Кумир разрешенного героизма

Весьма точно подмечено, что православные подпали по обаяние Солженицына. Ведь слово «обаяние» означает чары вследствие заклинания. Солженицын является кумиром некоторых интеллигентов. Вторая заповедь гласит: Не сотвори себе кумира и всякаго подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею: да не поклонишися им, ни послужиши им.

Некоторым поклонение кумиру Солженицыну стоило жизни. Например, Елизавете Денисовне Воронянской, которая служила машинисткой Александру Исаевичу верой и правдой. КГБ взял ее за горло. И из-за стыда перед своим кумиром она покончила с собой через повешение. По сути дела Елизавета Воронянская отдала жизнь за Исаевича.

И как Солженицын отреагировал на ее смерть? Казалось бы, человеку должно было быть стыдно и страшно, потому что самоубийство, как говорится, безвозвратно, нет надежды на жизнь вечную. А он хладнокровно и лапидарно заявил: Она мне изменила, поэтому и наказана.

Есть мудрые строки в одной из песен Булата Окуджавы:

Солженицын из грехов нашей вечной Родины творил кумира. И это касалось не только Советского Союза, который он силился представить «Империей зла», но и старой России, о которой он временами высказывался очень плохо. В особенности досталось св. страстотерпцу Императору Николаю, которого Солженицын считал виновником катастрофы 1917 г. (см. публикации Тимура Давлетшина).

Если взглянуть в самую глубину этого кумира, то в нем окажутся мыши да змии. Не может быть учителем нравственности человек безнравственный, изменник Родине, армии, жене. Родине Солженицын изменил, когда стал на нее клеветать и призывать на нее ядерный огонь, и не только в романе «В круге первом» и «Архипелаге ГУЛАГе», но и в своих публичных выступлениях, когда заявлял, что американская общественность должна сражаться с СССР не только словами, но и ядерным оружием. Он изменил своей армии, в которой служил во время войны, когда представил ее в «Прусских ночах» и в «Архипелаге ГУЛАГе» толпой убийц, насильников и мародеров. В свое время об этом писал, к сожалению, ныне покойный герой Великой Отечественной войны штрафбатовец генерал-майор Александр Васильевич Пыльцын.

Солженицын изменил своей жене, которую в свое время толкнул на аборт – лишь бы у нее были развязаны руки, и она могла ему служить.

Не может быть патриотом человек, который в своих статьях призывал к расчленению государства Российского, призывал отказаться от Украины, Прибалтики, Кавказа и вообще забыть ради нравственного сосредоточения о том, что находится вне пределах Российской Федерации и сосредоточится на Сибири и Дальнем Востоке. По сути дела, он огласил план Шимана, Рорбаха и Розенберга. Чтоб не быть голословным, приведу цитаты. Вот статья «Евреи в СССР и в будущей России» (1965–1968 гг.): «Я предвижу это счастливое (и раздорное) время (о, если бы до него дожить!), когда мы будем из клеток выпускать на волю своих окраинных пленников. Будет непонимание, будут обиды великодержавные и малодержавные, но всё это осветлится слезами радости, самыми высокими слезами человечества, Этой кажущейся жертвой Россия впервые очистится за много сотен лет – и тем освободит сама себя для развития внутреннего, для того, чтобы впервые и небывало обратиться всей внутрь себя» (Солженицын А.И. Евреи в СССР и в будущей России. Славянск, 2000. С. 3).

Вот как рисовал он решение национального вопроса в 1965 г.: «Меня поражает, что либеральные русские люди не понимают, что надо расставаться с республиками… Я им говорю, что Украина – всё должно отойти. – "Нет, нет". "Ну, Украина – спорный вопрос. О правобережной, безусловно, разговаривать даже не о чем, пусть идёт. А в левобережной по областям надо делать плебисцит и разделить по количеству населения. Но какой разговор – Закавказье, Прибалтика! В первый же день хотите – кто куда хочет, ради Бога! Только решите вопрос по финансовым расчётам» (Кремлёвский самосуд. Секретные документы о писателе А. Солженицыне. М., 1994. С. 10–11).

Сейчас, после Майдана с горящими беркутовцами, после сожженных защитников Русского мира в Одессе, после 70000 убитых в Донбассе, высказывания Солженицына выглядят не просто аморально, они отвратительны. На Руси таких называли: «Первый крови заводчик».

Дальше больше. «Бессмертная» статья «Как нам обустроить Россию», вышедшая немыслимым для наших дней и огромным для 1990 года тиражом в 27 млн. экземпляров. В ней Солженицын объявляет смертный приговор России как империи и русскому народу как народу имперскому: «Надо теперь жестко выбрать: между Империей, губящей прежде всего нас самих, – и духовным и телесным спасением нашего же народа. Все знают: растёт наша смертность и превышает рождения, – мы так исчезнем с Земли! Держать великую Империю – значит вымертвлять свой собственный народ. Зачем этот разнопёстрый сплав? – чтобы русским потерять свое неповторимое лицо? Не к широте Державы мы должны стремиться, а к ясности нашего духа в остатке её». Как известно, русский народ — имперский, государственнический народ. Он или существует в рамках государства, или не существует вообще. По сути дела, Солженицын провозгласил курс на развал великой Державы и на гражданскую войну. Соответственно, вкупе с прочими организаторами развала, он отвечает за все ее последствия.

Солженицын призывал отказаться от военно-морского флота и говорил, что мореплавание для русских людей – непривычное дело, поэтому не может считаться патриотом.

Не фраза — шедевр! Чего стоят слова: «Наша активность на море противоречит исконному русскому образу жизни». Будто не было пути из варяг в греки, ни героев-поморов, ни новгородских купцов-мореплавателей! Этими предательскими словами Солженицын отрекся от всех великих русских мореплавателей и флотоводцев — и от Афанасия Никитина, ходившего за три моря, и от Семена Дежнева, открывшего пролив между Азией и Америкой, и от святого адмирала Федора Ушакова, и от Фаддея Беллинсгаузена с Михаилом Лазаревым, открывшими Антарктиду, и от адмирала Павла Нахимова, и от адмирала Степана Макарова! Не случайно, кстати, Солженицын от всей души ненавидел отца-основателя русского флота Петра Великого. В одном из выступлений в Швейцарии выразился ещё «решительнее»: «Россия должна возвратиться к своим старым границам. К границам времен Ивана Грозного. Отказаться от своей активности в Прибалтике и в бассейне Черного моря…». Последствия налицо. На Западе мы действительно вернулись к границам времен Ивана Грозного. Почти повсюду. И по заветам Солженицына «отказаться от активности в Прибалтике и в Черном море» были распилены десятки боевых надводных кораблей и около 200 подводных лодок. На этом нажилось несколько десятков толстомордых жуликов — тоже мне, нравственно очистившиеся, раскаявшиеся грешники!

Что касается нравственного сосредоточения, то после 1991 годы мы ощутили такой взрыв безнравственности, осененного Солженицыным, которого Россия еще не знала. Разговоры о Солженицыне как о патриоте многим напоминают известное изречение Козьмы Пруткова:

Говоря о теме «Солженицын и Русская Православная Церковь», стоит напомнить, что он в свое время подложил чудовищную свинью, написав обличительно-диссидентское письмо Патриарху Пимену, провоцируя его на выступление против власти. Совершенно безумное письмо в тех условиях. Сам Патриарх Пимен говорил: «Походить бы ему в моих сапогах».

Солженицын – человек разрешенного героизма. Он начинал свои разоблачения, только получив хороший тыл на Западе и в органах. Как замечали исследователи, тот же Александр Островский, что «Архипелаг ГУЛАГ» писало множество людей, причем некоторые из них, очевидно, были связаны с органами. Солженицын сам говорил, что в свое время был завербован как «осведомитель Ветров». Что называется, опережающая откровенность. Не получал бы он блатные места в шарашках, если бы не сотрудничал с органами. Не мог бы без сильных покровителей во властных структурах из безвестной Рязанской глуши внезапно воссиять в Москве, получить всероссийскую известность, выдвинуться на Ленинскую премию, получать гонорары за неизданные произведения и написанные халтурно. Не мог бы он в 1974 году благополучно отправиться на Запад, когда А.Н.Косыгин предлагал отправить его на Восток, а его читатели садились в тюрьму за гораздо меньшие вещи. И не могла бы его жена по условиям и понятиям того времени выбраться с детьми к мужу, да еще и со всем архивом. Тем паче, что он сам и его дом находились под постоянным наблюдением. Явно, что «щуку выпустили в реку».

Разрешенный героизм Солженицына не вызывает ничего, кроме горькой усмешки. Нас обманули – кумир оказался пустым. И если утверждать наш патриотизм, то только не на таких «героях». А на настоящих героях войны, коими являлись Михаил Иванович Фролов и Александр Васильевич Пыльцын. На таких писателях, как Юрий Бондарев и Василий Белов, на тех, кто не лгал.

Не надо превращать несчастного запутавшегося человека, который в конце жизни с ужасом видел, что он готовил для России («Россия в обвале»), в старца всея Руси. Стоит утверждаться на подлинных подвижниках веры и благочестия, таких как Митрополит Иоанн (Снычев), отец Иоанн (Крестьянкин), отец Кирилл (Павлов), отец Андриан (Кирсанов). И стоит помнить мудрые слова Писания: «Не сотвори себе кумира».