Путин заодно с патриотами

Существует три уровня мобилизационной готовности. 

Первый. Уровень готовности военной техники и личного состава к выполнению определенных задач и реагированию на те или иные вызовы. 

Второй. Мобилизационная готовность военно-промышленного комплекса и военного сектора экономики. 

Третий. Мобилизация всей экономики. 

Одно от другого неотделимо. Мы прекрасно понимаем, что второй уровень мобилизационной готовности может функционировать только какое-то время, ибо всё упирается в ресурсную базу, исходные позиции, такие как метал, энергия, комплектующие. Я уже не говорю о продовольственной составляющей и об общей экономической мобилизационной готовности, которая возможна только в том случае, когда страна опирается на собственные ресурсы, как природные, так и трудовые. Иначе все эти конструкции из песка могут в любое мгновенье рассыпаться. 

Некоторые руководители на уровне министерств рапортует о том, что ныне ВПК находится на втором уровне мобилизационной готовности, повышается показатель локализации производства  - сырье, полуфабрикаты, комплектующие узлы отечественного производства. 

Но руководители оборонных предприятий в разговоре со мной говорят о том, что эта фикция, потому что все комплектующие идут с предприятий, находящихся под контролем иностранного капитала. Более того, многие из этих предприятий носят оффшорный характер, соответственно, управляются извне. Поэтому сложилась полная иллюзия, что мы можем обеспечить мобилизационную готовность нашего военно-промышленного комплекса, не решив такие задачи, как ликвидация оффшорного характера нашей экономики и национализация части ВПК, по-прежнему находящейся в частных руках. 

Мы вспоминали Великую Отечественную войну, Вторую мировую войну, но нужно не забывать уроков Первой мировой войны, ибо в 1914 году мы оказались к ней не готовы. Наша неготовность, в частности, проявилась в том, что производство оружия, снаряжения и боеприпасов базировалось на частном производстве. Владельцы этих предприятий пытались из своего положения сделать гешефт. И только в 1916 году, когда началась национализация некоторых предприятий оборонной промышленности в Российской Империи, резко улучшилось снабжение фронта всем необходимым. К сожалению, эта деталь нашей истории столетней давности ныне мало кем вспоминается и обсуждается.

Кстати, прошло ровно сто лет именно с того момента, когда Российская Империя начала воплощать меры по национализации оборонных предприятий. Но было уже поздно, надо было национализировать в 1914 году или даже за несколько лет до начала Первой мировой войны. 

Ныне впервые из уст Президента прозвучал призыв к мобилизации всей экономики, что противоречит заявлению господина Медведева, который не постеснялся открытым текстом сказать, что мобилизационная модель экономики – не наш путь. 

Недавно председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин сказал совершенно верные слова о том, что мы не в состоянии противостоять валютной войне Запада, ибо у нас нет контроля над движением капитала. И я очень обрадовался его заявлению, потому что впервые за последние десять лет чиновник столь высокого ранга сказал о необходимости валютного контроля. Напомню, что в середине нулевых годов были внесены поправки в закон о валютном контроле и регулировании, которые до полного абсурда довели валютную либерализацию. К сожалению, СМИ замалчивали заявление Бастрыкина, поэтому я, как мог, пытался ретранслировать его посыл. 

Оффшорная аристократия, она же пятая колонна, всячески блокирует все инициативы, в том числе Президента. Надеюсь, что мы будем пробиваться. Вспоминая 9 мая, я оценил бы ситуацию таким образом – пока мы находимся в окопах в ноябре 1941 года, а в декабре того года началось контрнаступление под Москвой. Впереди нас ожидают трудные испытания – Сталинград и Курская дуга. Иначе никак.