Когда вводится какое-то ограничение, оно имеет смысл только в том случае, если можно отследить, соблюдается оно или нет. Московские власти в условиях режима самоизоляции предложили ввести систему QR-кодов (пока её введение отложено, а это означает, что идея вовсе не «похоронена», а продолжает жить). Суть системы сводилась к следующему: для того, чтобы человеку выйти из дома, ему надо получить QR-код, в котором будет зашифрована исходная точка, цель выхода и, если таковая имеется, конечная точка перемещения.
Конечно, человека может остановить патруль и потребовать предъявить QR-код. Но для эффективного контроля таких выборочных проверок явно недостаточно. И власти это прекрасно понимают. Поэтому кроме полицейских патрулей они планировали и другие методы контроля, в основном связанные с использованием массивов цифровых данных. В ход должны были идти сведения о транзакциях по банковским картам, данные видеомониторинга (с различных камер, которых в Москве установлено множество), регистрации транспортных карт при прохождении турникетов, отслеживание сигналов мобильных телефонов.
Оборудование и технологии, позволяющие установить подобный тотальный цифровой контроль, уже существуют. Однако мало иметь техническую возможность, надо ещё как-то отработать процесс. Любое новое дело должно пройти через этап отладки. Контроль самоизоляции мог бы стать (и до сих пор может) отличным поводом для отработки технологий отслеживания движения множественных объектов по городу. Но интересно то, что подобный эксперимент планировался и без привязки к пандемии коронавируса.
Ещё до вторжения коронавируса в Россию, 6 февраля сего года в Государственную Думу был внесён законопроект № 896438-7 с длинным названием «О проведении эксперимента по установлению специального регулирования в целях создания необходимых условий для разработки и внедрения технологий искусственного интеллекта в субъекте Российской Федерации - городе федерального значения Москве и внесении изменения в статью 6 Федерального закона "О персональных данных"».
Суть законопроекта сводится к предоставлению Москве права в целях внедрения технологий искусственного интеллекта в вести в столице «экспериментальный правовой режим». Что это за режим, из существующих в открытом доступе текстов не очень понятно. Очевидно, что те предприятия, которые будут заниматься искусственным интеллектом, получат определённые правовые (не экономические) преференции. Но какие? Эти предприятия выделят из общего списка, позволив им что-то особенное. Скорее всего, это будет иметь отношение к получению и обработке данных (а именно – больших цифровых массивов данных о людях). Подобный вывод напрашивается, в частности, потому, что данным законопроектом вносится весьма примечательная поправка в закон «О персональных данных», допускающая обработку «персональных данных, полученных в результате их обезличивания» в целях повышения эффективности управления и иных целях, связанных с региональным экспериментом.
Тут есть над чем подумать. Обезличенные данные – они же не персональные. Мы не знаем, кто на какую оценку сдал экзамен, но известно, сколько людей сдали на двойку, а сколько – на пятерку. Закон о врачебной тайне запрещает публично сообщать, кто какой болезнью болеет, но известно, сколько у нас заболевших той или иной хворью. Поправка в закон «О персональных данных» – не об этом. Она о данных, которые обезличиваются, но остаются персональными. Фамилия, имя и отчество подменяются неким идентификатором – вот процедура обезличивания и проведена. А далее вся информация по данному личному делу может быть обработана с применением искусственного интеллекта. В целях повышения эффективности управления. О, тут открывается бездна возможностей по отработке технологий повышения эффективности!
Процесс принятия закона № 896438-7 идёт своим чередом. Первое чтение он прошёл 17 марта, а 14 апреля возможно рассмотрение во втором чтении. Начало эксперимента намечено на 1 июля этого года и, похоже, законодатели планируют соблюсти намеченный срок.
Закон выглядит как открытое приглашение для тех компаний, деятельность которых связана с искусственным интеллектом, но, надо полагать, что идея такого законопроекта возникла не на пустом месте. Наверняка уже известно, какие правовые преференции надо дать и кому.
Весь этот панируемый эксперимент заставляет вспомнить о проекте социального капитала, реализуемом в Китае. Это – духовные братья-близнецы. В отдельно взятом регионе и там, и тут будут отрабатываться управленческие решения на основе обработки массивов персональных данных (пусть в нашем случае и обезличенных, то есть данных, из которых выдернуто имя конкретного человека).
Возможно, что в условиях дефицита конкретной информации по данному законопроекту сделанные выше заключения ошибочны, но даже сама идея такого закона и особенно в сочетании с явным умолчанием о том, для чего он понадобился, вселяет тревогу.
Андрей Владимирович Карпов, главный редактор сайта «Культуролог»