Православные патриоты — тоже дети эпохи постмодерна?

На сайте ультралиберального издания «Медуза» появилась любопытная статья «За веру, царя и домашнее насилие!». И хотя эта обстоятельная публикация формально посвящена протестам против принятия законопроекта о т.н. «семейном насилии», в действительности, как видно из её содержания, речь в ней идёт о современном состоянии в целом православно-патриотического сообщества в России.

На данную статью откликнулись заместитель главного редактора «Русской народной линии» Александр Валентинович Тимофеев и помощник главного редактора РНЛ Павел Вячеславович Тихомиров.

Александр Тимофеев: В статье утверждается, что «2010-е годы войдут в историю России как время расцвета консервативных и традиционалистских общественных движений…». Утверждение смелое, но соответствует ли оно реальности? Есть ли основания говорить о расцвете православно-патриотического движения?

Павел Тихомиров: Полагаю, что у сотрудников «Медузы» «от страха глаза велики». Хотя, возможно, они завышают размах консерватизма и традиционализма просто ради того, чтобы завысить цену себе, таким беззаветным бойцам за либеральные ценности и всяческую «продвинутость». Мне трудно объективно оценивать масштабы расцвета консервативных и традиционалистских общественных движений, поскольку в провинции я ничего этого не замечаю. Другое дело, что представители власти — с той или иной мерой искренности — пытаются остатки этих ценностей как-то уберечь. Но это всё инициативы «сверху». Хотя, вполне вероятно, что в столицах ситуация иная. Однако тут, в провинции, я не вижу никаких процессов становления гражданского общества, никаких общественных движений — ни либеральных, ни консервативных. Ну, за исключением тех, кто умеет добывать гранты на всякую полезную деятельность.

В провинции я вижу атомизацию. На эту тему на днях мы беседовали с Константином Новиковым. Обсуждали проблемы субурбанизации. Субурбанизация – это расселение горожан в пригородных частных домах. И вот Константин утверждал (совершенно справедливо), что субурбанизация не спасёт народ от атомизации. Что это будет чисто внешняя альтернатива агломерациям человейников, люди будут точно так же отчуждены друг от друга.

Как будто сегодня русские люди сплочены…

Это, впрочем, вовсе не значит, что следует голову посыпать пеплом. Я вообще не верю в созидательную силу гражданского общества, в созидательную силу народа как такового (имею в виду просто народ – хоть русский, хоть нерусский).

Созидать может только Господь, действующий посредством Своих инструментов. И одним из таких инструментов может стать некое служилое сословие, исполняющее ту роль, которую в традиционном обществе исполняла аристократия.

А.Т.: В статье постоянно подчеркивается разношёрстность православно-патриотического движения, многочисленность организаций подобного толка и незначительное число людей, входящих в эти организации или вовлекаемых в их деятельность. В целом я согласен с этими выводами, хотя, естественно, не разделяю злорадства и стёба «Медузы»…

П.Т.: Да, это наша беда. С конца 1990-х до 2003 года мне довелось плотно заниматься Русским Движением Украины, и могу сказать, что дробление было обусловлено двумя основными причинами: нашим общим неофитством, т.е. полной неискушённостью в вопросах церковных, а также отсутствием общего осмысления прошлого.

Т.е. в первом случае «сторонники условного А.И.Осипова» становились в глазах «сторонников условного архимандрита Рафаила» просто воплощением всего страшного и ужасного, что только можно вообразить, и- соответственно – уже ни о каком единении в рамках некой общественной организации не могло быть и речи.

Во втором случае антисоветчики с большевицким задором набрасывались на тех, кто почитался в качестве «совков», ну и, разумеется, советски воспитанные люди в долгу не оставались. И доставали из широких штанин русофобские коммунистические методички «про соху и лапти».

Полагаю, одной из причин неуспеха проекта разделения б. УССР на собственно «Украинскую республику» и «Новороссию» заключается в том, что Русские организации не смогли выработать некой корпоративной нормы, в том время как антирусские силы сумели выдвинуть некий единый фронт, прежде всего идеологический.

(Своими ушами слышал рассуждения русских православных патриотов Украины о том, что РФ – это «точно такая же Хазария», а также коммунистических патриотов о том, что РФ – это «точно такой же олигархат» и т.д. и т.п.)

То же самое, кстати, было и в Югославии. Хорваты десятилетиями работали над выработкой этой самой корпоративной нормы, а сербы дробились и до сих пор продолжают дробиться на политические секты.

А.Т.: Но, помимо идеологических разногласий, которые разобщают, есть и другие причины распыления православно-патриотических сил. Ещё одна причина основана на гордыне и амбициях, на желании стать «общественным деятелем», «главой», «председателем», «президентом» собственной общественной организации, «общероссийской» или даже «международной», и вовсе неважно, что такие организации нередко состоят, образно говоря, из «двух с половиной человек». Такие организация превращаются в кружки по интересам и в силу своей малочисленности не способны влиять на политику, на законодательство, на общественную жизнь. Выделиться и быть замеченным можно только скандалом либо иными постмодернистскими формами (перформансы, флешмобы и т.д.).

Православные патриоты как будто бы не понимают, что их сила в единстве, что распыление их обессиливает и делает смешными в глазах общества.

Чем ты объясняешь неспособность патриотов к объединению? Одними лишь амбициями? Либо это проявление нынешнего состояния российского общества, для которого характерна атомизация, разрушение социальных связей, бесструктурность и т.д. и т.п.? С чем связаны бесплодные попытки православных патриотов создать гражданское общество? И нужно ли нам православно-патриотическое гражданское общество? Неужели мало Церкви как хранительницы традиций и ходатая?

П.Т.: Начнём по порядку. Амбиции, несомненно, имеют место, но дробление я бы связывал не столько с болезнью общества, чья ткань рассыпается прямо на глазах, а с феноменом психологии «воина св. войны». Тут уж, как говорится, «компромисс не для нас!»

Что касается попыток создания гражданского общества, то тут вообще получается некий род шизофрении. С одной стороны выступаем за самодержавие, подразумевая в качестве идеала сословное общество, с другой – мыслим категориями демократическими. Я не говорю, что демократия – это плохо или что сословное общество – это идеал, но просто напоминаю о раздвоенности. Об отсутствии понимания того – какой круг вопросов находится в компетенции той или иной общественной организации.

Мы же понимаем – если не будет инструментов коррекции, то государственная машина превратится в пресловутого Левиафана. И тут я не совсем понимаю – как Церковь сможет выступать в качестве ходатая? Церковь – это – в данном случае – кто?

Теоретически желательно, чтобы архипастырь становился печальником за свою паству, но все ли владыки обладают качествами, необходимыми для того, чтобы эффективно решать те проблемы, которые ставит перед нами злоба дня?

Поэтому, конечно, нужны общественные организации, способные грамотно решать недоуменные вопросы. Конкретные вопросы.

Но ведь наши православные общественники видят себя не в качестве промежуточного звена между православной частью общества и государственным аппаратом. А в качестве Минина и Пожарского.

Потому дело и движется слабовато.

А.Т.: Вернёмся к публикации «Медузы». Статья начинается утверждением о том, что в России наблюдается расцвет «консервативных и традиционалистских общественных движений». Однако её авторы, высмеивая эти самые движения, представляя их карикатурными, подталкивают читателя к противоположному выводу. Представлен не расцвет «консервативных и традиционалистских общественных движений», а беспорядочное, бесполезное мельтешение микроскопических организаций, возглавляемых неадекватными людьми. 

На твой взгляд, зачем вообще написана эта статья? Ведь это не тема «Медузы». А публикация, между тем, обстоятельная, довольно содержательная, правда, невежественная и полная передергиваний и подмен.

Либералы считают православно-патриотическое возрождение реальным? Или, напротив, уверены, что Святая Русь осталась в прошлом, а место Православию — в истории?

П.Т.: Четверть века назад один сотрудником соросовской конторы сказал мне слова, которые я нередко повторяю нашим соратникам:

«Вот вы, православные деятели, всё сетуете на таких-сяких неправильных журналистов, на неправильную культуру, которую телевизор показывает. А вот дай вам техническую возможность, сумели бы создать некую убедительную альтернативу?»

Что же касается «медуз», то если бы я был конспирологом, то попробовал бы встроить эту тему в конструкцию, напоминающую сюжет известного романа Аверченко «Шутка Мецената».

Т.е. некие недруги Русского Православно-Патриотического Дела сознательно раздувают влияние, которым якобы обладают наши разнообразные соратники. А затем эти креативщики дожидаются какого-нибудь громкого конфуза и устраивают свой камеди-клаб, в чём они, надо сказать, поднаторели. Выставив на всеобщее и безусловное посмешище весь тот корпус идей, который так или иначе связан с православной патриотической темой.