В конце службы в Военно-морском флоте мне был открыт неведомый для советских людей пласт жизни. Перед визитом в Копенгаген кораблей военно-морского флота в 1971 году (флагмана Балтийского флота – крейсера «Октябрьская революция» и большой противолодочный корабль «Славный») меня назначили командиром секретной группы идеологического противодействия. На занятиях компетентные специалисты объясняли: при визите «Октябрины» в 1964 году во Францию члены эмигрантской антисоветской организации (Народно трудовой союз, НТС) осеменяли наших воинов большим количеством антисоветской литературы. В этот раз задача – предотвратить идеологическую диверсию. Нам рассказали об истории и деятельности Народно-трудового союза, показывали фотографии его руководителей и актива (с некоторыми из них я через много лет познакомился и подружился). Учебка эта пошла впрок на всю жизнь. В первый день визита на берег отпустили только группу идеологического противодействия. Мы должны были изображать свободных советских матросов, праздно шатающихся и свободно общающихся с кем ни попадя, – для того, чтобы пребывание советского флота не контрастировало вопиюще с только что отошедшим из Копенгагена американским авианосцем, моряки которого всласть и громко позабавились в увольнениях. Первый день закончился ничем – никто из известных по фотографиям антисоветчиков к нам не подходил. При моём докладе вечером в руководстве политотдела и группе КГБ паника, – что докладывать в центр об эффективном противодействии, если отсутствует действие.
На следующее утро на берегу ко мне подошла группа хипповатой датской молодёжи, оказались студентами местного университета, познакомились, разговорились – сразу же обновился весь минимум английского, у них девчонка говорила немного по-русски. Спросили: можем ли мы говорить на политические темы; я: конечно, все советские моряки всегда готовы говорить на все политические темы. После таковых разговоров они пошептались, закатили глаза и стали совать мне кипы брошюр и книг. Как оказалось, НТС тоже готовился к визиту советских кораблей в Копенгаген, его активисты не стали засвечиваться перед нами, а передавали свою литературу через датские молодёжные организации. Я принёс добычу в каюту майора – куратора КГБ, по дороге припрятав изрядную дозу. Майор – наконец, началось, закатил глаза, побежал докладывать начальству, те – начальству в Москву. Затем на высоком совещании мне объявили благодарность за успешное начало акции. Я получил все возможности бывать на берегу с утра до вечера и общаться, с кем хочу, и брать, что хочу. Ночью в кубриках матросы с энтузиазмом рассматривали порнографические журналы, которые они понатаскали из секс-магазинов. Мне это было не в новизну, и вместе с доверенными приятелями углубился в антисоветчину – журналы «Грани», «Посев». Роман А.И. Солженицына «В круге первом» я отдал майору, увидел, что он, валяясь на койке, его читает, заявил: работаем вместе – нужно доверять друг другу, дайте почитать. Он: Виктор, что же ты сразу не сказал, генерал забрал почитать. Пришлось в следующей ходке специально припрятывать увесистый томик. То, что в стране существует другая страна – лагерная, десятилетиями длится красный террор, – шокировало. Не всему верилось сразу, но определённо формация души становилась другой после открытия пограничных измерений, – под покровом благополучия жизнь переплеталась со смертью. Передо мной вставала подлинная история моей страны – трагическая и великая. К чтению прибавлялся опыт плавания на трёх флотах – торговом, рыболовецком, военно-морском. Всё это открывало мир, Родину, себя самого.
Запомнился забавный случай после визита кораблей в Копенгаген. Показываю заместителю начальника политотдела привезённый журнал «News-week». Капитан второго ранга в визите не участвовал, поэтому смотрел с завистью, но с видом знатока комментировал фотографии: это американцы на луне, это израильские солдаты солдаты-женщины, а это, скорее всего, демонстрация против войны во Вьетнаме… Мне друзья уже перевели статью с фотографией, на которой обросшие мужики скандировали с поднятой рукой в кулаке. Статья называлась «Из клозетов – на улицы», в ней говорилось, что в мире существует три основные идеологии: коммунизм, капитализм и гомосексуализм. Первые две – получили всеобщее признание, а последняя призвана добиться того же… Невероятно, но ныне голубые этого почти добились…
Виктор Владимирович Аксючиц, философ, публицист, общественный деятель
Копенгаген. Королевская стража
1.
«Честная русская мысль» изображалась в виде господина средних лет, в очках, во фраке, в перчатках и — в кандалах (в настоящих кандалах). Под мышкой этой мысли был портфель с каким-то «делом». Из кармана выглядывало распечатанное письмо из-за границы, заключавшее в себе удостоверение, для всех сомневающихся, в честности «честной русской мысли».
"Бесы".