Интервью, данное мною Анатолию Дмитриевичу Степанову и Леониду Евгеньевичу Болотину, вызвало критические замечания уважаемых Вениамина Васильевича Алексеева и Виктора Ивановича Корна. В связи с этим хотелось бы отметить следующее.
Обоих авторов возмутило то, что в интервью слишком много места уделено моей биографии. Однако именно таковы были многочисленные вопросы, которые от лица общественности поставил передо мной Л.Е. Болотин. Не было бы этих вопросов, я и не стал бы о себе подробно говорить.
В.В. Алексеев в качестве характеристики моей специализации приводит фразу о том, что «мой период – это период до XIX в., Средневековье…». Но слова эти относились лишь к школьным учебникам по отечественной истории, в написании которых я принимал участие. В исследовательском же отношении у меня есть работы разной тематики, в том числе и по истории династии Романовых. Упрёк же В.И. Корном меня в непрофессионализме и вовсе выглядит странным – я, по крайней мере, по своему образованию историк-архивист, работавший с документами XX века, в то время как Виктор Иванович – инженер-судомеханик.
Различные упомянутые в интервью версии (в том числе о спасении дочерей Николая II) оказались связанными с именем В.В. Алексеева только потому, что сам он в своих выступлениях (например, на пресс-конференции в ТАСС в ноябре 2015 г.) о них подробно упоминал. Что же касается документов о встрече Голощёкина со Сталиным в 1928 г. (как и о возможных послевоенных манипуляциях с захоронением), то квалифицированные ответы на них в ходе конференции 27 ноября дал Василий Степанович Христофоров. А относительно интервью Левина вопрос на конференции был адресован Людмиле Анатольевне Лыковой, которая непосредственно занимается исследованием всех вариантов рассказа Юровского.
Говоря о надписях в Ипатьевском доме и упоминая работу М.В. Скарятина, В.И. Корн обращает ко мне вопрос: «Как бы Вы отнеслись к тексту книги «Жертва», если бы не знали имени ее автора?». Отвечаю: «Да, и в этом бы случае отнёсся к интерпретации надписей критически, хотя бы потому, что брошюра «Жертва» содержит лишь самые общие ссылки и, преимущественно, на труды, признанные ошибочными или сомнительными с научной точки зрения, как, например, «Египетский Эдип» А. Кирхера или «Восстановленный гебраический язык» А. Фабра д’Оливе». Что же касается собственных разысканий В.И. Корна, то профессионально оценивать их, конечно, должен не я, а те эксперты, кто будет проводить соответствующие криптографические исследования надписей в рамках современного следствия.
Евгений Владимирович Пчелов, кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой вспомогательных и специальных исторических дисциплин историко-архивного института РГГУ
