Как сообщалось, Генеральный прокурор Юрий Чайка заявил, что в работе российских следователей за последние два десятилетия произошла деградация.
Глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин ответил Юрию Чайке в тот же день, выступая в Санкт-Петербурге с лекцией перед студентами академии СКР и кадетами. «Говоря о функции предварительного следствия в России, Александр Бастрыкин подчеркнул, что СКР является вневедомственным следственным органом, подчиняющимся Президенту, что является наиболее оптимальной моделью следственного органа в мире»,- отмечается в официальном сообщении СКР, посвященном лекции.
О работе следственных органов и словесной пикировке Чайки и Бастрыкина рассуждает в интервью «Русской народной линии» полковник полиции в отставке, кандидат юридических наук, заведующий сектором МВД в Синодальном отделе по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными органами протоиерей Александр Шестак:
Процесс разложения следственного процесса начался давно - после перестройки в 90-е годы. Бывали случаи, когда оперуполномоченные вынуждены были как-то заинтересовывать следователей для возбуждения уголовных дел, хотя и без того были на то веские и очевидные основания и причины. Качество следствия является последствием обучения в школах и вузах. Но когда бывший студент приходит на службу, ему говорят: «Всё, что ты учил - забудь! А теперь, пожалуйста, делай так, как мы скажем». Речь идет даже не о взятках, а о требовании начальства повысить раскрываемость преступлений. А как её повысить? Трудно раскрываемые дела стараются не регистрировать. Если ничего не остается делать, то «квалифицируют с запасом»: возбуждают дело не по 1 части статьи, а по более жесткой - 2 части. Суд вправе самостоятельно переквалифицировать дело на более легкую 1 часть статьи. А если же суд постановит с 1 части статьи переквалифицировать на более тяжкую 2 часть, то в этом случае отправит дело следователю, который должен будет заново провести расследование. Возврат судом дела является минусом в работе следователя, поэтому пытаются отправить дело в суд по статье, подразумевающей более тяжкое наказание, дабы избежать возврата.
Я уже не говорю о том, чтобы следователь прекратил уголовное дело. Если обвиняемый не находится в СИЗО, то еще можно прекратить уголовное дело. Ведь если следователь избрал меру пресечения в виде взятия под стражу, то он несет за это ответственность. И если в СИЗО сидит невиновный человек, то за это придется отвечать именно следователю. Но для снятия с себя ответственности он находит новые причины, чтобы посадить хотя бы за какую-нибудь мелкую статью. Пусть и не за то, за что был задержан человек. Например, могут оставить под стражей за хранение патрона или наркотиков, сопротивление сотрудникам полиции. Подобные варианты весьма распространены, поэтому следователь вынужден выживать в этих условиях, а если он не следует в ногу с начальством, то его могут уволить или загубить его карьеру.
Таким образом происходит мнимое повышение раскрываемости преступлений. Изначально у каждого выпускника вуза МВД присутствуют добрые устремления, но затем коллектив его ломает под себя. В 17 статье говорится, что следователь, прокурор, судья должны принимать решение по делу на основании закона и совести. Два основания - закон и совесть! Часто совесть задвигают в сторону и делают то, что требует начальство, или поступают так, чтобы «не погореть». И совершенно забывают о том, что главный судья - не человек, а Бог. Когда сажают за решетку невиновного человека, то начинают страдать ближние следователя, прокурора, судьи. Или сам виновник ареста невиновного начинает болеть. Беззаконие не проходит безнаказанно. Бывает, следователь на исповеди говорит о том, что болеет, но когда начинаешь расспрашивать, то оказывается, он поступал неправедно в своей служебной деятельности. Это проблема № 1. В отношении тяжких преступлений нужно строгое неотвратимое наказание, но должна быть и человечность. Часто бывает, что человек с деньгами ни за что не отвечает.
В законодательстве есть пробел: дела следователя, который хоть раз привлек к суду невиновного человека,не рассматриваются. Раз он намеревался посадить невиновного человека, то от его деятельности могли пострадать и другие люди, но уже пребывающие в тюрьме.Беззубость закона вредит справедливости. Часто разоряют малые предприятия и индивидуальных предпринимателей, предъявляя им ложные обвинения, но пока идет судебный процесс, в результате которого снимают все обвинения, предприниматель разоряется. В этом случае надо искать тех, кто дал взятки должностным лицам, которые возбуждают уголовные дело. Это очевидные вещи. Где-то прокуратур проявляет резвость, а в каких-то случаях свою беззубость. Прокурор имеет права запросить дело у следователя и расследовать его. Над Следственным комитетом России, возглавляемым Александром Ивановичем Бастрыкиным, существует прокурорский надзор. Во всяком случае, не следователь выносит судебное решение. Обвинительный приговор судьи поддерживает прокурор, но он всегда может высказаться в защиту обвиняемого. Ныне пока нет государственной воли для решения вопроса справедливости вынесения обвинительного приговора. В одном из своих рассказов я писал, что только за то, что человек скажет «я русский», его могут привлечь за экстремизм. Во времена Ельцина разрешали человека сажать в СИЗО на 30 суток с тем, чтобы расследовать дело. Многие дела потом закрывали, но только 5% отсидевших в СИЗО потом привлекали к ответственности. Никто и не думал возмещать морального и материального вреда за отсидку в СИЗО. Выпустили и на том спасибо.
Сейчас Управление собственной безопасности занимается расследование дел в отношении недобросовестных следователей. Также к этому должна подключатьсяФСБ. Сотрудники этого ведомства меньше всего связаны с коррупционными делами. Федеральная служба безопасности -наша последняя надежды и опора в деле наведения порядка. Тем более Президент прекрасно знает эту структуру и полностью ей доверяет.
