению современников, он запускал не только обе руки, но и обе ноги. Попусту Петр издавал указы о том, кто украдет из казны денег, хотя б на стоимость веревки, то на веревке той повешен должен быть. Верного «Данилыча» петля не пугала. Да и само «око Государево» - новоявленная прокуратура была заражена коррупцией. Помните слова обер-прокурора Ягужинского в беседе с императором: «Мы все воруем, Государь, кто меньше, кто больше. Изведешь воров под корень - без слуг своих окажешься…»
Хотя, к чести сказать, Ягужинский немало сделал, чтобы жизнь высокопоставленных коррупционеров не была сладкой. Под суд по его представлениям уходили сотни казнокрадов. И врагов у прокурора было немало.
Да, почему пишу я эти строки? Да потому, что в этот год мы отмечаем юбилей замечательного указа «Дщери Петровой» императрицы Елизаветы. Двести шестьдесят тому назад, в сентябре 1750 года, раздосадованная всеобщим казнокрадством, младшая дочь Петра Великого подписала указ, коим запретила чиновникам России … брать взятки. Удивительно, но современники отметили в то время некое повсеместное снижение мздоимства в присутственных местах. Но, может быть, это было связано с тем, что Россия тогда не вела войн и удалось накопить в казне достаточно средств, чтобы оплатить жалование чиновникам империи за три прошедшие года. «Вертикаль власти», досыта накормленная из казны, и напуганная указом императрицы, перестала лихоимствовать. На некоторое время.
…Боролись с коррупцией в государственном аппарате и другие последователи Петра. «Сердце Наше содрогнулось, - писала императрица Екатерина II в одном из своих первых указов, - когда Мы услышали... что какой-то регистратор Яков Ренберг, приводя ныне к присяге Нам в верности бедных людей, брал и за это с каждого себе деньги, кто присягал. Этого Ренберга Мы и повелели сослать на вечное житие в Сибирь на каторгу и поступили так только из милосердия, поскольку он за такое ужасное... преступление по справедливости должен быть лишен жизни»…
Однако в отличие от своих предшественников императрица не ограничилась нравоучениями и показательной расправой над взяточником. Тем же указом судьям и канцелярским служащим было назначено жалованье, позволяющее существовать вполне безбедно. В 1763 году годовой оклад служащего средней руки составлял 30 рублей в уездных, 60 рублей в губернских и 100-150 рублей в центральных и высших учреждениях, при этом пуд зерна стоил 10-15 копеек. И надо сказать, первые годы правления этой императрицы госаппарат империи работал как часы. А еще императрица искала нестандартные способы борьбы с лихоимством. Екатерина II подарила известному взяточнику и казнокраду – казанскому губернатору князю Гагарину, замучившему и русских и татарских купцов разорительными поборами, на день рождения огромный пустой кошелек. Поняв намек, опозоренный престарелый вымогатель, как свидетельствуют хроники, заболел, а после «смертью божию помре».
Но, разумеется, креативные способы борьбы с коррупцией не спасали государственную машину от этой напасти. Например, при закупках леса для нужд Адмиралтейства, туда командировались проверенные офицеры, которым вменялось Тайной канцелярией следить друг за другом. Но и это не помогало, порой за две-три экспедиции скромные капитан-лейтенанты становились весьма богатыми людьми. Флот российский от этого только проигрывал. Но были и примеры другого толка. Именно принципиальность и честность героя русско-турецкой войны, бывшего командира брига «Меркурий» капитана 1 ранга Александра Казарского, - стала причиной покушения на него титулованных казнокрадов. Он был отравлен в ходе проведения ревизии в г. Николаеве, когда он вскрыл массовые злоупотребления в тыловых службах флота. И дело то, фактически, замяли.
В 1830 году в Санкт-Петербурге вышла книга Эраста Павловича Перцова «Искусство брать взятки. Рукопись, найденная в бумагах Тяжалкина, умершего титулярного советника». В этом сатирическом исследовании содержится подробная классификация взяток (подарки, сюрпризы, обеды, вещи, словно нечаянно забытые, и, конечно, деньги, «предпочтительно ассигнации, потому что они переходят из рук в руки без стука и шума») и немало полезных советов взяткополучателям («Возьмите от того, кто дает больше, а прочих с шумом и гневом проводите за дверь»). Вообще, по поводу взяток тогда не иронизировал лишь ленивый…
В советское время коррупция или блат стали модным понятием с 60-х годов ХХ века.
И все же советский период в нашей стране можно назвать наименее коррумпированным. Даже в 80-х годах «теневая экономика», «цеховики» не составляли и долей процента ВВП СССР.
Со свержением советского строя началась прямо-таки повальная эпидемия коррупции в нашей стране. Что позволяет говорить о разложении государственного аппарата и правоохранительной системы в 90-е годы. И хотя в последние годы ситуация начинает поправляться, говорить о победе над коррупцией, мягко говоря, преждевременно. Пример дамы из «гарема» фельдмаршала Табуреткина - Васильевой и самого Сердюкова, показывает, что власть казнокрадов еще очень сильна.
Ныне же Россия занимает 137-е место по уровню коррумпированности государственного аппарата, пропустив вперед себя даже такие уникальные страны, как Парагвай и Папуа Новая Гвинея. И хотя эти рейтинги составлены в 2019 году и не совсем объективны – Украина в нем стоит выше России и даже Белоруссии. Тем не менее - кумовство, круговая порука и использование для обогащения служебного поведения – обычная практика в России – всей вертикали власти. Не забыли строительство космодрома Восточный? По самым скромным подсчетам коррупционные схемы, работающие там, увели из казны миллиардов 200, и ничего, стройка продолжается, даже государевы мужи грозят жуткими карами организаторам суперхищений. Тот же бывший вице-премьер, ныне руководитель Роскосмоса - Дмитрий Рогозин грозился – всех посажу! Но что-то подсказывает мне – не посадит. И фигуранты расследования давно уже в Лондоне с миллиардами, и следствие тупит и виснет, как старый «пентиум»... А может, вспомним Зенит-арену, которую в Питере чаще называют – Распил-арена. Увы, вся «вертикаль» власти пронизана такими проявлениями. Периодически «закрывают» наиболее зарвавшихся коррупционеров, их дела расследуются годами, но системной, последовательной работы общественность не видит. Полковники Захарченко по-прежнему сидят на возах наличности.
Так и хочется просить Президента по примеру императрицы Елизаветы издать указ – о запрете брать взятки государственным служащим. Но выполнят ли они его?!
Николай Евгеньевич Комаров, капитан 2 ранга запаса, ответственный редактор «Морской газеты» (Кронштадт), сотрудник Музея истории Кронштадта
