Информационная война против Церкви: позиционные бои

Пока в отношении Веры и Церкви случались в новейшей российской истории отдельные эксцессы вроде т.н. табачного дела, измышленного журналистом С. Бычковым в 1997 году, рубки икон Тер-Оганьяном на выставке в 1998-м или выставки «Осторожно, религия!» в 2003-м, это казалось маргинальными, запоздавшими и протухшими выплесками то ли ярого большевизма, то ли контркультуры, сомкнувшейся с запросами бульварных изданий. И отвечать на них казалось неуместным: всякая публичная критика невольно усиливает интерес аудитории к критикуемому. Однако сегодня оскорбительное отношение и к Церкви, и к православным верующим катится таким валом, что отвечать надо. И пока, как мне видится, Церковь отвечает достаточно точно, но робко. Позиционные бои.

Ещё в 2005 году моя ныне покойная подруга, искусствовед и литератор Людмила Бояджиева писала: «Когда андеграунд – одна из субкультур в рамках существующей культуры, он способен играть роль противовеса официозным ценностям. Победивший андеграунд, ставший массовой идеологией, загоняет в подполье всю культуру. Сводит сложное и высокое к простому и низкому, художественный гений – к перипетиям биологии и случая. Плевок в колыбель и танцы на гробах – так просто!» И действительно, произошло небывалое: авангард впервые слился с массовой культурой до неразличимости, верх схлопнулся с низом, элитарное – с обыденно пошлым, уникальное – с тиражируемым. О разгуле «нетрадиционных ценностей» в театре, – когда открыто пропагандируются содомский грех и прочие извращения человеческой природы, когда даже классические тексты прочитываются именно в таком ключе, и вся русская история и культура, представленная, в частности, выходцами из лимитрофов, очень неплохо устроившимися в России, предстают как мерзейшее мрачное зрелище, – их разгуле на телевидении, где всё собираются и никак не соберутся закрыть очередную сутенёрскую программу, а ведущие подобных программ в нашем обществе считаются приличными людьми и кандидатами в президенты, даже и говорить не хочется.

Эти метаморфозы, в результате которых объявляются равноценными и обращаются в смазь истина и ложь, добро и зло, красота и безобразие, художественное и антихудожественное, сакральное и профанное, переживаются всей российской культурой, в том числе и в отношении религии и церкви. Но в 2010-е годы против Церкви началась настоящая информационная война. Наиболее известным проявлением стала глумливая акция Pussy Riot в 2012 году в Храме Христа Спасителя, кстати, слепленная, что называется, на коленке: им мало что удалось в самом храме. Картинку и звук монтировали уже после, за компьютером – то есть создавали, как сказал по другому поводу публицист Виктор Мараховский, мастера ФБ-статусов и других малых форм. Но запущенный в Сеть ролик сумел оскорбить многих. А дальше покатилось как снежный ком – и скандальная новосибирская постановка оперы Вагнера «Тангейзер» в 2015-м, и интервью известного телеведущего, а также знаменитого режиссёра о «пагубности» православия, и выступления каких-то диких музыкальных групп, как бы «пародирующих» Церковь призывами вроде песен «Распни депутата», и издание в 2017 году «автобиографии» Христа, и оскорбительные нападки на Патриарха РПЦ в Рунете, и глумление над православными в Сети, и несть им числа. Это как бы внутренний фронт информационной войны. Однако и на внешних фронтах дела обстоят самым печальным образом.

На фоне физического уничтожения Христианских церквей и самих христиан на Ближнем Востоке и в Азии – по последним оценкам, гонениям сейчас подвергаются 250 млн христиан, – всё громче звучат голоса тех, кто греху присваивает статус добродетели, а добродетель обращает в смертный грех. Так, например, известный израильский писатель, один из главных претендентов на Нобелевскую премию Амос Оз заявляет, что «Иуда верил в Иисуса больше, чем Иисус верил сам в себя», что считать Иуду дурным человеком может только фашиствующий антисемит, вообще из евангельской трактовки Иуды и вырос весь мировой антисемитизм, так что Евангелия надо отредактировать, выбросив предателя Иуду и вписав туда, видимо, Иуду-святого, святее Иисуса.

В информационной войне есть свои генералы и рядовые, своя массовка и свои интеллектуалы, хотя по целям и идейкам разницы между ними нет: слиплись в один плоский блин. Вот на днях, прямо в крещенский сочельник, литератор Дм. Быков опубликовал свой опус «Сто лет анафемы», к вековому юбилею анафемы 1918 года, высказанной в послании Патриарха Тихона в адрес всех участников братоубийственной брани. В выборе даты своей публикации данный интеллектуал, правда, несколько ошибся: послание Патриарха было опубликовано 19 января по старому стилю, по новому, теперешнему, это будет попозже, но наш пострел везде поспел впереди паровоза. И себя, как водится, не обидел: не сходя с места успел процитировать стишки «одного поэта», себя то есть, и дать ссылочку на ещё одну свою антиклерикальную статью в том же издании, а то вдруг кто-то не прочитал ещё. Интересно, что эта статья, по ссылочке, доступна лишь «участникам проекта “Сноб”», а далее, выйдя по следующей ссылке, выясняю, что за это счастье надо заплатить 35 тыс. руб. Почти по Пелевину: солидный господин для солидных господ. Правда, в перепечатках статья доступна и бесплатно, но об этом не сообщается, а знаменательна сама конкретная ссылочка. Так вот нашего интеллектуала поразило «странное сближенье» столетия анафемы и заявления Владимира Путина о близости христианства и морального кодекса строителя коммунизма. Далее Дм. Быков пошутил в погромно-похоронном стиле Ем. Ярославского, что и Путин достоин канонизации, и Патриарх Тихон тоже, а кто в этом сомневается, достоин канализации. Спасибо, Дмитрий Львович, за доброту вашу и шедрость. Но поразил – уже меня – не глум, это-то как раз ожидаемо, а то, что Дмитрию Львовичу «сближенье», которое вольно ему трактовать как отождествление, хотя никто их не отождествлял, вот это сходство – показалось ложным. Меж тем то обстоятельство, что в обоих случаях фиксируются в общем виде европейские нормы морали, которые вообще восходят к христианству, известно уже нынешним школьникам, а сходство это отмечалось ещё в Словаре Брокгауза и Ефрона в статье «Коммунизм», и если Быков впервые об этом услыхал от Путина, то это проблема гр-на Быкова, а не гр-на Путина.

Далее, как говорится, правка по словам. Не нравится Дм. Быкову симфония РПЦ и государства. Меж тем история знает два соблазна в отношениях Церкви и светской власти: цезарепапизм, когда верховный владыка подчиняет себе духовную власть, как, например, в Византии и в России в синодальный период, и папоцезаризм, когда Папа признаётся наместником Христа на земле. И оба соблазна считаются апостасией, вероотступничеством. Этот термин – апостасия – наш автор употребляет ничтоже сумняшеся, видимо, вовсе не понимая его значения, применительно – к чему? Из текста не ясно. К концепции симфонии властей, т.е. соработничеству и неслиянности власти церковной и светской? Симфония властей сегодня чаще всего считается идеалом отношений Церкви и Государства, нигде не реализованным, но задающим тот горизонт, к которому надо стремиться. А цезарепапизм, если имеется в виду он, надо доказать, а не провозглашать.

Выдающиеся русские дореволюционные мыслители резко критиковали официальную церковь, указывает нам Дмитрий Львович. Это правда. Но то были выдающиеся мыслители. Что дозволено Юпитеру, не дозволено Быкову быку. И были они детьми своего времени, и критиковали Церковь своего времени. Были там идеи теократии, «Третьего Завета», «святой плоти» – вообще много чего было. Зачем же поминать всуе, мимоходом и панибратски? Конечно, наш автор с Пушкиным и Пастернаком на дружеской ноге, но всё же.

Обе власти, государственная и церковная, говорит Дм. Быков, одинаковые: им всё равно что проповедовать, коммунизм или христианство, их тождество или противоположность, жизненная практика от этого не меняется, и мыслители оказываются изгоями и там, и тут. Позвольте, Дмитрий Львович, кто уравнял христианство и коммунизм? Вы же сами и уравняли, приписав это президенту. И кто тут мыслитель-изгой? Вы, который печатается одновременно в ста изданиях, получает все возможные премии и не исчезает ни на день с мониторов и радио? Это, конечно, жуткие репрессии и ГУЛАГ, но всё же?

Интеллигенция вечно считается оторванной от корней, от массы, сетует Быков. Да. С некоторыми оговорками. Это хорошо показал целый ряд русских мыслителей, например Георгий Федотов, который и определил интеллигенцию как социальный слой людей, которому свойственны идейность и беспочвенность. Автор обиделся на Георгия Петровича Федотова? Смею уверить, обижаться на него бесполезно по той причине, что он уже с лишком шестьдесят лет пребывает в местах значительно более отдалённых, чем те, в которых могут трогать ваши обиды.

Под конец гр-н Быков и вовсе оскорблён. Пишет, что имя «начальника в этой церкви» упоминается чаще имени Христа, а государство в ответ на просьбы о милосердии отвечает, что оно не руководствуется христианскими ценностями. Где происходят все эти бесчинства, Дмитрий Львович? Адреса, пароли, явки?

Далее, распалясь, наш интеллектуал ставит на одну доску антисемитизм в фашистской Германии и в СССР. Отождествить Аушвиц и «дело врачей» – это посильнее «Фауста» Гёте. Не знали советские воины, освобождавшие узников Освенцима, что спустя 73 года их уравняют с нацистами. За такие «концепции», которые стали модными среди свободомыслящих людей, если верить интернет-мемам – «со светлыми лицами» и «хорошей генетикой», – мои покойные фронтовики и родные, раненные под Наро-Фоминском, – отец, тогда студент, два дяди – офицер и военврач, тётка – военная лётчица, дед – работник Генштаба, няня моего младшего сына – фронтовой кинооператор, свёкор, раненный под Прохоровкой и попавший в бессознательном состоянии в плен, учитель, получивший под Ленинградом пулю в голову и так и оставшийся на один глаз слепым, что не помешало ему стать уже после войны всемирно известным учёным, – вот они навсегда вычеркнули бы Дмитрия Львовича из списка приличных людей. Это в лучшем случае, в мирное время. Во времена военные разговор был бы другой. Можно даже гадательно определить, в каком из кругов дантова ада нашлось бы нашему автору местечко.

Похлопав по плечу святителя Тихона за антисоветизм и анафему, гр-н Быков даже простил ему, так уж и быть – подумайте, какая милость – членство в Чёрной сотне. При этом совершенно непонятно, за что пеняет автор каким-то священникам, «которые напутствовали приговорённых к смерти жертв государственного террора» («напутствовать», т.е. исповедовать и причащать приговорённых – обязанность священников), и журит святителя, что он их не покритиковал. Спасибо, отец родной, Дмитрий Львович. Потрясающая развязность.

В итоге все в русской истории без разбору оказываются у гр-на Быкова убийцами – в пику тем, кто склонен подавать историю в прекрасно розовых тонах. Так ведь беспроглядно чёрная история – такая же ложь, как и розовая. Но этого гр-н Быков видеть не желает. Или видит и лжёт намеренно, требуя, по существу, вычеркнуть из истории пятой части суши три четверти века как преступные, а насельников той части суши объявляя, соответственно, преступниками. Подобных актов самоуничтожения, каковых требуют подобные авторы от России, не бывало нигде, но это «концептуалистам» неважно. Такое расчеловечивание обычно случается с образом врага перед войной и во время оной: раз недочеловеки, то их следует уничтожать, они лишние на этом празднике жизни. И даже в удовольствии мимоходом пнуть покойного Евтушенко («ужасная пошлость») наш автор также себе не отказывает, а это пошлость, как мне кажется, ужаснее, чем вторичные поэтические образы.

В конце концов правильные люди должны понять, что именно сказал Дм. Быков. Догадаться должны. Вчувствоваться. Он сказал, что как преданы были анафеме люди, так Каинова печать на всём и продолжает лежать. То есть и Церковь нынешняя, читай, не годящая, и все мы, потомки. И нет ничего доброго под солнцем. На территории России. А ФСБ-то и не знает.

И как-то из всего этого неявно следует, что, хотя практически все анафематствованы вместе с властью и, кстати, с эмиграцией, поскольку анафема Патриарха Тихона была адресована всем участникам братоубийства, и белым, и красным, сам Дмитрий Львович светел лицом и хорош генетикой, если, опять же, следовать известным интернет-мемам, и счастливо избежал участи потомков участников гражданской войны, сделав вираж от антилиберальных позиций к настоящему российскому либерализму, то есть к отсутствию либерализма вообще в точном, исходном значении слова. У меня вопрос. Мой украинский дед в гражданской не участвовал, но, батрак, был избран в своём селе первым председателем Товарищества по обработке земли, за что убит кулаками. Я проклята тоже, отлучена вовек, или мне гр-н Быков даст послабление?

Но вернёмся к оценкам власти. А власть после 1991 года уже оказывается как бы не под Каиновой печатью – за исключением отдельных власть имущих и Церкви. Если будет следовать мудрым указаниям Дмитрия Львовича? И вернётся к разорению страны, как в 90-е? Так, вероятно, кажется подобным авторам, которые считают, что вольны распоряжаться той печатью, ставить ли её или снимать, потому что своя рука владыка, свои же все люди, в одном ресторане ЦДЛ сидят. Но тут засада. Хочу напомнить, что в этом году исполняется не только 100 лет со дня анафемы, провозглашённой святителем Тихоном, но и 25 лет со дня анафемы, провозглашённой Патриархом Алексием II в адрес проливших невинную кровь в гражданском противостоянии осени 1993 года. Эта анафема также не снята. В 1993 году персонально не был назван никто: Патриарх не может подменять собой прокуратуру и суд. Анафема была обращена на первых, кто прольёт кровь. Полагаю, Господь управит. Господь. А не г-н Быков, и не рубщики икон, и не клеветники, и не хулители Церкви Божией, и не ликвидаторы истории России.