Полусгоревший Нотр-Дам де Пари – напоминание нам

Когда я узнал о пожаре в Соборе Парижской Богоматери, меня сразу пронзила мысль: это же символ! Кто-то назвал пожар погребальным костром христианской Европы. Хотя и очень образно, я с этим не соглашусь: ведь Европа давно не является христианской. Меня поразил другой образ – президент Франции Макрон, стоящий в одиночестве в обгоревшем соборе. И вот это фото, мне кажется, куда более символично. Это как если бы королева Великобритании стояла посреди камней Стоунхенджа.

Я хочу сказать, что современные правители Европы не имеют никакого отношения к тому наследию, которое им досталось из прошлого. Возможно, для части населения Европы это еще не совсем так, но для европейских правителей это действительно далекое прошлое, к которому они вообще не причастны. Они строят царство толерантности и греха, а потому даже простое их нахождение в христианском храме по случаю ЧП выглядит абсолютно неуместным. Это скорее чудовищная карикатура, а не забота о культурном наследии страны.

После пожара я посмотрел ряд передач о готических соборах Европы. Более чуждой русскому духу архитектуры сложно и представить. Но они завораживают. Это история Европы, ее логос, воплощенный в камне, ее философия, воля, беспощадный рационализм, стремление к власти и, я бы даже сказал, глубокое внутреннее безбожие, хотя и в христианской форме. Но это Большой стиль и Традиция.

А что такое Макрон в своем узеньком костюмчике? И что такое вообще современный европейский правитель, этот мелкий тщедушный исторический оборванец, бубнящий о ценностях «толерантности» и «разнообразия»? Который утратил собственную идентичность и забыл свою собственную историю. Часто ли они бывают в своих храмах, которые так спешат восстанавливать после происшествий?

Но для нас этот вопрос должен звучать иначе. А часто ли мы сами бываем в своих храмах? И хотим ли мы, чтобы наши дети так же, как Макрон, стояли в полуразрушенных православных храмах как музеях минувшей эпохи? Вот этот вопрос, по моему мнению, для Руси и русских является сегодня важнейшим. И от ответа на него во многом зависит то, в какой стране будут жить наши дети.