Социализм как норма жизни

Поводом для написания заметки послужил следующий комментарий Василия В.В. под статьей Н.В.Сомина: «Возвращаясь к теме «православного социализма», можно сказать, что социалисты надеются исправить человека, путем исправления внешних условий. Типа: если человеку создать условия, при которых он не будет испытывать чувства голода, холода, страха смерти и т.д., то он не будет грешить (не будет, скажем, воровать или отнимать у другого человека еду, теплую одежду, не будет из-за страха смерти причинять вред другим людям и т.д.). Во общем-то и капиталисты могут создать такие условия, при которых естественные страсти человека не будут себя проявлять и не будут подталкивать человека к совершению греха. Видимо, социалисты обеспокоены еще и тем, чтобы у человека не появилось повода для зависти. Чтобы избавить человека от такого повода, они решили всех уравнять. Странное решение».

Решение и в самом деле странное – но только в головах тех, кто решительно не понимает (а скорее всего, отказывается понимать) сущность православного социализма (впрочем, не только православного).Впрочем, по порядку.

Мы утверждаем, что существуют два фундаментальных психических движения («к себе» и «от себя»), порождающие два аспекта социальной коммуникации: «деловой аспект» и «коммунальный аспект» по А.А.Зиновьеву (А.А.Зиновьев «Русская трагедия»). Князь и революционер П.А.Кропоткин вообще считал «конкуренцию» и «взаимопомощь» двумя факторами биологической и социальной эволюции: выживают не только сильные и жадные хищники (как заявил Ч.Дарвин и его последователи, социал-дарвинисты), но также коллективистские и добрые агнцы (П.А.Кропоткин «Взаимопомощь как фактор эволюции»). Один фактор плодит волков, другой множит агнцев – так и живем… В сфере социального указанные режимы коммуникаций порождают два типа обществ: «каинова цивилизация» и «авелева цивилизация» по В.Ю.Катасонову (В.Ю.Катасонов «Каинитская цивилизация и современный капитализм»).

В свою очередь, рассматривая социально-экономическую проекцию указанных типов отношений, мы получаем две социально-экономические «формации» (последнее понятие закавычено, поскольку употреблено не в общепринятом марксистском значении): капитализм и социализм.

В самом деле, конкуренция и алчность, доминирующие в общественном сознании, порождают частную собственность, эксплуатацию и неравенство как «норму жизни» и «естественное право» человека. Что, в свою очередь, с почти математической неизбежностью запускает экономический механизм капитализма, закатывающий души вольных или невольных участников сего экономического безобразия в асфальт чистогана и наживы: «Ничего личного – только бизнес!».

Напротив, взаимопомощь и доброта, становясь нравственным императивом, со столь же математической детерминированностью запускают «реактор» солидарной экономики, построенной на принципах равноправия, «общего дела» и общего блага. Личным становится… всё, поскольку человек, вырываясь из тесной клетки эгоизма, обретает себяв Соборной личности. Как афористично перефразировал святых отцов основатель экзистенциальной психологии Виктор Франкл: «Жертвуя и воздерживаясь – мы приобретаем!».

Возвращаясь к вышеприведенной реплике нашего оппонента, мы смеем утверждать, что социалисты (по крайней мере, православные) не жаждут «исправлять» природу человека, а тем паче ее насиловать. Строго говоря, максима И.В.Мичурина: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача!» – это идефикс всей эпохи Модерна, от Бэкона до наших дней. Было ли это задачей советского социализма? Разумеется, поскольку советский социализм был сугубо модернистским проектом (и закономерно почил в бозе одновременно с концом этой титанической и богоборческой эпохи, уступившей место постмодерну). Но ровно в такой же (если не в большей) степени, мания «улучшательства» человеческой природы (особенно в целях селекции «покорных рабов» и «универсальных солдат») была присуща капитализму всех мастей и оттенков – евгенические опыты и антиутопии Г.Уэллса с О.Хаксли слишком хорошо известны, чтобы на них останавливаться.

Православный социализм есть отход от Модерна и возвращение Традиции с сохранением Социализма. Природу человека ненадо «ломать через колено» – да это и невозможно, как убедительно показал XX век, явивший собой восстание психического бессознательного во всем деструктивном и ужасающем могуществе над тонкой и хрупкой пленкой «цивилизованной» рациональности. Но и бросать ее на произвол судьбы и стихийно сложившихся социальных отношений, потворствующих самым низменным страстям – тоже не дело. Задача православного социализма – пестовать и культивировать христианские побуждения в человеке, осуждая и порицая греховные помыслы. Точнее, православный социализм – это та почва и тот климат, в котором всходят семена благодатные и вянут плевела злостные.

Частым упреком в наш адрес, которого не избежал автор обсуждаемой реплики, является представление социализма в виде хилиастической утопии, этаких райских кущ с молочными реками и кисельными берегами. Голубая мечта гедониста! Возможно, что такие версии социализма были и даже пытались воплотиться в жизнь (например, «коммунизм» с точки зрения мелкобуржуазного куркуля Хрущева) – но вряд ли следует частный случай (особенно извращение) распространять на все явление. Гуляш-коммунизм осуждал еще фрейдо-марксист Э.Фромм – с не меньшим осуждением к нему относятся православные социалисты. Точнее, православный социализм о другом: об отношениях людей друг к другу и об общественном целеполагании. Будет ли при этом изобилие сортов колбасы и фасонов джинсы – дело десятое. Социализм Сталина – яркий пример истинного социализма: массовый героизм, христианская жертвенность и невиданная солидарность народа при катастрофических бедствиях и лишениях.

Предвижу голос скептика-«реалиста»: допустим, всё так, как Вы описали… только как прикажете построить православный социализм? Проповедью и казнями египетскими, любовью и массовыми расстрелами?

Силой убеждения? – безусловно! И здесь Антонио Грамши нам порукой: его концепция «культурной гегемонии», сработав в перестройку против воли советского народа, должна быть поставлена на службу православных социалистов. Народу надо напомнить по телевизору, что кроме бесовского безумия, пошлости и культа бабла есть куда более «высокие отношения». Достаточно даже легкого намека – народ, как мы знаем, тайком уже мечтает о социализме…

Силой убеждения и кольтом? Такого развития событий не хотелось бы. Но однопонятно уже сейчас: многим придется выходить из зоны комфорта и большинству это не очень понравится. Более того, покушение на их бюргерский мирок они сочтут посягательством на… богоданную свободу!

Итак, какие же выводы можно заключить из нашего маленького рассуждения? Во-первых, что социализм – не утопия, а норма жизни для людей альтруистического склада. Во-вторых, мы признаем, что капитализм – тоже норма жизни, только для людей эгоистического склада. Но что в таком случае из двух предложенных «норм» является нормой для православного русского? 

Чтобы ответить на этот вопрос, давайте вспомним, с кем себя «идентифицировал» Христос: с хищным волком или невинным агнцем? И, следовательно, какой тип общества является более естественным для агнцев, т.е. православной паствы?